Ливень лил уже третий день подряд. Июль выдался на редкость холодным — дождь почти не прекращался. Ливнёвки не справлялись с таким потоком воды: по асфальту из-под колёс машин расходились мутные волны, смешивая грязь с остатками летней свежести.
Перед ней машина свернула налево. Алиса решила перестроиться чуть правее — чтобы спокойно объехать. Неожиданно правое переднее колесо ухнуло в яму, скрытую водой, и оттуда взметнулся грязный фонтан — на боковое стекло, зеркало и, того хуже, прямо на тротуар.
Алиса нахмурилась: снова этот участок подвеску добьёт... Но тут, сквозь заляпанное стекло, заметила неподалёку парня с подростком — оба смотрели на её машину в ужасе и каком-то отчаянии. Всё стало ясно в одно мгновение: их окатило грязной водой.
Впереди машина закончила поворот. Можно было бы просто поехать дальше — но совесть не отпускала. Алиса решилась: притормозила рядом, вышла под дождь.
— Извините, я не хотела, — торопливо сказала она. — Садитесь, я вас подвезу куда надо.
— Да нет, не стоит, — парень заметно смутился, даже плечи опустил.
Но его спутница тут же распахнула заднюю дверь:
— Паш, чего стоишь? Раз уж виновата, пусть исправляет! Мы теперь вдвоём мокрые и грязные, — бросила она через плечо, уже устраиваясь на сиденье.
Парень вздохнул, пожал плечами и, стараясь не смотреть Алисе в глаза, сел следом.
— Извините мою сестру, она иногда бывает слишком прямолинейной...
— Ничего страшного. Я, если честно, и сама не знаю, как бы отреагировала на вашем месте, — слабо улыбнулась Алиса в зеркало заднего вида. — Куда вас отвезти?
— На Есенина, 25, если можно.
Алиса плавно тронулась.
— В переднем кресле в спинке есть влажные салфетки, если хотите — вытрите руки, одежду, — предложила она. Девочка тут же стала их искать.
Парень вздохнул, улыбнулся уголками губ:
— Такая погода…
— Когда же дожди закончатся, а? — отвела взгляд Алиса. — Слушала прогноз — обещают ещё неделю такого безобразия.
— С лужами беда... Под водой ям не видно — вот и получается, как сейчас, — парень кивнул с пониманием.
— А вы давно водите? — спросил он, с интересом глянув на Алису.
— Да уж лет пять, если не больше, — прибавила себе Алиса стажа, чтобы как-то оправдать оплошность.
— А вы тоже автолюбитель?
— Увы, нет. Всё времени не хватает, чтобы заняться этим и сдать на права. Меня, кстати, Паша зовут.
— Я уже поняла. Сестра назвала вас, когда вы садились. А я Алиса. Очень приятно.
— А сестрёнка — Настя.
— Угу, — буркнула девочка, потерявшая часть недовольства. — Сказать, что я рада быть мокрой от вашей лужи — врать не стану. Но спасибо, что не уехали, как будто ничего не случилось.
— Всегда пожалуйста, — откликнулась Алиса, почувствовав облегчение — неприятный момент постепенно сходил на нет.
Ехали молча еще пару минут. Подъехав к нужному дому, Алиса аккуратно остановилась у тротуара, где было посуше.
— Спасибо большое, — благодарно кивнул Паша, выходя первым. — Настя, вылазь.
Девочка спрыгнула следом и, натягивая рукава, бросила через плечо:
— Хоть салфетки пригодились...
Паша замешкался у двери машины:
— А вы не скажете, где учились водить? Автошкола толковая попадалась? Я бы тоже хотел научиться так ездить.
Алиса засмеялась:
— О, это было в другом городе — вряд ли вам пригодится тот адрес…
— Жаль, — виновато улыбнулся Паша. — Тогда, может, оставите номер телефона? Мало ли, совет вдруг понадобится.
Алиса внутренне подтянулась — ну и находчивый же молодой человек!
