Овраг безмолвный, сумрачный туман спускался вниз из выси поднебесной. В глазах рябило, словно дюже пьян, и сердце билось птицей в клетке тесной. Вгляделся я в округу. "Как же так? Ведь я ж заснул намедни у Ивана? Привиделось? Не добрый это знак, " - так думал я, вставая из бурьяна." - А гусли? Всë же потерял я их?
Но вон! Пред камнем целы-невредимы, лежат в кустках колючих, молодых, точно рукою чьей-то сохранимы. "Не сломаны, не порвана струна," - дивился я поближе пробираясь. А между тем, тумана пелена сползала вниз, в округе загущаясь. И камень шибко удивлял меня, тот пред которым красовались гусли, он был похож на голову коня, свет источал мерцаньем бледно-тусклым. Кусты кололи больно грудь, бока, стеной живой вставая перед камнем. Казалось, вот дотянется рука до гуслей моих славных, другом давним подаренных, но нет - густой туман клубился призрачным, чарующим виденьем. И вот уже застыл, как истукан я, в камень обращаясь, - путь в забвенье. Уже вдохнуть моя не может грудь, и удивленье разрослось в смятенье: "О, Господи, спаси мя как-нибудь!" - вскричал, судьбу вверяя провиденью...
- Проснись, Василий! Ну! Проснись уже! - Иван толкал меня, что было силы. Открыл глаза, и отлегло в душе, то сон был просто - тело не застыло. Дышу прерывисто, вздымает часто грудь, в ушах звенит, дрожу как лист осенний. Дурной сон снится явно не к добру, эх щас бы в храм - молиться о спасеньи..
- Уж шибко напугал ты нас, гусляр! Весь побледнел во сне, да задыхался, кричать пытался уж.
- Бредовый жар! - Любавин голос издали раздался. - Видать немалость захворал наш гость, придëтся задержаться здесь немного.
- Поправится! Крепка, здорова кость, - гуднул Иван. - Да подождет дорога.
Я попытался сесть, но свет померк, нутро свернуло в рог невыносимо. Эх, как же слаб и хрупок человек, в судьбинушке лихой, неотвратимой.
---
Продолжение:
Предыдущая часть:
Начало:
26.06.25
Анастасия Смирнова
---
Благодарю за прочтение!