В общем так: Галя решила: больше она к дочке - ни ногой.
Хватит. Навоевалась. Смысла в этой войне никакого. Доча, кровиночка, плоть от плоти, оказалась полной Галиной противоположностью. И те, кто утверждает, что противоположности притягиваются, пускай идут лесом.
Галя - кто? Галя - живой, энергичный, в меру любопытный, трудолюбивый и активный человек. Возраста и роста - среднего. Шатенка. Не пенсионерка (и непонятно, когда ею станет, по нынешним-то временам), работница захолустной конторы «Рога и копыта», с окладом в восемнадцать тысяч, копеечка в копеечку.
Галя проживает на Школьной-35, в двухкомнатной хрущебке, имеет шесть соток в садоводстве «Металлург» и гараж в кооперативе (который, если честно, ей нафиг не нужен). Внешность у Гали - тоже средняя. Славянско-рязанская. Это когда ножки бутылочками, носик пипочкой и глазки непонятного оттенка и разреза. Вес - выше восьмидесяти.
Характер - ближе к холерику. Иногда - меланхолику, в зависимости от выплаты премии раз в квартал. Питается Галя просто: картошка, огурцы, капуста. Все это растет в Галином огороде. Иногда - не растет. В зависимости от плодовитости улиток. Кроме картошки, огурцов и капусты Галя с удовольствием употребляет селедку (нынче подорожала до пятисот руб за кило), куриные окорочка и мойву (с этим на рынке пока стабильно).
Галя не витает в облаках, смотрит политические шоу сквозь пальцы, к мелодрамам равнодушна от слова «совсем». Уважает советское кино и новости из категории «ЧП». Вот так посмотришь, как народ бедствует, какие у народа междусобои из-за парковочных мест, да из-за лишних, оттяпанных по тихой грусти, квадратных метров, на сколько миллионов мошенники-супостаты разводят одиноких, бедных старушек... и сразу так легко становится! Как будто Галя в санаторий съездила. На воды. Правда, она ни разу там не была в жизни. Да и не надо - бессмысленная толкотня ей никогда не нравилась. Точка.
По личной жизни: Галин муж Степа, царство ему небесное, помер три года назад, никого не мучая и не напрягая. Как «ямщик-не гони лошадей». Уехал на рыбалку, напился и утонул. Он всегда на рыбалке напивался. Да он вообще по жизни бухал. Допился, короче. Похоронили, поминают добром. Мужик с возу, кобыле... женщине, то есть, легче. Не верите - спросите у Гали. Она в курсе.
Больше никаких мужей Галина не заводила. Даже интрижек не было. Как-то ей и без мужчин нормально жилось. Она дебет с кредитом на годовщину Степы свела и подумала, что мужик нынче - удовольствие не из дешевых. Корми его, одевай. А смысл? А зачем? С Галиной внешностью олигарха точно не подцепишь. Работяги-трудяги сами умные, им бабы не нужны - сами все умеют, и постирать, и приготовить. А все остальные, прочие Гале даром не сдались. Степки с его подвывертами за глаза и за уши хватило! Что касается постельных утех - так тьфу на них. Самая любимая Галина утеха - картохи жареной налопаться перед телевизором, а потом завалиться на чистое белье и спать без просыпу девять часов кряду. А все эти мелодраматические страдания бабы сами себе придумали. Вот пусть и страдают - Гали и так хорошо!
И, наконец-то - доченька любимая. Алиночка. Свет в окошке. До восемнадцати годов. А потом Аля выросла, поступила в техникум, или, как это - в колледж. Получила немудреную профессию швеи и устроилась на немудреную работу в швейный цех, палатки шить. Оклад - двадцать две тысячи. На телефоны, айфоны всякие, конечно, не хватало: Алина тогда здорово нервы потрепала Галине.
Топнет ножкой, зардеется вся, брови в гневе сведет: «Дай!» А откуда Галя даст? Родит, что ли? Ну и начиналось - и мать-то Галя хреновая. И хозяйка - хреновая. И папа из-за Гали умер. И все такое прочее.
