Марина сидела за кухонным столом и смотрела в окно, где за стеклом лениво тек июльский дождь. В руках она вертела конверт с гербовой печатью банка. Сердце стучало где-то в горле — письмо явно не предвещало ничего хорошего.
Осторожно разорвав край, Марина достала аккуратно сложенный листок.
«Уважаемая Марина Александровна! Напоминаем вам о необходимости погашения задолженности в размере 850 000 рублей по кредиту, оформленному…»
Дальше слова сливались в серый туман. У неё помутнело в глазах. Она не брала кредитов. Никогда. Особенно таких больших. В панике Марина достала телефон и набрала мужа.
— Лёша, мне только что пришло письмо из банка… Говорят, что я должна почти миллион рублей! — голос дрожал, будто это не она, а кто-то другой произносил слова.
— Тише, тише… — Алексей ответил как-то слишком быстро, как будто ждал этого звонка. — Это ошибка. Наверное, тебя перепутали с кем-то. Я вечером разберусь, ладно?
Он даже не спросил, из какого банка письмо. Марина почувствовала укол подозрения, но проглотила его, не желая верить в дурное.
Вечером Алексей вернулся с работы уставший, с тёмными кругами под глазами. Усевшись на диван, он взял письмо, пробежал глазами и поморщился.
— Это точно ошибка. — Он бросил бумагу на стол. — Завтра же съезжу в отделение и всё улажу.
— А как такое могло случиться? — Марина заглянула ему в лицо. — Там указаны мои паспортные данные…
Алексей почесал затылок и отвёл взгляд.
— Может, твои данные слили где-то. Паспорт ведь у тебя кто-то брал?
Она напряглась. Полгода назад Лёша попросил паспорт — вроде бы для оформления страховки, когда ездил в командировку в Калининград. Тогда она не придала значения.
— Лёш, а когда ты ездил в командировку… ты брал мой паспорт?
— Ну… да, вроде бы, — пробормотал он. — Но при чём тут это?
Марина заметила, как он нервно теребит телефон в руке. И раньше она не раз ловила его за странностями — шёпотом говорил с кем-то по вечерам на кухне, приходил домой поздно, объясняясь «задержками на работе». Но тогда Марина гнала от себя дурные мысли.
Сейчас же они начали скапливаться в голове липким тяжёлым комом.
Ночью она не могла уснуть. Рядом тихо сопел Алексей, отвернувшись к стене. Марина лежала с открытыми глазами и вспоминала последние месяцы: его резкие смены настроения, постоянные звонки, которые он сбрасывал, стоило ей войти в комнату, случайно оставленный мессенджер на ноутбуке с сообщением от какой‑то «И».
Тогда она даже не подумала спросить, кто это. Но теперь… теперь всё складывалось в слишком жуткую картину.
На утро, пока Алексей собирался на работу, Марина тихо взяла его телефон со стола. Ввела пароль — он так и не сменил его за последние три года — и открыла переписку в мессенджере.
«Ирина: Лёша, когда ты уже решишь? Ты же обещал, что уйдёшь от неё. Ребёнку нужен отец…»
Марину будто ударили в грудь. Сердце заколотилось так сильно, что кровь зашумела в ушах. Руки задрожали, телефон едва не выпал. Она пролистала переписку выше.
«Лёша: Потерпи. Я решу. Деньги я тебе перевёл. Кредит оформили на неё, она всё равно ничего не узнает…»
Она не могла больше читать. Захотелось закричать, но из горла вырвался лишь хриплый стон. Алексей стоял в коридоре, застёгивая куртку. Он выглянул в кухню и спросил:
— Что ты там ищешь?
Марина сжала телефон в руке и посмотрела на него. Впервые за последние годы она видела мужа как чужого человека.
— Скажи мне честно… — голос был тихим, но дрожал от злости. — Кто такая Ирина? И чей у неё ребёнок?
Алексей побледнел.
— Марина… Я тебе всё объясню. Только давай спокойно, ладно?
