Я толкнула массивную дубовую дверь, и сразу же погрузилась в другой век. Тяжёлые ковры цвета спелого граната поглотили звук шагов, словно само время приглушило здесь голоса. Подняла голову — потолок, весь в завитках лепнины с позолотой, напоминал мне переплёт старинной книги. Стены, выкрашенные в тёмно-зелёный, словно мшистый лес в сумерках, мерцали золотыми вензелями: то ли виноградные лозы, то ли змеиные кольца.
Слева, под огромным зеркалом в раме из переплетённых бронзовых ветвей, стояли диваны с гнутыми ножками — точь-в-точь как в бабушкиной гостиной. На стеклянных столиках с резными львиными лапами дрожали блики от хрустальной люстры. Справа возвышалась ресепшен-тумба, обитая бархатом с выцветшим узором. За ней, словно сошедший с викторианского портрета, поднял голову мужчина: седые волосы, уложенные волной, бородка клинышком и взгляд, будто оценивающий стоимость моих не первой свежести ботинок.
— Добрый вечер, — он кашлянул в ладонь с изяществом оперного певца. — Осмелюсь предположить, что юный джентльмен, промчавшийся в ресторан с криком «Где тут блины?», приходится вам... сыном?
Щёки вспыхнули, будто я снова пятнадцатилетняя, пойманная на краже яблок из сада.
— Племянник! — выпалила я, сдерживая смешок. — Воспитываю. Сирота. — Добавила на автопилоте, привычно перебирая в голове легенды для Снежка: то племянник, то помощник, то подкидыш из приюта. — Номер на трое суток, пожалуйста.
Его пальцы с идеально отполированными ногтями замерли над книгой регистраций. Глаза скользнули по моей дорожной сумке с потёртыми ручками, потом к лестнице, где Снежок уже тормошил горничную вопросами про ужин.
— У нас есть... — он водил указательным пальцем по графам, будто расшифровывал клинопись. Губы двигались беззвучно, словно пережёвывая каждую цифру. — Люкс «Бельэтаж». Две спальни, будуар и вид на... колокольню.
— Беру! —Я хлопнула ладонью по бронзовому звонку в виде львиной головы. Звон рассыпался серебристыми капельками по холлу. — Гулять так гулять!
Служащий дёрнулся, прижал пальцы к вискам. Кажется, в этот момент он мысленно обрёк меня на непрекращающиеся проблемы с желудком.
Внезапно будто молния ударила в висок — не его, мой. Зубы сжались от резкой волны боли, а глаза застилало пеленой. Я ахнула, схватившись за край стойки. Раньше я лишь смутно ощущала чужую боль — лёгкое покалывание в кончиках пальцев. Но эта... Она пульсировала, как раскалённый гвоздь, вбитый в череп.
— Извините, — выдохнула я, ещё не понимая, зачем говорю это. — Как давно вас мучают приступы головной боли?
Мужчина поднял на меня глаза.
— Больше пяти лет, — прошипел он, сжимая переносицу. — Врачи, исследования... Всё бесполезно. Ездил в столицу, все только и делают, что разводят руками и увеличивают дозу обезболивающего.
Пальцы сами потянулись к нему, будто намагниченные. Я замерла, осознавая абсурдность ситуации: я, которая избегала даже рукопожатий, сейчас готова лезть к незнакомцу с коротким вопросом «разрешите?». Но остановиться уже не могла.
— Делайте что хотите, — буркнул он. — Всё равно хуже не будет, плюс меня давно не касались такие молодые и красивые руки.
Перегнувшись через стойку, я прижала большие пальцы к его вискам. Кожа под ними пульсировала, как натянутая струна. И тут... Ощутила. Сосуды — узкие, перекрученные спирали, сдавленные невидимыми тисками. Движение пришло само — будто кто-то водил моими руками. Пальцы скользнули к затылку, и замерли у основания черепа.
— Господи... — он вдруг обмяк, как кукла с перерезанными нитями.
Боль отступала волнами. Сначала исчезло давление на глаза, потом отпустило челюсть. Когда я коснулась его шеи, под пальцами хрустнули позвонки — два лёгких щелчка, и тело мужчины будто переключилось.
— Вы... Мануальный терапевт? — он гладил себя за ухом, будто проверяя, не сон ли это.
— Всё просто, — я прикрыла рот ладонью, подавляя смешок. — Я ведьма.
За спиной зашелестело холодное дуновение.
— Молодец, птичка моя, — прошептала Виола, и я резко обернулась.
Но её уже не было — только морозный узор таял на зеркале. Я стояла, прижимая к груди дрожащие ладони. Эти руки, только что творившие невозможное, теперь казались чужими. А где-то в глубине души теплилось странное чувство — будто нашла потерянную часть себя. Скинув с себя наваждение я отправилась искать чёрта.
