Яна поставила чайник и посмотрела на свои руки. Морщинки, пигментные пятна, но всё ещё крепкие. Вот этими руками она вырастила дочь, посадила целый сад под окнами и выпекла, наверное, тысячи пирогов. А теперь ей шестьдесят два, и она официально пенсионерка.
Телефон звякнул сообщением: «Мам, мы сегодня заедем в шесть, Дима с работы пораньше вырвется».
Яна улыбнулась. Наташа звала родителей на ужин каждую неделю. Их семейные посиделки давно стали традицией.
Через час Яна уже стояла у дверей квартиры дочери с пакетом, полным свежих ватрушек. Открыла Лиза, шестилетняя внучка.
— Ба-а-а! — закричала она и повисла на шее у бабушки.
— Лизок, задушишь! — Яна рассмеялась и поцеловала внучку в макушку.
Из кухни выглянула Наташа с половником в руке.
— Мам, как хорошо, что ты пришла! Я тут с этим супом воюю.
— Сейчас помогу, — Яна быстро разделась и прошла на кухню.
Через полчаса появился Дима — высокий, с широкой улыбкой и вечно растрёпанными волосами.
— О, мама дорогая! — он чмокнул Яну в щёку. — Что у нас тут? Опять свои фирменные принесла?
— А как же, — кивнула Яна. — Лизок просила.
Когда все уселись за стол, Дима разлил напиток и поднял бокал:
— За нашу молодую пенсионерку! Ну как, мам, освоилась уже со своими копейками от государства?
Яна сжала губы, но улыбнулась.
— Нормально, Дим. На жизнь хватает.
— Да ладно тебе! — махнул рукой зять. — Что там твоя пенсия? На мороженое внучке, и всё?
— Дим, — Наташа бросила на мужа предупреждающий взгляд.
— А что такого? — он засмеялся. — Я правду говорю. Хорошо, что у неё дача есть — хоть огурцы свои.
Яна медленно отпила из бокала. Тридцать пять лет на заводе. Начинала простым технологом, закончила начальником цеха. И вот теперь её труд — это «копейки на мороженое»?
— Мам, расскажи лучше, как твои цветы? — Наташа попыталась сменить тему.
— Гладиолусы зацвели, — Яна оживилась. — Такие красивые, розовые с белым. А ещё заказов на пироги прибавилось. Вера Петровна с третьего этажа внука женит, просила испечь.
— Вот! — Дима поднял палец. — Правильно! Подрабатывать надо. На пенсию-то... сама знаешь.
Яна поджала губы. Опять за своё.
— А у вас как дела? — спросила она у дочери. — На море поедете в этом году?
Наташа и Дима переглянулись.
— Не в этом, мам, — вздохнула Наташа. — Дима машину новую купил. В кредит.
— Зато какую! — глаза Димы загорелись. — Завтра покажу. Ты не представляешь, как она рулится!
— А старая чем плоха была? — Яна не удержалась.
— Да ты что! Она уже пять лет как... — Дима махнул рукой. — Новые технологии, мам! Нельзя отставать от жизни!
После ужина, когда Лиза убежала смотреть мультики, а Дима увлечённо рассказывал о своей новой машине, Яна помогала дочери с посудой.
— Мам, — тихо сказала Наташа, — не обращай внимания на Диму. Он не со зла.
— Я знаю, Наташ, — Яна вытирала тарелки полотенцем. — Просто иногда обидно. Я всю жизнь работала.
— Он просто шутит так, — Наташа вздохнула. — У него отец такой же был — всё легко, всё на волне. Деньги приходят-уходят.
— А семью на что содержать будете, если всё «приходит-уходит»? — Яна посмотрела дочери в глаза.
— Справимся как-нибудь, — Наташа отвела взгляд. — Он хороший, мам. Просто...
— Легкомысленный, — закончила за неё Яна.
