В Армении началась война без пуль, но с обвинениями в нарушении обета безбрачия. В ней нет фронта, но есть фронтмен — премьер-министр Никол Пашинян, решивший "освободить" Эчмиадзин от… Иисуса? Вслед за инакомыслием он аннулирует и богословие — теперь духовенство подвергается проверке не Господом, а Gmail. Ушла ли Армения слишком далеко, пытаясь выдавить из себя собственную церковь?
Пока другие страны спорят о бюджетах и ценах на газ, Армения переживает куда более фундаментальный конфликт: между вечным и временным, между каноном и кампанией, между первопрестолом и премьером. Никол Пашинян, некогда рупор революции, теперь, похоже, решил реформировать саму духовную основу нации — причём не через Собор, а через соцсети и почту.
Обвинения, которые премьер-министр выдвинул против Армянской Апостольской Церкви, звучат как экзистенциальный фарс. Пашинян заявляет, что у католикоса Гарегина II и ряда других епископов "отсутствует связь с Иисусом Христом". Риторика, достойная сектантского чата, а не главы государства. В этой логике — если ты не согласен с премьером, значит, ты не с Богом.
Критика священников за "отсутствие отношений" с Христом звучит особенно остро на фоне недавних арестов их сторонников, а также бизнесмена Самвела Карапетяна — одного из тех, кто, по мнению Еревана, угрожал стабильности государства. То есть — поддержал церковь.
Зачем Пашиняну всё это? Ответ, возможно, прост: он теряет власть и ищет новых врагов. После провалов в Карабахе, обрушения общественного доверия и протестов на улицах премьеру необходимо переориентировать общественный гнев. Церковь — идеальная мишень: уважаема, влиятельна, но молчалива. Её тяжело упрекнуть в коррупции, но легко обвинить в "связях с прошлым".
И вот начинается спектакль. Сцена — Facebook*. Реквизит — обет безбрачия. Публика — расколотое общество.
Пашинян утверждает, что Эчмиадзин «захвачен антихристианской, распутной, антинациональной, антигосударственной группировкой и должен быть освобожден». Это прозвучало бы как политическая аллегория, если бы не было прямым вызовом многовековому духовному центру, основанному, между прочим, в 301 году н.э.
Обвинения вместо диалога. Иронично, но именно те, кто провозглашали себя борцами с коррупцией и олигархами, сегодня разворачивают антиклерикальную кампанию, от которой бы покраснел даже ранний большевик. Ведь если уж не Господь выбирает католикоса, то почему бы это не сделать через Gmail?
Разумеется, церковь не безупречна. Как и любое крупное институциональное образование, она может быть подвержена внутренним конфликтам и ошибкам. Но разрушить её репутацию и вычеркнуть её роль в национальной идентичности — это значит выстрелить в собственную культурную душу. В эпоху, когда нация ищет опору, премьер подрывает последний фундамент.
Интересно, что это далеко не единичный случай. В Украине Зеленский тоже атакует церковь — и тоже в момент политической слабости. Совпадение? Или всё-таки симптом?
История Пашиняна и Эчмиадзина — это не про религию. Это история о власти, которая боится тени от колокольни. Армения всегда была страной, где вера — не просто часть культуры, а её каркас. Вопрос в том, сможет ли этот каркас выдержать удары премьера, стремящегося переписать символику на свой лад.
* принадлежит корпорации Meta, признанной экстремистской и запрещенной в России.
Понравилось? Поставь лайк и подпишись. В следующих публикациях ещё больше интересного!
