"Разведусь, как только эта дура купит квартиру. Тогда мы поделим её имущество пополам!" – эти слова, словно плевок в лицо, я прочла в переписке мужа с его… любовницей?
Мир пошатнулся. Обида, как ледяной комок, застряла в горле. Унижение обожгло, словно кислота. Но сквозь пелену боли пробилось упрямое: "Не дождётесь. Ни копейки!"
В сорок с хвостиком, когда жизнь уже набрала крейсерскую скорость, наивно полагать, что Купидон забыл о твоём существовании. Где-то в глубине души теплится надежда: а вдруг пролетит мимо, да заденет своим оперением? И ведь задел! Стрела, как по заказу, вонзилась прямо в сердце.
Я, Алла Орлова, хозяйка небольшого, но вполне успешного дизайн-агентства, последние пятнадцать лет строила свою жизнь кирпичик за кирпичиком. Три верных сотрудника, стабильный поток заказов, уютная "трешка" в престижном районе, автомобиль и приличный счёт в банке – всё это я заработала своим трудом.
Родители ликовали, распираемые гордостью: «Вот какую дочь мы вырастили! На загляденье!». Только вот, где жених-то?
Да и черт бы с ним, с женихом. Последние два года личная жизнь замерла, словно река подо льдом. И вдруг – как гром среди ясного неба! – Игорь, преподаватель из автошколы возле дома. Высокий, статный, с ослепительной улыбкой. И говорил… как пел соловей!
– Аллочка, – бархатным голосом шептал он, целуя мою руку, – я вижу, какая ты… Не чета этим пустым куклам. Ты – настоящая женщина! Душа у тебя – как чистый родник!
Слушала я эти речи – и сердце таяло, словно мороженое на солнце. Думала, наконец-то, встретила того, кто ценит меня за ум и душевную красоту, а не за квадратные метры и банковский счет. Все было как в сказке: цветы каждую неделю, романтические ужины при свечах, походы в театр. Игорь не скупился на комплименты, осыпал похвалами, восхищался моим умом, красотой, хозяйственностью.
Через год мы скромно расписались, без лишней помпы. Пригласила подруг, он – пару коллег. Лена, как выяснилось, его тайная поклонница, тоже пожаловала. Сидела, сверлила взглядом, изучала «соперницу».
Полгода свадебного блаженства промелькнули, словно сон. И вот, Игорь словно подменили. Внимательность осталась, но какая-то… отстраненная.
Инициативы посыпались, как из рога изобилия:
— Аллочка, любимая, нам просто необходима машина! Солидный вид — половина успеха!
Затем последовало заявление:
— Наша квартира тесновата, душа моя. Давай обменяем на более просторную. Ипотека, конечно, но зато будущим детям будет где резвиться!
А эти таинственные вечера… Раньше Игорь летел домой, словно на крыльях, а теперь всё чаще задерживался. Оправдания — банальнее не придумаешь: работа, день рождения коллеги, судьбоносные совещания. В автошколе, представьте себе, совещания до полуночи!
И вот она, роковая пятница. Ноябрьская слякоть хлестала в лицо, а Игорь снова исчез в ночи. Вернулся под утро, куртку бросил небрежно на стул и рухнул спать, как подкошенный.
Я поднялась ни свет ни заря. Решила привести в порядок его куртку, накопившую месячную пыль. Наклонилась к карману… и застыла, как громом поражённая.
Из кармана предательски выглядывал уголок чека. Вытащила его дрожащими пальцами и обомлела: ювелирный магазин! А в строке… золотое кольцо с бриллиантом. Сумма: сто пятьдесят тысяч рублей.
Я стояла посреди кухни, вцепившись в этот проклятый чек, и осознавала: всё кончено. За полгода брака Игорь не удосужился подарить мне даже скромные сережки. Жаловался на мизерную зарплату. А тут… бриллиант! Кому?
И в тот миг мир вокруг меня пошел трещинами.
<p>В понедельник я еще цеплялась за соломинку надежды, отчаянно искала оправдания. Может, Игорек готовит сюрприз? Романтический жест? Подарок, о котором я мечтала? Но изнутри уже точила разъедающая душу тревога. Знаете это мерзкое чувство, когда крамольная мысль о другой женщине словно заноза в мозгу, и от нее никуда не деться?
Во вторник вечером Игорь снова ускользнул.
— Аллочка, я сегодня задержусь, — буднично бросил он в трубку. — Важное совещание в автошколе.