По дороге домой Яна думала о словах зятя. Да, пенсия небольшая. Но это её пенсия. Её заработанные деньги, её независимость. А что у Димы? Красивая машина в кредит?
«Поживём — увидим», — подумала Яна, поднимаясь по лестнице к своей квартире.
Яна реже заходила к дочери. Не из-за обиды — просто так сложилось. Она ухаживала за цветами, пекла пироги на заказ и понемногу откладывала деньги на ремонт ванной. Старая плитка потрескалась, а смеситель капал так громко, что приходилось закрывать дверь.
— Мам, ты куда пропала? — Наташа позвонила в среду утром. — Лиза скучает.
— Дела, Наташ. Заказов много, — Яна перекладывала свежую выпечку на большое блюдо. — И в ванной трубу прорвало. Сантехника вызывала.
— Может, Диму попросить? Он разбирается.
— Нет-нет, — Яна торопливо ответила. — Я уже всё сделала.
Она не хотела просить зятя. После тех шуток про пенсию что-то в ней сломалось.
Наташа приехала через два дня. Без предупреждения, с тортом и встревоженным лицом.
— Мам, ты на нас обиделась? — с порога спросила она.
— С чего ты взяла? — Яна пустила дочь в квартиру.
— Чувствую, — Наташа прошла на кухню и поставила чайник. — Из-за Диминых шуток, да?
Яна села напротив.
— Дело не в шутках, Наташ. Он не уважает мой труд, мою жизнь. Для него моя пенсия — это смешно. А для меня — это годы работы.
— Он не думает, когда говорит, — Наташа опустила глаза. — Мы сейчас вообще... не очень. Он новую игровую приставку купил. Опять в кредит.
— А старая?
— Он её продал. Сказал, что деньги нужны были.
Яна вздохнула и разлила чай.
— Наташ, он взрослый человек. Ты не его мама, чтобы за ним следить.
— Но мы семья, мам. У нас Лиза.
— Вот именно, — Яна положила ладонь на руку дочери. — У вас Лиза. О ней и думайте.
Летом Наташа звонила чаще. В её голосе появились нотки усталости и раздражения.
— Мам, он опять! — жаловалась она. — Теперь какие-то курсы инвестирования. Представляешь? Двести тысяч отдал!
— И что теперь? — Яна поливала гладиолусы на балконе.
— А теперь говорит, что это вложение в будущее. Я уже не знаю, что делать.
— А ты пробовала с ним серьёзно поговорить?
— Каждый день! — в голосе Наташи звенели слёзы. — Он обещает, а потом опять за своё.
В августе Яна заметила, что Наташа выглядит измученной. Когда она привозила Лизу, то старалась быстро уйти, будто боялась вопросов.
— У вас точно всё в порядке? — спросила Яна, когда дочь забирала Лизу после выходных.
— Нормально, — Наташа натянуто улыбнулась. — Просто Диме на работе сложно. Начальник придирается.
Яна не поверила, но промолчала.
Первый звонок прозвенел в сентябре. Наташа позвонила и спросила, нельзя ли одолжить немного денег — «совсем ненадолго, до зарплаты».
— Что случилось? — Яна напряглась.
— Ничего, мам. Просто задержка с выплатами. Ты же знаешь, как бывает.
Яна дала. И в октябре тоже дала, когда Наташа снова позвонила. И даже не спросила, почему опять.
А в ноябре, когда за окном мёл первый снег, на пороге появился Дима. Без своей фирменной улыбки, с потухшим взглядом.
— Мам, можно войти? — спросил он тихо. — Поговорить надо.
Яна молча открыла дверь шире.
Яна молча поставила чашку чая перед зятем. Дима сидел за кухонным столом и нервно постукивал пальцами по столешнице.
— Ну? — Яна села напротив. — Что стряслось?
Дима поднял глаза — в них читалась смесь стыда и отчаяния.
