— Что я должен ей объяснить, мама?
— Что ты не можешь на ней жениться, разумеется! — полным пафоса голосом воскликнула мать.
— А почему, собственно, я не могу на ней жениться? Я хочу на ней жениться. Я хочу познакомить её с вами, хотя, может быть, это и напрасно.
— Тамара, оставь… мы воспитали неблагодарного сына. Пусть идёт и женится на ком хочет. Нашего благословения он не получит!
— Я обойдусь, — сказал Александр. — Мама. Папа. Будьте здоровы!..
Семья у Александра была довольно строгой. Традиции от поколения к поколению соблюдались неукоснительно. Прадед, дед Александра, а следом и отец были врачами. Мальчика с младых ногтей готовили к тому, что он последует традиции — станет доктором. Продолжит династию. А также женится на порядочной девушке из интеллигентной семьи, родит сына, и в этом тоже будет как отец. Как дед. Как несколько поколений «до». Независимо от того, что творилось вокруг, у Соколовых были самые высокие цели. Лечить и спасать людей, и рожать новых врачей.
Иногда Александр смотрел в глаза своей матери — некогда девочке из интеллигентной семьи — и пытался найти в них… счастье. Радость. Свет. И… не находил.
— Мама, ты любишь папу? — спрашивал Александр.
— Конечно, люблю! — несколько раздражённо отвечала Тамара. — Твой отец — гениальный врач, прекрасный человек…
— А муж?
— Что?
— Ну… муж он какой?
— Ты спятил, мой дорогой. Ты не можешь задавать мне такие вопросы.
— Мама… ну вот отец из него так себе.
Мать театрально приложила ладони к лицу, изображая ужас. Что, мол, ты такое говоришь?!
— Я же его почти не вижу, — кисло поясняет Александр. — Приходит, когда я сплю. Когда я встаю утром — его уже нет дома.
— Спи! Когда ты сам станешь врачом, ты поймёшь, что нужно выбирать. Его обязанность — спасать людские жизни, лечить людей. Знал бы ты, сколько людей обязаны жизнью твоему отцу!
— Но разве семья не важна? — не сдавался сын. — Разве я не важен?
— Как ты можешь так говорить! — возмущалась мать. — Семья — это святое. Но профессиональный долг превыше всего. Это жертва, которую приносят все врачи.
— А если я не хочу приносить такую жертву?
— Тогда ты не из нашего рода, — холодно произнесла Тамара.
Александр лежал в темноте и думал, что всё это какая-то ужасная ерунда. Люди обязаны жизнью его отцу, а в его, Александра, жизни папы нет почти совсем. Изредка по выходным. Разве это справедливо?
Он понимал, что врачом становиться совсем не хочет. Нет, сама по себе наука была ему интересна — едва научившись читать, Александр первым делом полез в учебники отца. Но думая о том, что врачи выбирают работу, а не семью… спасают чужие жизни, а в собственной чёрт ногу сломит — думая об этом, Александр разочаровывался в медицине. Так ли уж хороши традиции — быть докторами, учителями, артистами в нескольких поколениях? Может быть, именно это однообразие делает жизни целых семей несчастными. Ну ведь несчастливы родители Александра, очевидно же!
Спорить с отцом, однако, Александр не стал. Поступил в медицинский, учился почти на одни пятёрки. Отец хотел, чтобы Александр стал хирургом, но тут уже парень не уступил. Заявил, что хочет пойти в педиатрию.
— Хм, — сказал Николай Михайлович. — А что? Очень достойно и похвально.
Он взглянул на супругу. Тамара тут же натянула улыбку и кивнула. Мама Александра не спорила с мужем. Она была образованной женщиной из интеллигентной семьи, но ни дня в жизни не работала. Её работа заключалась в том, чтобы создавать комфорт мужу. Воспитывать сына. Быть красивой на случай выхода с мужем в свет, на какое-нибудь мероприятие.
— Я думал, ты пойдёшь по моим стопам, — продолжил отец. — Хирургия — это высший пилотаж в медицине.
— Но дети — это будущее, — осторожно возразил Александр. — Их здоровье не менее важно.
— Конечно, конечно, — поспешно согласился отец. — Главное, чтобы ты был хорошим доктором. Продолжил нашу династию.
