##Глава 1. Наследство
Максим стоял перед покосившимся домом и пытался понять, зачем дедушка оставил ему это... эту развалюху посреди леса. Дом явно помнил еще царские времена — массивные бревна, резные наличники, покрытые зеленым мхом. От него веяло стариной и запахом прелых листьев.
— Ну и местечко, — пробормотал он, отпирая тяжелую дверь старинным ключом.
Максим работал IT-менеджером в Москве, жил в современной квартире с умным домом, где все управлялось голосовыми командами и приложениями. А тут... тут даже электричества толком не было, только старый генератор в сарае.
Внутри дом выглядел еще более архаично. Русская печь занимала половину кухни, на стенах висели иконы и фотографии людей в старинной одежде. Мебель — массивная, деревянная, явно рукотворная.
Максим поставил сумку на стол и осмотрелся. План был простой: провести выходные, разберет дедовские вещи, решит, что делать с домом дальше. Скорее всего — продаст. Кому нужна такая архаика в двадцать первом веке?
Он достал ноутбук, но интернета, конечно же, не было. Только тишина леса и скрип старых половиц под ногами.
К вечеру Максим кое-как растопил печь — благо, дров в сарае было достаточно. Сварил на газовой горелке растворимую лапшу и сел разбирать дедушкины бумаги.
Среди документов нашлась тетрадь с заметками, написанными старческой рукой:
*"Максимка, если читаешь это, значит, меня уже нет. Дом этот особенный, не спеши его продавать. Здесь живут не только люди. Уважай старых хозяев, и они тебя не тронут. Хлеб домовому оставляй, баньку по субботам топи, в лес без нужды не ходи, а к реке — только днем. И помни — они старше нас с тобой, и права у них тут больше."*
— Дедуля и в старости сказочки рассказывал, — усмехнулся Максим.
Но когда стемнело окончательно, усмешка как-то сама собой сошла с лица. В доме начались странные звуки — скрип, шорохи, будто кто-то ходил по чердаку. Ветра не было, но ставни тихонько постукивали.
Максим попытался сосредоточиться на работе — благо, в ноутбуке еще оставался заряд. Но звуки становились все отчетливее. Кто-то определенно перемещался по дому.
— Кто здесь? — крикнул он, чувствуя себя глупо.
В ответ — тишина. Но не обычная тишина, а какая-то настороженная, будто дом притаился и слушает.
Максим взял фонарик и обошел все комнаты. Никого. Но на кухне его ждал сюрприз — на столе лежал ломоть хлеба, которого там точно не было. А рядом стояла плошка с молоком.
— Какого черта...
Он точно помнил, что ничего такого не оставлял. Хлеб был из его же буханки, но кто его отрезал?
Максим схватил хлеб, собираясь убрать, но вдруг вспомнил дедушкины слова: *"Хлеб домовому оставляй".*
— Ну уж нет, — пробормотал он. — Я не настолько суеверный.
Он убрал хлеб в пакет, а молоко вылил в раковину. После чего лег спать, заткнув уши берушами от постоянных скрипов и шорохов.
Проснулся он от грохота. Что-то с шумом упало на кухне. Максим вскочил и побежал туда.
Вся посуда лежала на полу. Чашки, тарелки, кастрюли — все было аккуратно снято с полок и сложено посреди кухни. Ничего не разбилось, но беспорядок был полный.
— Землетрясение? — пробормотал Максим, но знал, что в этих краях землетрясений не бывает.
А на столе снова лежал хлеб и стояло молоко. Причем молоко было из той же бутылки, которую он вчера запер в холодильник.
Максим почувствовал, как волоски на затылке встают дыбом. Кто-то явно играл с ним. Но кто? И главное — как?
Он проверил все замки, все окна. Дом был заперт наглухо. Никто не мог войти незамеченным.
*"Может, это старый дом так оседает?"* — попытался он найти рациональное объяснение. Но посуда сама с полок не падает. И еда сама на стол не появляется.