— Мам, мне очень неудобно, — он запнулся. — Но мне нужна твоя помощь.
— Какая именно? — Яна уже догадывалась, к чему идёт разговор.
— Финансовая, — Дима тяжело выдохнул. — Я... я крупно влип, мам.
— Насколько крупно?
— Из банка звонят каждый день. Грозятся забрать машину, — он потёр лицо ладонями. — А если её заберут, я не смогу работать. Наташа не знает, что всё так серьёзно.
Яна внимательно смотрела на зятя. Год назад он смеялся над её пенсией. Называл «копейками на мороженое». А теперь сидит за её столом и просит помощи.
— А помнишь, как ты смеялся над моей пенсией? — спросила она спокойно.
Дима покраснел и опустил глаза.
— Мам, я был идиотом. Правда. Я... я не думал тогда.
— А сейчас думаешь?
Он поднял взгляд.
— Теперь да. Поверь.
Яна встала и подошла к окну. За стеклом кружился снег. Она долго молчала, а потом повернулась к зятю.
— Вот эта «мелочь» — она показала на свой кошелёк, лежащий на подоконнике, — это мой труд, а не игрушка. Я тридцать пять лет вставала в пять утра. Я работала в цеху, где летом +40, а зимой сквозняки. У меня артрит в пальцах от этой работы. И знаешь, что? Я горжусь своей пенсией. Даже такой маленькой.
— Я понимаю, мам, — Дима кивнул. — Я был не прав. Очень не прав.
— Сколько тебе нужно? — спросила Яна прямо.
— Сто двадцать тысяч, — Дима сглотнул. — Я верну. Клянусь. До копейки.
— И как ты вернёшь? На что?
— Я... я найду подработку. Что-нибудь вечером или в выходные.
Яна усмехнулась.
— Ты обещаешь это мне или себе?
В дверь позвонили. На пороге стояла Наташа с заплаканными глазами. За её спиной топталась Лиза с рюкзачком.
— Мам, извини, — Наташа говорила сбивчиво. — Я хотела позвонить, но... Дима у тебя?
— Проходи, — Яна пропустила дочь и внучку в квартиру.
— Ба, а у нас дома ругань! — заявила Лиза с детской непосредственностью. — Папа кричал, мама плакала!
— Лиз, иди мультик посмотри, — Наташа включила телевизор в комнате и вернулась на кухню.
Она села рядом с мужем и взяла его за руку.
— Дим, ты всё рассказал?
— Да, — он кивнул.
— Мам, — Наташа повернулась к Яне. — Я знаю, что ты копила на ремонт. Но если сможешь помочь... мы всё вернём.
— Я ещё не согласилась, — Яна посмотрела на обоих. — Сначала хочу услышать, как вы планируете жить дальше.
— Я устроюсь на вторую работу, — твёрдо сказал Дима. — Друг предлагал грузчиком в его магазин. По выходным.
— А курсы инвестирования? А новая приставка? — Яна смотрела прямо на зятя.
— Ты знаешь? — Дима удивлённо посмотрел на жену.
— Конечно, знаю, — Яна усмехнулась. — Наташа мне всё рассказывает.
— Мам, он изменится, — Наташа крепче сжала руку мужа. — Правда, Дим?
— Обещаю, — Дима кивнул. — Я всё осознал. Мне очень стыдно перед тобой, мам. И перед Наташей. И перед Лизкой.
Яна долго смотрела на них, а потом медленно произнесла:
— Я дам вам деньги. Но не в долг.
— А как? — удивился Дима.
— С условием, — Яна села прямо. — Ты действительно устроишься на подработку. И будешь отдавать половину Наташе на сберегательный счёт для Лизы.
— Согласен, — Дима кивнул без колебаний. — Даю слово.
Яна встала и открыла шкаф в коридоре. Из-под стопки полотенец она достала конверт.
— Здесь восемьдесят тысяч, — она протянула конверт Наташе. — Остальное придётся где-то найти.
