"Восточная невестка"
Книга первая здесь
Книга вторая "Восточная невестка. Предыстория"
Глава 16
— Где эта бесстыдница?! Как она могла сбежать? Ты куда смотрела! — Юсуф был вне себя от ярости, его лицо покраснело, глаза сверкали, губы сжались в тонкую, белую линию. Он метался по гостиной, сжимая и разжимая кулаки. Его жена, Мариям, стояла в углу, прижимая к груди руки, словно пытаясь защититься от бури, разразившейся в их доме.
— Я отошла буквально на пять минут! — пыталась оправдываться Мариям, глядя на разгневанного мужа испуганными глазами, полными слёз. Её голос был тихий, дрожащий, она боялась его гнева, как огня.
— Уйди с дороги! — Юсуф грубо оттолкнул Мариям в сторону, едва не сбив её с ног. Он направился к выходу из дома, его движения были резкими, решительными, словно он собирался на охоту. — Она не могла выйти за двор, там всё заперто, а заборы слишком высоки, чтобы перелезть. Она спряталась где-то во дворе.
Он обернулся к Мариям, которая стояла как вкопанная, её лицо было бледным, губы подрагивали. Гневное выражение лица Юсуфа было ужасающим: брови сдвинуты, лицо искажено гримасой ярости, губы презрительно кривились, а глаза горели неконтролируемым огнём. Казалось, что вот-вот из него вырвется поток ругательств.
— Чего стоишь? А ну бегом искать свою бессовестную дочь! — прокричал он и выскочил во двор, его широкая спина исчезла за дверью.
Мариям последовала за ним, её сердце бешено колотилось в груди. После того, как Юсуф обошёл весь двор, большой, обнесённый высоким забором, с тенистыми деревьями и цветущими кустами роз, в поисках прячущейся там Ясмины, он достал телефон и принялся звонить сыновьям.
— Азиз, хватай малого и быстро к нам домой! — прокричал он в трубку, как только старший сын ответил на звонок.
— Ты чего кричишь? Случилось что? — Азиз недоумевал, но говорил спокойно, стараясь не поддаваться на провокации отца.
— Это у вас скоро что-то случится, если вы не поднимете свои толстые зады, и не поспешите сюда! — отец продолжал разговаривать со всеми исключительно через крик, его слова были грубыми и дерзкими.
Сыновья Азиз и Алишер молча приняли оскорбления отца. Они привыкли к его вспышкам гнева, знали, что лучше не спорить с ним в такие моменты. Они сели в машину Азиза и поехали в сторону родительского дома. Всю дорогу братья молчали, каждый из них хотел выругаться в адрес отца, дать ему отпор за постоянные оскорбления, но оба сдерживались, понимая, что тот на эмоциях, что-то действительно случилось, и их помощь ему действительно нужна.
***
— Вы посмотрите на них! Явились, не прошло и часа! — отец продолжал общаться с сыновьями грубо даже тогда, когда они уже стояли на пороге дома. Его гнев ничуть не утих.
— Ты можешь сказать, что случилось вместо того, чтобы общаться с нами, как со скотом? — первым агрессию отца не выдержал Алишер.
— Что случилось? Ваша сестра пропала! Неблагодарная девка! Я простил ей многое. А она что? — отец грозно смотрел на братьев, как будто они были соучастниками побега Ясмины, его взгляд был тяжёл, в нём читались обвинение и разочарование.
— Пап, ты конечно прости меня… за правду… — неуверенно начал Алишер, он понимал, что его слова могут только усилить гнев отца, но он не мог молчать. — Но ты сам довёл её до этого. Своим отношением, своими криками, своими оскорблениями… Ты никогда не пытался понять её, только требовал, унижал…
Отец смотрел на сыновей, готовый наброситься и разорвать их на куски за дерзость. Его лицо было багровым от ярости, кулаки сжаты до побеления костяшек. Азиз молчал, но стоял плечом к плечу с братом, его выражение лица было спокойным, но твёрдым, в глазах читалась сталь. Это не был страх, это была решимость. Он был полностью на стороне брата, готовый защищать мать и сестру любой ценой.
Отец махнул рукой, отгоняя от себя гнев, который начинал пугать уже его самого.
— Ну вас, бестолковые! — он тут же переключился на мать, его голос немного понизился, но всё ещё был полон негодования. — Посмотри, каких детей ты воспитала! Одна гулящая, другие старших не уважают! Правильно говорят мужики, что я тебя слишком мало бил!
И Юсуф занёс свою крепкую, мозолистую ладонь над головой Мариям в порыве ударить её по лицу. Но Азиз тут же схватил руку отца, его хватка была железной. Он сжал её сильно, словно тисками, его лицо оставалось спокойным, но в глазах загорелся холодный огонь. Отец увидел в его взгляде себя молодого – непримиримого, жестокого, готового на всё ради своей семьи. Это его и напугало. В этом взгляде не было ни капли страха, только холодная решимость.
— Только попробуй тронь её! — спокойно, но грозно проговорил Азиз, усилием опуская руку своего отца. Его голос был тих, но в нём чувствовалась огромная сила. — Останешься один на старости лет! Стакан воды тебе никто не подаст.
Отец резко вырвал свою руку из железных тисков Азиза. Его рука дрожала, он чувствовал боль и унижение.
— А вы, щенки, останетесь без наследства! — сказал он, окидывая гневным взглядом своих сыновей, пытаясь вернуть себе хоть какую-то власть.
— Засунь своё наследство знаешь куда?! — ответил ему Алишер, его голос был полон презрения. Он чувствовал поддержку Азиза и тоже уже не боялся отца.
Юсуф же был окончательно шокирован наглым поведением своих сыновей. Он не ожидал, что они, подобно волчатам, бросятся на защиту своей матери. Мариям стояла за спинами своих детей, её плечи слегка дрожали, но в её глазах читалось облегчение и гордость. Она чувствовала себя защищённой, и в глубине души ей было жалко мужа. Её сердце разрывалось между жалостью к нему и радостью за своих детей, которые наконец-то нашли в себе силы противостоять его тирании. Она чувствовала вину за то, что не смогла уберечь детей от грубости и гнева Юсуфа, за то, что позволила этой атмосфере царить в их доме столько лет.
— Юсуф, прекрати, они же твои дети! — попыталась она вразумить мужа.
— Это не дети, это — шайтаны, — уже более спокойно, скорее с сожалением, сказал Юсуф, глядя супруге в глаза. Его ярость утихла, сменившись какой-то пустотой и усталостью.
— Ты сам нас такими вырастил! — ответил ему Алишер.
Азиз сделал шаг навстречу отцу.
— А теперь, отец, давайте успокоимся, и вместе подумаем, как вернуть сестру, — сказал он, протягивая Юсуфу руку в знак примирения.
Тот неохотно пожал её, что-то пробурчав про себя, опустив взгляд.
— Да, мы вернём сестру, привезём её домой, — поддержал старшего брата Алишер. — Но если ты её хоть пальцем тронешь!..
— И дяде Мусе скажи, что его помолвка отменяется, — дополнил братишку Азиз, его голос звучал твёрдо и решительно. — Пока мы с Алишером живы, мы не позволим, чтобы наша сестра вышла замуж за какого-то психопата. Мы ей сами мужа найдём. Нормального.
Отец молча смотрел на сыновей, впервые в жизни повысивших на него голос. Его доминирующая позиция рухнула. Это был переломный момент в жизни Юсуфа Бронзового. Он впервые в жизни почувствовал себя хрупким и беспомощным, словно его многолетняя власть, основанная на страхе, испарилась. Он ощущал пустоту, сожаление, страх перед будущим, где его авторитет был поставлен под сомнение, и, одновременно, неожиданное чувство гордости за своих сыновей, которые, наконец, стали мужчинами, способными защитить свою семью.