Максим решил поставить эксперимент. Он включил на телефоне видеозапись и направил камеру на стол. Пусть записывает всю ночь.
Вечером, ложась спать, он демонстративно убрал со стола все, что там было. И лег, не выключая телефон.
Утром его ждало разочарование. Запись показывала пустой стол всю ночь. Но на самом столе лежал не только хлеб с молоком, но и небольшая деревянная фигурка — человечек с длинной бородой, вырезанный из дерева.
А рядом лежала записка, написанная корявыми буквами: *"НЕ БАЛУЙ".*
##Глава 2. Первое знакомство
Максим долго смотрел на записку. Почерк был детский, неуверенный, но буквы старинные, с завитушками. Такими писали в земских школах сто лет назад.
— Хорошо, — сказал он вслух. — Если здесь кто-то есть, давайте знакомиться по-человечески.
Он оставил хлеб на столе, но рядом положил лист бумаги и карандаш.
— Напишите, чего вы хотите.
День прошел спокойно. Максим разбирал дедушкины вещи, нашел в сундуке много интересного — старинные книги, фотографии, какие-то инструменты. Среди книг попалась одна особенная — "Домашние духи и лесная нечисть" издания 1910 года.
Он полистал ее из любопытства. Там подробно описывались домовые, лешие, водяные, русалки и способы с ними общаться. Все это подавалось совершенно серьезно, как научная статья.
*"Домовой — дух-хранитель дома, живет за печью или в подполе. Добрый к хозяевам, которые его уважают, но может навредить тем, кто нарушает порядок. Любит хлеб, молоко, иногда — сладости. Не терпит ругани, беспорядка и неуважения к старинным обычаям."*
Максим усмехнулся, но усмешка была уже не такой уверенной.
Вечером он пошел проверить, что оставил неизвестный жилец. На листе бумаги корявыми буквами было написано:
*"МАКСИМКА. Я МИША ДОМОВОЙ. ЖИВУ ЗДЕСЬ ДАВНО. ТЫ ХОРОШИЙ МАЛЬЧИК, НО НЕ ЗНАЕШЬ ПРАВИЛ. ДЕДУШКА ЗНАЛ. УЧИСЬ."*
Максим сел на стул и долго смотрел на записку. Его картина мира трещала по швам. Он всю жизнь считал себя рациональным человеком, верил только в то, что можно измерить и проверить. А тут...
— Миша? — сказал он неуверенно. — Ты меня слышишь?
Никого не было видно, но Максим почувствовал чье-то присутствие. Будто кто-то стоял рядом и внимательно слушал.
— Я не хочу причинить вреда, — продолжил он. — Просто не знаю, как себя вести. Дедушка не учил меня этому.
На столе зашуршала бумага. Невидимая рука писала новую записку:
*"ДЕДУШКА ХОРОШИЙ БЫЛ. УВАЖИТЕЛЬНЫЙ. А ТЫ ПОКА НЕ ЗНАЕШЬ. НО УЧИТЬСЯ МОЖЕШЬ. ХОЧЕШЬ — ПОКАЖУ ВСЕХ."*
— Всех?
*"НАС МНОГО. Я В ДОМЕ ЖИВУ. АГАФЬЯ В БАНЕ. ЛЕСНОЙ ФЕДОТ В ЛЕСУ. РУСАЛКА МАША У РЕКИ. МЫ ВСЕ ДЕДУШКУ ЗНАЛИ."*
Максим почувствовал головокружение. Получается, весь этот лес населен какими-то существами, которые жили здесь десятилетиями, а может, и столетиями? И дедушка с ними общался?
— А что мне нужно делать, чтобы... чтобы жить с вами в мире?
Ответ появился быстро:
*"УВАЖАТЬ. НЕ МУСОРИТЬ. НЕ РУГАТЬСЯ. ХЛЕБ ОСТАВЛЯТЬ. БАНЮ ТОПИТЬ. В ЛЕСУ ТИХО ХОДИТЬ. У РЕКИ ОСТОРОЖНО БЫТЬ."*
Максим кивнул, чувствуя себя персонажем какой-то безумной сказки.
