– Папа занят будет, Катюш, – перевожу на дочку глаза.
– Иди ко мне, - маню ее рукой.
А малышка бросается и обнимает Яра за шею.
– Пап, не уходи.
Яр сверкает глазами. Будто это я тут все облила бензином, а потом чиркнула спичкой.
Обнимает ее, что-то шепчет на ушко, успокаивая.
У него всегда это получалось лучше, чем у меня.
Потому что мамой можно и поманипулировать и покапризничать. Мама может поругать. А папа… Он как будто другой. Он только любит. Он носит на плечах. Он не заставляет есть кашу, только приносит вкусняшки.
– А кога ты п’идешь? – откашливается еще после недавнего бронхита.
– Завтра, моя любовь.
Нежничает с ней.
Понимаю, что любит ее.
Но изменяя мне, он изменил и ей.
***
Слушайте аудиокниги неделю за 1 рубль 🎧
***
– Нам завтра в поликлинику.
– Отвезти?
– Занимайся своими делами. Мы позаботимся о себе сами.
Яр одними губами выругивается, чтобы не травмировать детскую психику.
– Пока, детка, – целует ее в лоб и, забрав сумку, идет в коридор.
– Пойдем чистить зубки и спать.
– Ни хатю! Хатю, стобы папа!
И бежит в коридор за ним.
Этим тоже обычно занимался Ярослав. Не то, чтобы я скидывала на него. Просто я провожу с ней целый день, а он любит по вечерам. Покупать ее, почитать с ней что-то, мультфильмы ее знает любимые и следит за новыми сериями.
Поэтому сейчас каждое ее “против”, как очередная кружка горючего в пожар между нами.
Почему все так выворачивается, что я виновата в этом?
– Я заеду завтра, – снова присаживается перед ней. – Что тебе привезти?
– Хатю такую башую, – поднимает руки вверх, – лафадку.
– Я найду, – целует ее и поднимается, щелкает замком.
И задерживается на мне взглядом. Рвано. Больно. По-живому.
– Я не хочу тебя видеть ни завтра, ни послезавтра, никогда. Оставь ключи, я сама закрою.
– Это моя квартира тоже. Успокоишься, завтра спокойно поговорим.
Кивает и уходит.
– Пока, папатька.
– Пока, Катюш.
Одни.
Неужели все? Вот так просто?
Жили. Любили и смерть браку.
Пора копать могилу и складывать туда фотографии и воспоминания?
Подхожу к окну. Смотрю вниз.
Как Ярослав небрежно, со злостью кидает сумку на заднее сидение своей бмв. У него там автокресло осталось Катино.
Рядом на стул залезает Катя и тоже смотрит вниз.
– Пока, папатька, – машет ему, но он не смотрит.
Садится за руль и уезжает.
– Папатька, ну пока! Пока! Помаши мне!
Он никогда не забывал.
Это как их ритуал был. А сейчас что? Все? Рад, что избавился?
Ненавижу его! Ненавижу, что сломал все это между нами.
Слёзы колют кожу будто мелкие осколки льда, которые вдруг решили растаять на щеках. Никогда еще плакать не было так больно. Каждая слезинка жалит кожу, как боль, что вырвалась наружу.
Жалко себя от безысходности, необратимости, беспомощности.
Тупик какой-то. Все было такое… со смыслом что ли. Сейчас вакуум, пустота. Даже не представляю, что будет завтра. И как дальше жить.
– А потиму ты пачишь? Сто папа уехай?
– Да, – обнимаю ее.
– Он завта пиедет.
Глажу дочку по голове, прижимая к себе.
– А когда это завта?
– Вот почистишь зубы, ляжешь спать и будет завтра. Пойдем чистить?
Смахиваю слезы.
– Не хотю.
– Тогда завтра наступит не скоро и папа не скоро приедет.
Хотя надеюсь, что он вообще не приедет. Не хочу его ни видеть, ни слышать.
У меня оживает телефон.
Марина что-то написала.
Катя слазит и куда-то убегает. Я беру телефон и иду за ней.
Марина: “Админ ответила: Анну пригласили месяц назад по рекомендации. Нормальная вроде, без странностей”
Я: “Мне уже все равно, Марин”
Марина: “что случилось?”
Я: “Яр мне изменил”
Пальцы зависают над экраном.
Даже писать это больно.