Другие на три работы со страху устраивались, лишь бы деточке своей капризной угодить. А Галя держала характер. Девке двадцать четыре года - с какой стати? Эдак, можно вовсе с ума свернуться, пока дите обеспечиваешь. Сейчас она телефон требует. Завтра из квартиры погонит. И ведь намекала Алина, и не раз намекала, мол, тесно вдвоем стало, мол, надо что-то о жилье думать. Вот у Бровкиной Светки мама, так она дочке новехонькую квартирку подарила...
- У Бровкиной Светки мама, на секунду, пять собственных магазинов имеет, Аля, - Галя сдерживала гнев, - а я - бюджетник!
Ну... Слезы, сопли, укоры. Мол, Светка в ВУЗ поступила, а Алина - нет! И никакой перспективы... И все мама виновата, понимаешь.
- Светка в ВУЗ поступила, потому что на пятерки училась, а я тебя всю жизнь вместе с учителями за косу волокла, еле-еле на тройки вывезла. Так что, помалкивай, доча не позорься хоть!
Что с девкой стало? Была нормальная девчонка. Звезд с неба не хватала, с ленцой, конечно. Галина с Алькиной ленью и кнутом и пряником боролась. Пообижается Алька, помнится, подуется, а потом - проходит. Глазками хлопает: мамочка, пошли чай пить! Мамочка, я эту химию добила, наконец. Мамочка, я посуду вымыла, не ругайся!
И дружненько так, ладненько у них все катилось. Мамина дочка - соседки говорили. Любили ее за ласковый нрав, за красивенькую внешность, за спокойный характер и уживчивость.
Это у Альки от покойной свекровки Галиной. Та тоже спокойная была. Ровная. Никогда до Гали не докапывалась, и всегда, во всех ссорах со Степкой, держала сторону невестки. Ох, золотая свекровь была, каких поискать. Галю сейчас спроси, за кого она замуж пошла, за Степана или за Наталью Федоровну, так Галя глазом не моргнет.
- За Наталью Федоровну, за маму Наталью, конечно. До чего хорошая женщина была! И опрятная такая, и ласковая, и все у нее в руках горело! Непонятно, почему Степка таким г*внюком вырос?
Так вот, до восемнадцати лет Алина была характером в бабушку. А потом завыпендривалась. Ни дня без скандала не проходило. И откуда в ней такое упрямство ослиное проявилось? Дай, да подай! Вынь, да положь!
Оно понятно, молодая, всего хочется. И платьишко новое хочется, и духи, и мазюку всякую. Девушки сейчас с этой мазюкой с ума посходили: столько штукатурки на молодое личико накладывают - страх! А потом бегут, всю зарплату выкидывают - прыщи выводить.
- Аля, ну куда ты красишься так? Ты хоть дома походи чистенькая, пусть кожа подышит! - сколько раз Галя говорила.
А та:
- Мама, отстань, мама, ты ничего не понимаешь.
Ага. «мать - дура, мать - плохая». А вы-то все умные!
Галина юность на девяностые пришлась. Всякое было. Тоже ведь штукатурилась. А потом плюнула. Не до того - матери, отцу помогать надо. Самой как-то выкручиваться. Алька на руках мелкая. Степка - ни пришей рукав. Что-то там в слесарке своей получит, что-то профукает. Наталья Федоровна помогала с пенсии своей нищенской. Из ничего могла конфетку сделать. Альку растила, пока Галя по рынкам, да заказчикам таскалась - деньги зарабатывала ремонтом. Кому потолок поклеит, кому полы покрасит. Крутилась... О семье думала. Не до платьев было. А ведь моложе Али была.
А теперь решила - все! Наработалась. Ей хватает. Она, Галя, не верблюд, и не лошадь! Так нате, получите. Распишитесь - плохая мать, никудышная, дочери не помогает. Хотелки всякие не испоняет. Квартиру не покупает!