— Хорошо. А можно вас увидеть?
*"МОЖНО. НО НЕ ИСПУГАЕШЬСЯ?"*
— Не знаю. Попробуем.
Воздух в комнате вдруг стал плотнее, будто сгустился. И в углу, рядом с печкой, появилась расплывчатая тень. Постепенно она становилась все четче.
Маленький человечек ростом с ребенка, но с лицом старика. Длинная седая борода, добрые морщинистые глаза, одежда из грубого домотканого полотна. Он сидел на печи, свесив ноги, и внимательно смотрел на Максима.
— Не очень страшно, — сказал домовой голосом, похожим на шорох листьев. — Я же домашний, не лесной.
Максим открыл рот, но слов не находил. Перед ним сидело существо из сказки, но оно было абсолютно реальным.
— Ты действительно... существуешь, — выдавил он наконец.
— А то как же, — усмехнулся Миша. — Сто двадцать лет в этом доме живу. Еще твой прадедушка меня звал. Хороший был мужик, работящий.
— А что ты здесь делаешь?
— Дом стерегу. Порядок поддерживаю. Мышей гоняю, сырость выгоняю, от злых людей защищаю. Это моя работа.
Домовой спрыгнул с печки и подошел ближе. Вблизи Максим увидел, что Миша полупрозрачный — сквозь него просвечивала стена.
— Ты дедушку любил? — спросил домовой.
— Да, конечно.
— Хороший старик был. Всегда со мной разговаривал, советовался. А ты хочешь дом продать?
Максим смутился.
— Я... я не знаю, что с ним делать. Я в городе живу, работаю...
— А здесь тебе плохо?
Максим хотел сказать "да", но понял, что это неправда. За эти дни в лесном доме он впервые за долгое время почувствовал покой. Никаких звонков, совещаний, отчетов. Только тишина, треск дров в печи и запах леса за окном.
— Не знаю, — честно ответил он.
— Тогда оставайся пока. Познакомься с остальными. А потом решишь.
Миша начал снова растворяться в воздухе.
— Завтра баню топи. Агафья ждет. Она тебя помыть хочет по-человечески, не этой городской химией.
— Подожди! — крикнул Максим. — А как с ней разговаривать?
Но домовой уже исчез. Только голос еще слышался откуда-то из-под потолка:
— А ты не бойся. Она добрая. Только вода у нее горячая очень...
##Глава 3. Банная хозяйка
На следующий день Максим долго не решался идти в баню. Она стояла в глубине двора — небольшое бревенчатое строение с железной трубой. Выглядела старой, но крепкой.
К обеду он все-таки решился. Нашел в сарае дрова, растопил печь-каменку. Пока баня прогревалась, успел несколько раз передумать. Что, если банница окажется не такой доброй, как домовой? Что, если...
— Хватит, — сказал он себе. — Миша же нормальный оказался.
Баня прогрелась к вечеру. Максим взял полотенце, мыло и нерешительно потянул за дверную ручку.
Внутри было жарко и пахло березовыми вениками. На полках лежали какие-то травы, от которых шел приятный аромат. Все выглядело обычно.
Максим разделся и сел на нижнюю полку. Жара была нестерпимой, но приятной. Он закрыл глаза и попытался расслабиться.
— Давно не мылся как следует, — раздался женский голос.
Максим подскочил и огляделся. В углу бани, на верхней полке, сидела женщина. Не молодая, но и не старая, с длинными темными волосами, заплетенными в косу. На ней была белая рубаха, а в руках — березовый веник.
— Вы... Агафья? — пробормотал Максим, прикрываясь полотенцем.
— А то кто же, — засмеялась банница. — Сто лет здесь парю, мою, лечу. Ты Максимка, дедушкин внук?
— Правнук, — поправил он.
— А-а-а, правнук. Время быстро идет. Мне все равно — для меня вы все одной семьи.
Агафья спрыгнула с полки. Вблизи Максим увидел, что она, как и домовой, полупрозрачная. Но выглядела более реальной, более плотной.