— Я займу у брата, — Дима выпрямился. — Он давно предлагал помощь.
Наташа прижала конверт к груди.
— Мам, как же твой ремонт?
— Подожду ещё, — Яна улыбнулась. — Ванна никуда не денется.
Когда Дима вышел покурить на балкон, Наташа тихо сказала:
— Мам, ты не представляешь, как он переживает. Всю ночь не спал.
— Переживать — это хорошо, — Яна погладила дочь по руке. — Значит, не всё потеряно.
— Он правда хочет измениться. Это как удар по голове для него.
— Иногда удар по голове — единственное, что помогает, — Яна усмехнулась.
Через неделю Дима устроился грузчиком в магазин бытовой техники. По выходным уходил рано утром и возвращался поздно вечером. Уставший, но с деньгами.
В декабре он принёс Яне первую часть долга — двадцать тысяч.
— Вот, мам, — он положил деньги на стол. — Это только начало.
— Молодец, — Яна кивнула. — А как Лизин счёт?
— Уже десять тысяч на нём, — Дима улыбнулся. — Наташа следит строго.
— И правильно делает.
— Мам, — Дима замялся. — Я хотел спросить... Может, ты подскажешь, как лучше планировать бюджет? Ты же всю жизнь сама справлялась.
Яна удивлённо приподняла брови.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно, — Дима сел за стол. — Я больше не хочу так жить. Постоянно в долгах, в стрессе. Лиза растёт, ей скоро в школу.
— Ладно, — Яна достала блокнот. — Записывай.
К весне Дима вернул весь долг. Он продолжал работать на двух работах и больше не брал кредитов. Наташа расцвела — в её глазах снова появился блеск.
Яна наконец-то заказала ремонт ванной. Когда работы закончились, она пригласила дочь, зятя и внучку на новоселье.
— Ух ты! — Лиза восхищённо разглядывала новую плитку с дельфинами. — Ба, как в отеле!
— Шикарно, мам, — Наташа обняла мать. — Я так рада за тебя.
Дима стоял в дверях ванной комнаты и улыбался.
— Что, оценил? — Яна подмигнула ему.
— Очень, — он кивнул. — И знаешь что? Я тут подсчитал. Если бы ты давала мне свою пенсию каждый месяц в течение года, ты бы как раз насобирала на этот ремонт.
— И что? — Яна насторожилась.
— А то, что ты копила на эти деньги, а потом отдала их нам. И всё равно сделала ремонт. Своими силами, — Дима покачал головой. — Теперь я понимаю, что значит уметь жить по средствам.
— Лучше поздно, чем никогда, — Яна улыбнулась.
За чаем Дима рассказал, что его повысили на основной работе.
— Больше не нужно будет по выходным вкалывать, — он радостно потёр руки. — Но знаешь что, мам? Я продолжу откладывать на Лизин счёт. Это самое правильное из всего, что я делал.
— Рада за тебя, — Яна кивнула. — За вас всех.
Когда семья собралась уходить, Дима задержался в прихожей.
— Мам, — он тихо произнёс. — Спасибо тебе. Не за деньги. За урок.
— Какой урок? — Яна застегнула кофту Лизе.
— Что самоуважение и достоинство дороже любых денег, — Дима серьёзно посмотрел на тёщу. — Я никогда больше не буду смеяться над чужим трудом.
Яна вдруг почувствовала, как комок подступил к горлу.
— Иди уже, философ, — она шутливо махнула рукой. — И жену свою береги. Она у тебя золото.
После их ухода Яна долго стояла у окна. Внизу Дима усаживал Лизу в машину, Наташа что-то говорила и смеялась. Они снова были счастливы.
Яна улыбнулась. Иногда урок преподносится не словами, а поступками. И даже маленькая пенсия может стать большим уроком, если знать ей цену.
Ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал- впереди еще много интересного!
Читайте также: