— Знаешь, Аглая, — начала Виола, устремив на меня спокойный, проникновенный взгляд. — У призраков всё устроено почти так же, как у людей. Только вместо инстинкта самосохранения у нас есть особое знание — как выжить в этом мире. Оно появляется само собой, словно врождённый дар.
Она помолчала, собираясь с мыслями, а затем продолжила, время от времени оборачиваясь к Снежку, который сидел на заднем сиденье и внимательно прислушивался к каждому слову.
— Представь: ты с рождения знаешь, как добыть еду, как защитить себя. У нас то же самое. Каждый призрак с первых мгновений существования знает, как привязать себя к ведьме. Это не прихоть — необходимость. Рядом с ведьмой нам спокойно и безопасно.
Виола говорила размеренно, словно передавая древнюю мудрость, хранимую веками.
— Но есть важный момент, — она наклонилась вперёд, будто делясь сокровенным секретом. — Когда призрак появляется в жизни ведьмы, это не случайность. Мы приходим с определённой целью — научить тебя чему-то важному. С нашей стороны реальности видно то, что недоступно обычным людям. Мы замечаем детали, улавливаем нюансы, которые ты упускаешь.
Призрак вздохнула и посмотрела в окно, словно погружаясь в воспоминания.
— И знаешь что? Никакие отвязки не сработают, пока призрак не завершит дело, ради которого пришёл. Это как невидимая нить, связывающая нас с миссией. Пока она не будет выполнена, мы не сможем уйти. Это закон, который нельзя обойти или нарушить.
Она снова посмотрела на меня, и в её глазах читалась твёрдая уверенность.
— Так что, Аглая, нам придётся смириться с этим фактом и двигаться дальше. Вместе.
Внутри всё похолодело. Как она узнала? Как поняла, что я блефовала с отвязкой? Неужели всё это время она видела меня насквозь?
— Что ты хочешь мне показать, чему научить? — спросила я, стараясь унять дрожь в голосе.
— Птичка моя, ты идёшь не по тому пути, размениваясь на пустяки, — произнесла Виола с той самой интонацией, от которой защемило сердце.
Мои глаза мгновенно наполнились слезами. «Птичка моя»... Так называла меня только бабушка. Никто больше. Это было наше особое, сокровенное обращение.
Я резко дёрнулась на сиденьи, пытаясь сдержать подступающие слёзы. Воспоминания нахлынули волной, захлестнули с головой.
В детстве моя жизнь делилась на два мира — между бабушкой с тётушками, участницами ковена, и обычной жизнью. Месяц я ходила в обычную школу, где была просто Аглая, а другой месяц — в ковен, где училась быть ведьмой.
Бабушка всегда была рядом, направляла, учила. Она знала всё — от простых бытовых заклинаний до сложных ритуалов. А тётушки дополняли её уроки своими знаниями, передавая из поколения в поколение секреты нашего рода.
Я вспоминала, как мы вместе готовили зелья, как бабушка учила меня чувствовать энергию, как тётушки рассказывали истории о предках. Всё это было частью меня, моей сущности.
— Откуда ты знаешь про птичку? — прошептала я, не в силах больше сдерживать эмоции.
Виола лишь загадочно улыбнулась, не отвечая на вопрос. А я вдруг осознала, что в жизни потеряла что-то очень важное и, возможно, именно она может помочь мне это вернуть.
Дорога тянулась бесконечной лентой в тяжёлой тишине, будто даже ветер за окнами боялся нарушить это хрупкое перемирие. Я вглядывалась в мелькающие пейзажи: сосновые чащи сменялись серыми полями, словно кто-то гигантской кистью мазнул по земле разведённой водой гуашью. Просёлочные дороги вились к покосившимся избам с покосившимися ставнями, дымок из труб поднимался столбиками в воздух. Городки проплывали как декорации — церквушка с облупившейся голубизной куполов, рынок с засыпанными последним снегом лотками, стайка ребятишек у потаявшей горки.
Снежок копошился на заднем сиденье, шурша обёртками от шоколадок, которые стащил утром у соседей, либо сладко спал. Его храп периодически прерывался всхлипами — видимо, снились кошмары о временах на родине. Я уже собиралась включить радио, чтобы разбавить тишину, когда чёрт вдруг подал голос:
— Гм-м... — он прочистил горло, словно в нём застрял комок пыли. — А мы... э-э-э... кушать будем? Или это наказание голодовкой за грехи призрака?
Я неожиданно для себя хихикнула. Смех прозвучал хрипло, будто ржавая дверная петля — столько часов молчания сделали голос чужим.
— Через час будем в нужном месте, — ответила я. — Снимем номер с видом на колокольню, которая торчит из воды. Поужинаем в ресторане, где подают пироги с вишней и томлёную баранину. — Я провела пальцем по навигатору, где мигал курсор нашей цели. — И это не просто деловая поездка. Решила устроить себе мини-отпуск — с прогулками, музеями в старых купеческих домах и новыми впечатлениями.
Слова повисли в воздухе, и я вдруг осознала, что действительно забыла, когда последний раз спала не дома. Пять лет? Шесть? Всё слилось в бесконечную вереницу дорог, сыска и вскрытий.
— Отпуск, — повторила я, словно пробуя на вкус незнакомое слово. — Буду фотографировать резные наличники, пить глинтвейн под весенним солнцем и... — я бросила взгляд в зеркало заднего вида, где Снежок округлил глаза, — кормить тебя блинами с икрой. Если, конечно, будешь себя хорошо вести...
Дорога плавно перетекла в узкие улочки города, где жёлтый свет фонарей разливался по асфальту и лужицам, словно кто-то рассыпал кусочки янтаря. Виола, до этого молчавшая почти весь путь, вдруг повернулась ко мне, и её полупрозрачные черты озарились деловой искоркой:
— Заведу тебе блог. Научу обрабатывать фото, писать цепляющие посты. Ты же не против?
Я прищурилась, пытаясь понять, не шутит ли она. Но призрак девушки улыбнулась так искренне, что даже тени под её глазами смягчились.
— Аглая, тебе это нужно, — добавила она мягко, но настойчиво. — Блог — это работа. И поверь, он начнёт приносить деньги.
Я вздохнула, глядя на колокольню, которая торчала из воды, словно забытый временем страж. Спорить с Виолой было бессмысленно — она бы всё равно нашла способ вломиться в мой телефон посреди ночи и перекроить мои аккаунты в соцсетях. Зачем тратить нервы?
Город встретил нас тишиной, нарушаемой лишь плеском луж под ботинками редких прохожих. На площади у старой часовни парочка подростков кормила воробьёв семечками, а из кафе с резными ставнями доносился запах корицы и выпечки.
— Смотри-и-и! — завизжал Снежок, когда машина остановилась у трёхэтажного здания с коваными фонарями у входа. На фасаде алела табличка «Гостиница», а в окнах первого этажа мерцали гирлянды. — Тут наверняка есть мини-бар! И тапки пушистые! И...
— И тебя выгонят в первый же вечер, если начнёшь хватать всё, что под руку попадётся, — оборвала я, вытаскивая сумку из багажника.
Снежок фыркнул, но уже мчался к двери, радостно подпрыгивая. Виола, скользя рядом со мной, шепнула:
— Завтра начнём. Сначала фотосессия у колокольни. Потом — уроки светокоррекции.
И, кажется, впервые за долгие месяцы я не стала спорить, хотя раньше я спорила с каждым, пытаясь доказать свою правоту.
Друзья, не стесняйтесь ставить лайки и делиться своими эмоциями и мыслями в комментариях! Спасибо за поддержку! 😊