Совещание в автошколе до полуночи? Наивный.
В среду я решила, хватит гадать, пора действовать. Сделала вид, что мучаюсь от мигрени, и притворилась спящей. Он прокрался в спальню на цыпочках, уверенный в моей дремоте, и отправился в душ, оставив телефон на прикроватной тумбочке.
Я боролась с собой, наверное, целую вечность. Фу, какая низость – проверять чужой телефон! Это же верх неуважения!
Но неотвязная мысль о кольце за сто пятьдесят тысяч рублей в итоге оказалась сильнее моральных принципов.
Пальцы дрожали, когда я взяла телефон. Пароль – ничтожная преграда, цифры, выученные наизусть за сотни раз, когда он, беспечный, набирал их в моем присутствии. Переписки… вот она, «Леночка». Найти её оказалось до смешного просто.
Первое сообщение врезалось под кожу ледяным клинком:
«Зайка, когда же ты уже разведешься с этой недотепой? Я так устала ждать!»
За ним – удар за ударом, слова, с каждой строчкой выжигающие веру:
«Игорек, я понимаю, что нам нужны ее деньги. Но терпеть уже нету сил!»
Мир плыл перед глазами, руки ходили ходуном, отказываясь держать телефон. Прокручиваю дальше:
«Ты умница! Ипотека – это правильно, при разводе квартира делится пополам. Плюс у нее же сбережения есть. Попробуй ее на машину развести и на дачу. Чем больше накопится, тем больше заберем».
И вот, словно контрольный выстрел в сердце, – старые сообщения, написанные Игорем за две недели до нашей свадьбы:
«Леночка, все идет по плану. Еще немного, и мы будем жить красиво. Эта глупышка влюблена по уши, сделает все, что я скажу».
Дальше – поток лжи и предательства. Каждое слово – плевок в душу. Они смеялись над моей наивностью, над моей верой в его любовь. Расчетливый план, сколько он сможет из меня выжать, как они будут жить припеваючи, когда он разведется и оттяпает половину моего состояния. Моего, кровью и потом заработанного! "Совместно нажитого"… Какая мерзкая ирония.
Я положила телефон на тумбочку и опустилась на край кровати. В этот момент из ванной вышел Игорь, влажный от пара, и с участием в голосе спросил:
— Алла, что не спишь? Головка разболелась?
Я смотрела на него и вдруг осознала с пугающей ясностью: я совершенно не знаю этого человека. Два года свиданий, полгода брака… и он для меня – чужак, незнакомец, почти враг.
И в это мгновение решение созрело во мне, как горький плод. Я знала, что должна делать дальше. Главное – чтобы он ни о чём не догадался.
Так началась моя тайная война. День за днём я надевала маску влюбленной жены, дарила ему фальшивые улыбки, целовала по утрам, даже приносила кофе в постель, стараясь не выдать себя.
— Игорёк, а давай и правда квартиру поменяем? — небрежно бросала я, словно между прочим. — Видела одно объявление, планировка удачная…
Он расцветал от этих слов:
— Вот видишь, разумное решение, Аллочка! Я же говорил, нам нужно больше пространства!
Внутри всё сжималось от омерзения, но я продолжала играть свою роль.
В агентстве я работала, как одержимая. Коллеги с тревогой поглядывали на меня:
— Алла Сергеевна, может, вам стоит взять отпуск?
Игорь, словно сорвавшийся с цепи, куражился вовсю. Запоздалые возвращения стали его визитной карточкой, а однажды он и вовсе заявился в час ночи, благоухая коньячным перегаром.
— Где пропадал, голубчик? — спросила я с притворной нежностью заботливой жены, стараясь скрыть кипящую внутри ярость.
— Да с коллегами… отмечали что-то… День автомобилиста, что ли, — пробормотал он, отводя взгляд.
В это же время в моем телефоне пульсировали едкие эсэмэски от Лены, полные презрительных эпитетов в мой адрес.
«Вроде бы жесткая бизнес-леди, а в отношениях – наивная ромашка», — ядовито шипела Лена.
Но настоящим ударом под дых стал подслушанный разговор. Игорь, уверенный в моей неведении, щебетал по телефону на балконе, думая, что я в душе.
— Леночка, еще месяц, ну максимум полтора… Да не волнуйся ты! Она сама бредит обменом квартиры. Я ей про детишек запел, она и растаяла, дурочка… После развода у нас с тобой будет новенькая двушка, да еще и деньжат на ремонт с нее слупим…
Я помню, как застыла за дверью, впиваясь зубами в губы, чтобы не выпустить наружу клубок боли и гнева.
Но время играло на моей стороне. С маниакальным упорством я собирала улики – копировала эсэмэски, записывала разговоры, тайком консультировалась с адвокатом. Ждала момента, когда Игорь перейдет черту, предложит что-то совсем уж вопиющее. Например, влезть в кредит под залог моей квартиры.
Он не заставил себя долго ждать. Спустя неделю небрежно бросил:
— Аллочка, тут подруга из банка предлагает выгодный кредит под залог твоей старой квартиры. Процент смешной, как раз на ремонт новой хватит…
— Погоди, — ответила я, стараясь не выдать бушующих во мне чувств, — нужно подумать.
А в голове уже звенел приговор. Все, предел. Пора заканчивать эту грязную клоунаду. И в пятницу вечером я произнесла, глядя ему прямо в глаза:
— Игоречек, а давай завтра съездим документы на кредит оформим?
Его лицо расплылось в довольной улыбке, глаза засияли нескрываемым предвкушением:
— Конечно, зайка! Я уже все про этот кредит узнал!
Он уснул счастливым и безмятежным, не подозревая, какой сюрприз его ждет на рассвете.
Субботнее утро Игоря расцвело радужным настроением, в душе трель соловья прорывалась наружу, а в ванной, орудуя бритвой, он и вовсе залился свистом.
— Аллочка, во сколько мы едем оформлять документы?
— Как раз об этом и хотела поговорить, — ответила я ровно. — Присаживайся, налью кофе.
Я поставила перед ним чашку, чуть подтолкнула сахарницу и, словно кошка, грациозно примостилась напротив. Встретилась с его глазами, довольными и сияющими, словно начищенные медные тазы. Как сладко будет погасить этот самодовольный блеск!
— Игорь, вчера я подала заявление на развод.
Он застыл, словно библейский Лот, превратившийся в соляной столп, и в глазах плескалось непонимание, граничащее с паникой.
— Что… что значит на развод? — пролепетал он, словно утопающий, хватающийся за соломинку.
— Все предельно просто. Мы разводимся. Тебе полагается половина совместно нажитого имущества, а моя добрачная трехкомнатная квартира остается за мной.
Лицо Игоря вмиг посерело, словно полотно старого мастера, тронутое временем.
— Ты… ты шутишь?
— Вовсе нет. И еще я собираюсь передать вот эти распечатки переписок в полицию. Мошенничество – статья вполне уголовная, если не ошибаюсь.
Я небрежно швырнула перед ним на стол папку с бумагами. Он открыл ее, начал жадно вчитываться, и с каждой новой страницей его лицо теряло краски, становясь все более землистым.
— Как… как ты…
— Как я узнала? Да элементарно, дорогой Ватсон. Ты же при мне разблокировал свой телефон несчетное количество раз. Пароль у тебя везде один и тот же, а SMS свои ты удалять не додумался.
Он вскочил, как ужаленный, забегал по кухне, словно загнанный в клетку зверь.
— Алла, постой! Это все не то, что ты думаешь!
— А что же это? — пропела я сладко, словно сирена, заманивающая моряков на верную гибель. — Игра такая? «Разведи богатую дурочку»?
Игорь метался, словно угорь на сковородке, попытался что-то пробормотать в свое оправдание, но потом резко схватил куртку и, пробормотав что-то невнятное, сорвался с места:
— Я все объясню, только дай мне время!
И захлопнул за собой дверь, словно за собой опустился занавес.
Я не спеша допила остывший кофе, когда зазвонил телефон. Номер был незнакомый, и в трубке раздался женский голос, дрожащий, словно осенний лист на ветру:
— Алла Сергеевна? Это… Лена. Та самая.
— Слушаю вас внимательно.
— Я… я хотела сказать… Вы все неправильно поняли!
Я едва сдержала смех. Неужели эти двое считают меня настолько наивной идиоткой, что я поверю в эту нелепую сказку?
— Ну и как же все обстоит на самом деле? – спросила я, притворяясь заинтересованной.
— Это был… розыгрыш! Именно! Забавный розыгрыш! Мы хотели, чтобы вы подумали, будто Игорь вас не любит, а потом он бы сделал вам сюрприз!
На заднем плане я отчетливо услышала приглушенный шепот. Видимо, Игорь усердно подсказывал своей незадачливой сообщнице, что нужно говорить. Меня же этот дешевый цирк утомил до крайности.
— Итак, — начала я, стальным голосом чеканя каждое слово. — Не считайте меня за дуру. Я прекрасно вижу ваши грязные игры: вы задумали развести богатенькую тетушку на деньги. Но вот вам горькая правда. Завтра же я иду в полицию с заявлением о мошенничестве. Изначально я планировала обвинить только Игоря, но если вы продолжите его покрывать, то отправитесь вслед за ним. Подумайте хорошенько, стоит ли этот драгоценный Игорь тех проблем, что свалятся вам на голову?
В трубке повисла тишина, словно в склепе, а затем раздались короткие, злорадные гудки отбоя. Я довольно ухмыльнулась. Похоже, у Игоря на личном фронте разразилась настоящая катастрофа.
Когда Игорь вернулся, мои руки уже закончили свою работу: чемоданы, словно безмолвные стражи, преграждали путь в наше прошлое, выстроившись в коридоре.
— Ты уходишь, — мой голос был ровен, как натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть. – Ключи на стол и проваливай.
В его глазах плясала растерянность, маска самоуверенности треснула, обнажая дрожь испуганных рук.
— Аллочка, зачем ты все рушишь? Разве мы не были счастливы?
— Счастливы? — усмехнулась я, взмахнув экраном телефона, словно клеймом. — "Эта дурочка влюблена до безумия, сделает все, что я скажу". Продолжить цитировать твою нежную переписку?
Он рухнул на стул, плечи поникли, голова опустилась в покаянном жесте.
— Это все Лена… она меня сбила с пути…
— Лена? — мой смех был холодным, как зимний ветер. — Ах да, Лена. И как поживает Анечка, которой ты обещал бросить и меня, и Лену, лишь бы заполучить ее благосклонность?
Лицо его исказила гримаса отчаяния.
— Откуда ты… Это она тебе рассказала?!
— Неважно, кто. Важно то, что я знаю все, до последней лжи. И у меня есть доказательства. Документы уже у адвоката. У тебя есть два пути: первый – мы расходимся по-хорошему, и ты забираешь половину совместно нажитого, то есть холодильник и диван. Второй – я подаю заявление в полицию за попытку мошенничества и принуждение к продаже имущества. Выбирай, Игорь. Время пошло.
Игорь подскочил, словно ужаленный, и заметался по комнате, как зверь в клетке.
— Куда мне идти?! Что я теперь буду делать?!
— Это исключительно твоя головная боль. Не я же подталкивала тебя к этой жалкой пародии на «Женитьбу по расчету».
— Но я… Я ведь столько времени на это убил…
— Ах, вот оно что, время убил! — в голосе зазвучал ледяной смех. — Постой, а кольцо за полтораста тысяч ты кому в итоге презентовал, интересно знать?
Он запнулся, словно наткнулся на невидимую стену.
— Это… Не твое дело!
— Совершенно верно, — отрезала я. — Мое дело — завтра утром посетить полицию, если ты не испаришься из моей квартиры сию же минуту.
До Игоря, наконец, дошло, что уговоры бесполезны. Схватив куртку, он двинулся к выходу, но замер в дверях, обернувшись с ненавистью в глазах:
— Я тебе этого не прощу!
— Мне твое прощение и даром не нужно. Прощай, Игорь.
Когда за ним захлопнулась дверь, я, не мешкая, наполнила бокал вином. Подняла его в воздух:
— За мое освобождение!
И осушила до дна одним глотком.
Несколько месяцев спустя я утопала в мягком кресле бизнес-класса, отправляясь в месячное европейское турне. Имущественную битву я выиграла.
Игорь, скрипя зубами, принял мои условия развода. Полиция осталась не у дел. Он получил ровно то, что я обещала – диван и холодильник. И, знаете, даже этого, по-моему, для него слишком много. Но пусть подавится, великодушие – моя вторая натура.
Прежде я бы заперлась дома, утопая в слезах, проклиная свою наивность.
Но теперь – взмах руки, и неудавшийся брак остался позади. Ярость на Игоря и его любовницу затмила боль расставания. В конечном счете, он получил по заслугам: два с половиной года притворства, разрушенный роман с Леночкой. И всё ради подержанного дивана и старенького холодильника. Вот она, истинная цена этому "мужчине".