— Ну что стоишь? Садись, парить буду.
— Э... а можно без этого? Я просто помоюсь...
Банница фыркнула.
— Можно. Но толку не будет. Ты весь городской грязью пропитан. Не внешней — внутренней. Стресс, суета, злость... Все это нужно выпарить.
Она подошла к печке и плеснула воды на камни. Пар взвился столбом, и жара стала еще сильнее.
— Ложись на живот, — скомандовала Агафья.
Максим неуверенно лег на полку. Банница начала хлестать его веником — не больно, но чувствительно. И странное дело — с каждым ударом он чувствовал, как из тела уходит какая-то тяжесть.
— Дедушка твой хороший был, — приговаривала Агафья, работая веником. — Каждую субботу приходил. Мы с ним разговаривали обо всем. Он мне про жизнь рассказывал, а я ему — про старые времена.
— А какие они были, старые времена?
— Лучше, — вздохнула банница. — Люди тогда знали, что мы есть. Уважали, не боялись. Каждый дом, каждая баня, каждый лес имели своих хранителей. А теперь... Теперь все забыли.
Она повернула Максима на спину и продолжила париться.
— Ты в городе живешь?
— Да.
— И как там? Хорошо?
Максим хотел сказать "да", но под взглядом добрых глаз банницы не смог солгать.
— Не очень. Все время спешишь, все время что-то делаешь, а счастья нет.
— А здесь есть?
Он задумался. За эти несколько дней в лесном доме он действительно почувствовал что-то, чего не было в городе. Покой, что ли. Ощущение, что время течет по-другому, медленнее и спокойнее.
— Наверное, есть.
Агафья улыбнулась.
— Тогда зачем уезжать?
Максим не ответил. Банница закончила париться и дала ему время остыть.
— Теперь в воду, — сказала она. — Там, за баней, купель есть.
Максим вышел из бани и увидел деревянную бочку, наполненную холодной водой. Прыгнул туда и ахнул от холода. Но после жаркой бани это было восхитительно.
Когда он вернулся в баню, Агафья сидела на полке и расчесывала длинные волосы.
— Завтра к Федоту сходи, — сказала она. — Лесному. Он тебя ждет.
— А где его найти?
— В лесу. Иди по тропинке от дома на север, дойдешь до большого дуба. Там его и встретишь.
— А он... нормальный?
Агафья засмеялась.
— Нормальный. Только не шуми в лесу и ничего не ломай. Федот этого не любит.
Максим оделся и уже хотел выйти, но банница его остановила.
— Максимка, а ты подумай — может, судьба тебя сюда привела? Не просто так дедушка дом оставил.
— Какая судьба? Я программист, а не... не знахарь какой-то.
— А кто сказал, что нужно быть знахарем? Просто живи здесь, работай как хочешь. Город недалеко, можешь ездить по делам. А дом не продавай. Нам нужен хозяин, а тебе — дом.
Выйдя из бани, Максим почувствовал себя совершенно другим человеком. Легким, чистым, отдохнувшим. Такого он не чувствовал после самых дорогих спа-процедур.
Дома его ждал Миша с ужином — каша, молоко, хлеб с медом.
— Как Агафья? — спросил домовой.
— Хорошая. Очень хорошая.
— Все наши хорошие, — сказал Миша. — Просто люди забыли, как с нами общаться. А ты учишься быстро.
##Глава 4. Лесной хозяин
Утром Максим долго собирался идти в лес. Городской житель, он привык к асфальту и освещенным улицам. А тут — настоящая глушь, где можно заблудиться за пять минут.
Но любопытство было сильнее страха. Он взял рюкзак с водой и бутербродами и пошел по тропинке на север.
Лес встретил его шорохами и птичьим пением. Тропинка была узкой, но хорошо протоптанной. Максим шел медленно, оглядываясь по сторонам. Здесь все было по-другому — деревья казались старше и мудрее городских, свет падал особенно, создавая причудливые тени.
Большой дуб он нашел через полчаса. Огромное дерево возвышалось посреди поляны, его ствол был так толст, что его не обхватили бы и пять человек. Крона терялась в небесах.
Максим подошел ближе и сел на корень, торчащий из земли. Теперь что? Кричать "Федот, выходи"?
— Зачем кричать? — раздался голос сверху. — Я и так здесь.
Максим поднял голову. На толстой ветке сидел мужчина — высокий, широкоплечий, с бородой до пояса. Одет он был в какую-то старинную одежду из грубой ткани. В руках держал длинную палку, больше похожую на посох.
— Ты Федот?
— А то кто же, — ответил леший и спрыгнул с дерева. Приземлился мягко, без звука. — Максим, дедушкин правнук?
— Да.
Федот подошел ближе. Он был огромным — под два метра ростом, и от него пахло хвоей, мхом и чем-то диким.
— Хороший у тебя дедушка был, — сказал леший. — Лес понимал, зря не шумел, мусор не бросал. А ты как?
— Я стараюсь, — неуверенно ответил Максим.
Федот внимательно его осмотрел, как будто видел насквозь.
— Городской, — констатировал он. — Но не злой. Это хорошо. Злых я далеко не пускаю.
— А что ты здесь делаешь?
— Лес охраняю. Зверей стерегу. Браконьеров отпугиваю. Грибников заблудших к дому веду. Это моя работа.
Леший сел на землю рядом с Максимом. Вблизи стало видно, что он тоже полупрозрачный, но более плотный, чем домовой и банница.
— В лесу свои правила, — сказал Федот. — Хочешь здесь ходить — соблюдай их.
— Какие правила?
— Не шуми без нужды. Не ломай ветки просто так. Не разводи костры где попало. Мусор уноси с собой. Зверей не трогай, если они тебя не трогают. И главное — лес уважай. Он живой, понимаешь?
Максим кивнул. В городе он никогда не думал о природе как о чем-то живом. Это были просто парки, скверы, декорации. А здесь...
— А что будет, если нарушить правила?
Федот усмехнулся.
— Заблудишься. Я тебя по кругу водить буду, пока не поймешь, в чем дело. А понял — сам дорогу найдешь.
— А браконьеров ты как отпугиваешь?
— По-разному. Кого деревьями пугаю — будто лес сам на них наступает. Кого звуками — волки воют, медведи рычат. Кого просто заблуждением — пусть походят, подумают о жизни.
Леший встал и протянул Максиму руку.
— Пойдем, покажу лес. Только помни — ты гость здесь, а я хозяин.
Они пошли по еле заметной тропинке. Федот шел впереди, раздвигая ветки, и лес перед ним расступался как море. Максим едва поспевал за ним.
— Вот здесь медведица с медвежатами живет, — показал леший на густые заросли. — Не подходи близко. Вот тут кабаны пасутся — тоже осторожнее. А вон там, — он указал на высокую сосну, — филин гнездо свил. Умная птица, все в лесу видит.
— А ты со всеми разговариваешь?
— Конечно. Мы все одной семьи — лес, звери, я. Только люди отдельно живут. Раньше не так было.
— А раньше как?
Федот остановился и задумался.
— Раньше люди лес понимали. Знали, что у каждого места свой хозяин. В лес шли с поклоном, разрешения просили. Дрова рубили — дереву спасибо говорили. Грибы собирали — в корзину немного оставляли, для лесных жителей. И мы их защищали, помогали, дорогу показывали.
— А потом что случилось?
— Потом люди решили, что они все знают. Что никаких духов нет, что лес — просто растения. И забыли нас. А мы... мы остались. Просто стали невидимыми.
Они вышли на небольшую поляну, где росли огромные грибы — подосиновики и белые.
— Можно взять? — спросил Максим.
— Бери. Но не все. И скажи спасибо.
Максим набрал грибов в рюкзак и неловко сказал:
— Спасибо, лес.
Федот одобрительно кивнул.
— Учишься. Это хорошо.
На обратном пути леший был молчалив. Только у самого дуба сказал:
— Дом не продавай, Максим. Редко кто из людей нас понимает. А ты понимаешь. Нам нужен такой хозяин.
— А что, если я останусь, но буду ездить в город на работу?
— Твое дело. Главное — дом пустым не оставляй надолго. Миша скучает без хозяина.
Максим пошел домой, думая о странном повороте своей жизни. Еще неделю назад он жил в современной квартире, работал с компьютерами, и самым мистическим в его жизни были гороскопы в интернете. А теперь разговаривает с домовым, паришься у банницы и получает советы от лешего.
И самое странное — ему это нравилось.
##Глава 5. У реки
Дома Максим поделился грибами с Мишей. Домовой был в восторге.
— Федот хороший, — сказал он, уплетая жареные грибы. — Строгий, но справедливый. А завтра к речке сходи. Маша там живет, русалка наша. Она последняя осталась.
— Последняя?
— Раньше их много было. А теперь одна Маша. Грустно ей, наверное.
На следующий день Максим отправился к реке. Она протекала в километре от дома, петляя между ивами и березами. Вода была чистая, прозрачная, на дне виднелись камешки.
Максим сел на берегу и стал ждать. Солнце припекало, река тихо журчала, где-то пели птицы. Он почти задремал, когда вода рядом всколыхнулась.
Из реки показалась девушка — молодая, красивая, с длинными зелеными волосами. Она села на камень посреди реки и внимательно посмотрела на Максима.
— Ты новый хозяин? — спросила она голосом, похожим на звон ручья.
— Да, я Максим.
— А я Маша. Миша говорил про тебя.
Русалка была не такой, как в сказках. Никаких рыбьих хвостов — обычные ноги, только кожа отливала зеленоватым, как вода на глубине. Одета она была в какое-то платье из речной тины, которое переливалось и струилось.
— Ты здесь одна живешь? — спросил Максим.
Маша грустно кивнула.
— Одна. Раньше нас много было — в каждой речке, в каждом озере. А теперь воду загрязнили, и мои сестры ушли. Не знаю куда.
— А ты почему осталась?
— Эта речка чистая еще. И дедушка твой за ней ухаживал. Мусор убирал, браконьеров гонял. А я ему помогала — рыбу к берегу подгоняла, когда он удочку закидывал.
Русалка спрыгнула с камня и подплыла ближе к берегу. Максим увидел, что ее глаза цвета речной воды — серо-голубые, с зеленоватыми искорками.
— Хочешь искупаться? — предложила она. — Вода теплая.
— А... безопасно?
Маша засмеялась — звонко, как ручей по камням.
— Я же не злая русалка из сказок. Не топлю никого. Просто плаваю, рыбу стерегу, воду чистой держу.
Максим разделся и осторожно вошел в воду. Она действительно была теплой и удивительно мягкой. Маша поплыла рядом, показывая ему речные красоты.
— Вон там, на дне, старинный горшок лежит, — показала она. — Еще с прадедушкиных времен. А вон в той заводи щуки живут, огромные. А под тем корягой раки прячутся.
Они плавали около часа. Максим заметил, что в воде чувствует себя необычно легко и свободно — будто русалка делилась с ним своими способностями.
— Хорошо тебе здесь? — спросила Маша, когда они сели на мелководье.
— Да. Очень хорошо.
— Тогда оставайся. Мне одной скучно. Дедушка хоть изредка приходил, а теперь и поговорить не с кем.
— А о чем ты любишь говорить?
— О разном. О том, как раньше было, когда люди нас знали. О рыбах — они много интересного рассказывают. О погоде — я ее чувствую заранее. О жизни...
Маша вдруг грустно замолчала.
— Что случилось?
— Да так... Думаю иногда — а что, если и эта река загрязнится? Куда я тогда пойду? Других чистых речек в округе нет.
Максим почувствовал укол в сердце. Эта девушка-русалка была последней из своего рода в этих краях. И она боялась остаться совсем одна.
— Не загрязнится, — сказал он твердо. — Я не позволю.