Александр получил диплом и проходил интернатуру в детском отделении пятой горбольницы, когда ему устроили смотрины. Или, для него, а не ему — он в этом не слишком разбирался. Анна была дочерью начальника Николая Михайловича. Начальник этот, Владимир Сергеевич, пришёл с семьёй на юбилей отца Александра, там молодых и познакомили.
— Анна, познакомься, это мой сын Александр, — торжественно представил Николай Михайлович. — Александр, это Анна Владимировна. Она преподаёт в музыкальной школе.
— Очень приятно, — улыбнулась Анна, протягивая руку.
— Взаимно, — ответил Александр, чувствуя на себе взгляды родителей.
Анна, видимо, тоже хорошо подготовленная родителями, улыбалась Александру и ухаживания принимала благосклонно. А ему казалось, что он смотрит на весь этот сюр со стороны. Средневековый сюр, к тому же. Но девушка оказалась милой, обаятельной. Приятной. Александр продолжил общение после юбилея — пригласил в кино, в кафе. Пару раз они встречались после работы и гуляли в парке.
— Мне нравится с вами разговаривать, — призналась Анна во время одной из прогулок. — Вы такой… серьёзный. Надёжный.
— Серьёзный? — удивился Александр. — Это хорошо или плохо?
— Хорошо, конечно. Мужчина должен быть серьёзным. Ответственным.
Александр поймал себя на мысли, что эти слова могла бы произнести его мать. Или любая мать из их круга. Девушки воспитывались по одному образцу, как под копирку.
Однажды Александр задержался — он ехал на метро, какой-то выход неудачно и невовремя закрыли, и пока он искал место встречи, выйдя в другом месте, опоздание стало почти критическим.
Он вошёл в парк с противоположной стороны и пошёл к памятнику, где была назначена встреча. Приготовился извиняться. На подходе Александр заметил, что невеста разговаривает с кем-то по телефону. Александр не мог себе объяснить ни тогда, ни после, что именно заставило его затеять игру в шпионы. Анна и так на него не смотрела — она стояла лицом к тропинке, откуда Александр должен был появиться. Но этого ему показалось мало. Александр сбавил шаг, сошёл с тропы и начал за спиной у Анны пробираться к месту встречи по кустам. Когда он был совсем рядом, до него долетели обрывки разговора:
— Да… да… да, нет! Ну, встречаюсь, конечно, а что мне остаётся? С папашей же моим не забалуешь!
Анна замолчала. Александра бросило в пот. Она встречается с ним, потому что настоял её отец. А так он, Александр, ей совсем не интересен.
Он хотел выйти из-за дерева и подойти к Анне, но тут она снова заговорила:
— Мне другой Соколов нравится. Да-а, отец. Вот с кем бы я без разговоров пошла… в любую операционную. Хи-хи. Ну и что, что старый? Он хирург… видела бы ты его руки. А глаза. Мне кажется, он ещё ого-го.
Александр почувствовал боль за рёбрами и тошноту. Интересно, были ли у отца инциденты на работе с такими вот Анночками? С Анной-то не было ничего, но она мечтает. Вот Александр дурак!
Он не стал выходить из своего укрытия. Просто ушёл из парка, от памятника… от Анны. Когда она позвонила, Александр не взял трубку.
На следующий день Анна звонила ещё дважды. Потом написала сообщение: «Александр, что случилось? Почему вы не пришли?»
Он долго смотрел на экран телефона, не зная, что ответить. Сказать правду? Но как объяснить, что подслушивал? В конце концов написал коротко: «Извините, не получается больше встречаться».
Через час позвонил отец.
— Александр, что за глупости? Владимир Сергеевич звонил. Анна расстроена. Что произошло?
— Ничего особенного, пап. Просто поняли, что не подходим друг другу.
— Как это «не подходите»? Прекрасная девушка, из хорошей семьи. Образованная. Что тебе ещё нужно?
— Любовь, например, — тихо сказал Александр.
— Любовь… — с досадой повторил Николай Михайлович. — Любовь приходит. Главное — общие цели, одинаковые взгляды на жизнь.
— А у тебя с мамой была любовь?
Отец помолчал.
— У нас хорошая семья, — наконец сказал он. — Мы понимаем друг друга. Этого достаточно.
После разговора с отцом Александр окончательно понял, что не хочет такой жизни. Не хочет жениться по расчёту, не хочет повторять судьбу родителей. Он хотел найти свою любовь, свой путь. И он его нашёл — в лице простой девушки из рабочей семьи, которая работала медсестрой в его отделении. Её звали Катя, она была весёлой, искренней, и когда улыбалась, её глаза светились той радостью, которую Александр тщетно искал в глазах своей матери.
Именно её он и хотел представить родителям. Именно из-за неё разгорелся конфликт, который привёл к окончательному разрыву с семьёй.
— Саша, может, не стоит? — говорила Катя, когда он рассказал о своём решении. — Я же понимаю, что не подхожу вашей семье. Я не из вашего круга.
— Ты подходишь мне, — твёрдо ответил Александр. — А их мнение меня больше не интересует.
— Но это же твои родители…
— Родители, которые не хотят моего счастья. Которые готовы пожертвовать им ради своих амбиций и предрассудков. Я сделал свой выбор, Катя. И я его не изменю.
А затем произошёл разговор с родителями:
— Мы полагали, что всё хорошо. Анна тебе приглянулась.
— Вы заблуждались, — стараясь выглядеть невозмутимым, произнёс Александр.
— Ну… досадно. Такую невесту ещё попробуй найти. Я тебя, естественно, не могу принуждать жениться на ней…
— И на том спасибо! — перебил отца Александр. — Пап, мне нужно ещё материалы для статьи просмотреть… извини.
— Конечно, — пожал плечами Соколов-старший. — Просматривай…
Александр отправился в свою комнату, а Николай Михайлович поинтересовался у супруги:
— Он тебе что-нибудь говорил?
— Естественно, нет! Мы же с ним беседовали вместе.
— Ну… что ж. Он ещё молодой. Успеет создать семью.
— Конечно! — улыбнулась Тамара.
Но спустя месяц Александр решил жениться на медсестре из своего отделения, Ольге. Узнав о планах сына, Николай Михайлович устроил дома грандиозный скандал. Уговаривал. Кричал. К манипуляциям он перешёл, когда понял, что всё остальное на сына не действует.
— Александр, ты понимаешь, что это означает для твоей карьеры? — начал отец. — Ты же не просто врач, ты — Соколов! Наша фамилия что-то значит в медицинских кругах!
— И что? — равнодушно отозвался сын.
— Что «и что»?! Жена главврача должна быть соответствующей! Образованной, из хорошей семьи!
— Ольга образованная. У неё медицинское образование.
— Среднее специальное! — возмутился отец. — Александр, опомнись! Это увлечение, страсть, влюблённость — всё это пройдёт! А репутация останется на всю жизнь!
— Моя репутация или ваша? — холодно спросил сын.
Отец поморщился, схватился за грудь и тяжело опустился на стул.
Тамара заметалась, зазвенела пузырьками. Резко запахло сердечными каплями.
— У папы завтра операция, — мать капала капли в рюмку. — Серьёзная. Ты не можешь его так расстраивать! Ты должен сказать, что всё это — несерьёзно. Ты поговоришь с этой... девушкой, и всё ей объяснишь.
Отец тёр грудь и косился на Александра. Цирк, да и только!
— А что я должен ей объяснить, мама?
— Что ты не можешь на ней жениться, разумеется! — полным патетики голосом воскликнула мать.
— А почему, собственно, я не могу на ней жениться? Я хочу на ней жениться. Я хочу познакомить её с вами, хоть возможно это и зря.
— Познакомить?! — отец резко выпрямился, забыв о сердечном приступе. — Ты хочешь привести сюда эту... медсестру?
— Эту медсестру зовут Ольга. И да, я хочу познакомить невесту с родителями. Странно, правда?
— Александр, — вмешалась мать, — мы же не против твоего счастья. Просто подумай хорошенько. Может, стоит подождать? Найти кого-то более... подходящего?
— Подходящего кому? Мне она подходит. Я её люблю.
— Тамара, оставь… мы вырастили неблагодарного идиота. Пусть идёт и женится на ком хочет. Нашего благословения он не получит!
— Я обойдусь, — сказал Александр. — Мама. Папа. Будьте здоровы!
— Если уйдёшь… — прохрипел отец. — Если ты сейчас выйдешь из дома, никогда больше сюда не вернёшься!
— Это вы решаете, — спокойно ответил Александр. — Я всегда готов к диалогу. Когда захотите нормально поговорить — звоните.
Александр вышел из гостиной, а после и из квартиры, когда мать пыталась всучить отцу вонючую рюмку с лекарством. Хлопнула входная дверь.
Николай Михайлович разогнулся и убрал руку от груди. Тамара всё ещё совала ему капли.
— Да убери ты это! Это спирт с барбитуратами! Ничего получше не придумала? Это ты виновата!
— В чём? — опешила Тамара.
— В том, что сын пошёл по кривой дорожке!
— Николай Михайлович, — тихо сказала жена, — может, он просто вырос? Может, он имеет право выбирать?
— Право?! — взорвался муж. — Я всю жизнь на него положил! Планы, связи, деньги! А он из-за какой-то медсестры всё перечеркнул!
Женщина промолчала. Да, она знала планы своего мужа на Александра. Но ведь он стал врачом, что же Николаю Михайловичу ещё нужно? Ну вот, их двадцать пять лет назад поженили чуть не насильно. Родители. Сосватали, поженили. И всю жизнь она живёт как-то… правильно и скучно. Не своей жизнью как будто.
Но в чём-то муж прав, конечно… медсестра — это перебор.
— Говори, что хочешь. Я так устала!
— Устала?! — крикнул Николай Михайлович. — А я не устал? Я не устал тащить на себе всю эту семью?
— Тащить? — впервые за долгие годы в голосе Тамары появились нотки возмущения. — Николай Михайлович, наш сын — врач, он работает, он самостоятельный человек! Что значит «тащить»?
— Значит, ты на его стороне?
— Я на стороне здравого смысла. Он взрослый, пусть сам решает.
Тамара отвернулась и пошла в комнату. Муж лёг спать в кабинете. На следующий день они официально разъехались по разным комнатам, и совершенно отдалились друг от друга. Тамара выполняла свои обязанности по дому, иногда перебрасываясь с мужем парой фраз по делу. Николай Михайлович по-прежнему переводил ей часть своей зарплаты. Они и были-то чужими, а теперь словно стали просто прохожими…
Александр с Ольгой поженились и стали жить у неё. Вместе с Ольгиной мамой, Еленой Владимировной.
— Тёща у меня мировая! — говорил Александр коллегам, угощая всех домашней пирогами пирогами.
— Саша, — смеялась Ольга, — ты же не обязан всех кормить моими пирогами!
— Обязан! — отвечал он. — Пусть все знают, какая у меня жена мастерица!
Именно у жены дома Александр и понял, что такое семья. И хоть отца Ольги давно не было в живых, но тут не грустили и не страдали. Тут жили. Любили. Разговаривали друг с другом.
Елена Владимировна работала кассиром в театральной кассе.
— А что, мама, можете нам билетики отложить на хороший спектакль? Я выкуплю.
— Ещё чего выдумал! Я скажу, в какой день приходить, и просто забронирую вам с Ольгой места. Не надо ничего платить, ты чего как не родной?
— Мам, — смущённо сказал Александр, — я же не хочу, чтобы у вас на работе проблемы были...
— Какие проблемы? — махнула рукой Елена Владимировна. — Я же не краду билеты! Просто резервирую для семьи. Это нормально.
И всё это было искренне. И всё это грело.
Спустя два года Ольга забеременела.
— Александр, ты должен сказать своим, — вздохнула она. — Мне кажется, они имеют право знать.
— Иметь право не то же самое, что иметь желание, милая… — грустно ответил Александр. — Не беспокойся ты об этом!
— Но это же их внук! — не сдавалась Ольга. — Может, рождение ребёнка их изменит?
— Ольга, поверь мне, их интересуют только их планы. А мы в эти планы не вписываемся.
— Всё равно попробуй. Ради меня?
Александр обнял жену:
— Хорошо. Но после родов. Сначала наш малыш должен появиться на свет.
В положенный срок родился сын. Назвали Максимом.
— Ну, что? Ещё один врач на свет появился? — улыбнулась счастливая бабушка.
— Да типун вам на язык, мама! — возмутился Александр. — Сам вырастет и сам решит!
— Да не нужно мне никакого типуна, сынок! Я с тобой солидарна.
— Он будет тем, кем захочет быть, — добавила Ольга. — Хоть художником, хоть музыкантом.
