Красные Тени Сен-Жака: Эпопея Якобинского Клуба
Париж, 1789. В опустевшей библиотеке доминиканского монастыря на улице Сент-Оноре, 158 (actuelle rue Saint-Honoré), где некогда хранились богословские фолианты, теперь звучат речи о Свободе. Здесь рождается "Общество друзей конституции" (Société des amis de la Constitution). Но история запомнит их под именем, данным в насмешку аристократами: якобинцы — имя монахов-обитателей ("Jacobins" от Saint-Jacques), ставшее символом самого кровавого парадокса Революции...
Откуда имя? Тайна "Якобинцев"
Название клуба — историческая ирония. Доминиканский орден, основанный в XIII веке, получил во Франции прозвище «якобинцы» по месту своего первого парижского монастыря у базилики Сен-Жак-ла-Бушери на улице Сен-Жак (Rue Saint-Jacques) в Латинском квартале. Церковь была посвящена апостолу Иакову (Жаку), покровителю паломников.
К 1789 году орден перебрался в новый монастырь на улице Сент-Оноре, где и арендовал зал будущий клуб. Роялисты, издеваясь над революционерами, поселившимися в «логове монахов», окрестили их якобинцами. Депутаты сначала отвергали кличку, но затем приняли как знамя: «Общество друзей свободы и равенства» с 1792 года гордо включило слово «Jacobins» в официальное название.
От Бретонского клуба к "Братьям Равенства"
Версаль, май 1789. Бретонские депутаты Генеральных штатов — Ле Шапелье, Ланжюине, Глезен — создают «Бретонский клуб» в кафе "Amaury" близ дворца.
С переездом Учредительного собрания в Париж осенью 1789-го, они арендуют трапезную в доминиканском монастыре на Сент-Оноре — здании с готическими сводами и стрельчатыми окнами.
Почему именно здесь?
- Близость к Манежу — месту заседаний Собрания (всего 300 метров).
- Просторный зал на 2 000 человек.
- Символический разрыв: светские дебаты в стенах, где прежде молились.
Изначально клуб объединял элиту: взнос в 24 ливра (годовой заработок рабочего) отсекал плебс. Среди первых членов — Мирабо, Барнав, Робеспьер.
Их цель? Конституционная монархия. Но к 1791 году раскол: умеренные фельяны во главе с Ламетом уходят.
Робеспьер остаётся с радикалами. После свержения монархии (август 1792) клуб переименовывается в «Общество якобинцев, друзей свободы и равенства» — насмешливое прозвище стало официальным.
Вареннский кризис и его влиянии на якобинцев
Вареннский кризис: Бегство, Измена и Раскол
Ночь 20 июня 1791 года. Король Людовик XVI, переодетый лакеем, и Мария-Антуанетта в платье горничной тайно бегут из Тюильри.
Их цель — крепость Монмеди на востоке Франции, где маркиз де Буйе собрал 10 000 роялистских солдат. План провалился из-за цепи роковых ошибок:
- Тяжёлая карета (вместо быстрых экипажей) замедлила движение.
- Король лично вышел помочь чинить сломанную ось в Сент-Мену, где его узнал почтмейстер Жан-Батист Друэ — сравнив лицо с портретом на ассигнате.
- В Варенне, в 50 км от спасительной границы, королевская семья была схвачена крестьянами. Их возвращение в Париж 25 июня стало триумфом позора: толпа встретила их гробовым молчанием.
«Он был не похищен — он бежал!» — кричал Дантон в клубе Кордельеров, требуя суда над «изменником».
Политическое землетрясение:
- Крах конституционной монархии:
Бегство доказало: король — враг Революции. В тайных письмах европейским монархам Людовик отрекался от реформ и призывал к интервенции. Учредительное собрание пыталось спасти лицо, объявив его «жертвой похищения», но народ не поверил. - Республиканский взрыв:
Впервые открыто зазвучали призывы к республике. Клубы Страсбурга и Клермон-Феррана требовали низложения короля. На Марсовом поле 17 июля 1791 года 50 000 парижан подписали петицию с этим требованием. Ответом стал расстрел: Лафайет и мэр Байи отдали приказ стрелять — погибло 50 человек.
Раскол Якобинцев: Рождение Фельянов
Июль 1791 года. Вареннский кризис раскалывает Якобинский клуб — «штаб революции».
Фракция фельянов, в которую входят Барнав и Лафайет, стремится сохранить монархию любой ценой.
- 16 июля: 264 депутата-конституционалиста во главе с Барнавом покинули клуб. Их новый оплот — Клуб фельянов (назван по монастырю ордена фельянтинцев). Взнос — 100 ливров (недоступно плебеям).
- С ними ушло 400 провинциальных клубов — осталось лишь 12.
Якобинцы, включая Робеспьера и Петиона, требуют судить изменника.
- Робеспьер, ещё не республиканец, но принципиальный противник расстрела демонстрантов, остаётся с горсткой радикалов. Здесь он превращается в «Неподкупного»: его речи против войны и коррупции собирают толпы.
«Клуб умер? Нет! Это мы — истинные хранители Революции!» — Робеспьер на заседании 25 июля 1791 г..
Возрождение из пепла:
К осени 1791 года якобинцы вернули влияние:
- Комитет корреспонденции (Робеспьер, Бриссо, Дантон) наладил связь с провинциями.
- Публика допущена на заседания (с 12 октября) — галереи взрываются аплодисментами антимонархическим речам.
- К сентябрю 1791 в клубе уже 800 членов, а 500 провинциальных отделений вернулись под его знамя.
Трибунал Гнева: Жан-Поль Марат и Голос Улиц
Пока Робеспьер строил теоретические конструкции "добродетели", в подвалах революции ковал свою силу Жан-Поль Марат — "Друг народа".
От учёного до трибуна:
Задолго до 1789 года Марат был известным учёным-физиком и врачом. В сентябре 1789 года он начал издавать газету "L'Ami du peuple" — ежедневный набат революции.
"Чтобы обеспечить спокойствие и свободу, нужно меньше чем за год отрубить пять-шесть сотен голов. Но чтобы спасти Отечество, нужно срубить двадцать тысяч!"
Тактика и влияние:
- Прямой контакт с народом: Его газету читали вслух на улицах и в секциях. Он не обращался к парламенту — он говорил с теми, кто брал штурмом Бастилию.
- Призывы к террору: Марат первым начал систематически требовать "гильотинировать" — аристократов, "подозрительных", министров, генералов. Он видел в терроре не необходимость, а справедливость.
- "Бдительность": Он без устали разоблачал "заговоры" — реальные и мнимые. Его мишенью были и жирондисты, которых он клеймил как "скрытых роялистов", и Дантон с его "снисходительностью".
Марат и Якобинский клуб:
Хотя он был скорее душой клуба Кордельеров, его тень нависала над залом на Сент-Оноре. Якобинцы побаивались его радикализма, но вынуждены были считаться с его властью над парижскими низами. Его обвинения часто предвосхищали будущие "чистки".
Кульминация и мученичество:
К лету 1793 года Марат, тяжело больной (кожная болезнь приковывала его к ванне), добился своего: жирондисты были изгнаны из Конвента. Это была его последняя победа.
13 июля 1793 года 24-летняя роялистка Шарлотта Корде, вдохновлённая желанием «остановить чудовище, пожирающее Францию», заколола его кинжалом, когда он сидел в ванне, читая письма.
«Мне достаточно было и одного удара. Он был нанесён точно. Я почувствовала, что дело сделано. Я вышла из комнаты, села на стул и ждала» — из показаний Шарлотты Корде.
Его смерть сделала его мучеником. Художник Жак-Луи Давид увековечил его сцену смерти в картине «Смерть Марата», создав икону революционной жертвенности. Его прах был перенесён в Пантеон, чтобы позже, с падением робеспьеристов, быть оттуда изгнанным. Но его дух — дух непримиримого гнева и народного правосудия — витал над Террором, который он так страстно предсказывал.
Долгая Тень Варенна: Путь к Республике
Вареннский кризис стал детонатором цепной реакции:
- Война с Европой:
Австрия и Пруссия подписывают Пильницкую декларацию (август 1791) — угроза интервенции для «спасения монархии». В апреле 1792 года Франция объявляет войну — начинается 23-летний цикл революционных войн. - Восстание 10 августа 1792:
Парижские секции и федераты (многие — члены якобинских клубов) штурмуют Тюильри. Король низложен. Якобинцы становятся «Обществом друзей Свободы и Равенства» — насмешливое прозвище превращается в знамя. - Республика:
21 сентября 1792 года Конвент отменяет монархию. Казнь на гильотине Людовика XVI (21 января 1793) — логичный финал дороги, начатой в Варенне.
«Варенн убил не только короля — он убил саму идею компромисса» — историк Франсуа Фюре о точке невозврата.
Паутина Республики: Полмиллиона Штыков и Перьев
К 1793 году клуб превращается в грозную машину:
- 7 000 филиалов по Франции.
- 500 000+ членов — от адвокатов до крестьян вроде Мишеля Жерара, чей грубый жилет с косами стал символом «народности».
Правила строги:
- Изгнание «врагов прав человека».
- Ежедневные заседания с участием публики на галереях (женщинам запрещено вступать, но разрешено наблюдать).
Парадокс состава: Говоря от имени народа, якобинцы — буржуа и интеллигенция: пивовар Сантерр, герцог д’Эгийон, поэт Шенье. Лишь 11% — ремесленники.
Террор: Республика как Гильотина и Война Богов
1793 год. Угроза интервенции и мятежей заставляет якобинцев ввести диктатуру. Комитет общественного спасения заседает в Тюильри, но истинная кузница решений — зал клуба на Сент-Оноре. Здесь не только строят Республику, но и вершат судьбы соратников.
Теперь, с мученической смертью Марата, его призывы к террору обрели новую силу. Робеспьер и Комитет общественного спасения, узурпировав риторику "Друга народа", начали воплощать её в жизнь. Зал Якобинского клуба стал местом, где решались судьбы тех, кого Марат когда-то клеймил...
«Чистки» в логове Свободы:
Клуб превращается в трибунал. Робеспьер и Сен-Жюст используют его трибуну для обвинительных речей. Оппоненты объявляются «врагами народа» прямо во время заседаний. Галереи, прежде внимавшие речам, теперь ревут: «На гильотину!»
- Казнь «Бешеных» (Эбертистов) — Март 1794:
Причина: Радикальный Жак Эбер, редактор «Отца Дюшена» и лидер Кордельеров, требовал углубления Террора, экспроприации буржуазии, дехристианизации («Разрушим все алтари!») и нападок на Комитет. Его популярность в санкюлотах пугала Робеспьера, видевшего в этом анархию и угрозу власти Комитета. Эбер обвинил Робеспьера в «умеренности».
Развязка: 14 марта 1794 Робеспьер громит эбертистов в клубе: «Они маскируются патриотизмом, чтобы погубить Отечество!» Эбер, Шометт (прокурор Парижской Коммуны) и 17 их сторонников арестованы. 24 марта их казнят. Эбер, истекая слезами, кричит: «Не дайте мне умереть трусом!» Шометт шепчет: «Я уношу с собой любовь народа...»
- Казнь «Снисходительных» (Дантонистов) - Апрель 1794:
Причина: Жорж Дантон, герцог Октября 1792, устал от Террора. Он, вместе с Камилом Демуленом (начавшим Революцию призывом «К оружию!» в июле 1789) и Фабром д’Эглантином, требовал «милосердия», прекращения казней, роспуска Комитета. Они критиковали экономическую политику, намекали на коррупцию. Для Робеспьера это была «измена», потакание врагам в разгар кризиса. Дантон бросил вызов: «Я требую слова! Они не посмеют меня арестовать!»
Развязка: 30 марта Дантон и Демулен исключены из Якобинского клуба под крики «Измена!». 31 марта арестованы. Суд был фарсом: Дантона лишили слова. «Вы убьете меня, но не защититесь от угнетения! Сонм тиранов задушит Республику!» – успел крикнуть он трибуналу. 5 апреля 1794 Дантон, Демулен, Д’Эглантин и их сторонники казнены. Дантон – мужественно, Демулен – в отчаянии: «О моя Люсиль! О мой Камилл!» (Он оплакивал жену и себя).
- Казнь Королевы - Октябрь 1793:
После казни Людовика XVI в январе 1793, Мария-Антуанетта («Вдова Капет») содержалась в Консьержери. Ее судил Революционный трибунал.
Причины/Обвинения: Формально — государственная измена (связи с эмигрантами, Австрией), растрата казны, разврат. Главное — она была символом Старого Порядка и ненависти народа. Самый грязный навет — обвинение в инцесте с сыном (Луи-Шарлем), выдвинутое Эбером, чтобы сломить ее морально. Королева с достоинством отвергла его: «Если я не отвечаю, то лишь потому, что Природа отказывается отвечать на столь гнусное обвинение матери!»
