Император молча слушал доклад Ираги, доставленный его дочерью прямиком из столицы туринских земель. Вызволить посла империи ей, к сожалению, не удалось. К моменту прибытия герцогини Мацуба в Сабад, его уже казнили.
Сначала Агни Пероту сильно разозлился на действия туринцев, но услышав подробности, более не сожалел о гибели посла. Теперь ситуация только осложнилась.
Повесть Путешествие Самохи. Книга Пятая. Часть 20.
Оказалось, что несколько столичных герцогских семей затеяли опасную игру против туринского правителя. И проблема была не в том, как они поступили. А в том, что они сделали это, прикрываясь его именем. В итоге, несколько глупцов поставили под удар всю империю. Это было неслыханной глупостью! При этом Агни Пероту прекрасно осознавал, что не сможет даже арестовать этих наглецов. Ведь, скорее всего, они вступили в сговор с верхней палатой лордов, которая, по сведениям Ираги, контролировала даже столичные гарнизоны. Иначе бы эти дворяне не осмелились на такой поступок. После просмотра записи на магическом кристалле, император только убедился в своей правоте. То, что на ней рассказывал герцог Фроу, подтверждало его опасения. Столичные семьи дворян явно не боялись никакого наказания.
Когда запись закончилась, Агни Пероту крепко задумался. Теперь, прежде чем сделать свой ход, ему следовало заручиться поддержкой. Но кому он мог доверить такое дело? По сути, кроме Ираги Мацуба и его дочери, верить никому он не мог. Даже его личный советник наверняка уже подчинялся кому-то из дворян. Недаром он так лебезил перед его сыном, при каждой возможности.
К сожалению, надо было признать, что этот город полностью прогнил изнутри. Дворяне давно перестали считаться с его мнением, и уже открыто ставили свои интересы выше интересов империи.
Ираги смотрел на хмурое лицо императора и терпеливо ждал его решения. Он понимал, как ему тяжело принять его, без поддержки преданных дворян. Однако тянуть с этим было нельзя.
— Прикажете арестовать герцогов Дауру, Фроу, и всех связанных с ними дворян? — наконец спросил Ираги, не дождавшись решения императора.
— Нет, — ответил Агни Пероту. — Для начала нам нужно обеспечить выполнение поставленной задачи. И боюсь, столичный гарнизон нам тут не поможет. Сколько у тебя солдат на северной границе?
— Порядка двадцати пяти тысяч, — ответил Ираги.
— Выбери самых преданных тебе офицеров и перебрось один из легионов в столицу. Но сделай это так, чтобы не поднимать шумиху. Представь это, как переброску войск на южные рубежи. Пусть все думают, что мы собираемся угрожать туринцам за казнь нашего посла. А пока войска будут перемещаться к столице, твои люди должны начать слежку за всеми ключевыми фигурами этого дела, — приказал император. — В этот раз никто не должен избежать наказания.
Впервые Ираги видел настолько серьёзный настрой императора. Это одновременно и воодушевляло его и немного пугало. Никто не мог знать, чем это всё может закончиться.
— Всё будет сделано в кратчайшие сроки, — ответил Ираги. — Я лично подготовлю офицеров.
— Рассчитываю на тебя, — кивнул Император.
Спустя всего день, Ираги направил на северную границу приказ о передислокации третьего легиона. Его солдатам предписывалось прибыть в столицу для частичного перевооружения с последующей отправкой в город Гелиополь, расположенный вблизи границы с туринским самираштом.
Командный состав легионеров был назначен лично лордом Мацуба. Для перестраховки, он полностью исключил из него всех офицеров, родом из столичного региона, так как, по его мнению, они могли иметь связи со столичным дворянством.
Спустя всего семь дней, первые отряды солдат начали прибывать к столице и размешаться вблизи резиденции императорской семьи.
Тем временем, стянутые с ближайших городов информаторы, активно вели наблюдение за десятками дворян и членами их семей. Пока продолжалось перемещение войск к столице, Ираги, для отвода глаз, организовал замену вооружения солдат в арсенале. Объяснив это приказом императора, он отвёл от происходящего все подозрения.