— Ты взял кредит на моё имя, чтобы содержать бабу с ребёнком?! — теперь она кричала. — Ты сошёл с ума?
Алексей шагнул к ней и попытался взять за руки.
— Я хотел ребёнка, Марина! А ты… ты всё время была занята работой!
— И поэтому ты решил завести семью на стороне?! И повесить на меня миллион долгов? — глаза Марины блестели от слёз.
— Я верну деньги… Всё наладится, только успокойся, — бормотал он. — Мы сможем жить как раньше…
Марина вдруг рассмеялась — коротко и зло.
— Как раньше? Нет, Лёша. Мы больше никогда не будем жить как раньше.
Алексей замер, потом опустил руки и медленно выдохнул.
— Ты всё драматизируешь, — произнёс он устало, словно оправдываясь перед собой, а не перед ней. — Я всё сделаю. Разберусь с банком. Разберусь с Ириной. Это… всё было ошибкой.
— Ошибкой? — Марина сжала кулаки. — Ошибка — это, когда случайно разбиваешь чашку. А то, что ты сделал, Лёша, это предательство.
Она прошла мимо него, в коридор, и открыла входную дверь.
— Исчезни. Сейчас же.
Алексей стоял в растерянности. Казалось, он никак не ожидал от спокойной, мягкой Марины такой резкости.
— Мариш… ну подожди. Ты же знаешь, я люблю тебя. Это всё глупость. Я хотел как лучше…
— Выйди. Пока я не вызвала полицию.
Он молча натянул куртку и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Оставшись одна, Марина обессиленно опустилась на пол и разрыдалась. Слёзы катились по щекам ручейками, размывая все слова и мысли в голове. Её трясло. От злости, боли, унижения.
Она всегда считала Алексея надёжным, пусть и не слишком амбициозным. Он не был идеальным, но умел обнимать так, что мир вокруг замирал. Когда-то она верила, что он — её якорь в жизни. Теперь этот якорь тянул её на дно.
«Кредит. Ребёнок от другой женщины. А я ещё оправдывала его постоянные задержки на работе…»
Марина вытерла лицо и решительно встала. Слёзы уже не текли. Осталась холодная, тяжёлая ясность. Она должна всё выяснить. Ирина. Она должна поговорить с этой женщиной.
Через пару часов Марина сидела в такси, сжимая в руках клочок бумаги с адресом. Найти Ирину оказалось несложно: через выписку по счёту в приложении банка она увидела переводы на имя «Ирина Власова». В интернете в соц. сетях было лишь одно совпадение с этим именем в её городе. Надавила на мужа и он дал адрес, с неохотностью.
— Куда-то далеко едем? — спросил водитель.
— Нет, недалеко, — ответила Марина тихо, глядя в окно.
Сердце стучало, как молоток. Её пугало, что она встретит эту женщину и… не выдержит. Не закричит ли? Не ударит ли её?
Дом был старый, кирпичный, с облупившейся штукатуркой. Марина поднялась на третий этаж и постучала в дверь квартиры №12.
Дверь открыл ребёнок лет пяти с мягкими светлыми волосами. Он посмотрел на Марину круглыми глазами.
— Мам! — крикнул он куда-то вглубь квартиры. — Там тётя!
Из комнаты вышла молодая женщина с усталым лицом и в домашнем халате. В руках она держала малыша, которого баюкала. При виде Марины её лицо мгновенно побледнело.
— Вы… Марина? — произнесла она шёпотом.
Марина стиснула зубы, стараясь не взорваться.
— Да. Думаю, вы знаете, зачем я пришла.
Ирина прижала младенца к груди.
— Пожалуйста… давайте не здесь. Проходите.
В кухне пахло молоком и детским кремом. Марина села за стол и посмотрела на женщину напротив. У Ирины были тёмные волосы, собранные в небрежный пучок, и усталые, тревожные глаза.
— Это его ребенок? — Марина кивнула на малыша.
