Фовизм — одно из самых ярких и мимолётных направлений в истории искусства. Это не школа и не стиль в строгом смысле слова, а скорее — эмоциональный порыв, вспышка свободы, где главным становится не сюжет, а цвет. Художники-фовисты отвергли условности академизма и решили писать не так, как «правильно», а так, как чувствуется. Их картины — это взрыв чистых красок, упрощённых форм и максимальной выразительности. А началось всё с одного скандала.
Донателло среди диких зверей
В 1905 году в VII зале Осеннего салона в Париже выставили работы Анри Матисса, Мориса Вламинка, Андре Дерена, Альбера Марке, Жоржа Руо и других художников. Их картины поражали яркостью красок, обобщёнными формами и мощными мазками. Рядом стояла статуэтка, стилизованная под Донателло.
Критик Луи Воксель, обозревая экспозицию, заметил: «Донателло среди диких» (Donatello chez les fauves). Фраза разлетелась по Парижу и уже на следующий день окрестила новое явление в искусстве — фовизм.
Художники не считали себя частью группы. У них не было общей программы или лидера. Многие случайно оказались в одном зале. Их объединила лишь страсть к свободному, экспрессивному цвету.
Освобождение цвета
Фовисты были не столько движением, сколько порывом. У них не было манифеста или единой теории. Но их объединяла страсть к цвету — свободному, яркому, не связанному с реальностью. Если импрессионисты писали, как свет касается предметов, то фовисты выражали, как цвет касается души.
Они сознательно упрощали формы, отказывались от светотени, не стремились к перспективе. Цвет стал главным героем картины. Объекты обводились контуром, словно в детской раскраске, чтобы не мешать чистым пятнам «звучать». Мотив был лишь поводом для цветового высказывания.
Признаки фовизма
Как узнать, что перед вами фовизм? Вот главные признаки:
- Яркий, диссонансный цвет — фовисты писали чистыми, неразбавленными красками. Их сочетания могли казаться дикими: зелёный рядом с розовым, оранжевый рядом с фиолетовым. Часто краска наносилась прямо из тюбика, как у де Вламинка.
- Простые сюжеты — натюрморты, пейзажи, сцены отдыха. Темы были традиционны, но главной становилась не тема, а цвет и эмоциональное впечатление.
- Упрощённые формы — фовисты стремились к наивной выразительности, их персонажи и предметы напоминали детские рисунки.
- Плоскость изображения — объёмы упразднялись. Всё изображалось как пятно цвета с чётким контуром, почти как витраж.
- Тёмные обводки — любимый приём Матисса. Они подчёркивают декоративность и контраст цвета.
- Искажение пространства — перспектива часто деформирована. Предметы и улицы будто наклоняются, как у Ван Гога.
- Динамичные мазки — поверхность картины — поле действия. Энергия мазка важна не меньше, чем форма.
Главные фовисты
Анри Матисс — лицо фовизма, хотя сам не рвался в вожди. Его «Радость жизни» (1905–06) стала своего рода живописным манифестом фовизма — произведением, которое наглядно выразило главные идеи направления.
Сам Матисс говорил об этой работе как о важной вехе, в которой он «нашёл форму и цвет, нужные для выражения чувства». На огромном полотне — обнажённые фигуры, сливающиеся с пейзажем в едином хороводе цвета и движения. Это не описание реальности, а гимн свободе, телу, свету и удовольствию.
Морис де Вламинк — самый «дикий» из фовистов. Он говорил: «Я пытался выразить себя с помощью цвета, как другие делают это через слова или музыку». Его пейзажи — как взрыв эмоций.
Андре Дерен — более собранный и уравновешенный, но не менее яркий. Он экспериментировал с цветом, не теряя композиционной строгости.
Жорж Брак — фовист ненадолго. Уже в 1908 году он вместе с Пикассо станет основателем кубизма. Но ранние работы Брака — это настоящая симфония цвета.
Почему фовизм угас
Фовизм существовал всего несколько лет. Уже к 1908 году художники пошли разными дорогами. Но влияние фовистов оказалось огромным. Они «отпустили цвет на волю» — и этим изменили современное искусство. Без фовизма не было бы экспрессионизма, абстракции, поп-арта. Они доказали, что картина может быть не окном в мир, а окном в чувства.
Фовизм — это яркая вспышка. На несколько лет художники словно отказались от рассудка и полностью доверились чувствам — позволяя цвету говорить за них, громко и без оглядки.