— Конечно! — согласилась Елена Владимировна. — Главное, чтобы человеком хорошим рос.
Жизнь стала более хлопотной, но счастливой. Ольга сидела с Максимом. Александр и Елена Владимировна работали, вечерами сюсюкались с малышом, выстраиваясь в очередь. Ольга нет-нет, да напоминала Александру, что неплохо бы сообщить его родителям, что они стали бабушкой и дедушкой.
— Саша, — говорила она, качая Максима, — посмотри на него. Он такой красивый, такой умный. Может, твои родители захотят его увидеть?
— Они знают, где мы живём, — отвечал Александр. — Если захотят — придут.
— Но им же неудобно первыми...
— Ольга, это они устроили скандал и выгнали меня из дома. Пусть они и делают первый шаг.
Александр был уверен, что его отец знает обо всех успехах сына. И о рабочих, и о семейных. Знает, но не звонит. Значит, не хочет. Значит, не интересует его внук. Собственно, и сын Соколова-старшего не интересует, и не интересовал никогда. Николая Михайловича интересовали собственные планы и проекции. А когда что-то не получилось так, как он задумал, — всё. Остыл. Забыл уж, наверное…
Но под постоянным давлением жены Александр всё же позвонил с работы. На домашний. Подошла мать.
— Это я, мам.
— Привет, сынок, — совершенно нейтрально сказала мать.
— Как ваши дела?
— Нормально. А твои?
— Работаю. Кандидатскую пишу. Сын у меня родился.
В трубке повисла пауза. Потом мать сказала всё тем же чужим голосом:
— Поздравляю тебя, сынок. Здоровья вам.
— Мама, — не выдержал Александр, — это ваш внук. Вы не хотите его увидеть?
— Александр, — голос стал ещё холоднее, — мы с отцом считаем, что ты сделал свой выбор. Живи как хочешь.
— Но ребёнок-то здесь при чём?
— Ты выбрал эту жизнь. Вот и живи.
Александру хотелось заплакать и закричать. Крикнуть простое и банальное: «Мама, это же я, твой сын!» Но он промолчал. Поблагодарил и повесил трубку. Долго ещё Александр сидел, глядя в окно, думая одну фразу: «Зря и позвонил!». А потом пришли родители пациентки, и он переключился.
Дома Александр всё рассказал жене, и попросил больше не поднимать этот разговор:
— Прости, Олька, что у меня такие родители.
— Родители как родители, — вздохнула она. — Просто они ведут себя так, как считают правильным. Тут уж ничего не поделать.
— Я думал, что рождение внука их изменит,
Передав сына маме, уточнив, что с утра Елене на работу не нужно, Ольга вызвала такси и поехала в больницу к свёкру и свекрови. Она довольно быстро и просто прошла наверх, и там сразу нашла мать Александра. Она видела женщину на фото.
Ольга села рядом и погладила Тамару по руке.
— Вы — Оля?
— Ну, конечно!
— Ничего не понятно. Это не сердце. Он не приходит в себя. Господи! — вскричала она вдруг.
— Что такое?!
— Я думала, что не люблю его. Что промучилась всю жизнь. А теперь только и думаю: не дай Бог он умрёт. Не дай Бог! Но если не сердце, то что же это?!
— Не сердце, значит может быть инфекция. Или воспаление. Вы сообщили врачам, кто он?
— Н… нет.
— Ну вы даёте! Я, конечно, понимаю, что жизнь каждого пациента бесценна, но мы же с вами всё понимаем!
— Я растерялась... Боюсь, что если скажу, а он всё равно... — Тамара замолчала, не в силах произнести страшные слова.
— Тамара Георгиевна, наоборот! Если врачи знают, кто он, они приложат все усилия. Поверьте мне, я же медсестра.
Ольга нашла дежурного врача и пояснила, кто их новый больной. Доктор оживился:
— Серьёзно? Сам Соколов? А чего же его к нам…
— Жена растерялась. Делайте что-нибудь! Делайте МРТ, берите анализы. Не сидите, Бога ради!
— Я понял, понял! Всё сделаем. Соколов… так бы сразу и сказали.
Олю подмывало спросить, читают ли медики бумаги поступивших пациентов.
— Если что-то нужно — я медсестра.
Он улыбнулся:
— Спасибо. Медсёстры у нас есть.
