Пролог: Зал Заседаний «Аквариум», Штаб-квартира ЦРУ, Лэнгли
Кондиционированный воздух в подземном зале «Аквариум» гудел от напряжения, тяжелого и осязаемого. Гигантский экран на стене показывал хаос помех, прерываемый последними кадрами статики – обугленный скелет того, что еще час назад было самым совершенным спутником-разведчиком США «Око-12». Директор ЦРУ, Маркус Торн, ударил кулаком по полированному столу из черного дерева. Звук гулко отдался в гробовой тишине.
«Уничтожен!» – его голос, обычно холодный и контролируемый, был хриплым от бессильной ярости. «На глазах у всего нашего флота спутников слежения! Как?! Как они это сделали?!» Он метнул взгляд на заместителя по науке и технологиям, доктора Элизу Рейнхардт. Та бледнела, лихорадочно пролистывая данные на своем планшете.
«Данные с других спутников… сенсоры зафиксировали кратковременный, но колоссальный энергетический всплеск в ИК-диапазоне, – ее голос дрожал. – Совпадает по характеристикам… с лазерным ударом высокой мощности. Но источник…»
«Источник, доктор?» – перебил Торн, его взгляд был ледяным. «Нам показали источник! Два истребителя! Два чертовых самолета вынырнули из атмосферы, как демоны из преисподней, и снесли «Око» одним выстрелом!»
Генерал ВВС Картер, присутствовавший на совещании, мрачно кивнул: «Наши системы опознали их как МиГ-41. Проект «Лисья Гончая 2.0». Мы знали, что русские работают над перехватчиком нового поколения, но… выход на суборбиту? Лазерное вооружение, способное мгновенно уничтожить защищенный спутник на такой высоте? Это…» Генерал запнулся, подбирая слова. «Это меняет правила игры, господин директор. Полностью».
Торн медленно прошелся вдоль стола, его тень скользила по картам мира, где зоны влияния Евразийской Коалиции «Новый Мир» были залиты кроваво-красным. «Правила? – он усмехнулся, звук был сухим и неприятным. – Картер, они уже играют в другие игры. Они построили «Черного Лебедя» – гиперзвукового монстра, который может стереть Лондон, Париж, Вашингтон, с орбиты. И теперь у них есть истребители, охраняющие их небо… и их космос. Как пауки в своей паутине». Он остановился, глядя на мертвый экран. «Мы должны знать, что это за МиГ-41. Его пределы. Его уязвимости. Найти их слабое звено. Иначе следующей мишенью станет Вашингтон. Или наш флот в мировом океане».
Основное тело: Центр Противокосмической Обороны (ЦПКО), Внутренний Код: «Зенит»**
Глубоко под Уральскими горами, в бункере, чьи стены были обшиты свинцом и поглощающими покрытиями, царила напряженная тишина, нарушаемая лишь тихим писком процессоров и мерным гудением систем жизнеобеспечения. Главный оператор, майор Дмитрий Соколов, не отрывал взгляда от центрального табло. На нем, среди сетки орбит и множества зеленых меток дружественных спутников, одна красная точка вела себя аномально.
«Центр, «Зенит-1», – его голос был спокоен, но каждое слово резало тишину. – Обнаружена неопознанная цель на квазистационарной орбите над зоной «Зебра». Высота 320 км. Характер движения: активное маневрирование. Параметры сигнатуры… совпадают с американским разведком нового поколения, проект «Око». Предположительно, ЦРУ».
На командном пункте замерли. Зона «Зебра» – запретный полигон, где проходили летные испытания гиперзвуковых систем, включая засекреченные этапы программы Ту-260 «Черный Лебедь». Появление там спутника ЦРУ было не просто разведкой. Это был вызов.
Генерал-лейтенант Громов, начальник ЦПКО, подошел к консоли Соколова. Его лицо, изрезанное шрамами былых войн, было каменным. «Подтверждаю. Цель классифицирована как враждебная разведчик. Угроза высшей категории. Объявляю сигнал «Кобра». Привести в готовность немедленного реагирования группу «Кинжал». Цель: перехват и уничтожение».