Казнь: 16 октября 1793. Кортеж с Марией-Антуанеттой проследовал от Консьержери через мост Менял, набережные и улицу Сент-Оноре мимо стен Якобинского клуба. Она была бледна, но спокойна. На эшафоте на площади Революции (ныне Согласия) она нечаянно наступила на ногу палачу Сансону: «Простите, мсье, я не нарочно». Это были ее последние слова. Толпа кричала: «Да здравствует Республика!»
Термидор
Заговор в Тени Гильотины
Июль 1794 года. Париж задыхается от страха. Казнив Дантона и Эбера, Робеспьер потерял опору не только в народе, но и среди соратников. В Комитете общественного спасения зреет заговор:
- Колло д’Эрбуа и Бийо-Варенн (члены Комитета) обвиняют Робеспьера в узурпации власти после того, как он потребовал отчета об их действиях при подавлении Лионского восстания, где 2 000 мятежников расстреляли картечью.
- Лазар Карно, отвечавший за военные операции, в ярости от вмешательства Робеспьера в стратегию: «Ты разбираешься в тактике не больше, чем в добродетели!».
- Жозеф Фуше, будущий министр полиции Наполеона, тайно агитирует депутатов «Болота» (умеренное большинство Конвента), пугая их скорой чисткой: «Завтра в проскрипционных списках окажетесь вы!».
23 июля 1794 — точка невозврата. Сен-Жюст возвращается из армии с триумфальным докладом о победе при Флёрюсе, но Робеспьер отказывается его заслушивать. Вечером в кафе «Прокоп» на левом берегу Сены заговорщики координируют действия: Тальен, Баррас, Фрерон. Их план: изолировать «триумвират» (Робеспьер, Сен-Жюст, Кутон) и переиграть Конвент.
Конец Богов Революции
27 июля 1794 (9 термидора II года):
- 15:00: Робеспьер пытается выступить в Конвенте с обвинениями против «предателей», но его перебивает Тальен: «Довольно крови! Долой тирана!».
- 17:00: Сен-Жюст в Якобинском клубе призывает к оружию: «Республика предана! Кто не с нами — тот труп!» — Но комиссары Конвента уже блокируют улицу Сент-Оноре.
- 19:30: Конвент объявляет Робеспьера и его сторонников вне закона. Отряд жандармов во главе с Лежандром врывается в Ратушу (Отель-де-Виль), где укрылись мятежники. Пуля снайпера дробит челюсть Робеспьера — символ сломанной речи «Неподкупного».
28 июля в 18:00 гильотина на площади Революции работает без остановки. Под крики толпы «Да здравствует Республика без тиранов!» казнены 22 человека, включая Робеспьера, Сен-Жюста и Кутона. Тело Робеспьера сбрасывают в общую яму на кладбище Эранси вместе с казненными им дантонистами.
«Революция пожирает собственных детей» — фраза, приписываемая жирондисту Верньо, но прозвучавшая в устах тысяч парижан в те дни.
Агония Красного Монастыря: Закрытие Клуба
Ноябрь 1794. Якобинский клуб, лишившийся лидеров, пытается выжить:
- 5 ноября: На заседании чтят память... Дантона и Демулена! «Они были мучениками, а не предателями!» — кричат с галерей.
- Мускодены («золоченая молодежь»), вооруженные дубинками с свинцовыми набалдашниками, осаждают здание на Сент-Оноре. Их лозунг: «Проснись, спящий разум! Хватит крови!».
- 11 ноября (21 брюмера): Конвент под предлогом «борьбы с возрождением террора» закрывает Якобинский клуб 423 голосами против 6. Двери монастыря опечатывают, архивы конфискуют для будущих судов.
Судьба здания:
- 1795: В бывшем зале заседаний открывается «Клуб Пантеон» — умеренно-республиканское кафе.
- 1802: Наполеон размещает здесь биржу труда.
- Сейчас: Банк LCL (158 rue Saint-Honoré) — ирония истории: храм равенства стал храмом денег.
Ни стрельчатых окон, ни галереи для публики. Но в камнях Парижа — следы великой драмы...
Круги на Воде Термидора
Падение клуба — не просто роспуск организации. Это смерть утопии.
- 93% провинциальных клубов закрыты к 1795 г. Выжившие члены либо вливаются в армию Бонапарта (Мюрат, Бернадот), либо уходят в подполье, как Бабёф.
- Политическая метаморфоза: Термин «якобинец» становится ругательством для термидорианцев, но уже в 1848 г. революционеры вновь поднимут его как знамя.
Последний диалог у стен монастыря:
— Почему они убили Робеспьера?
— Потому что он хотел рая на земле. А ад оказался удобнее...