Ирина кивнула.
— Да… Лёша сказал, что любит меня. Он говорил, что уйдёт от вас. Уговаривал меня родить. Обещал, что поможет.
— И помог. Кредитом на моё имя, — с горечью усмехнулась Марина. — Вам хоть не противно было брать деньги, зная, что они не его?
Ирина отвела взгляд.
— Я не знала… Он сказал, что это его деньги. Потом всё закрутилось. Ребёнок заболел. Он переводил деньги и обещал, что всё решит. Потом стал пропадать.
Марина прикрыла лицо ладонями. Мир рушился окончательно. У неё вырвался сдавленный смешок:
— И это человек, с которым я жила десять лет.
Ирина положила младенца в кроватку и тихо сказала:
— Он больше не приходит. И мне он тоже не нужен.
Марина встала и посмотрела на женщину. Вдруг она почувствовала… не ненависть, а усталость.
— Этот кредит я не собираюсь платить. Это его проблемы. И если он думает, что я прощу — он ошибается.
Ирина кивнула.
— Я понимаю. Простите меня.
Марина ничего не ответила. Она вышла из квартиры, захлопнув за собой дверь.
Когда она шла по улице, дождь лил как из ведра. Но Марина не открыла зонт. Холодные капли били по лицу, смешиваясь со слезами.
«Теперь у меня есть только я. Я должна выбрать себя. Хоть раз в жизни — выбрать себя.»
Марина шла по улице, пока ноги не занемели от усталости, а в груди не стало пусто и тихо. Дождь успел промочить волосы до корней, пальто прилипло к телу. Она чувствовала себя опустошённой, но одновременно в этом было что‑то освобождающее. Как будто с плеч упал многолетний груз — правда, вместе с кожей.
Она подошла к своему дому уже под вечер. В подъезде пахло сыростью и старой краской. Ключи дрожали в руках, когда она вставляла их в замок. Но внутри квартиры её ждал он.
Алексей сидел за столом с опущенной головой, пальцы сжимали кружку с остывшим чаем. Он услышал, как повернулся замок, и тут же поднял взгляд. Глаза у него были красные, нос немного припухший — то ли от слёз, то ли от выпивки.
— Марин… — его голос сорвался. — Прости меня. Я… я облажался.
— Ты? — Марина поставила сумку и сняла мокрое пальто, будто не услышала его. — Алексей, ты разрушил всё. Абсолютно всё.
Он вскочил и шагнул к ней, но она отступила.
— Ты хоть понимаешь, в каком положении меня оставил? — её голос был резким, хриплым от усталости. — На мне висит кредит почти на миллион рублей, который ты оформил ради другой бабы!
— Это была ошибка! — закричал он. — Я думал, что всё смогу уладить! Я верну эти деньги, клянусь! Я всё исправлю, Марин!
— Исправишь? — Марина посмотрела на него с горькой усмешкой. — А ты вообще способен что‑то исправить? Кроме того, чтобы бежать от проблемы к другой женщине?
Алексей опустил руки. Он выглядел жалким. Ещё вчера этот мужчина казался ей сильным и надёжным. А сегодня — просто испуганный мальчик, который натворил бед и боится расплаты.
— Я… я не хотел тебя терять. Я люблю тебя, Марин… — прошептал он и сделал шаг ближе. — Я был дурак. Но мы же семья. Не выбрасывай десять лет жизни из‑за одного моего… проступка.
— Из одного? У тебя два мальчика. Это столько лет лжи. Семья? — голос Марины задрожал. — Семья не предаёт. Семья не берёт кредиты на имя близкого человека, чтобы содержать любовницу. Семья не врёт годами и не заводит детей на стороне.
Она замолчала, чувствуя, как в горле встаёт ком.
— Мне плевать, кого ты любишь. Но я наконец полюблю себя.
Марина подошла к шкафу, достала чемодан и начала складывать его вещи. Алексей замер.