Сигнал тревоги, низкий и настойчивый, прокатился по бункеру. На удаленном аэродроме «Полярная Звезда», спрятанном в бескрайней тундре, завыли сирены. В ангарах, похожих на ледяные курганы, ожили чудовищные машины. Два МиГ-41. Их фюзеляжи, выполненные по интегральной схеме из титановых сплавов и композитов, казались выкованными из темного льда. Огромные крылья, адаптированные для полета в разреженной атмосфере и кратковременного выхода в космос, были прижаты к корпусу. Вместо привычных пушек – массивные, сглаженные обтекатели под фюзеляжем, скрывавшие основное оружие – лазерные установки «Светоч-К».
««Кинжал-1», экипаж готов. Системы «Светоч-К» – в боевом режиме», – доложил командир группы, подполковник Артем Волков (дальний родственник капитана бомбардировщика, но он об этом не думал сейчас). Его голос в шлемофоне звучал четко, без тени волнения. Второй пилот, старший лейтенант Карина Игнатьева, контролировала показания криогенной системы охлаждения лазера – ключевого узла, требовавшего абсолютной точности.
««Кинжал», разрешение на взлет. Курс и параметры цели переданы. Выполнить задачу».
Два перехватчика, извергая синеватое пламя гибридных турбопрямоточных двигателей, работающих на криогенном топливе, рванули с полосы. Они набирали высоту с чудовищной скоростью, оставляя в морозном воздухе двойной инверсионный след. Стреловидность крыла плавно увеличивалась, превращая машины в острые стрелы, устремленные вверх. Атмосфера редела. Звезды перестали мерцать, став холодными, немигающими точками на бархатно-черном небе. Земля внизу превратилась в огромную, изогнутую сине-белую чашу.
«Выход на суборбитальную траекторию. Высота 85 км. Двигатели – на режим космического маневра», – доложила Игнатьева. МиГи летели теперь почти по инерции, лишь корректируя курс короткими импульсами маневровых двигателей. Вакуум давил тишиной, нарушаемой лишь шипением связи и гудением систем жизнеобеспечения скафандров.
«Цель в секторе. Дистанция – 120 км. Захват лазерным прицелом «Окунь»», – Волков сконцентрировался на прицельном комплексе. На его визоре была четкая метка – серебристая, угловатая тень «Око-12», медленно вращавшаяся на фоне Земли. Спутник явно зафиксировал их, начал резкий маневр уклонения.
«Ему не уйти. «Кинжал-2», беру на себя основную цель. Прикрывай от возможных помех», – скомандовал Волков. «Кинжал-2» занял позицию сбоку.
«Система «Светоч» – к бою. Конденсаторы заряжены. Криогеника – в норме», – отчеканила Игнатьева. Внутри перехватчика нарастал высокочастотный гул – энергия, способная расплавить сталь на расстоянии, копилась в сверхпроводящих накопителях.
«Огонь!»
Волков нажал гашетку. Ни звука выстрела. Ни пламени. Из обтекателя под фюзеляжем «Кинжала-1» вырвался невидимый в вакууме, но смертоносный луч сконцентрированного света. Он пронзил космическую пустоту за доли секунды. На экранах ЦПКО в бункере «Зенит» операторы увидели, как яркая метка «Око-12» вспыхнула ослепительно-белым светом и мгновенно рассыпалась на десятки мелких, быстро гаснущих осколков. Ни взрыва, ни огня – лишь мгновенная трансформация сложнейшей машины в облако раскаленного мусора под действием чудовищной энергии.
«Цель уничтожена. Прямое попадание», – доложил Волков, его голос оставался ровным. «Кинжал-2» подтвердил: «Наблюдаю разрушение. Космический мусор».
««Кинжал», задача выполнена. Возвращайтесь на базу», – прозвучал голос Громова из «Зенита». В его тоне слышалось холодное удовлетворение.
МиГи развернулись, их маневровые двигатели коротко вспыхнули, направляя их вниз, к плотным слоям атмосферы. Их черные силуэты на мгновение озарились багровым свечением от трения о воздух, прежде чем скрыться из зоны космического боя, оставив позади лишь облако обломков и шок в зале «Аквариум» на другом конце света.
Эпилог: Зал Заседаний «Аквариум», Штаб-квартира ЦРУ, Лэнгли
Тишина в «Аквариуме» теперь была гробовой. На экране все еще висело изображение разрушенного «Око-12», дополненное схемой атаки и холодными цифрами анализа: «Энерговоздействие: ~100 мегаджоулей. Время воздействия: 0.8 секунды. Платформа-носитель: МиГ-41 («Лисья Гончая 2.0»). Высота перехвата: 85 км».
Директор Торн стоял у большого экрана и думал, откуда у русских такие технологии............