Роман ирландского писателя Джеймса Джойса, опубликованный в 1922 году, давно стал символом литературной сложности. Он регулярно попадает в списки самых недочитываемых книг за всю историю человечества. Причем чаще всего он не просто попадает туда, а возглавляет такие списки.
Впрочем, если вы хотя бы заглянули в "Улисса", вы уже опередили очень и очень многих. У джойсовского талмуда такая репутация, что даже весьма продвинутые читатели просто не хотят его открывать. Мало того, считают эту книгу... скажем так, сплошным надувательством. Мол, зачем нужно вообще писать роман, комментарии к которому можно издать отдельным толстенным томом.. А без комментариев он вообще не воспринимается.
Честно говоря, сейчас ругать Джойса - это мода. Попинал великого ирландца и чувствуешь себя крутым знатоком, разоблачившим мировой заговор. При этом не нужно читать его произведение, не нужно приводить никаких литературоведческих аргументов. Простой рецепт, которому, к сожалению, так соблазнительно последовать.
Но если оказаться чуть-чуть серьезнее и поинтересоваться, а чем собственно интересен "Улисс", то можно открыть для себя целую вселенную.
Гомер в дырявых носках
Книга рассказывает нам про один день из жизни дублинского агента по рекламе Леопольда Блума, превращенный в эпическое путешествие сквозь время, культуру и человеческое сознание. Точная дата - 16 июня 1904 года. Почему именно эта дата? В этот день Джойс впервые встретил свою будущую жену Нору Барнакль. И увековечил его.
Название "Улисс" (латинское имя Одиссея) тоже дано не просто так. Писатель взял структуру "Одиссеи" Гомера, состоящей из 24 песен о странствиях царя Итаки, и переодел античный миф в потрепанный пиджак обывателя. Только в "Улиссе" глав меньше - 18.
Леопольд Блум превратился в еврея-аутсайдера, торгующего рекламой в газетах. Его жена Молли изменяет ему со своим импресарио (она оперная певица). Образ верной Пенелопы, ждущей своего мужа долгие годы, вывернут наизнанку. Плюс там есть еще и Телемах, сына Одиссея. Это молодой интеллектуал Стивен Дедал, альтер эго самого Джойса.
Все главы романа носят античные названия, связанные с "Одиссеей". При этом первоисточник иронично переосмыслен. В главе "Циклопы", например, пещера циклопов подана как ирландский паб, посетители которого увлеченно спорят о политике и прочем, демонстрируя потрясающую узость мышления. Они одноглазы в переносном смысле, не признают иных точек зрения.
В главе "Аид" Блум бродит по кладбищу, думая о самоубийстве отца и смерти своего маленького сына. Джойс показывает, что современный Аид - это не мифическая бездна, а экзистенциальная пустота в человеческой душе.
Кстати, а вы знали, что книгу Джойса практически сразу объявили непристойной? Поводом стала глава "Навсикая". Отсылка прозрачная - в "Одиссее" так звали царевну феаков, которая однажды отправилась со служанками на берег стирать одежду и случайно встретила там Одиссея.
Блум на пляже наблюдает за девушкой по имени Герти, которая как бы случайно показывает ему свое нижнее белье. А он... хм... доводит себя до разрядки. Описано это все весьма завуалировано. Вот как, например, подана кульминация через метафору фейерверка: "Ах! и лопнула римская свеча, и донесся вздох, словно Ах! и в экстазе никто не мог удержаться, Ах! Ах! и оттуда хлынул целый поток золотых нитей".
И разумеется, все прекрасно поняли, о чем идет речь. Это вызвало ярость цензоров. В США тиражи конфисковывали и сжигали (реально!), в Англии до 1930-х годов роман не издавали.
"ТикТок" для интеллектуалов
Но главное оружие "Улисса" - не сюжет, не игры с мифологией, а стилистический хаос. Каждая глава написана в новой форме. "Сирен" Джойс строит как музыкальную фугу, где обрывки разговоров в баре сливаются в какофонию, имитируя пение мифических сирен. "Быки Солнца" превращаются в пародию на эволюцию английского языка: от древних гимнов до студенческого сленга.
Большое впечатление на читателей произвел финальный монолог Молли Блум - 40 страниц без знаков препинания, где женский поток сознания смешивает воспоминания, обиды и признания:
"О море море пурпурное иногда как огонь и роскошные закаты и фиговые деревья в садах Аламеды да и все причудливые улочки и розовые и голубые и желтые аллеи роз и жасмин и герань и кактусы и Гибралтар где я была девушкой и Горным цветком да когда я заколола волосы розой как делают андалузские девушки или алую мне приколоть да и как он целовал меня под Мавританской стеной и я подумала не все ли равно он или другой и тогда я сказала ему глазами чтобы он снова спросил да и тогда он спросил меня не хочу ли я да сказать да мой горный цветок и сначала я обвила его руками да и привлекла к себе так что он почувствовал мои груди и аромат да и сердце у него колотилось безумно и да я сказала да я хочу да..."
Джойс издевался над читателем? Нет. Он верил, что мысль не течет гладко - она рвется, скачет, впитывает уличный шум, рекламу, обрывки стихов. Не он первый придумал технику потока сознания. Но именно в "Улиссе" эта техника была доведена до совершенства.
Интересно, что именно в наше время язык Джойса становится максимально актуальным. Его "поток сознания" по факту стал прообразом инфошума наших соцсетей, где мысли льются без фильтров. Да и вообще, бесконечные аллюзии на поп-культуру, политику и науку делают роман чем-то вроде современного "ТикТока". Так что даже странно, что сейчас в его адрес льется столько негатива.
Если подытоживать, то "Улисс" - это грандиозный литературный эксперимент со стилями, с лейтмотивами, с подтекстами и нюансами. Именно поэтому тут требуются многочисленные комментарии. Но комментарии эти не досадная помеха, отвлекающая от сюжета, а великолепное дополнение, позволяющее глубже погрузиться в творение Джойса.
Но если вам от литературы нужен только сюжет, тогда да - "Улисс" вам открывать не стоит никогда в жизни.
_________________________________
1. Поддержать канал донатом можно здесь.
2. Приглашаем на наш сайт "Литинтерес". Там новые статьи появляются раньше!
3. А еще ждем вас в нашей группе ВКонтакте. И в Телеграме