— Доктор, а как быстро можно сделать обследование? Жена в шоке, сын в командировке...
— Сейчас переведём в палату получше, сделаем полное обследование. Через пару часов будем знать больше.
— Хорошо. Я останусь с женой, если можно.
Тамара Георгиевна благодарно посмотрела на Ольгу:
— Спасибо тебе, деточка. Не знаю, что бы я без тебя делала.
— Всё будет хорошо. Обязательно будет.
Соколова-старшего спасли. Нашли кисту в печени, которая ограничила кровоток, вызвав потерю сознания, и благополучно удалили её. В больнице за ним ухаживала Ольга, чем невероятно смущала Николая Михайловича.
— Ольга, — позвал он её на второй день после операции, — подойди.
— Сейчас, мне ещё подушку поправить...
— Оставь подушку. Поговорить надо.
Ольга подошла к кровати, присела на стул.
— Зачем ты здесь? — спросил Николай Михайлович негромко.
— Как зачем? Вы же больны.
— У меня жена есть. Медсёстры есть. А у тебя сын маленький дома.
— Максим с мамой, всё в порядке. А Тамара Георгиевна совсем измучилась, я её домой отправила отдохнуть.
Николай Михайлович внимательно посмотрел на невестку.
— Ты добрая. Слишком добрая для нашей семьи.
— Николай Михайлович...
— Молчи. Дай сказать. — он помолчал, собираясь с мыслями. — Я был неправ. Очень неправ. Со всеми вами.
Ольга молчала, не зная, что ответить.
— Александр — хороший мужчина. Лучше меня. А я... я хотел для него не то, что нужно было ему. Хотел, чтобы он был таким, как я. А он лучше.
— Он вас любит, — тихо сказала Ольга.
— Знаю. И поэтому мне ещё стыднее. — Николай Михайлович отвернулся к стене. — Не знаю, простит ли.
— Простит. Он не злопамятный.
— А ты? Простишь?
— Вы передо мной ни в чём не виноваты. Вам перед сыном надо извиниться.
— Ну-ну… разберёмся. — он помолчал. — Внука привезёшь мне?
— Сейчас?!
— А что, разве нельзя?
— Да у вас тут… трубки, аппарат. А ему год! Всё порушит.
— Будем следить, чтобы не порушил. Хочу познакомиться с внуком как следует. Раньше боялся... боялся привязаться.
— Привязаться? — не поняла Ольга.
— Думал, что Александр от нас уйдёт. Насовсем. Из-за моего... упрямства. Зачем тогда с ребёнком знакомиться?
— А теперь не думаете?
— Теперь надеюсь, что не уйдёт. Особенно если у него такая умная жена. И… хватит тут уже меня обихаживать. Тут есть свой персонал. И супруга моя где-то тут ходит… а ты что же? Про институт не думала даже?
Ольга смутилась. На самом деле, она уже перечитала много литературы для поступления в институт.
— Почему не думала? Думала. Только... не знаю, получится ли.
— Получится. Голова есть, терпение есть. Я помогу с подготовкой, если хочешь.
— Правда? — глаза Ольги загорелись.
— Правда. Только сначала выздоровлю, а потом будем заниматься. Ладно. Я за Максимом поехала. Ведите тут себя прилично! И Александр, кстати, сегодня вечером прилетает.
— Я рад. — сдержанно улыбнулся Николай.
— Он тоже будет рад. Очень переживал.
— Переживал? — удивился Николай Михайлович.
— Конечно. Всю командировку названивал, узнавал о вашем состоянии. Рвался лететь раньше.
— Надо же... — пробормотал Николай Михайлович себе под нос.
Рад он. Главное, чтобы хватило мужества извиниться перед Александром. Ольга ехала в метро и понимала, что хочет спать. Сколько она там проторчала, в больнице? Двое суток? Двое с половиной? Сейчас уснёт и проедет свою станцию.
Ольга наобнималась с сыном и поспала несколько часов. Потом одела ребёнка и собралась ехать.
— Думаю, тебе нужно дождаться мужа. — нахмурилась Елена. — И решить совместно, везти ли Максима к ним.
Она взяла на работе за свой счёт, начальство в театре было не слишком довольно.
— Мама, ты о чём? Он же дед!
— А где он был всё это время, тот дед?