— А ты сможешь? Ты же один человек.
— Смогу. Как-нибудь смогу.
Маша улыбнулась — первый раз за всю встречу по-настоящему радостно.
— Тогда хорошо. А я тебе помогать буду. Если что — сразу скажу.
##Глава 6. Решение
Вечером все четверо собрались в доме — Максим, Миша, Агафья и Федот. Маша не пришла — она не могла долго быть вдали от воды.
— Ну что, Максимка, — сказал домовой, — познакомился со всеми. Какое решение принял?
Максим посмотрел на них — на этих существ из другого мира, которые стали ему за неделю ближе многих людей. На Мишу с его заботливостью и домовитостью. На Агафью с ее материнской мудростью. На Федота с его лесной силой и справедливостью.
— Остаюсь, — сказал он. — Но у меня есть условие.
— Какое? — насторожился леший.
— Я хочу, чтобы и другие люди узнали о вас. Не все, но хорошие люди. Те, кто поймет и не навредит.
Духи переглянулись.
— Зачем? — спросила Агафья.
— Потому что вы исчезаете. Маша сказала — раньше русалок было много, а теперь она одна. И если люди совсем забудут о вас, вы можете пропасть навсегда.
Максим встал и начал ходить по комнате.
— Я программист. Я умею работать с информацией. Можно создать сайт, написать книгу, снять фильм. Рассказать людям, что вы есть, что вы не страшные, а наоборот — помогаете природе. Может быть, найдутся те, кто захочет с вами общаться.
— А если найдутся плохие люди? — спросил Федот. — Которые захотят нас использовать или прогнать?
— Тогда мы их остановим. Вместе.
Миша задумчиво почесал бороду.
— А знаешь что, Максимка? По-моему, это правильно. Мы слишком долго прятались. Пора показаться хорошим людям.
— Я согласна, — кивнула Агафья. — Скучно без людского общения.
— И я, — добавил Федот. — Пусть знают, что лес — не бесхозный.
##Эпилог
Прошло полгода. Максим переехал в дедушкин дом насовсем, оставив городскую квартиру. Работал он теперь удаленно — благо, интернет наконец провели и в эти глухие места.
Сайт "Хранители леса" стал популярным среди любителей природы и мистики. Максим писал там истории о своих соседях, давал советы по общению с лесными духами, рассказывал о том, как важно беречь природу.
К дому стали приезжать люди — не много, но те, кто действительно верил и хотел помочь. Кто-то привозил угощения для домового, кто-то помогал чистить реку, кто-то просто приходил поговорить с лесными обитателями.
Агафья была счастлива — у нее снова появились посетители, которых можно попарить и полечить. Федот обзавелся помощниками среди туристов-экологов. Маша больше не грустила — к реке стали приезжать люди, которые ее понимали и берегли воду.
А Миша... Миша был доволен больше всех. Дом снова стал живым, полным гостей и разговоров. Он готовил для всех, убирал, следил за порядком и чувствовал себя нужным.
— Хорошо придумал, Максимка, — сказал он однажды вечером, когда они сидели у печки. — Теперь мы не одинокие.
— А я и не думал, что буду так счастлив, — ответил Максим, глядя в огонь. — В городе все время что-то не хватало. А здесь... здесь все есть.
— Это потому что здесь дом, — мудро заметил домовой. — Настоящий дом. Где каждый знает свое место и всем хватает любви.
За окном шумел лес, где Федот обходил свои владения. У реки плескалась Маша, радуясь чистой воде. В бане остывали камни после вечерней растопки Агафьи. А в доме потрескивали дрова в печи, и домовой Миша готовился ко сну, зная, что дом под его защитой, а хозяин — рядом.
Максим понял главное: счастье не в том, чтобы завоевать мир, а в том, чтобы найти свое место в нем. И его место было здесь, среди хранителей старого порядка, где современность и древность жили в гармонии, где технологии служили природе, а не разрушали ее.
Дедушка оказался прав — дом действительно был особенным. И теперь Максим знал почему.