К концу восьмого дня переброска войск была полностью завершена. Только после этого Ираги собрал своих офицеров и объявил им о сговоре дворян с целью втянуть империю в ещё одну кровопролитную войну.
Долго объяснять ничего не пришлось. Привыкшие верить его словам, офицеры немедленно приступили к действию. Войдя в столицу ранним утром, легионеры северной армии первым делом заблокировали все казармы и дворец императора. Дальше начались аресты гарнизонных офицеров. Следом по столице прошлась волна арестов высокопоставленных дворян и членов их семей.
Солдаты, подчинявшиеся Ираги, не слушали никого. Всех возмущавшихся немедленно хватали и кидали в дворцовую тюрьму до последующего разбирательства.
К полудню все столичные гарнизоны были переподчинены новому офицерскому составу. А уже к вечеру, в городе стояла гробовая тишина. Улицы патрулировали сотни солдат императора, и никто не смел даже косо посмотреть в их сторону. Впервые всё дворянство притихло, не решаясь показать даже своего носа. Наутро всю верхнюю палату лордов в приказном порядке вызвали во дворец.
Не известно, что они ожидали, но когда совет был собран, Ираги зачитал заключение о происшествии в туринских землях. В нём указывались виновные в сговоре дворяне, которые обвинялись в прямом коллаборационизме. Затем, для всех присутствующих включили запись, привезённую Нанокой из туринского самирашта. И по итогу, советник огласил приказ императора о высылке из столицы семей дворян, причастных к произошедшему. Несмотря на громкие звания и титулы, их обязали в трёхдневный срок покинуть столицу.
На ближайшие десять лет, членам их семей запрещалось покидать пограничные земли на юго-западе империи.
После того как приказ был оглашён, император заговорил сам.
— Всё произошедшее, является следствием нашего с вами попустительства. Очевидно, я позволил всем думать, что они стали неприкосновенными. И в итоге, теперь пожинаю плоды вашего бездействия. Я уверен, что многие из присутствующих, хорошо знали о планах герцогов Дауру и Фроу, но почему-то решили мне об этом не сообщать. А теперь правитель туринских земель требует прислать ему головы виновных. Так что давайте все вместе напряжёмся и подумаем, чьи головы мы ему отправим.
Когда голос императора смолк, в зале воцарилась гробовая тишина. Все прекрасно понимали, что император не просто так ввёл в столицу войска. Теперь каждый из присутствующих мог оказаться на месте ответчика.
На следующий день императорская канцелярия издала приказ о лишении семей герцогов Дауру и Фроу всех дворянских привилегий. Они должны были немедленно начать вывоз своего имущества из особняков, в которых проживали.
Несмотря на попытки сопротивления, все члены герцогских семей в трёхдневный срок были погружены на повозки и выдворены из столицы под конвоем. Отныне их ожидала незавидная судьба. Оба дворянских рода были отправлены в пограничные города империи, где им предстояло провести ближайшие десять лет своей жизни. Кроме этого, они лишались не только привилегий, но и всего столичного имущества. Всё, чем они владели в столице, переходило в собственность императора безвозмездно. Таким образом, дворяне как бы выкупали собственные никчёмные жизни.
К этому моменту вопрос с требованием туринской стороны был решён. Верхняя палата лордов была категорически против лишения жизни виновников происшествия. Это было и понятно. Стоило появиться прецеденту, как каждый из них мог оказаться в точно таком же положении. Поэтому лорды, всеми способами уговаривали императора, умаслить правителя туринских земель подарками, взамен отрубленных голов.
Самоха ни на минуту не сомневался в этом, поэтому нисколько не удивился, когда получил соответствующий ответ на своё требование. Император сообщал ему, что все виновные наказаны. Их даже якобы казнили, а их семьи сослали в ссылку на десять лет без права возвращения назад. Однако передать головы виновных император не мог, так как это нарушало их религиозные традиции. Взамен, он прислал дорогие подарки для семьи великого усула и просил его о заключении мирного договора.
