В общем, свадьбу справили. Деваться некуда, «эта» заявила, что беременна, и ребенка без отца оставлять не собирается. Колька радовался. Сваты крякнули хором – назад пути отрезаны – сын, как честный человек, женится на стерве Альке и будет мучиться всю жизнь. Галя наивно полагала, что испорченный характер дочери – следствие гормонального сбоя на фоне беременности.
Потратили на торжество около пятисотки. Колька, дурак, влез в кредит, только бы «миленькой» понравилось. Ну, цветы, разумеется, живые – Алька насмотрелась всяких свадебных шоу и решила, что без живых цветов на свадьбе – ну никак. Помрут все от позора! А ей хотелось еще и бабочек выпустить из коробки. Бабочки потом летали по всему павильону, бедные, не знали, куда им деваться.
На фейерверк денег не хватило. Печалька! Губа у невесты волочилась по земле, несмотря на обилие каких-то ненормальных блюд на столе. Гости прекрасно обошлись бы и жареной курицей с тушеной картошкой, да колбасной нарезкой. «Эта» выпендрилась японской кухней. Ее суши мало, кто понимал. Молодежь поела, а потом захотела тоже, как и все, нормальной горячей еды, оставив какой-то новомодный «том-ям» без внимания.
Подарки дарили скромные. Ну откуда у гостей деньги? Все свои, «с района», как говорится, люди простые, небогатые. Дарили по старинке: чайники, утюги, да наборы постельного белья. Не окупилась свадебка-то! Друзья молодых что-то там в конвертах преподносили: Алька потом считала, плакала, что всего получилось тысяч сорок. А ей сколько надо? Четыре миллиона?
Весь праздник невеста дергала жениха и рычала на него, будто он в чем виноват. Галина поняла, наконец, что значит выражение «испанский стыд». Хотелось схватить дочку за шкирку и встряхнуть, как следует, при всем честном народе. Еле сдержалась. Еле вытерпела до конца свадьбы.
Молодые снимали жилье. Колька как-то справлялся – устроился на вторую работу. Деньги неплохие, жить можно. Принцесса тоже ведь копейку зарабатывала. Правда, требовала не по доходам. Взрослые в жизнь новой семьи не вмешивались. Помогали, чем могли: картошкой, зеленухой, заготовки крутили на всю артель. Это хорошо, что раздельное жилье, скандалов никто не видел. Но Галю ведь не обманешь – чувствовала, Алька совсем распоясалась. Но молчала – Алька уже поперек себя шире, подурневшая, носила тяжело, половину срока по больницам – откуда взяться хорошему настроению? Родит – успокоится. Там уже не до психов будет, ребенок не даст.
Как Ваню родили, так у всех прибавилось хлопот. Маленький был капризным и болезненным, пил с мамки кровь, словно в отместку за папку. Алька, вся измученная, вечно невыспавшаяся, однажды взмолилась: мол, мам, дай выходной, посиди с Ванечкой, хочу с подружками повидаться.
Повидалась, ага. Галя с Ванькой три дня нянькалась. Все три дня Аля «виделась» с подружками. Вообще берега попутала. Три дня дома не было! Потом явилась – руки в боки. Еще и права качать перед мужем вздумала. Но тут Кольку сгребло: он, все-таки, мужик, а не терпила. Любовь любовью, но совесть тоже надо иметь? Видимо, звезданул ей в ухо на пороге, потому что явилась Алина к Галине. С чемоданом. Вся в соплях.
- Меня муж избил, козел! Выгнал из дому, сына отобра-а-а-а-л.
- Мало, - ответила Галя.
Ну, тут началось: визги, писки…
Ну… Галя не выдержала – от себя добавила. С размаху влепила доченьке такую оплеуху, что та даже опешила. Зато сразу успокоилась. Всхлипнула. Сопли, слезы утерла. В ванную пошла, умылась, причесалась. собралась домой. Ребенок же с отцом. А отец что, целыми днями на работе, не покормить, не искупать – не знает как.
Галя дочку тогда удержала.
- Стоять. Переночуешь здесь. Кольке полезно одному с сыном побыть.
Пусть тоже попробует пуд соли. Выгонять жену из дома пореже будет, - Галя рассудила так.
Потом супруги помирились. Алинка присмирела. Поняла, что Коля – не такой уж и тюфяк, и в игрушки играть с ней не будет. Обозначил границы Алькиного поведения. Поэтому «подружки» у нее закончились. Начались суровые семейные будни. Скучно, конечно. Муж, ребенок, готовка, уборка. А она чего хотела от семейной жизни? Яхт, клубов и казино? У всех так, Алька не особенная.
Притихла. Смирилась. С Колькой жизнь наладилась. Ванечка рос, умнел не по годам. Аля вышла из декрета на работу. Галя частенько посиживала с внуком, когда в саду был карантин. Играла с ним, книжки читала. Обед вместе готовили. Ваню картошку чистить научился. Посуду мыть, даже пол подметать. Надо же к труду приучать. Сваты на дачу внука забирали – там тоже сидеть с телефоном просто так парню не давали. Пололи вместе грядки, поливали. Потихоньку приобщали к работе на земле.