В общем, ругались, ругались, до чего доругались, что и не заметили, как время летит. А потом Алька вышла замуж. С наскока! Галина даже не знала этого парнишку толком. Алька даже ее не знакомила с будущим зятем. В один прекрасный день поставила мать перед фактом, мол, замуж выхожу. Все! Приехали!
У Галины, конечно, голова кругом: как свадьбу играть, на что? Сколько кредит брать, да сколько дадут, да как отдавать. Хотелось скромно, но нарядно. Если с родителями Николаши (мальчика Николаем зовут) скооперироваться, так тысяч на двести можно, конечно.
У Николая родители хорошие. Тоже не богатые, как и Галина. Обыкновенные работяги. Тоже в ступоре. Раньше-то накопить можно было, родители так и делали. Или как еще: страховку в ГОСССТРАХЕ оформят, а в восемнадцать лет свадьбу сыграют. У Гали не получилось. Ее восемнадцать лет на девяносто шестой год пришлись. Дуля с маком, а не страховка. Ну ладно. Теперь вот в кредит надо залезать. Познакомились, поговорили: Галина, как одинокая, восемьдесят возьмет, а Анна с Толиком (родители Коли) - на сто пятьдесят могут.
Коленька (хороший мальчик Галиной стервозе достался) обещал все кредиты выплатить. Хоть часть. Он небалованный у Толика с Аней, скромный. Всегда на себя полагается. На шее ни дня не сидел. Но Алька-а-а-а-а...
Вот где краской Галина обливалась... вырастила дочку...
- А почему столько, мама? - брови вверх, губы скривила, - и что мы на эти копейки сделаем? Да в салоне на одни только цветы надо семьдесят пять тысяч, мама, ты с луны свалилась? А платье? А туфли? А помещение? Меню? Давайте тогда просто в загсе распишемся, да и все! Пусть народ посмеется!
И таким это тоном, да при свекрах, да при Кольке... Волосами тряхнула, вон из-за стола выскочила, дверьми - хлоп!
Коле, если честно, надо было рукой махнуть и сказать: «Да пошла она лесом!» А он следом за ней убежал. Любит дурак. Ой, дурак. Галя, вся пунцовая, не знала, как сватам в глаза смотреть. А те - не знали, куда себя девать от обиды. Галя тогда нашлась:
- Вот что, дорогие Толик и Анечка, если моя крыса Кольку вашего бросит - не расстраивайтесь! Она и мизинца сына вашего не стоит! Я сижу и думаю: как такое г*вно умудрилась воспитать? Простите, пожалуйста!
Ну, правда, хорошие люди. Толик так, рукой махнул. Молодые, мол. Кто в их возрасте не дурил? Остепенятся.
- Давайте, девочки, лучше наливочки моей смородиновой намахнем!
Ну, намахнули. Песен попели, под Юрку Шатунова потанцевали. Поплакали. И когда уже пьяненькие, расходиться и прощаться навсегда решили - Коля Альку привел обратно. Привел. Усадил за стол. А неудобно - родители в раскуку! Пришлось мероприятие потихонечку свернуть. Сначала Анну с Толиком укладывали спать, потом Галину домой везли. Алька лично маму под душевой лейкой отрезвляла, крепкий чай заваривала с лимоном и ужасно переживала за мамино состояние. Ребенок, как ребенок.
- Мамочка, тебя не тошнит? Тебе не плохо, нет?
- А чё меня с наливки должно тошнить? Со, ик, смро... сморо...сдинавай?
Колька тогда ругался, страсть.
- У папки наливка - одно название. Какая это наливка, спирт! Здоровенных мужиков с ног сбивает, сам видел! Нашел, чего женщинам предложить!
- Повод был, К-к-коленька, сынок! Не выходи з-замуж за Альку, она - ки-ки-кимора лесная, факт!
А тот, что - улыбается! Любит, видишь ли, кикимору, ничегошеньки с собой поделать не может.
Автор: Анна Лебедева