— Снежок! — зашипела я, хватая его за ухо, когда он попытался стащить статуэтку с одного из столиков. — Если ты разобьёшь хоть одну хрустальную безделушку, я привяжу тебя к батарее на всю ночь. И блинов не видать!
Чертенок заскулил, но я твёрдо указала на лестницу, ведущую к номеру. Он поплёлся, шаркая ботинками по паркету, оставляя за собой мокрые следы после уличных луж.
Номер оказался словно из другого века. Я замерла на пороге, впитывая детали: тяжёлые портьеры с кистями, кровать с балдахином из бордового бархата, дубовый комод с бронзовыми ручками в виде львиных голов. Но главным сокровищем стала ванна — массивная, чугунная, на изогнутых ножках, словно лапах мифического зверя. Она стояла прямо напротив панорамного окна, за которым мерцали огни колокольни в воде.
— Боги, — прошептала я, проводя пальцем по мраморному подоконнику. Даже воздух здесь был другим —он благоухал смесью воска, старых книг и чего-то неуловимо дорогого.
Из спальни донёсся визг. Снежок, уже забыв о наказании, прыгал на перине, подбрасывая в воздух подушки.
— Хочешь, чтобы нас выселили до ужина? — бросила я ему через плечо, расстёгивая ботинки. Но сама едва сдерживала улыбку — его восторг был заразителен.
Скинув одежду, я замерла перед зеркалом в резной раме. Отражение девушки с растрёпанными волосами и следами дорожной пыли на щеках казалось здесь чужеродным.
Вода в душе хлынула прохладными струями, смывая напряжение. Я прислонилась лбом к кафельной плитке, слушая, как за стеной Снежок напевает похабную чертовскую песенку. Сквозь матовое стекло виднелись очертания той самой ванны — завтра, обещала я себе, залью её до краёв пеной и буду смотреть на закат, пока не сморщинюсь как старуха.
А пока... Пока наслажусь душем в одиночестве…
Пар ещё клубился под потолком, когда я вышла из душа, обёрнутая в пушистое полотенце с вышитыми инициалами отеля. Сандаловый аромат висел в воздухе густо, как сироп — должно быть, в геле для душа добавили всю палитру Востока. Я потянулась, слушая хруст позвонков, и принялась сооружать на голове тюрбан, подражая старым голливудским дивам.
— Ну что, как ощущения от полного раскрытия сил? — раздался знакомый голос прямо над ухом.
Виола восседала на бортике ванны, будто на троне. Её полупрозрачные ноги качались в такт каплям, падающим с душевой лейки. Я вопросительно посмотрела на призрака и продолжила своё дело.
— Не притворяйся, что не понимаешь, — призрак щёлкнул идеальными ноготками. — Ты ведь сама захотела помочь тому мужчине? Ты входишь в полную силу.
Я нарочито медленно вытирала шею, делая вид, что занята.
— Случайность. Натворила дел на фоне стресса после дороги.
— О, Аглая! — Виола закатила глаза, и её силуэт вспыхнул голубоватым светом. — Теперь это будет происходить всё чаще. Увидишь страдающего — ладони зачешутся. Услышишь чью-то боль — сердце забьётся, как у спаниеля на охоте. И главное, — она наклонилась вперёд, — ты будешь помогать им даром.
— Ни за что! — я швырнула мокрое полотенце в её сторону, но оно пролетело сквозь дымчатое плечо. — Я не благотворительная лавка.
— Именно поэтому тебе нужен блог, — Виола парировала, разглядывая отражение в позолоченном смесителе. — Красивая упаковка, грамотная легенда, — и толпы богатых, успешных людей, сами понесут тебе деньги.
Я скрестила руки на груди, чувствуя, как капли воды стекают по позвоночнику.
— У меня вопрос, — процедила я сквозь зубы, — Почему тебя раздирает поговорить, когда я голая? У призраков фетиш такой?
Виола рассмеялась, как звенящие колокольчики, и спрыгнула с ванной, легкими шагами подошла ко мне.
— Как бы тебе сказать, — она провела рукой по моему плечу, оставляя мурашки, — настоящая красота не нуждается в одежде. А ты... — Её взгляд скользнул вниз, — особенно хороша, когда не прячешься за своими дурацкими балахонами.
Я фыркнула, натягивая халат, но в уголке рта дрогнула улыбка:
—Виол, а ты чего? По девкам что ли?
—Не неси ерунды! Женщина должна понимать в чём её сила! — Виола отпрыгнула от меня как от ладана.
—Красота имеет свойство увядать, сила женщины в харизме и логике, — я постучала пальцем по виску.