— Записывайте, — продиктовала она номер.
Тут же у неё на экране высветился вызов.
— А вот и мой, — невозмутимо сообщил Паша. — Теперь точно не потеряемся.
Они помахали друг другу на прощание. Когда окна машины закрылись, Алиса, наконец, выдохнула — ощущение вины рассосалось, а нелепое происшествие вдруг заставило искренне улыбнуться.
Впрочем, как только серые облака рассосались и солнце прорезало небо, Алису накрыла головная боль — видимо, усталость всё-таки дала о себе знать…
Она всегда так реагировала, когда плохая погода резко сменялась солнечной. Хорошо ещё, что этот переход пришёлся на выходной. Алиса не представляла, как бы работала в таком состоянии — с этой давящей головной болью, разбитостью.
Лежала дома, выпила таблетку, на лбу — мокрое прохладное полотенце… В этот момент зазвонил телефон. Очень вовремя, — усмехнулась Алиса, взглянула на экран.
Высветилось: «Павел». Это кто такой? Она никак не могла вспомнить никого с таким именем, несмотря на то, что номер явно был записан в контактах. Раз так — значит, знает.
— Да, — коротко произнесла Алиса, снимая трубку.
— Алиса, здравствуйте! — в телефоне раздался жизнерадостный, громкий голос. Алиса невольно поморщилась и чуть отодвинула аппарат от уха.
— Добрый день, — неуверенно ответила она.
— Это Павел. Ну, Паша... Вы меня не узнали? Вы нас с сестрёнкой подвозили до Есенина, помните? Неделю назад.
— Ах, вот кто это! — вспомнила наконец Алиса. — Конечно, помню, Паша. Рада вас слышать.
— А я-то как рад! Честно, боялся, что вы забудете про нашу небольшую встречу — или не станете трубку брать. Хотел пригласить вас куда-нибудь прогуляться. Погода ведь наконец наладилась!
— Да уж, я это сразу почувствовала… — пробормотала девушка. Потом добавила громче:
— Простите, но сегодня не получится. Я приболела.
— Ничего серьёзного? — тут же встревожился Паша.
— Нет, просто моя стандартная реакция на перемену погоды.
— Как жалко! А давайте я к вам заеду? У меня есть отличное средство для поднятия тонуса — одна знакомая бабушка с Алтая матери присылает. От многих болячек помогает — мама клянётся.
— Да бросьте, не нужно! — мягко отговорила Алиса. — Пусть средство лучше маме достанется. Ей оно пригодится больше.
— Ну, как скажете… — Паша сразу погрустнел, даже голос стал тише. — Тогда хотя бы можно я на днях перезвоню? Может, почувствуете себя лучше — выберемся куда-нибудь?
— Конечно, звоните, Паша.
— Всё, тогда выздоравливайте. До свидания!
В телефоне запиликали короткие гудки.
Алиса откинулась на подушку и чуть прикрыла глаза. Последние три года после института она работала в школе, вела английский. Но ещё во время учёбы и не думала, сколько в этой профессии будет отчётов, методичек, бесконечной бумажной волокиты. Казалось, времени на настоящие уроки оставалось всё меньше.
Не выдержав, она уволилась. Решила заняться частными уроками — и правильно сделала: теперь у неё были ученики с разных концов света. Она преподавала английский, французский, а иногда — русский как иностранный. Почти все занятия вела по интернету, но в городе оставила очные уроки для нескольких способных девочек.
Денег теперь хватало — по сравнению со школой доход стал порядочно выше, а времени тратилось намного меньше. Первым делом, как накопились сбережения, Алиса купила себе машину. В институте права она давно получила, но тогда даже мечтать не могла о собственной машине.
Автомобиль пригодился не только для поездок по городу. Благодаря ему она теперь могла в любой момент собраться и махнуть к бабе Томе — в деревню, где всё родное и близкое.
Баба Тома — мамина мама, единственный близкий человек, что остался у Алисы после страшной аварии, где погибли оба родителя почти семь лет назад. Их с бабушкой всегда связывали особые отношения. После трагедии они держались друг за друга изо всех сил — иначе можно было просто не выжить. Будто вытаскивали по одной из болота — всё, что могли.
Поначалу бабушка жила с Алисой в одной квартире. Когда девушка окрепла, встала на ноги, баба Тома решилась вернуться в свою деревенскую хату.
— Баб, ну что ты там одна будешь делать? — пыталась отговорить её Алиса. — Там же трудно жить! У нас всё есть: водопровод, канализация, отопление…
— Если что случится — тут сразу мастера из домоуправления вызовут, всё починят. А там, в деревне, если вдруг с домом беда — к кому бежать? — пыталась убеждать бабушку Алиса.
— На деревне к соседям всегда можно обратиться, — беззаботно отвечала баба Тома. — Там люди добрые, помогут в любое время. Не то что в городе: живём бок о бок, а соседей по лестничной клетке и не знаем вовсе. Вот и на похороны родителей твоих никто из них не пришёл, а ведь столько лет буквально за стенкой жили.
— Тут многие меняются, — вздохнула внучка, оправдывая городской порядок. — Кто-то уезжает, кто-то снимает, много народу чужого. Зато друзья у меня здесь есть, коллеги родителей, знакомые рядом… А в деревне что?
— А я хочу к земле поближе, — упрямо качала головой женщина, — а не на асфальт с седьмого этажа смотреть, как ты тут. У меня там лес рядом, озеро на краю… Воздух какой — не сравнишь! А тут — сплошные выхлопные трубы и вечный гул машин. Вот вернусь, порядок наведу, и ты ко мне приезжай, отдыхай, — улыбнулась она. — А захочешь, так перебирайся ко мне. Недалеко же, всего тридцать километров. Электрички каждый час ходят, и до работы доедешь без проблем.
Алиса лишь покачала головой, вежливо отказавшись, хотя втайне часто мечтала поселиться в деревне. Она навещала бабу Тому при каждом удобном случае. Как только появилась машина, стало гораздо проще — удобно отвозить бабушку в город: к врачу или на рынок, а потом вместе возвращаться обратно. Вечерами они сидели на уютной кухне в полумраке, ели горячую картошку с хрустящими солёными огурцами и пели душевные, немного грустные песни — на два голоса, в унисон.
— Эх, как твоя мать пела… — частенько вздыхала баба Тома. — Голос у неё всегда был красивый — чистый, звонкий. Отец твой, наверное, за это и полюбил. Хорошая у меня была невестка. Так вместе с сыном до самого конца и осталась. Любили они друг друга… далеко не каждому суждено такую любовь найти. Моему сыну повезло. И тебе, внученька, обязательно повезёт. Ты же их дочка, моя любимая — носительница нашей семейной искорки счастья.
Когда Алиса уволилась из школы и стала заниматься репетиторством, баба Тома поначалу не поняла:
— Ну как же так? — качала она головой. — Была уважаемой учительницей, детей языку учила, а теперь что? Все люди по-человечески пристроены, ходят на работу, в коллективе, зарплату получают, а ты дома за этим своим компьютером целыми днями сидишь. Да неужели за это деньги платят?
Но мнение у бабушки неожиданно сменилось, когда Алиса купила себе хорошую машину, начала путешествовать за границу, а потом вернулась, привезла подарки и наняла бригаду рабочих для ремонта и обустройства деревенского дома.
— Эх, старая стала, — призналась она в какой-то из вечеров, — мозги у меня медленно теперь ворочаются. Вот и не признаю сразу ничего нового и прогрессивного. А ты у меня умница — сама всего добилась, работа у тебя хорошая, сама зарабатываешь, голова на плечах. Не слушай ты меня, если я вдруг что не то скажу или ворчу по старости… Всё ты делаешь правильно. Я тобой горжусь. И родители тоже!
Баба Тома многозначительно подняла глаза к потолку:
— Они там тоже гордятся…
продолжение