Зачитав письмо из имперской канцелярии перед советом князей самирашта, Самоха объявил, что решение будет за ними.
— Я уважаю каждого из вас, — произнёс он. — И поэтому, приму любое ваше решение.
На самом деле он неплохо знал своих вассалов. Они были импульсивны в моменте. Но стоило пройти немного времени, как их настрой мог сильно поменяться. Правда, на этот раз настроение князей не очень изменилось.
В результате, общим количеством голосов было принято, отказаться от даров императора, оставив за собой право на ответные действия. После этого, посланник империи был отправлен с дарами обратно в империю.
Позднее Самоха собирался придумать, как примирить своих вассалов с императором, а пока, на его взгляд, конфликт был исчерпан.
Дел и без того накопилось слишком много, чтобы тратить время на дальнейшие переговоры. Самоха и так понимал, что император не казнит виновных. Поэтому, он забрал с собой Эфитемию вместе с детьми, и отправился в Камергис.
За время его разбирательств в столице самирашта, минуло почти две луны. Это означало, что подошло время отправиться в царство эденов. Свежий гарнизон был уже подготовлен и ожидал своего отбытия. В этот раз у Самохи был определённый интерес к правителю царства, ведь он сжёг четыре камня из шести бывших у него. Камни, конечно, не были ему нужны срочно, но в виду последних событий, могли понадобиться в любой момент.
Загрузив в своё хранилище необходимый груз, Самоха объявил об отбытии своим жёнам. Таниока и её личные служанки, так же суетились с приготовлениями. У его девятой жены были какие-то свои интересы в царстве эденов.
Отбыли они рано утром, и уже через полчаса выгружались из подземного лабиринта в крепости-городе Тилафера.
В землях, которые в его отсутствие контролировал наместник Угаса, всё шло по давно намеченному плану. Сразу после его прибытия, наместник сообщил Самохе, что город Пироклис, который был основан им на берегу пресного моря, продолжает разрастаться. Добыча морских рептилий шла в нём полным ходом. Спрос на мясо рос, как в самом царстве эденов, так и за его пределами.
Одновременно с этим Угаса продолжал активно заниматься расширением производства изделий из кожи рептилий. Благодаря новым химикатам для дубления кожи, мастера наместника научились придавать изделиям долговечность, что значительно увеличило спрос на них.
Не забывал Угаса и о расширении плантации личинок. Как они ранее и договаривались, наместник уже заложил вторую линию ферм по их выращиванию.
Чтобы показать ему свою благодарность за старания, Самохе пришлось преподнести семье наместника множество дорогих подарков из империи. Сам Угаса реагировал на них сдержанно. А вот обе его жены были в полном восторге. Даже те изделия, что шили в мастерских Камергиса, вызывали у женщин неподдельный интерес.
Пока жёны Угаса радовались подаркам, сам наместник беседовал с Самохой.
— Какие у вас планы, господин Мока? — поинтересовался он.
— Мне нужно встретиться с правителем царства, великим Гинамасу Гуртием. Хочу сделать запас магических камней. Это не прямо срочно, но лучше пусть они у меня будут. Да и Таниока хотела о чём-то поговорить с ним, — ответил Самоха.
— А как ваши дела в империи?
Самоха тяжело вздохнул.
— Были некоторые осложнения, со столичными дворянами. Но мне вроде удалось их решить, — признался он.
— Даже так? Я думал, за ваши заслуги, вы на хорошем счету в столице, — немного удивился Угаса.
— Да если бы! — хмыкнул Самоха. — Впрочем, я и сам в этом виноват. Пытаюсь усидеть на двух стульях одновременно. В результате, пару герцогских семей решили, что могут заставить меня выполнять их желания. Отвоёванные земли алгар, весьма лакомый кусок для многих. Поэтому, пока я был занят, они устроили покушение на моего сына.
— Какой ужас! Надеюсь, ваш сын не пострадал?
— К счастью, всё обошлось. Но дел они наворотили немало, — признался Самоха.
— У нас тут тоже новостей хватает. Неделю назад дочь правителя пытались отравить. Погибла её служанка и две рабыни. Саму госпожу Нари успели исцелить вашим чудодейственным зельем. К сожалению, организатор пойман так и не был. Исполнитель, что подложил яд в питьё, покончил с собой. Так что выяснить ничего не удалось, — рассказал Угаса.
— Сдаётся мне, что это могли сделать последователи богини справедливости. Подобное в её духе. Эта ведьма, могла попытаться отомстить великому Гинамасу Гуртию, за его помощь стране семи гор, — предположил Самоха.
— Но в столице царства посторонних даже замечено не было, — возразил Угаса.
— Ей это и не нужно. Выбрав любого недовольного, она может легко заморочить ему голову с помощью видений, — ответил Самоха. — Надо искать обиженых на правителя людей среди его приближенных. Ими легко манипулировать.
— Я передам ваши слова великому Гинамасу Гуртию, — произнёс Угаса. — Надеюсь, страже поможет эта информация.
— Хорошо. В ближайшее время мы с Таниокой так же посетим дворец правителя. Но сначала, я разберусь с делами на побережье, — сказал Самоха.
Наутро, Самоха отбыл в Пироклис, раскинувшийся на побережье пресного моря. За последнее время он здорово разросся, и уже едва умещался внутри крепостных укреплений. Самоха понял это, когда увидел, что обитатели города, пытаются надстраивать третьи этажи над уже существующими домами.
Надо было признать, что город вышел удачным. Вдобавок, его население привнесло сюда особый колорит, привлекающий в город торговцев и охотников из разных уголков царства. Даже из столицы сюда съезжались желающие купить товар или научиться новым ремёслам. Пришлось Самохе экстренно планировать расширение города.
Негласно Пироклисом управлял, присягнувший ему на верность, хетский офицер. Он командовал гарнизоном из набранных наместником Угаса охотников и решивших служить Самохе хетов. Он же составлял списки всего необходимого городу, для обращения к Самохе. И именно с ним он обсуждал теперь вопросы по расширению города.
Заложенное Самохой пространство, казавшееся до этого боле, чем достаточным, теперь не вмещало даже всех желающих просто посетить город. Теплое море с обилием воды и пищи, привлекало сюда людей со всего царства эденов. Технологии, позволявшие жителям добывать еду и очищать воду, давали неограниченные возможности. Единственной проблемой, было отсутствие возможности плавать по морю в лодках. Но это было пока не преодолимо. Ведь чем дальше было от берега, тем более ужасные монстры обитали в глубинах моря. Наблюдатели на башнях поговаривали, что иногда видят вдалеке плавники, размером с целое здание. Поэтому, каких размеров там жили чудовища, можно было только предполагать.
Были у города и другие сложности. Янор, так звали офицера хета, рассказывал Самохе, что в последнее время участились отравления жителей разными растениями. В город привозили травы из разных мест царства эденов. И в последнее время, среди растений стали часто попадаться те, которые содержали разного рода токсины. Благодаря лекарям, присланным Самохой, пострадавших пока удавалось спасти, но ситуация всё время ухудшалась. Надо было что-то предпринимать.
Жителям города сильно не хватало растительной пищи. Зерно и мясо были в избытке. Но этого жителям было недостаточно. Правда, в основном страдали только хеты. Местные жители почти не употребляли в пищу травы. Они могли питаться одними грибами, поставляемыми с ферм и личинками жуков. Для привыкших к разнообразию еды хетов, подобное было сродни мучению.
— Нужно выяснить, откуда поставлялись травы. Возможно, всё не так просто, как мы думаем, — произнёс Самоха. — Наместник Угаса рассказал мне, что в столице пытались отравить дочь царя. Возможно, это звенья одной цепи. Что касается свежей зелени, я думаю, мы можем решить эту проблему. Здесь полно песка, так что изготовить стекло для парников будет не проблемой. Останется только научить жителей выращивать нужные травы.
Этой ночью Самоха значительно изменил облик города. Он поднял пространство вокруг крепостной стены на пять сакров в высоту, создав массивную каменную плиту приличного размера. Таким образом, он планировал расширить пространство города на добрую сотню шагов в сторону пустынных земель.
