Угадай, кто придёт на ужин?
После возвращения Алисы жизнь в доме на Кленовой улице превратилась в сложную шахматную партию, где каждый делал ход молчанием. Анна, непревзойдённый стратег, поняла, что прямая атака на забаррикадировавшуюся в себе дочь бесполезна. Она сменила тактику на более изощрённую. Она решила не просто починить сломанные отношения, а выставить их на всеобщее обозрение как образец современного, цивилизованного мира. Её главный страх сейчас был даже не в отчуждении Алисы, а в Кирилле. Он был неконтролируемой переменной, и его нужно было срочно вписать в уравнение, «обезвредить» в глазах Павла. Так родилась идея ужина. Идеального, фальшивого ужина.
Алиса сидела в бежевом кресле в кабинете доктора Арины и методично отрывала заусенец на большом пальце. Это простое, монотонное действие помогало ей не смотреть на психолога.
— Как прошла твоя неделя, Алиса? — голос Арины Львовны был мягким, как кашемир.
— Нормально, — не поднимая головы, бросила Алиса.
— В прошлый раз ты говорила, что чувствуешь себя так, будто задыхаешься. Это чувство прошло?
— Нет. Теперь к нему добавилось ощущение, что я — реквизит в цирке, — Алиса наконец подняла глаза, и в них плескалось раздражение. — Моя мать устраивает званый ужин. Она пригласила моего отца. И его новую девушку. Чтобы продемонстрировать моему будущему отчиму, какой она прогрессивный и великодушный человек.
— И тебя это злит, — это был не вопрос, а утверждение.
— Меня это бесит! — выпалила Алиса. — Она использует его! Она использует меня! Она выставляет наши и без того сложные, покалеченные отношения на витрину, чтобы её новый мужчина убедился, что прошлое под контролем и не представляет угрозы. Это всё — спектакль!
— А какая роль в этом спектакле отведена тебе? — осторожно спросила Арина.
Алиса горько усмехнулась.
— Роль счастливой дочери. Той, которая всё поняла, всех простила и рада этому новому, большому, современному семейству. Девочка с обложки. Но я не хочу играть эту роль.
— Иногда, когда мы не можем отказаться от роли, — сказала Арина, делая пометку в блокноте, — мы можем попытаться понять мотивацию режиссёра. Как ты думаешь, почему для твоей мамы так важно, чтобы все видели эту идеальную картинку? Чего она боится на самом деле?
Алиса отвернулась к окну. Вопрос был слишком точным, слишком болезненным. Она и сама не знала на него ответа.
— Алиса, — тихо сказала Арина Львовна, когда время сеанса подошло к концу.
— Когда мы слишком долго носим маску, даже самую удобную, она имеет свойство прирастать к лицу. Подумай об этом.
Для Анны подготовка к ужину была сродни подготовке к решающему сражению. Её кухня превратилась в штаб. Она лично проверяла каждый бокал на предмет разводов, пробовала соус, спорила по телефону с сомелье о вине, которое должно быть «элегантным, но не слишком навязчивым». Она не готовила еду. Она создавала атмосферу. Атмосферу полного, тотального контроля.
«Павел должен увидеть, что Кирилл — это не угроза, — думала она, раскладывая серебряные приборы. — Он должен увидеть, что это закрытая глава. Что я управляю своим прошлым так же легко, как и своим настоящим. Что я — идеальная женщина, у которой нет никаких тёмных углов».
Вечер начался с фальшивых улыбок. Первыми приехали Кирилл и его спутница. Девушку звали Екатерина. Она была полной противоположностью тому, что Анна ожидала от «подружки художника». Никаких льняных балахонов. Строгий, но очень дорогой брючный костюм, гладко зачёсанные волосы, умный, спокойный и невероятно проницательный взгляд.
— Екатерина, — представилась она, крепко пожимая руку Анне. — Очень приятно. Я много о вас слышала.
— Взаимно, — улыбнулась Анна, чувствуя первый укол тревоги.
— Катя — адвокат, — с гордостью пояснил Кирилл. — По уголовным делам. Так что, если надумаешь кого-нибудь отравить, Ань, ты знаешь, к кому обращаться за защитой.
Шутка повисла в воздухе. Анна рассмеялась чуть громче, чем следовало.
Когда приехал Павел, напряжение немного спало. Он был хозяином положения, спокойным и уверенным. Они сели за идеально сервированный стол.
— Аня, дорогая, это просто невероятно! Ты превзошла саму себя! — воскликнул Павел.
— О, что ты, я просто хотела, чтобы всем было уютно, — проворковала Анна.
— Уютно, — задумчиво повторила Екатерина, разглядывая свою тарелку. — Интересная концепция. Уют — это ведь про безопасность, не так ли? Вам здесь, в Светлогорске, кажется безопасным?
— Это самый безопасный город в области, — с гордостью сказал Павел. — Я лично слежу за этим.
— Безопасность — это ведь не только низкий уровень преступности, — продолжила Екатерина, глядя на Анну. — Это ещё и чувство, что тебе нечего скрывать. Что твои стены прозрачны.
Анна почувствовала, как холодок пробежал по спине.
«Она не просто болтает, — подумала Анна. — Она ведёт допрос».
Кирилл, видя состояние Анны, решил вмешаться.
— А помнишь, Ань, как мы жили в коммуналке в Самаре, и нашим единственным безопасным местом был подоконник, на котором мы пили чай?
— О, да! — подхватила Анна, радуясь смене темы. — А наша соседка, баба Зина, которая думала, что ты агент ЦРУ?
Они начали вспоминать общие истории, смеяться, и на мгновение между ними возникла та лёгкость, которая бывает только у людей с общим прошлым. Павел и Екатерина вежливо улыбались, превращаясь в зрителей на чужом празднике жизни.
Алиса молчала. Она сидела с каменным лицом и резала свой стейк на микроскопические кусочки.
— Алиса, — обратился к ней Павел, пытаясь вовлечь её в разговор. — Мама говорила, ты пишешь потрясающее эссе. Может, расскажешь нам?
— Там не о чем рассказывать, — отрезала она. — Там всё о том, как важно иметь корни. А не просто летать на крыльях, которые могут в любой момент расплавиться.
За столом снова повисла тишина.
Ужин закончился. Когда гости уходили, Екатерина задержалась у двери.
— У вас очень красивая дочь, — сказала она Анне. — И очень несчастная. Ей нужен не психолог. Ей нужна правда.
Она ушла, оставив Анну наедине с этой фразой, которая прозвучала как приговор.
Алиса сбежала в свою комнату сразу после ухода гостей. Она чувствовала себя выжатой, как лимон. Этот ужин был хуже любой пытки. Она открыла ноутбук и посмотрела на своё эссе. «Правда». Какая ирония.
Она достала телефон. Открыла чат с Марком. Пустой. Она посмотрела на его тёмное окно. Он больше не ждал её. Она сама всё разрушила.
Она сидела в темноте, и её комната казалась ей чужой. Этот дом был чужим. Этот город был чужим. Она была здесь чужой.
Внизу она слышала, как Анна и Павел тихо разговаривают, смеются. Они победили. Их идеальный мир устоял. Но Алиса знала, что это всего лишь затишье перед бурей. Она знала о письме из тюрьмы. Она знала, что прошлое уже стоит на пороге. И она с ужасом понимала, что скоро ей придётся выбирать, на чьей она стороне в этой борьбе. Если там вообще будет, что выбирать.