Мартовский дождь барабанил по карнизу, заполняя тишину моей маленькой квартиры уютным шумом. Я сидела за компьютером, вычитывая чужую диссертацию и отмечая карандашом сомнительные места. Редакторская работа кормила меня уже третий год, с тех пор как я получила диплом филолога и поняла, что в школу идти не готова, а на издательства с распростёртыми объятиями никто не ждёт.
Телефон завибрировал — звонила сестра.
— Маш, выручай! — без предисловий начала Лида. — Денис опять завалил тест по литературе. Преподша грозится на пересдачу отправить, а у него и так хвостов полно.
Я вздохнула. Денис, мой племянник, был типичным представителем современной молодёжи — умный, но ленивый. Поступил на факультет журналистики, хотя, на мой взгляд, больше интересовался компьютерными играми, чем публицистикой.
— Лид, я ему сто раз объясняла, как писать эссе. Он просто не хочет вникать.
— Машенька, — в голосе сестры появились просительные нотки, — я понимаю. Но он правда старается. Просто у него склад ума другой, технарский. А литература эта... Ну сама знаешь.
Я знала. Знала, что Денис вполне способен освоить программу, если захочет. Но отказать сестре не могла — с тех пор как она осталась одна с сыном, я всегда старалась помочь.
— Хорошо, пусть зайдёт завтра. Посмотрим, что там у него.
Лида рассыпалась в благодарностях, а я отложила телефон и вернулась к работе, мысленно перекраивая завтрашние планы. Проверка диссертации горела, заказчик ждал правки через два дня, но племяннику придётся уделить время.
Утром Денис явился с опозданием, взъерошенный, с кругами под глазами.
— Привет, тётя Маш, — он плюхнулся на диван, закинув рюкзак на пол. — Спасибо, что согласилась помочь.
Я поставила перед ним чашку чая и печенье, которое он любил с детства.
— Рассказывай, что там у тебя стряслось.
Денис достал мятые листы с заданием по литературе. Требовалось написать эссе о влиянии Достоевского на современную литературу.
— Я пытался, честно, — он протянул мне несколько исписанных листов. — Но Ольга Витальевна сказала, что это «набор википедийных фактов без аналитики».
Пробежав глазами его работу, я мысленно согласилась с преподавателем. Текст был сухим, безжизненным, с явными признаками копирования из интернета.
— Дэн, тебе не кажется, что проще было бы самому вникнуть в тему, чем собирать куски из разных источников?
Он пожал плечами:
— У меня времени нет. Курсовая по журналистике горит, по истории реферат... А тут ещё эта литература.
— Ладно, — я отложила его попытку эссе в сторону. — Давай сделаем так: я объясню тебе структуру, покажу примеры, а ты на этой основе напишешь свою работу. Идёт?
Денис просиял:
— А может... может, ты просто напишешь черновик, а я доработаю? Честно-честно, доработаю!
Я посмотрела на его умоляющее лицо и вспомнила себя в его возрасте. Тоже ведь крутилась как белка в колесе, совмещая учёбу и подработки.
— Хорошо, — сдалась я. — Но это в последний раз. И ты действительно должен доработать текст, внести что-то своё. Иначе преподаватель поймёт, что это не твоя работа.
Мы провели несколько часов, обсуждая тему. Я рассказывала о Достоевском, о его влиянии на разные жанры, приводила примеры. Денис слушал внимательно, даже делал какие-то пометки в телефоне. Когда он ушёл, я села писать обещанный черновик, отложив диссертацию на ночь.
Через неделю история повторилась. Денис позвонил с просьбой помочь с рецензией на современный роман. Потом была курсовая по истории журналистики. Потом ещё что-то... Я не могла отказать, видя, как племянник старается — расспрашивает, конспектирует, явно пытается разобраться в теме. К тому же, его оценки действительно улучшились.
В конце семестра Лида пригласила меня на ужин. Сияющая, она накрыла стол, достала бутылку вина.
— За Дениса! — подняла она бокал. — Сессию закрыл без троек, представляешь? Преподаватель по литературе даже похвалила его эссе о современной поэзии!