Старую стену ломать Самоха не стал. Приказав Янору распланировать новую часть города, он вернулся в Тилаферу. Камня в его землях было с избытком, и создать при помощи магии новые стены для Самохи не представляло большой сложности.
Наутро второго дня, вторая крепостная стена вокруг Пироклиса была полностью готова. Оставив Янору запас каменных блоков для строительства, Самоха был вынужден отправиться в столицу царства эденов. Причиной этому было уже второе напоминание правителя царства о том, что он его очень ждёт. Пришлось отложить все дела на потом и, забрав Таниоку с её служанками, отбыть в Тартус.
Прибытие в город прошло без каких-либо происшествий. Внешне, казалось, что в Тартусе ничего не изменилось. Только когда Самоха с Таниокой прибыли во дворец великого Гинамасу Гуртия, стала ощущаться какая-то гнетущая атмосфера. Несмотря на это, великий правитель делал вид, что всё хорошо, и что он очень рад их видеть.
— Ах, Мока, Мока, как я тебя заждался! — произнёс он с укором.
— Я и не думал, что это настолько срочно, — ответил Самоха. — Вы же знаете, уважаемый Гинамасу Гуртий, в регионе скопилось много дел. Нужно было принять срочные меры.
— Я всё понимаю, — натянуто улыбнувшись, произнёс правитель. — Ты здесь единственный, кто печётся о благополучии нашего царства, кроме меня.
— Не говорите так, — попытался парировать Самоха. — Уверен, ваши вельможи думают об этом, не меньше меня.
— Вельможи, не могут найти даже виновного в покушении на мою дочь Нари! — раздосадовано произнёс правитель.
— Кстати об этом, — решил сменить тему Самоха. — Как это всё произошло?
Гинамасу Гуртий тяжело вздохнул.
— Нари рассказала мне, что в тот день ей, как обычно, принесли напитки в комнату, — произнёс он. — День был очень жарким. В это время года все страдают от сухого ветра, приносящего дыхание песков со стороны пустыни. Видя, как тяжело её рабыням и служанке, она позволила им налить себе по стакану настоя из принесённого кувшина. Спустя несколько минут, все они попадали замертво. Нари спасло только твоё зелье, что ты ей оставил. Она держала его при себе и успела сделать глоток буквально в последний момент.
— Угаса рассказал мне, что слуга, принёсший питьё, покончил с собой. Это правда?
— Да. Его нашли стражники, прямо возле кладовки. Он порезал себе руку отравленным ножом, — ответил правитель.
— Весьма нелепая идея, — хмыкнул Самоха. — Наверняка яд не действует безболезненно. К тому же непонятно, зачем было травить принцессу таким способом, если у него был нож? И почему она не умерла сразу? Ведь вы говорите, что рабыни погибли практически мгновенно. Слишком много вопросов.
— Да у меня и самого множество вопросов. Но свидетелей в живых не осталось, — произнёс правитель.
— А откуда у слуги вообще мог взяться нож? Разве ваши стражники не проверяют всех во дворце?
— Конечно, проверяют, — ответил правитель. — Наверняка нож передал ему кто-то из сообщников.
— Тогда могу ли я взглянуть на этот нож? — поинтересовался Самоха.
Гинамасу Гуртий посмотрел на своего советника.
— Где нож погибшего слуги? — спросил он.
— Я лично убрал его в хранилище возле арсенала, — ответил советник.
Спустя минуту, советник вместе со стражей отправился за ножом. Но всё оказалось не так просто. Вскоре выяснилось, что нож, которым убил себя слуга, попросту исчез. Никто не знал, куда он делся. За последние несколько дней, никто не входил, и не выходил из хранилища рядом с арсеналом.
И, тем не менее, кто-то проник в закрытую комнату и забрал оттуда отравленный нож слуги.
— Что это значит?! — правитель смотрел на советника, требуя немедленного ответа.
Советник виновато склонил голову.
— Простите меня великий правитель! Это всецело моя вина, — произнёс он. — Мне стоило убрать нож в тайник. Хотя, я даже не мог подумать, что подобное возможно.