— Мам, да он чуть не умер! Ты чего?
— Я просто переживаю за тебя. И за Сашу. Вы слишком добрые.
— Мама, люди меняются. Особенно когда понимают, что могут потерять самое дорогое.
— Ладно. Ладно, чего это я, действительно.
— Не переживай. Всё будет хорошо.
— Да я вижу, что ты счастлива. Значит, правда всё хорошо.
Ольга с Максимом ушли. Чуть не умер, великий хирург, чтоб ему! Елене просто ужасно обидно было за Александра. Такой парень… и такое скотское отношение. Но если дочь говорит, что всё изменилось... Может, и правда стоит дать им шанс.
Александр приехал вечером и внимательно выслушал тёщу.
— Мама, я на них не злюсь. Уже. И вы не злитесь.
— Да что-то она прям застряла там… что делать в больнице с малышом?
— Она правильно делает. Семья — это семья. А отец... он старый уже. Многое понял за эти дни.
— Всё будет хорошо!
— Да тебе-то я верю…
— Мама, вы для меня — самая главная семья. Были и будете. А теперь просто станет больше людей, которых мы любим.
— Ладно, убедил. Но если что — я тут.
— Знаю. Спасибо вам.
Александр обнял тёщу, вышел из дома и поехал в больницу, недоумевая, почему Ольга ему даже ничего не написала. Боялась? Чего?
В больничном коридоре его мать водила Максима туда-сюда за ручку. Около плакатов она останавливалась, брала внука на руки и показывала ему картинки.
— Привет. — сказал Александр.
— Привет. — улыбнулась мать. — А мы тут…
— Вижу. Как дела?
— Лучше. Гораздо лучше. Он уже ворчит, значит, поправляется. А Оля... она замечательная, сынок.
— Знаю, мама.
— Нет, ты не знаешь. Она два дня не отходила от него. Поила, кормила, лекарства давала. А он сначала сопротивлялся, а потом... растаял просто.
— Да? — улыбнулся Александр.
— Да. И мне помогала. Я ведь тоже растерялась сначала. А она всё организовала, с врачами говорила. Молодец твоя жена.
— А Ольга?
— Не знаю. Иди, сам посмотри.
Жена Александра сидела на стуле у кровати его отца и что-то быстро-быстро записывала. Александр прислушался. Отец на полном серьёзе читал его жене лекцию на тему печёночной недостаточности. Но самое поразительное, что она с удовольствием слушала и писала с умным выражением лица.
— Пап, ты в своём репертуаре, конечно… — иронично сказал Александр.
Они повернулись, посмотрели на него. Ольга смущённо улыбнулась.
— Тс-с! — сказал отец. — Я почти дочитал. Закончу, и обязательно перед тобой извинюсь.
— Ну, конечно. — улыбнулся Александр. — Как самочувствие?
— Лучше всех! У меня была самая профессиональная сиделка в больнице. Не мешай ей готовиться стать врачом.
— О-о! — сказал Александр. — Так мы таки поступаем?
— Поступаем! — твёрдо сказала Ольга. — Николай Михайлович обещал помочь с подготовкой.
— Вот как? — Александр посмотрел на отца удивлённо. — Неожиданно.
— Сын, мне есть что тебе сказать. Наедине.
— Хорошо. Я выйду, — сказала Ольга.
— Нет, оставайся. Ты теперь семья. — Николай Михайлович помолчал. — Александр, прости меня. Я был неправ. Очень неправ.
— Пап...
— Не перебивай. Я хочу сказать. — голос отца дрогнул. — Я боялся тебя потерять. И из-за этого страха чуть не потерял совсем. Ты выбрал правильно. И жену, и профессию, и жизнь. А я... я старый дурак.
— Пап, не говори так.
— Буду говорить. Пока не поздно. — Николай Михайлович протянул руку сыну. — Прости, если сможешь.
Александр взял отцовскую руку в свою.
— Я не обижался, пап. Просто ждал.
— Чего ждал?
— Когда ты поймёшь, что я не предал тебя. Просто выбрал свой путь.
— Понял. Наконец-то понял.
Они сидели молча. Ольга тихо плакала.
— Ну что вы, мужики, — сказала она сквозь слёзы. — Самое главное в жизни происходит.
— Да, — согласился Александр. — Самое главное.
Автор: Елена Стриж ©