— Что ты делаешь?
— Ты уходишь, — спокойно сказала она. — Завтра подаю заявление на развод. И на мошенничество тоже.
— Что?! Ты хочешь меня посадить?! — в голосе Алексея прорезалась злость.
— Нет. Ты сам себя туда отправил, Лёша.
Он бросился к ней и схватил за руку.
— Марина! Не делай этого! Я же сказал — верну всё! Дай мне время!
Она резко дёрнулась и вырвалась. В глазах больше не было слёз. Только стальной холод.
— Твоё время закончилось. Уходи!
Через два дня Марина сидела в кабинете следователя и писала заявление о мошенничестве. Её голос был твёрдым. Она больше не дрожала.
— Вы уверены? — спросил следователь, глядя на неё поверх очков.
— Абсолютно, — кивнула Марина. — Он использовал мои документы без согласия. Это чистой воды обман.
Вечером она шла по городу с лёгкой сумкой в руке. За спиной была прошлое — квартира, наполненная запахом его парфюма, крики, слёзы, бесконечные компромиссы. Впереди — пугающая неизвестность. Но впервые за много лет Марина не чувствовала страха.
В телефоне раздался звонок. Она посмотрела на экран. Алексей.
Марина нажала «отклонить» и включила авиарежим.
Она остановилась возле небольшого кафе и позволила себе войти. Заказала пирожное.
«Теперь у меня нет мужа. Нет кредита. Нет якорей. Но у меня есть я.»
Прошло полгода. За эти месяцы Марина прошла через всё — развод, суды, работу с банком и правоохранителями. Но главное: она обрела себя.
Алексей после её заявления оказался в очень неприятной ситуации. Банк быстро подключил службу безопасности, а потом и полицию. Его вызвали на допрос. Мужчина сначала пытался оправдываться — мол, это «семейные дела», и Марина «сама разрешила взять кредит на её имя». Но переписка с Ириной, которую Марина показала следователю, и переводы денег разрушили его версию.
Когда дело дошло до угрозы реального срока за мошенничество, Алексей побежал к Марине. Он стоял под её дверью, звонил с разных номеров, писал длинные сообщения:
«Марин, я всё осознал! Давай попробуем начать заново! Я верну деньги… Только забери заявление!»
Но она не ответила ни на одно письмо.
Любовница Алексей тоже бросила. Ирина была в отчаянии: с грудным ребёнком на руках, без поддержки и денег. Сначала она умоляла Алексея помочь, потом звонила Марине.
— Я не знала, что он оформил кредит на вас… простите меня! — голос Ирины дрожал в трубке.
— Это не ко мне, — холодно ответила Марина. — Решайте свои проблемы с ним.
Ирина попыталась подать на алименты, но Алексей лишь развёл руками — официально он давно нигде не работал, имущества на него не было. Вскоре Ирина заблокировала его номер и переехала к матери в другой город.
Алексей остался один. Он потерял всё: жену, любовницу, репутацию. На него повесили долг банку. Теперь коллекторы звонили ему днём и ночью, требуя возврата средств. Его друзья от него отвернулись, а на новой работе он не задержался — везде шла дурная слава о «мошеннике, кинувшем жену».
Последний раз Марина видела его случайно — в продуктовом магазине на окраине города. Он стоял в дешёвой куртке, с сальными волосами и усталым лицом. Плечи сутулились, взгляд бегал по сторонам.
Когда их глаза встретились, Алексей попятился и опустил голову. Он больше не решился заговорить.
Марина же дышала полной грудью. Она сменила квартиру, устроилась на новую работу, откуда уже предложили повышение. В выходные она ходила на йогу, встретила новых подруг и иногда думала, что это всё — вторая жизнь.
И самое главное: она научилась говорить себе «нет» там, где раньше молчала, и «да» там, где боялась.
«Я больше не позволю никому распоряжаться мной и моей жизнью. Ни мужу. Ни чужим долгам. Теперь всё только моё.»