Судя по словам советника, во дворце правителя происходило нечто невообразимое. Хотя до этого тут был железный порядок.
Размышляя об этом, Самоха допил бокал с вином и поставил его на стол. Служанка правителя тут же поднесла кувшин, чтобы наполнить бокал вновь. Но Самоха закрыл его рукой, показывая тем самым, что этого делать не нужно. Ему показалось странным, что служанка правителя, обойдя стол, начала ему прислуживать. Ведь рядом с ним сидела Таниока, за спиной которой, находились сразу три её служанки. Вдобавок, от служанки правителя исходил какой-то странный, едва различимый запах.
В сложившейся ситуации, всё настораживало Самоху. Но чтобы не пугать присутствующих, он не подал вида. Самоха просто наблюдал за окружающими, подмечая разные мелочи. Его отказ, казалось, ничуть не смутил служанку правителя. Она, как ни в чём не бывало, вернулась на противоположную сторону стола, продолжив прислуживать Гинамасу Гуртию.
Пока правитель решал, что ему делать с исчезновением орудия убийства, Самоха продолжал приглядывать за всеми, кто находился зале: охраной, прислугой, великим правителем и несколькими его вельможами, включая советника. На первый взгляд, никто из них ничем особо не выделялся. И всё же, было такое предчувствие, что кто-то из находящихся в этом зале, замешан в произошедшем.
В какой-то момент, вспомнив про магическую схему под замком правителя, Самоха активировал её. Вот тут-то и началось самое удивительное. Оказалось, что во дворце великого Гинамасу Гуртия, произошли определённые изменения. Самоха это прекрасно видел, так как сам его перестраивал, уплотняя камень и опоры замка. Если бы он этого не сделал, здание могло рухнуть, когда Самоха создавал подземное хранилище для привезённого им товара.
Теперь же, он видел в структуре замка многочисленные изменения. Складывалось такое впечатление, будто кто-то разбирал и собирал куски стен по частям.
И это было ещё не всё. Активировав магическую схему, находившуюся под замком правителя, Самоха ощутил сразу несколько посторонних сгустков энергии. Он уже не раз сталкивался с подобным. Обычно его схема так реагировала на посохи магов.
Но, насколько Самоха знал, в замке правителя царства магов не было. Да и к тому же, эти сгустки энергии находились прямо в этом зале.
Пока Гинамасу Гуртий выяснял отношение с советником, Самоха поднялся со своего места и, подойдя к одной из стен, тронул её рукой. Согласно его магической схеме, там находился проём, заложенный грубыми кусками камня. Однако визуально проём видно не было: перед Самохой была совершенно гладкая стена.
— Какая интересная иллюзия, — прошептал он, кладя руку на стену.
Через секунду, изображение ровной поверхности замерцало и распалось, словно пыль. Теперь вместо ровной стены, появились бугры из каменных обломков. Судя по всему, тот, кто это сделал, не сильно заморачивался над своим творением. Свои недочёты он легко компенсировал иллюзией видимости.
— Что это такое? — удивился правитель.
— Не хочу вас огорчать, уважаемый Гинамасу Гуртий. Но у меня для вас плохие новости, — ответил Самоха, поворачиваясь в его сторону.
Только теперь он понял, что здесь произошло. Судя по всему, в покушении на принцессу Нари, виновата была вовсе не богиня справедливости. И это было очень и очень нехорошо.
Неожиданно, Самоха вытянул руку в сторону одного из стражников, стоявших у стены.
В следующую секунду его буквально вдавило в стену, у которой он стоял. Стражник попытался пошевелиться, но не тут-то было. Его придавило к стене с такой силой, что он едва мог дышать. Все присутствующие в зале наблюдали за происходящим с большим удивлением.
— Очень, очень интересно… — улыбнулся Самоха.
Он неспеша подошёл к стражнику и, протянув руку к его шее, казалось, схватил пальцами пустоту. Однако, спустя всего мгновение, облик стражника, зарябив, изменился. Теперь в руке Самохи лежал чёрный, как смоль, кулон, а человек, стоявший у стены, выглядел совершенно иначе.
