Точные поверхности
Жак-Луи Давид (1748–1825) наслаждается иллюзиями. Гладкая "полированная" поверхность холста, отличительная черта его стиля, безупречно трансформируется в стекло, бархат, кружево, перья и плоть на наших глазах.
Художник изобразил ярко освещённый аппарат Лавуазье с абсолютной точностью.
Мы видим зелёную коробку, изображение которой преломлено водой в стеклянном колпаке справа, и отражение бумаг и стола в аппарате Лавуазье.
Объёмный стеклянный сосуд в нижнем правом углу почти полностью прозрачен, за исключением отражений чулка Лавуазье на верхнем левом изгибе и окон комнаты. Намёк на окна, которые находятся "позади" нашей точки обзора, создает дополнительную иллюзию пространства.
Уровень детализации постоянен на протяжении всей картины, и это укрепляет ощущение иллюзии — научные приборы, фигуры и их одежда — всё это передано с одинаковой тщательностью.
Давид создал свою иллюзию, сохраняя правильную перспективу и масштаб на протяжении всей картины, а также с особой тщательностью используя кисть и краску.
Единственные видимые мазки кисти очерчивают отдельные пряди волос.
Художник использовал непрозрачные слои краски таким образом, чтобы идеально запечатлеть точную тональность меняющихся световых эффектов на различных поверхностях и объемах.
Например, блики на красном бархате созданы не полупрозрачной белой краской, которая позволяет красному проступать, а идеально смешанным розовым, нанесенным правильным образом, чтобы создать эффект текстуры бархата.
Конечная иллюзия — это иллюзия атмосферы и рассеивания света.
Застывшее движение
Поза пары усиливает иллюзию общей картины.
Лавуазье держит перо в правой руке, в то время как его левая рука опирается локтем на стол, кисть руки поднята вверх, пальцы слегка согнуты.
Это мимолетный жест, как будто он только что поднял голову от руки, чтобы посмотреть на свою жену.
Поза Мари-Анны столь же живая.
Кажется, что завитки её волос движутся, ниспадая по спине.
Давид смог передать ощущение кратковременности показанного. Мы чувствуем застывшее движение.
Мари-Анна пристально смотрит на зрителя, создавая дополнительную иллюзию: независимо от того, где стоит зритель при просмотре картины, её глаза, как будто следят за ним, заставляя реагировать на него.
Иллюзия и смысл
Показанная иллюзия — неотъемлемая часть смысла работы.
Эта пара фигур, выполненных в натуральную величину, окружена столь же “реальными” предметами, которые отражают и усиливают их индивидуальность — кем они были или кем хотели казаться.
Жизнь этой пары выставлена на всеобщее обозрение, и поэтому каждая иллюзионистская деталь рассчитана на то, чтобы убедить парижан восемнадцатого века в их статусе: от портфолио с рисунками Мари-Анны до научного оборудования Лавуазье (которое он разработал сам).
Они хотели заявить о себе как о “влиятельной паре”.
Давид более чем успешно справился со своей миссией — представить желаемый образ Лавуазье; однако иллюзия зависит от аудитории, и в этом смысле идеальная иллюзия художника провалилась.
Хотя картина предназначалась для показа в Салоне 1789 года, она так и не была выставлена на всеобщее обозрение из-за нестабильной политической ситуации, в которой оказался Лавуазье.
Сегодня картина находится в Метрополитен-музее в Нью-Йорке.