—Ну…, — призрак задумалась, — значит нам есть чему друг у друга поучиться…
Снежок щёлкал заклёпками на своей кожанке (подростковый образ он выбрал в стиле «бунтарь из дорогого района») пока мы спускались по лестнице с позолоченными перилами. Его рыжая шевелюра была спрятана под чёрной банданой.
— Смотри, там фонтан из шоколада! — он дёрнул меня за рукав, когда мы вошли в ресторан.
Нас встретила официантка — эталон элегантности в платье-футляре цвета бордо, с пучком волос туже, чем её улыбка.
— Столик у окна для прекрасной дамы и... — её взгляд скользнул по Снежку, который пытался стащить серебряную вилку с сервировочного столика, — очаровательного джентльмена.
Я впилась ногтями ему в локоть.
— Если сегодня пропадёт хоть одна ложка, — прошипела я, усаживаясь в кресло с гобеленовой обивкой, — будешь всё путешествие до ковена спать под дверью на коврике.
Он закатил глаза, сдувая чёлку:
— Ничего человечного в тебе не осталось... — Но руки сложил на коленях, как примерный школяр.
Ужин начался с расстегаев — воздушных, с лососем, тающими во рту. Потом подали утку в вишнёвом соусе, лежащую на подушке из гречневой каши с трюфелями. Снежок, облизывая пальцы, умудрился спросить: «А нас точно не перепутали с Рокфеллерами?» — за что получил салфеткой в лоб.
Когда подали десерт — облако безе с малиновым курдом — ко мне подплыла румяная официантка.
— Для мадам — токайское 1775 года, — она поставила передо мной фужер, где вино переливалось тёплым янтарём. — А для юного джентльмена... — с этими словами она вручила Снежку бокал какао с зефиром и шепотом добавила: — от служащего с ресепшена. Он просил передать, что вы... э-э... «самый обаятельный хулиган в отеле».
Снежок покраснел до кончиков ушей.
— Это он про мою попытку утащить колокольчик с его стойки? — пробормотал он, но гордость так и распирала его грудь.
Скрипка заиграла «Лунную сонату», звуки плыли под сводами с лепными херувимами. Я откинулась на спинку стула, наблюдая, как за окном отражаются огни гостиницы в чёрной воде. Три дня... Завтра — колокольня на рассвете, послезавтра — блошиный рынок, а сейчас...
— Одни тут скучаете? — над нами наклонился парень в бархатном пиджаке. Его взгляд скользнул по моему декольте быстрее, чем он успел добавить: — У Вас есть муж?
Снежок фыркнул, пуская какао через нос.
Я вздохнула, поднимая бокал. Кажется, отпуск будет интереснее, чем я ожидала.
Его взгляд скользнул по моему декольте, как масло по горячей сковороде. Я позволила себе медленную улыбку, закидывая ногу на ногу — платье соскользнуло, обнажая лодыжку.
— Скажи, милый, — голос прозвучал томно, будто дым от сигары, — готов ли ты стать моим личным добытчиком... и нянькой для этого рыжего сорванца? —я кивнула на Снежка, который с упоением трескал зефир.
Парень фыркнул, развалившись на стуле с видом хозяина жизни. От него пахло дорогим парфюмом поверх чего-то не очень вкусного — как прокисшее молоко.
— Я могу содержать сотни таких как ты, красотка, — он щёлкнул языком, демонстрируя зубы, слишком белые и ровные, чтобы быть настоящими. Его рука потянулась к моему бокалу, но я резко придвинулась, впиваясь ногтями в подбородок с лёгкой щетиной.
— Знаешь, что хуже твоей бравады? — прошептала я, чувствуя, как из его пор сочится смрад чёрной магии. Запах гноящих ран, — классический приворот на к.р.о.в.и. Меня вдруг затошнило, будто я проглотила ком шерсти, пропитанный желчью, — привороженные мужики — будь у меня хоть сто таких как ты, я не променяю свою свободу на безвольных кукол — бросила я, вставая. — Один раз использовала — и в утиль.
Снежок прыгнул за мной, роняя салфетку с каплями какао и крошками.
— Аглай, почему не... — он дёрнул меня за пояс, когда мы вышли в коридор с хрустальными люстрами.
— Потому что его уже вывернули наизнанку, — резко оборвала я, прижимая ладонь к груди. — Кто-то влил в него любовное зелье, и не раз, но сделал это топорно. Теперь он будет бегать за каждой юбкой, пока печень не откажет.
В номере я рухнула на кровать, не снимая платья. Вино гудело в висках, смешиваясь с отголосками той мерзкой магии. Сквозь полуприкрытые веки видела, как Снежок осторожно накрывает меня пледом…
Друзья, не стесняйтесь ставить лайки и делиться своими эмоциями и мыслями в комментариях! Спасибо за поддержку! 😊