— Кто это такой? — забеспокоился Гинамасу Гуртий.
— Хороший вопрос, — согласился Самоха. — Думаю, мы скоро это узнаем.
В следующую секунду, его кулак с огромной силой впечатался в солнечное сплетение мужчины, так что его не защитила даже пластинчатая броня. Но, прежде чем неизвестный рухнул на пол, Самоха вытянул у него из ножен небольшой нож.
Моментально развернувшись, он с силой швырнул его вслед, спешившей удалиться служанки. Пролетев пару десятков шагов, нож, пробив затылок, вошёл в череп служанки по самую рукоять. Выронив кувшин, женщина рухнула на пол мёртвой.
В зале мгновенно наступила тишина. Все смотрели, то на Самоху, то на лежащих на полу людей. Наконец, тишину нарушил правитель царства.
— Мока, что это всё значит? — спросил он.
— Боюсь, у вас серьёзные проблемы, великий правитель, — ответил Самоха.
Перевернув ногой тело женщины, он сорвал с её шеи такой же кулон, как и первый. Через секунду иллюзия развеялась, и облик убитой им служанки изменился до неузнаваемости. Это была совершенно никому незнакомая женщина средних лет. Причём, явно не местная. Об этом говорили слишком острые черты её лица. Подобных ей, в царстве эденов, Самоха никогда не встречал.
— Весьма интересное заклинание, — признался он, рассматривая кулоны в своей руке. — Никогда о таком не слышал. Интересно будет проверить, как оно работает... Век живи, век учись.
Когда пленник пришёл в себя, Самоха сидел рядом, ожидая его пробуждения. В подвальной комнате никого больше не было. Дернувшись, пленник понял, что сбежать не получится. Его накрепко приковали кандалами к каменному креслу. Так что всё, что он мог, это только поворачивать головой.
— Ну, с добрым утром, — произнёс Самоха, разводя руками.
Он шагнул в сторону пленника и его пальцы на руках, вытянулись в чёрные драконьи когти.
— Хотя, если быть честным, это пробуждение вряд ли будет для тебя добрым, — признался он.
Спустя пару минут, стражники, стоявшие с другой стороны двери, вздрогнули от резкого вопля пленника. Он кричал с такой силой, что его было слышно сквозь плотно закрытые двери пытoчнoй.
Тем временем Гинамасу Гуртий разговаривал с Таниокой в одном из дворцовых залов. У неё были личные просьбы к приёмному отцу, и он, выслушивая их, с удовольствием наблюдал, как три её служанки суетятся вокруг Таниоки. Они буквально предугадывали каждое её желание, заботясь о том, чтобы его приёмная дочь не сдвигалась со своего места. Это было настолько удивительно, что Гинамасу Гуртий не мог отвести взгляда от происходящего.
Спустя примерно час, их побеспокоил советник. Когда он, постучавшись, вошёл в зал, правитель перевёл на него свой взгляд.
— Что там с пленником? Лорд Мока узнал, кто стоит за всем этим? — поинтересовался он.
— Сожалею, владыка, но когда я спустился в подземелье, его светлости там уже не было, — ответил советник.
— А что с пленником? — не понял правитель. — Твои люди его допросили?
Советник махнул рукой сопровождавшему его помощнику. Он стоял у входа, ожидая его с каким-то предметом, завёрнутым тканью. Помощник прошёл к столику и водрузив на него предмет, стянул с него ткань. Под материей оказалась голова пленника, обращённая в камень. Его лицо было искажено гримасой ужаса, а рот широко открыт, словно он в этот момент кричал от ужаса.
— А что с его телом? — спросил правитель.
— Тела там не было, — признался советник.
Гинамасу Гуртий перевёл взгляд на Таниоку. Она в ответ только улыбнулась.
— Не переживайте, дорогой отец. Мока обязательно найдёт, того кто доставлял вам проблемы. Он всегда находит тех, кого ищет, — произнесла Таниока.
Алексей Шинелев