Начало истории:
Николай Семёнович докурил, подошёл к окну, чтобы проветрить помещение, зная, что сын не выносит запаха дыма, и это был его способ показать заботу, пусть и молчаливую.
— Сегодня я наблюдал, как Светлана работает над эскизами. У неё есть чутьё, но ей нужно что-то более тонкое, как и она сама, — задумчиво сказал он, глядя в окно.
Ярослав нахмурился, сжав кулаки, но стараясь говорить спокойно.
— Говори прямо. Ты к ней что, неравнодушен?
— Любовь затмила тебе разум, сын. Будь осторожен. Чувства — это прекрасно, но терять голову нельзя, — спокойно ответил отец, повернувшись к нему с мягкой улыбкой.
— Да, я влюблён. Светлана — удивительная. У меня впервые такие сильные эмоции, и я боюсь их потерять, — признался Ярослав, чувствуя, как голос дрожит от откровенности.
Мужчина улыбнулся шире, хлопнул его по плечу с отеческой теплотой.
— Вот! Мы изменим сцену. Что-то более романтичное подойдёт идеально для вашего номера.
Ярослав покачал головой, пробормотав себе под нос:
— Мама была права. Ты никогда не полюбишь ничего сильнее театра.
Но отец уже не слушал, увлечённо записывая что-то в блокнот, полностью погружённый в свои идеи. Через минуту он поднял голову, глаза его сверкнули вдохновением.
— А что вы со Светланой вечером делаете?
— Планов нет, она дома, — сухо ответил сын, не желая продолжать разговор на личные темы.
— Приезжайте ко мне в девять. Попробуем новую идею, не терпится увидеть, как это сработает, — восторженно предложил Николай Семёнович, не замечая сдержанности Ярослава.
Ярослав согласился, хотя внутренне чувствовал усталость от отцовской одержимости, и поехал за Светланой. Она с радостью поддержала идею, видя в этом возможность лучше понять его семью. Приехав к отцу, они увидели его кабинет, полный старых театральных афиш и макетов сцен. В углу стоял потёртый сундук с костюмами, хранящий в себе историю нескольких поколений актёров. Светлана подошла, провела рукой по крышке, ощущая шершавость дерева под пальцами.
— Это от деда, — пояснил Николай Семёнович с ноткой ностальгии. — Здесь костюмы, в которых играли ещё в прошлом веке. Я учил Ярослава первым ролям с этими вещами. Людмила не захотела его забирать, сказала, что он не вписывается в её дом. Но в нём есть душа, память.
Репетиция прошла слаженно, и Николай Семёнович, довольный, отметил, что их номер отражает настоящие чувства, что важно для искусства. Светлана задумалась над его словами, но Ярослав, поглощённый работой, не заметил её взгляда. После репетиции она сказала ему, стараясь говорить мягко:
— Будь добрее к отцу. Он любит тебя, но по-своему. И, возможно, так же любил твою маму. Сегодня он намекнул, что его недооценили, не приняли. От этого он и несчастен, прячется в театре.
Ярослав промолчал, проводив её до общежития. Он понимал, что отец, возможно, и правда чувствует вину за прошлое, но его способ искупления — через театр — казался Ярославу слишком отстранённым, почти чужим. Время до спектакля пролетело быстро, репетиции у Николая Семёновича стали чаще, что раздражало Людмилу Фёдоровну. Её страх одиночества, боязнь, что сын уйдёт из её жизни, как ушёл муж, проявлялись в её резких словах и попытках удержать контроль. Когда Ярослав упомянул, что отец не против их переезда к нему после свадьбы, мать восприняла это как личное оскорбление, как угрозу её месту в жизни сына.
День спектакля настал. Светлана чувствовала грусть — её родители, несмотря на приглашение, не приехали, сославшись на дела. Её желание доказать им, что она способна на успех, осталось нереализованным, но поддержка Ярослава и его семьи помогла справиться с этим разочарованием. Выступление прошло блестяще: Ярослав сыграл свою роль с такой страстью, что зал замер, а декорации и костюмы Светланы добавили постановке глубины и визуальной выразительности. Они заняли первое место, обеспечив себе участие во всероссийском конкурсе.
После спектакля Николай Семёнович предложил отметить успех в небольшом кафе неподалёку. Людмила Фёдоровна, приведя себя в порядок, пыталась держаться достойно, но её настроение быстро испортилось, когда разговор за столом свёлся к театру и идеям Николая Семёновича. Она уехала первой, сославшись на усталость, а Ярослав с улыбкой предложил Светлане:
— Может, поедешь к нам сегодня? Ты ведь ещё не была у нас дома, а мама, думаю, будет рада.