Коля работал, как вол: каждый год жена отдыхала на юге с сыном. Сам не мог – некогда. Вообще, с мужем Альке повезло. Надежный. Виделись, правда, только по вечерам. Но к этому тоже ведь можно привыкнуть: хочешь жить без забот – терпи. Алька, конечно, выступала. Но Коля с годами выработал свой железный характер – в обиду себя не давал. Потихоньку купили в ипотеку хорошую квартиру, сделали ремонт. Ну, а как сделали ремонт, так и дочку себе заделали, Иришку.
Опять Алька в декрет убежала. Ирку носила спокойно, да и сама спокойная стала, довольная, важная. Осмысленно к делу подошла. Галя радовалась – никак девка остепенилась, задвинула свой характер куда подальше. Нормальная у них теперь семья. Николая жалко – без отдыха, без продыха мужик. Так ведь долго не протянешь. Вон, инсульты как молодели. Куда потом Алька денется с двумя ребятенками? Может, пора уже остепениться?
Вот как в воду глядела, честное слово! Иришке годик исполнился, когда случилась беда: Колька, заездив себя по командировкам, отправился в Лугу по делам в четыре утра. Не выспался толком накануне, и потому клевал носом полдороги. А дорога скользкая такая была, дорожники вроде посыпали, но у Коли не получилось удержать машину – вильнула в кювет, да еще и перевернулась несколько раз на ходу. Николай остался инвалидом-колясочником.
Алька тогда взвыла: дети, муж-инвалид, денег нет. Что копили на черный день, то и спустили на Колино лечение. Сваты продали дачу – спасали сына. Галя с внуками возилась. Алька поначалу таскалась по больницам, возила мужа в Москву, профессору показывать, надеялась на Колино выздоровление. Профессор развел руками: чудес не бывает. На кого надеяться? На Бога. На любовь. Что еще? Мужаться и пробовать дальше жить. Коле стоит освоить новую профессию. Фриланс. Или резьбу по дереву, как в каком-то советском кино показывали.
Колька, молодец, не отчаивался. Этот парень на голом месте денег заработает, дай только в себя прийти. А как в себя мужики приходят? Ясен пень, любовью и лаской женщины их возрождают. Вон, у Гали дед с войны пришел на «п*рдячьем пару», как говориться. Без ноги. Так бабка над ним, как орлица вилась. «Все получится, Митенька! Ты еще плясать у нас будешь!» И ничего, дедка в пятьдесят на деревяшке такого казачка выдавал, молодые завидовали! И здесь Николаю только и надо было – внимание и тепло. Да понимание!
А что сделала змея эта, Алиночка? А ничего. Покатила коляску с родным мужем прямиком к сватам. «Нате, дорогие свекр и свекровушка, вам вашего инвалида, я себе другого найду!»
Надо было глаза Анюты видеть. Ее тогда чуть инфаркт не хватил. Такой плевок в душу… Пригрели на груди гадюку. И ведь эту кобру Галя родила! Воспитала, замуж выдала, внуков пестовала…
Вот тогда Галя и пришла к дочери в последний раз.
- Ноги моей больше здесь не будет, Алина. Внуков привечу, я их люблю больше жизни. Ни за ради тебя, а только ради них.
И плюнула Альке в лицо.
Потом литр корвалола выпила, так тошно стало. Дочка ведь единственная. Но простить ей такое – выше Галиных сил. И вина еще на сердце тяжким камнем легла. Она же мать родная – ей как отвечать?
Анаконда думала, на нее охотников целая рота в очереди стоит. Ага. Как же. Прям дерутся за принцессу такую. Один паренек около – сынок, так ведь и тому внимание надо. А маме некогда сыну внимание уделять. Ей личную жизнь, видите ли, устраивать надо. В общем, и Ванька, и Иришка теперь постоянно у Гали жили. Алина по простому, без разговоров, детей приведет, в дверь позвонит, дождется, пока мать откроет, и ходу.
Сватам внуков навяливать Галя не посмела: у них свой больной ребенок на руках. Он полгода не мог оправиться от потрясения. От предательства. Потом ничего, освоился с новым своим положением. Какие-то друзья у него были хорошие – в программах компьютерных разбирались. Научили и Кольку.
Не сказать, что Коля миллионы зарабатывает, но на жизнь всем хватает. Детишки, опять же, постоянно с ним, на глазах отцовских растут. Любят папу до дрожи. С мамой жить не хотят. Мама все принцев ищет. За квартиру долг вырос, думать страшно, что дальше будет. Колька ипотечный кредит платит. Так ему еще и долги жены выплачивать придётся по закону. Вот, надумал про лишение родительских прав Альки замутить дело. Галя не возражает.
Хотя все надеется на хороший исход. Может, Алина одумается? Ведь не такой уж она и плохой человек? Может, одумается, все-таки, а?
Конец
Анна Лебедева.