Глаза уже режет от слез. А я просто не могу остановиться.
Хочу забыть, выплакать всю эту боль. Обман его и предательство.
Марина: “как изменил? ты поверила, что ли?”
Я: “сам сказал”
Катя рядом смотрит свой мультфильм. Маленькая головка упирается в подушку на диване. Не знает, что в её жизни всё теперь иначе. Папа больше не прочтет ей сказку перед сном, не искупает с игрушками, не прижмёт к себе.
И со мной больше никто не будет засыпать. Никто не обнимет. Не пожелает спокойной ночи. Утром не обхватит и не зацелует.
Ничего этого больше не будет.
Марина: “Он рассказывал, что именно произошло? С этой Анной?”
Я: “да, случайно, ошибся, физиология”
Марина: “физиология?”
Я: “ему видите ли захотелось сильно пока мы в больнице лежали с Катькой”
Марина: “мне не верится, что Ярослав, если честно. он вас так любит”
Я: “Похоже, не настолько. Я его выгнала”
Марина: “куда? он ушел?”
Я: “да, сказал к маме поедет”
Марина: “хочешь я к тебе приеду?”
Не знаю, чего я хочу.
Наверное, чтобы всего этого просто не было. А я еще заказ на торт взяла. сложный. Обещала сделать. Не сделаю, людей подведу.
А сил нет делать. Да и что в таком состоянии путного можно сделать?
Я: “Не надо и поздно уже, Мариш”
Марина: “ты столько меня выручала, что я просто обязана тебя поддержать сейчас”
Я: “Яр сказал, что приедет завтра”
Я: “не знаю во сколько”
Я “вдруг рано утром? не хочу, чтобы стала свидетелем этого”
Марина: “зачем приедет?”
Я: “хочет поговорить опять. Объяснить все”
Марина: “простишь его?”
Я: “нет, я ни слышать, ни видеть его не хочу. Тем более простить!”
Марина: “он точно к маме поедет?”
вскрывает без анестезии мой самый жгучий страх.
Я и позвонить его маме не могу. У нас с ней не сложились отношения.
Она хотела видеть на моем месте кого-то другого, кто ее сыночку больше подходил. И всегда считала, что я с ним из-за денег. Поэтому тому, что мы расстались, будет безумно рада.
Я: “пусть куда хочет едет. На то, что мы больше не вместе и расходимся – это уже никак не повлияет”
Марина: “я не знаю как тебя утешить. все это в голове не укладывается”
Я: “спасибо, что выслушала”
Марина: “я рядом, если что пиши или звони, поговорим еще”
Я: “❤️”
Час уходит на то, чтобы уложить Катю спать.
Она капризничает, упирается, раз двадцать бегает к окну, надеясь, что завтра уже наступило и папа приехал. Потом долго не может заснуть, крутится, кашляет, то жарко ей, то холодно, то поесть, то попить.
Я открываю телефон.
Не жду от него ничего, но по привычке проверяю.
Вожу пальцем по фотографии.
Губы его. Нос. Глаза. Взгляд, от которого млеешь. Улыбка, от которой хочется отдаться ему. Губы, которые хочется, чтобы целовали.
Обнимаю саму себя, но это совсем не то…
И представить не могу, что кто-то другой когда-то будет меня касаться, целовать… Я не хочу другого. И его ненавижу настолько, что никогда не забуду. И уже не разрешу трогать себя.
На автомате же захожу в наш чат.
Как мазахист пролистываю. Боюсь этого, но ищу ее сообщения. Что еще она расскажет о нем? Что делали? Что делают? Что будут делать?
Анна Резник: “девчонки, есть быстрый рецепт, чем накормить голодного мужика?”
отправлено двадцать минуть назад.
Ей там накидывают рецепты с ананасами. Ананасы с картинками, мемчиками и приколами.
А я закрываю рот ладошкой, сдерживая всхлипы, чтобы не разбудить уснувшую рядом дочку.
Он поехал к ней.
Один раз значит!
Один раз!
А как ушел – сразу к ней!
Знает, что я маме его звонить не буду.
Да даже если позвоню, то она ничего не скажет.
Слезы душат. Обида выедает все изнутри.
Я в каком-то аду, из которого даже не видно выхода.
Продолжение следует...
Все части:
Часть 4 - продолжение
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Измена. Он не твой", Яна Мосар ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.