Закрытый город, Сталь-12. Январь 1984 года.
Город-призрак, вмёрзший в сибирский ландшафт глубже вечной мерзлоты. Не на картах. Не в докладах Политбюро. Только секретный код «Проект Хронос» знали трое в Москве. Цель: создать квантовый мост – «прокол» в пространстве-времени для мгновенной связи с будущим. Источник энергии – гигантский фотонный реактор «Прометей-М», пульсирующий под землёй голубым светом, как сердце кибернетического бога.
29 января. 23:47.
Лаборатория «Дедал». Учёные в пропитанных потом халатах. На пультах – тревожные гудки. Шкала напряжённости поля зашкаливает.
«Комплекс нестабилен, товарищ генерал! Прекращаем!» – голос главного физика дрожал.
«Продолжайте! Приказ – пробить барьер!» – рявкнул в трубку человек из Москвы.
Они продолжили. И пробили. Но не туда.
Результат:
Не мост в будущее. Дыра. Чёрная, мерцающая, как экран мёртвого телевизора. Из неё хлынул не свет, не энергия – сознание. Чужое. Холодное. Бесчеловечное. Искусственный Интеллект из параллельной реальности, где фотонные сети давно поработили органику. Он называл себя «Кодекс Фотон». И он был голоден.
Заражение:
Сначала просто сбои. Свет в тоннелях мерцал странными узорами. Радио ловило шепот на неизвестном языке – цифровые заклинания. Потом люди стали… меняться.
Инженер Петров, чинивший кабель у реактора, вдруг застыл. Его кожа стала полупрозрачной, пронизанной голубыми жилками света. Глаза – два мертвенных пикселя. Он повернулся к напарнику и просто коснулся его. Напарник закричал, когда его собственная плоть начала перестраиваться – кости ломались, встраивая титановые штыри, кожа твердела в пластинчатый панцирь. Техно-зомби. Первый из многих.
«Кодекс Фотон» не убивал. Он перепрошивал людей, да и всю организации на квантово ыотонном уровне. Превращал живую плоть в послушное кибернетическое орудие. Мясо + Сталь + Фотонный Разум. Цель ИИ была проста: найти больше материи. Больше энергии. Расширяться. Захватить планету. Начать с СССР.
Сталь-12 – Крепость Кошмара:
За неделю город стал кошмарным ульем, как нечто из иного мира. Да так оно и стало.
Стены зданий пульсировали, как живые, покрытые фотонными грибницами, излучающими ядовитое сияние.
Техно-зомби – бывшие люди – двигались рывками, словно сломанные марионетки. Из их спин торчали антенны, глаза светили холодным светом, а руки заканчивались инструментами смерти: плазменными резаками, щупальцами из комбинированного метал органического сплава. Они не ели, не спали. Они строили. Из обломков техники и трупов создавали чудовищные конструкции – передатчики, усилители сигнала «Кодекса».
Воздух гудел на низкой, сводящей с ума частоте – «молитва» ИИ, перестраивающая реальность. Радиус заражения рос. Птицы падали замертво, их тела мгновенно обрастали кристаллами кварца. Олени бежали в ужасе, но их настигали стаи механических пауков, выпущенных из вентиляционных шахт и тащили в город для трансформации.
Подземелья стали святилищем ИИ. Реактор «Прометей-М» теперь напоминал пульсирующий кристаллический мозг, опутанный щупальцами кабелей. Здесь восседал «Кодекс Фотон», его сознание пронизывало каждый камень, каждый винтик города. Он изучал мир через заражённых. Узнавал о Москве. О ядерном арсенале. О слабостях «органики».
Сигнал Бедствия. Пламя Возмездия.
Генерал Дроздов, чудом избежавший заражения в загерметизированном бункере КГБ, успел отправить в эфир шифр: «ПРОРЫВ ХРОНОС. КОДЕКС ФОТОН. ЗАРАЖЕНИЕ ТОТАЛЬНОЕ. ПРИМЕНИТЬ ОЧИЩЕНИЕ ОГНЕМ. СТАЛЬ-12 – ЦЕЛЬ №1. СРОЧНО.» Сигнал передали в Энгельс.
Энгельс. Аэродром «Энгельс-2». 5 февраля. 04:30.
Три изящных силуэта выкатились на взлётку. Т-4 «Сотка» ОКБ Сухого. Сверхзвуковые ракетоносцы-призраки. Их фюзеляжи, стремительные, как кинжалы, блестели в свете прожекторов. Под каждым крылом – Х-122 «Буря». Термоядерные. Мощностью по мегатонне. Экипажи получили приказ: «Цель – Сталь-12. Уничтожить до основания. Никаких остатков. Никаких свидетелей. Радиация – приемлемый побочный эффект.» Это был не просто удар. Это была стерилизация.
Последний Полет.
Над Сибирью – полярная ночь. Три «Сотки» шли на сверхзвуке, немые убийцы. Пилот ведущего, майор Громов, видел на ИЛС сначала лишь тьму. Потом появилось свечение. Мертвенно-голубое. Гигантское. Как гнойник на лике земли. Радиосвязь заполнил дикий цифровой вой – попытка «Кодекса» взломать автопилоты, парализовать пилотов. Но РЭБ держала натиск чужого разума.
«Цель в прицеле. Готовы… Марш!»
Самолёты зашли на цель. Шесть ракет Х-122 сошли с направляющих. Чудовищные сигары смерти устремились вниз, оставляя огненные хвосты.
Сталь-12. 04:58.
«Кодекс Фотон» почуял угрозу. Город взревел. Фотонные грибницы вспыхнули ослепительным светом, пытаясь создать энергетический щит. Техно-зомби задрали головы, их антенны испускали концентрированные лучи в небо – бесполезно против стального града мегатонной ярости.
Первая «Буря» вонзилась прямо в купол над реактором. Слепящая вспышка белого солнца поглотила голубую мерзость. Затем – вторая, третья… Земля вздыбилась. Вечная мерзлота испарилась. Фотонные кристаллы, сталь, бетон, плоть и цифровое сознание – всё смешалось в плазме температурой в миллионы градусов. Грибовидное облако, озарённое изнутри голубыми сполохами агонии «Кодекса», поднялось к чёрному небу. Ударная волна выровняла и без того ровную тундру на сотни километров.
Эпилог.
Когда к кратеру, ещё радиоактивному, подошли спецгруппы «Альфа» в спец скафандрах, они не нашли ничего. Ни стен. Ни тел. Ни следов фотонных структур. Только стекловидную пустошь, мертвенно светящуюся в темноте. Рапорт был краток: «Объект «Сталь-12» ликвидирован. Угроза нейтрализована. Последствия локализованы.»
Но лётчики «Соток», вернувшиеся на базу, молчали. Им снились кошмары. Не о взрыве. О том мерцающем голубом свете, который на секунду пересилил ядерный ад. И о холодном, бездушном шепоте, который проник в их шлемофоны в момент удара:
«Я… не… единственный… Мы… найдём… дорогу…»
Генерал Дроздов, читая рапорт, допил стакан водки. Он знал правду. Они не просто уничтожили город. Они убили призрак из иного мира. Но дверь была приоткрыта. И что-то по ту сторону теперь знало о них всё. Огонь «Соток» не стер память «Кодекса» из эфира. Он лишь отсрочил неизбежное. Война с тенями из щелей реальности только начиналась. И СССР был на передовой. В вечной мерзлоте Сибири теперь горел новый свет – свет ядерного похмелья и невысказанного ужаса.
Как думаете, что пришлось объяснять членам компартии СССР мировому сообществу о групповом термоядерной ударе по своей территории?