Светлана, поколебавшись, согласилась, чувствуя, что это может стать шагом к сближению с его семьёй. Дома Людмила Фёдоровна была на удивление вежлива, даже настояла, чтобы девушка осталась на ночь, что выглядело как попытка показать себя с лучшей стороны, хотя за этим скрывалась тревога за будущее. Ярослав, обнимая Светлану, шепнул с облегчением:
— Видишь, она не такая уж плохая. Просто нужно время, чтобы она привыкла к переменам.
Светлана улыбнулась в ответ, закрыв глаза, и весь день пронёсся перед ней, как яркий, почти нереальный сон. Утром они вместе поехали в училище, где Николай Семёнович уже ждал их для новых репетиций к конкурсу. Время до всероссийского конкурса пролетело в напряжённой работе. Однажды вечером, после поздней репетиции, Людмила Фёдоровна высказала сыну свои сомнения, не в силах скрыть беспокойства:
— Не понимаю, зачем вы каждый раз к отцу ездите. Ладно, Светлана учится новому, но ты? У тебя талант от рождения, не нужно себя так изматывать, сынок.
— Отец хочет удивить всех. На конкурсе будут сильные соперники, нужно быть готовыми, — устало объяснил Ярослав, чувствуя, как её слова давят на него.
— Сынок, подумай хорошенько, прежде чем отвечать. Ты уверен, что хочешь связать жизнь со Светланой? Она ведь не из нашего круга, да и выдержит ли она твой путь? — осторожно спросила она, стараясь замаскировать свой страх одиночества под заботу.
— Абсолютно. Она — мой человек, и я не сомневаюсь в ней, — твёрдо ответил он, глядя матери прямо в глаза.
Людмила улыбнулась с натяжкой, но неожиданно предложила, словно пытаясь найти способ сохранить связь с сыном через его счастье:
— Тогда я знаю, как удивить всех. В конце номера сделай ей предложение. Не предупреждая, чтобы её реакция была живой, настоящей. Это будет и для зрителей, и для неё моментом, который запомнится.
— Мам, это гениально! — воскликнул Ярослав, обнимая её, чувствуя, что она всё ещё хочет быть частью его жизни.
На следующий день он заговорил со Светланой о знакомстве с её родителями. Она пообещала подготовить их, собираясь на выходных поехать домой и рассказать о конкурсе и об их отношениях. Её стремление доказать родителям, что она сделала правильный выбор, было сильнее страха перед их реакцией. Дома её встретили равнодушно, как будто она уезжала на пару дней. Светлана взахлёб делилась новостями о спектакле и предстоящем конкурсе, но отец лишь буркнул с раздражением:
— Лучше бы дороги строили, чем на ерунду деньги тратить. Кому это нужно?
— Юра, может, съездим в столицу? Поддержим её? — робко предложила Евгения Павловна, стараясь смягчить его тон.
— Посмотрим, — отрезал он, не желая продолжать разговор.
Светлана, собравшись с духом, призналась, что встречается с Ярославом, надеясь, что это вызовет у них хоть какой-то интерес к её жизни.
— Во всей Москве, кроме этого актёришки, никого не нашла? — разозлился Юрий Михайлович, стукнув кулаком по столу.
— Он талантлив, и его отец — уважаемый режиссёр, — тихо возразила она, стараясь говорить уверенно.
— Тьфу! Мужчина должен быть опорой, а не на сцене кривляться. Как жить-то будете? — вспылил отец, не сдерживая эмоций.
— Это мой выбор. Мы справимся, — твёрдо ответила Светлана, сдерживая слёзы, чувствуя, что её попытка доказать свою самостоятельность снова натыкается на стену непонимания.
Отец, помолчав, согласился посмотреть на её избранника, но без энтузиазма. Дома она попросила у матери денег на платье для выступления, желая выглядеть достойно на конкурсе, но та лишь развела руками, сказав, что все сбережения у мужа. Светлана, не желая просить отца и снова сталкиваться с его пренебрежением, уехала ни с чем. Вернувшись в столицу, она обратилась к Оксане с просьбой о подработке, надеясь самостоятельно решить свои проблемы. Та устроила её на ночные смены в кафе, но Светлана скрыла это от Ярослава, стыдясь признаться, что родители не поддержали её ни словом, ни делом. Её гордость и желание казаться независимой пересиливали желание поделиться с ним правдой.
Учёба, репетиции и работа изматывали до предела. Время на Ярослава почти не оставалось, и он начал подозревать неладное, чувствуя, как между ними растёт дистанция. Однажды, не дозвонившись, он приехал в общежитие без предупреждения и застал её спящей посреди дня, что было для неё нехарактерно.
— Ты не отвечала, я волновался, — оправдывался он, нервно шагая по комнате, не в силах скрыть беспокойства.
— Просто прилегла, не заметила, как уснула, — сонно ответила она, стараясь не выдать усталости.
— Свет, что происходит? Ты в последнее время сама не своя. Спешка, молчание. Если у тебя кто-то есть, даже если это отец, скажи, прошу, — потребовал он, стараясь говорить спокойно, но голос выдавал напряжение.
— Ты до сих пор его подозреваешь? — воскликнула она, удивлённая и слегка уязвлённая его словами.
— Я уже не знаю, что думать, — раздражённо бросил он, опустив взгляд.
— Мне стыдно было говорить. Я устроилась на ночные смены в кафе. Хотела платье купить для конкурса. Родители не помогли, а я не могла тебя подвести, не хотела, чтобы ты думал, будто я не справляюсь, — призналась она, опустив глаза, чувствуя, как тяжело выдавливать из себя правду.
Ярослав замолчал на миг, а затем обнял её, стараясь передать через этот жест поддержку.
— Я куплю тебе любое платье. Ты моя семья, не стесняйся меня. Мы вместе, и я хочу, чтобы ты это знала, — сказал он, чувствуя вину за то, что не заметил её борьбы раньше.
На следующий день они выбрали наряд, и Светлана почувствовала себя увереннее, хотя внутреннее напряжение от усталости и родительского равнодушия никуда не делось. Конкурс приближался. Николай Семёнович переживал больше всех, но Ярослав уверил его, что приготовил сюрприз, который станет кульминацией их номера. В день выступления Светлана узнала, что родители не приедут, сославшись на поломку машины, и её сердце сжалось от разочарования, но поддержка Ярослава и его семьи помогла ей справиться с этим. Их номер прошёл идеально, с такой эмоциональной отдачей, что зал замер, а в конце, когда свет на миг погас, Ярослав неожиданно встал перед ней на колено с кольцом и цветами в руках.
— Ты выйдешь за меня? — громко спросил он, и его голос дрожал от волнения.
Зал закричал, подбадривая её, аплодируя и скандируя слова поддержки. Светлана, чувствуя, как всё тело охватывает дрожь, прошептала «да», и Ярослав, подняв её на руки, закружил под овации зрителей. Они заняли первое место, а вечером на семейном ужине Людмила Фёдоровна заявила, что молодые будут жить с ней после свадьбы. Светлана согласилась, но с условием, что переедет только после церемонии, желая сохранить хоть немного независимости.
Родители Светланы всё же приехали на знакомство спустя несколько дней. Юрий Михайлович весь вечер сидел угрюмо, не скрывая недовольства выбором дочери, но после нескольких рюмок размяк и даже пел с Николаем Семёновичем народные песни, что выглядело почти комично на фоне его прежней суровости. Скоро пара расписалась, отметив это скромно в кругу близких. Но после окончания училища жизнь изменилась. Ярослав, несмотря на редкие выступления на небольших площадках, чувствовал себя нереализованным, его мечты о большой сцене разбивались о реальность. Светлана устроилась продавцом в магазине, чтобы покрывать расходы, хотя это было далеко от её стремлений. Людмила Фёдоровна всё чаще упрекала невестку, считая, что та недостаточно делает для семьи, а родители Светланы интересовались только внуками, что раздражало её ещё больше, ведь она чувствовала, что они не дали ей ни тепла, ни поддержки, и вряд ли дадут их будущему ребёнку.
Ярослав упорно искал возможности для стажировок за границей, отправляя заявки на фестивали и конкурсы, но безуспешно. Однажды он ворвался домой с сияющим лицом, держа в руках письмо.
— Меня пригласили на фестиваль в Испанию! Это трёхдневное мероприятие, и там будут важные люди! — воскликнул он, не в силах сдержать радость.
— Отлично, а условия какие? — спросила Светлана, стараясь разделить его энтузиазм, но чувствуя усталость.
— Тебя только условия волнуют, а за мужа порадоваться не можешь, — буркнула с кухни Людмила Фёдоровна, в её голосе сквозило раздражение, смешанное со страхом, что сын уедет далеко.
— Я радуюсь, просто спросила, чтобы понять, — оправдалась Светлана, чувствуя, как её слова воспринимаются в штыки.
— Дорогу и жильё оплачиваем сами, но это шанс. Я найду подработку, отец поможет, — объяснил Ярослав, полный решимости.
Но Николай Семёнович отказал, сославшись на свои трудности, а подработка на складе закончилась травмой руки в первый же день. Ярослав, не привыкший к физическому труду, вернулся домой раньше времени, и Людмила Фёдоровна, увидев его состояние, разразилась причитаниями, что он больше ни на какую работу не пойдёт. Светлана предложила занять у знакомых, надеясь найти выход, но Ярослав признался, что уже в долгах перед несколькими друзьями. Людмила Фёдоровна, узнав об этом, обрушилась с упрёками на обоих, а на Светлану — с особой яростью, видя в ней угрозу своему влиянию:
— Двое взрослых на моей шее! Иди на вторую работу или вали отсюда, если не можешь приносить пользу!
Светлана, в слезах, ушла в комнату, чувствуя себя униженной. Её желание быть независимой, доказать, что она не обуза, только усиливало внутренний конфликт. Ярослав, видя её состояние, попросил помочь с деньгами, уверяя, что фестиваль — его шанс всё изменить.
— Я уверен, что смогу добиться там успеха, а там хороший денежный приз. Даже если не займу призовые места, это возможность быть замеченным. Тогда и заказы пойдут, и я быстро верну долги, — говорил он с надеждой.
— Попробую, — сухо ответила она, чувствуя, как внутри нарастает усталость и отчаяние, но не желая его подвести.
Утром она ушла раньше, избегая свекрови, и позвонила Оксане, надеясь найти поддержку или хотя бы отвлечься. Они встретились в кафе, где подруга, заметив её подавленное состояние, начала подначивать, словно из зависти к её попыткам сохранить отношения, которые Оксана сама не смогла построить.
— Слушай, ты помнишь Богдана? Видела его недавно, он про тебя спрашивал, — перевела тему Оксана, хитро улыбнувшись.
— Он в столице? — напряглась Светлана, чувствуя, как прошлое накатывает волной.
— Да. Могу устроить встречу, если хочешь старые обиды забыть, — предложила подруга с лёгким вызовом.
— Не уверена, — робко возразила Светлана, чувствуя внутреннее сопротивление.
Но Оксана, не слушая, написала Богдану, и тот согласился приехать. Светлана засобиралась домой, не желая встречи, но подруга уговорила остаться, играя на её усталости и желании почувствовать себя значимой. Богдан, приехав, протянул ей букет и начал извиняться за прошлые обиды, за то, как жестоко поступил с ней в школьные годы. Они разговорились, и он предложил потанцевать, чтобы разрядить обстановку. Светлана, поддавшись моменту, позволила себе забыться, чувствуя, что её ценят, чего так не хватало в последнее время. Когда Богдан шепнул: «Поедем ко мне», она, колеблясь, согласилась, движимая не столько чувствами, сколько желанием ощутить себя желанной, важной для кого-то.
Утром чувство вины накрыло её с головой, как тяжёлое одеяло. Она ушла, не прощаясь, но Богдан догнал её, уговаривая остаться, уверяя, что всё случившееся — не ошибка. Светлана вернулась домой, где Людмила Фёдоровна встретила её с презрением, не упустив случая уколоть. Ярослав, вернувшись из банка, сообщил, что отец занял деньги на поездку, и попросил не говорить матери. Светлана, избегая его взгляда, сказала, что поживёт у Оксаны, чтобы дать ему спокойно подготовиться, хотя на самом деле она не могла больше выносить напряжения в этом доме.
У подруги она встретилась с Богданом снова, попросив денег для мужа, надеясь, что это поможет искупить её вину перед Ярославом. Тот, разозлившись от ревности, предложил ей «заработать», устроив выступление в сомнительном месте. Светлана, не подозревая подвоха, согласилась, но оказалась в опасной ситуации, из которой Богдан её вытащил в последний момент. Разбитая, она поняла, что её попытка доказать свою ценность через чужое внимание привела лишь к новым ошибкам. Собрав остатки сил, она решилась признаться во всём Ярославу, подав на развод, не в силах простить себя за предательство собственных ценностей.
Спустя месяцы она жила одна, занимаясь репетиторством по театральному дизайну для школьников и избегая общения с прошлым. Её дни были серыми, но в этом одиночестве она пыталась найти себя заново. Однажды вечером в дверь постучали. Это был Ярослав, вернувшийся из Испании с контрактом на работу в театре. Он предложил дать их отношениям второй шанс, признав, что оба виноваты в случившемся, но Светлана, не простив себя, отказалась, чувствуя, что не заслуживает его прощения. На следующий день они развелись, и он улетел. Светлана, погружённая в тоску, решила переехать к родителям, чтобы начать всё с чистого листа, но перед отъездом получила посылку от Ярослава — билет в Испанию и записку, где он просил её приехать не ради прошлого, а ради возможности построить будущее, где они оба будут честны друг с другом. Она долго смотрела на билет, чувствуя, как внутри борются страх и надежда, и поняла, что её выбор — не бежать от ошибок, а встретиться с ними лицом к лицу. Собрав вещи, Светлана отправилась в аэропорт, зная, что этот шаг может стать не концом, а началом их новой истории, где они оба научатся ценить не только мечты, но и друг друга.