Я улыбнулась, радуясь за племянника. Всё-таки не зря я с ним возилась. Мои старые курсовые, дипломные работы, черновики статей — всё это пригодилось, стало фундаментом для его учёбы. Может, наконец-то он втянулся, понял вкус настоящей интеллектуальной работы.
В тот вечер я впервые за долгое время чувствовала себя по-настоящему нужной. Не просто редактором чужих текстов, а человеком, который реально помог другому. Это грело душу.
Через пару недель меня озадачил звонок от давней университетской подруги, Нины.
— Машка, ты в последнее время никаких научных работ в сеть не выкладывала? — спросила она без предисловий.
— Нет, а что?
— Да наткнулась на сайт студенческих работ, а там эссе про влияние романа «Идиот» на современную прозу. Стиль твой, примеры из твоей дипломной. Думала, может, ты подрабатываешь на таких сайтах.
Я похолодела. Описанное эссе было одним из тех, что я писала для Дениса.
— Скинь мне ссылку, — попросила я, чувствуя, как внутри всё сжимается.
Открыв присланный Ниной сайт, я не поверила своим глазам. Там были выставлены на продажу десятки работ — и в авторах значился какой-то «Эксперт_Д». Пролистывая список, я узнавала свои тексты — те самые, что писала для племянника. Некоторые были слегка перефразированы, другие оставлены почти без изменений. Цены варьировались от 500 до 3000 рублей.
Думала, помогаю племяннику с учёбой, а он продавал мои курсовые в интернете. От обиды и разочарования к горлу подступил ком. Как он мог? После всех наших разговоров, после всего времени, что я потратила, объясняя ему материал!
Первым порывом было немедленно позвонить Лиде и всё рассказать. Но что-то остановило меня. Сестра так гордилась успехами сына, так радовалась, что он наконец взялся за ум... Известие о его махинациях разобьёт ей сердце.
Я решила сначала поговорить с самим Денисом. Позвонила ему и сухо попросила заехать. Он отнекивался, ссылаясь на занятость, но услышав металл в моём голосе, согласился приехать вечером.
Племянник явился с видом человека, предчувствующего неприятности. Я молча открыла на ноутбуке сайт с его «бизнесом» и развернула экран к нему.
— Объясни, — сказала я, скрестив руки на груди.
Денис побледнел, потом покраснел, открыл рот, закрыл, снова открыл... и наконец выдавил:
— Тётя Маш, я могу всё объяснить.
— Я очень на это надеюсь.
Он тяжело опустился на стул.
— Это всё временно. Мне нужны были деньги на новый ноутбук. Старый совсем сдох, а у мамы просить не хотел — у неё своих проблем хватает.
— И поэтому ты решил торговать моими работами? — я старалась говорить спокойно, но голос всё равно дрожал. — Работами, которые я писала ночами, чтобы помочь тебе?
— Я не думал, что ты узнаешь, — пробормотал он, опустив голову. — Да и вообще, я немного изменял тексты, добавлял своё...
— Немного изменял? — я открыла одно из эссе. — Вот здесь ты заменил слово «влияние» на «воздействие», а здесь переставил абзацы местами. Ты это называешь «добавлял своё»?
Денис молчал, разглядывая свои кроссовки.
— А знаешь, что самое обидное? — продолжила я. — Не то, что ты продавал мои тексты. А то, что ты всё это время врал мне. Делал вид, что тебе интересно, что ты хочешь разобраться в теме. А на самом деле просто использовал меня как бесплатную рабочую силу для своего бизнеса.
— Не так всё было! — вдруг вскинулся он. — Я правда слушал тебя, правда старался понять. Но потом... потом Колька, сосед мой по общаге, показал свой сайт с рефератами. Сказал, что нормально поднимает на этом. И я подумал — а почему бы нет? Тексты уже есть, хорошие, качественные. Жалко же, если будут просто пылиться в папке...
— Они не пылились в папке! — повысила я голос. — Они были написаны специально для тебя, для твоей учёбы! Это всё равно что подарок продать!
Денис ссутулился ещё сильнее.
— Я знаю. Это было глупо. Прости.
Я смотрела на его поникшую фигуру и чувствовала, как гнев постепенно утихает, сменяясь усталостью и разочарованием.
— Сколько ты заработал на этом? — спросила я тихо.
Он замялся.
— Около тридцати тысяч.
Я присвистнула. Для студента это были неплохие деньги.
— И что, ноутбук уже купил?
— Нет, — он поднял на меня глаза. — Деньги ещё не вывел с сайта. Хотел накопить побольше.
— А твои успехи в учёбе? Хорошие оценки, похвала от преподавателей — это всё благодаря моим работам?
Он снова опустил голову, и этот жест был красноречивее любых слов.
Мы сидели молча. За окном стемнело, но ни я, ни Денис не делали попытки включить свет. В полумраке комнаты каждый думал о своём.
Наконец я заговорила:
— Вот что мы сделаем. Ты сейчас же снимаешь все мои работы с сайта. Все деньги, которые заработал, переводишь в благотворительный фонд — можешь выбрать любой, хоть детям помоги, хоть бездомным животным. И никогда больше этим не занимаешься. Никогда, понял?
Денис кивнул.
— А ещё, — продолжила я, — ты сам напишешь все работы до конца семестра. Сам, без моей помощи. И если получишь хоть одну двойку — сам будешь объяснять маме, почему. Я больше покрывать тебя не стану.
— Но тётя Маш, — в его голосе появились просительные нотки, — мне же не справиться одному! У меня язык плохо подвешен, я не умею красиво писать, как ты...
— Научишься, — отрезала я. — На журфаке учишься, как-никак. И если не научишься сейчас, то когда? Когда диплом будешь писать? Или когда на работу устроишься?
Он понуро кивнул, признавая мою правоту.
— А маме скажешь? — спросил он тихо.
Я задумалась. Лида и так намучилась с ним одна, без мужа. Ещё и это разочарование...
— Нет, — решила я. — Не скажу. Но только если ты выполнишь все условия. И если больше никогда не будешь использовать людей, которые тебе доверяют.
Денис поднял на меня глаза, полные благодарности.
— Спасибо. Я всё сделаю, обещаю.
В тот вечер, проводив племянника, я долго сидела в темноте, размышляя о случившемся. Обида не прошла, но к ней примешивалось что-то ещё — понимание, что отчасти я сама виновата в этой ситуации. Своим стремлением помочь, сделать всё за него, я невольно поощряла его лень, его нежелание прилагать усилия. Возможно, если бы я с самого начала настояла на том, чтобы он работал самостоятельно, ничего этого не произошло бы.
Через неделю Денис прислал мне скриншот с подтверждением перевода денег в фонд помощи детям с онкологическими заболеваниями. Сумма была даже больше, чем он назвал — видимо, успел заработать ещё немного.
А ещё через месяц он пришёл сам, без приглашения. Принёс коробку конфет и свою новую курсовую — написанную от руки, испещрённую исправлениями и зачёркиваниями.
— Вот, — сказал он, протягивая мне тетрадь. — Сам написал, от начала до конца. Можешь проверить, если хочешь.
Я пролистала страницы. Текст был неидеальным, местами корявым, но живым, настоящим. Его собственным.
— Четвёрку получил, — сказал он с гордостью. — Преподаватель сказала, что видит прогресс.
— Я тоже вижу, — улыбнулась я, возвращая ему работу.
Мы пили чай с конфетами, и Денис рассказывал о своих планах на летнюю практику, о том, как его пригласили стажёром в небольшое интернет-издание. Говорил увлечённо, с блеском в глазах.
— Спасибо тебе, — вдруг сказал он, прервав рассказ. — За то, что не сдала меня маме. И за то, что заставила писать самому. Я теперь понял, что могу. Что у меня получается.
Я смотрела на него — повзрослевшего, похорошевшего, с прямым взглядом и твёрдым голосом — и думала, что, возможно, всё сложилось к лучшему. Иногда нам нужна встряска, чтобы понять, кто мы есть на самом деле и на что способны.
— Я рада, что у тебя получается, — сказала я искренне. — Просто помни: настоящий успех — это не то, что ты получил обманом или за чужой счёт. Это то, чего ты достиг сам, своим трудом.
Он кивнул, и я увидела в его глазах отблеск того маленького мальчика, которого когда-то учила читать и писать первые буквы. Может быть, именно в этот момент мой племянник по-настоящему стал взрослым.
Самые популярные рассказы среди читателей: