Полдень и дневная суета: вызовы и заботы
Вот и полдень. Солнце высоко. Всё вокруг словно замирает в раскалённом мареве — только в избе не утихают хлопоты. Вы думаете, что сейчас — можно бы вздохнуть свободней? О, если бы! Полдень у русской женщины столетней давности — вовсе не время для отдыха, а кульминация забот, когда каждая минута чего-то стоит.
Обед — священное слово. Только он мало напоминает картинку из ресторанного путеводителя. Ваш стол прост: щи из вчерашней капусты, уха с клёцками, если повезло с рыбалкой, или кулеша — каша на воде, лишённая изысков. Хлеб — если есть. А ведь не всегда был: двадцатые годы, особенно голодные начала десятилетий, научили ценить каждый ломоть. Разве дети понимают? Они плачут, капризничают, а вы ласково отламываете последний кусочек:
— Ешь, силушка нужна...
Время коллективной трапезы чаще становилось временем тихой семейной сплочённости. Тут обсуждалось всё: что делать дальше, как выкручиваться, где достать новую пару валенок... Но и после обеда — ни минуты покоя.
Дети — то простудились, то подрались, то снова голодны. Вот нужно кого-то лечить шалфейным настоем, кого-то — мягко урезонить сказкой или нотацией.
— А успеваете ли вы вздохнуть? — спросит кто-то.
— Да где там! — скажете себе. Не до того.
Тут и хозяйство напомнит о себе: бельё надо встряхнуть, на речке быстро прополоскать, кроликам настричь травы, за козой присмотреть. Для городских женщин — свои тревоги: донести воду с колонок, выстоять очередь за керосином, подобраться к плите в коммунальной кухне... Всё по кругу, всё — борьба за выживание. Ни холодильника, ни стиральной машины. Всё своими руками. Всё на ваших плечах.
И всё же — не только быт определяет ваш полдень. В 1920-е годы новые лозунги советской власти резали слух:
— Равенство! Общество! Свобода!
В женских клубах проходили собрания, где учат азбуке.
В обеденные перерывы обсуждают — как воспитывать детей без ремня, что читать, как сшить новую юбку без ткани...
И — надеяться. Надеяться на перемены.
Вот он, настоящий центр женского дня — не вкусная еда, не тёплый очаг, а вечная борьба за маленькое счастье. Внутри семьи. Внутри себя.
Но день ещё не окончен. Не пора ли, скоро вечером, чуть позволить себе отдышаться? Или и тут не будет передышки? Давайте посмотрим…
Вечер: отдых, развлечения и общение
Солнце клонится к закату. После стольких забот, казалось бы, вот она, желанная передышка. Но отдых русской женщины начала прошлого века — история с оговорками. Вы уже знаете, почему: дела не заканчиваются никогда. И всё же, как ни невероятно, именно вечером находилось место особому, душевному теплу.
Представьте: тёмная изба, огонёк керосиновой лампы. Тени пляшут по стенам, дети жмутся на лавке. В руках — работящее шитьё: подлатать, пришить пуговицу, вышить рушник. Но за этими будничными хлопотами всегда прячется что-то большее. Именно здесь происходят главные разговоры.
— Мам, а расскажи сказку!
— Ну, слушайте… — и вечная сказительница начинает напевать то, что помнит с детства.
Вечер для русской женщины — повод собраться вместе. Соседки приходят в гости, кто-то захватил свёрток пряжи — махнуть спицами и перемолвиться новостью:
— А слыхала? На ярмарке кто-то новый приехал...
— Да ну, небось наши-то женщины опять всех перекричали!
Иногда — посиделки: весёлая молодёжь, песни, переглядывания украдкой. Девушки наряжаются в редкие красивые сарафаны, гадают: скоро ли женихи? А вдовы и старшие женщины — перебирают в памяти судьбы, рассказывают былинки, шепчут молитвы. Нити рукоделия переплетаются с нитями судьбы — так, что и не различишь, где домотканая ткань, а где разговор о жизни.
Праздники — совсем особая глава. Как ждали Покрова, Рождества, Масленицы! Важно было не только отдохнуть: в эти дни вспоминались старые обряды, пели песни, многократно повторяли магические ритуалы. Всё, что уходило в прошлое под напором новой власти, стремились сохранить — в памяти, в движении рук, в потаённых словах.
— Сберечь бы хоть частичку, для дочки, для внучки... — подумаете вы, поглаживая старинный рушник.
А в городе? Даже здесь, в тесноте коммуналок, вечер — время обмена историями, дружбы, взаимовыручки. Все собираются на кухне, кто-то вспоминает довоенные балы, кто-то делится последними новостями с завода. Вечер будто пауза, островок в потоке бесконечного труда.
Нет, не было простого счастья. Но была мощная женская поддержка, были минуты — редкие, но бесценные — когда женщина ощущала: она не одна. И в этом — смысл её вечера. Пусть даже завтра снова хлопоты, снова расцветёт тяжёлое утро.
— А что думаете вы, сидя у своей лампы, когда уже усталость навалилась, а дети затихли?.. Перед сном сердце ещё бьётся быстрее. Впереди, возможно, новая жизнь. Надежда. Возможно — и новая борьба.
Внутренний мир женщины: мечты, надежды и борьба за свободу
А вот теперь — чуть тише. Положите руки на колени, почувствуйте себя среди своих бабушек, прабабушек... Что у них таилось в душе? О чём мечталось этим женщинам — усталым, натруженным, но сильным? Ведь вся правда, что двигала ими, скрыта не в количестве перебранного белья — а в тех тихих мыслях, что тревожили сердце, пока за окном угасал костёр заката.
Вам скажут: женщина прошлого века — это быт, заботы, кухня. Но, вы же чувствуете, это не так! В её внутреннем мире жили жажда перемен, тонкое чувство справедливости, любовь. Она мечтала. Иногда — вслух. Иногда — про себя.
— Когда же наступит такое время, когда я смогу учиться наравне с мужчинами?
— Станет ли мой голос хоть что-то значить в этом мире?..
— А вдруг моя дочь будет жить не так, как я? — эти мысли часто звучали едва уловимо, между двумя делами, среди криков малышей и хруста корки хлеба.
В начале XX века женщины получали первый вкус общественной жизни: организации — образовательные курсы, женские советы, кружки самообразования. Где-то — вы могли впервые взять в руки не спицы, а газету, научиться читать, спорить, участвовать в коллективном решении…
— Права?! Неужели…
В деревнях — медленнее, в городах — быстрее. Но перемены шли.
А вот дневники… Так много женских тетрадей дошло до нас, крупных и мелких, в которых — тайное женское «Я». Читайте:
«…Плакала ночью. От усталости. И от счастья — что дочка здорова…»
«Писала письмо подруге в Сибирь. Как же хочется рассказать ей, как здесь всё непривычно. Иногда, кажется — сердце застыло от тоски, а потом вижу: дети смеются… Значит, не всё зря».
В январе 1917-го в Петрограде вышла на улицы работница, а за ней — тысячи других. Потом — короткая эйфория прав женщин, первые браки по любви, первые институтские студии с женскими голосами. А в эмиграции? Там иной раз именно женская храбрость удерживала семьи на плаву, сохраняя русскую культуру, старые молитвы, родной язык.
И всё же — для большинства внутренняя свобода оставалась мечтой. Но эта мечта подпитывала каждое усилие, каждую победу над бытом, каждую улыбку, подаренную дочери.
Может быть, и вы сейчас почувствовали лёгкую полынную горечь — и неспелую радость? Это и была женская история: борьба за право быть собой, надеяться, любить, идти дальше. Вопреки.
А сколько ещё осталось за кадром… Узнали ли вы в этих словах себя? Ваших матерей? Почти наверняка. Потому что женская мечта — вне времени и вне границ.
Читайте так же другие статьи канала: