— Мама, ты с ума сошла! Билеты на море? В твоем возрасте? — Оксана влетела в дом как ураган. В руках у нее были бумаги о продаже дачи. — Без спроса продала?!
Валентина спокойно продолжала складывать в чемодан летние платья. Те самые, что покупала пять лет назад и ни разу не надевала. Все некогда было. То внуки хворают, то Оксана на работе завалена, то зять в командировке.
— Оксан, не кричи. Я взрослый человек. Могу делать со своей дачей что хочу.
— Какой своей? Это же семейное гнездо! Папа там грядки делал, мы с Андреем планировали детям качели поставить!
Валентина остановилась. Посмотрела на дочь внимательно.
— А когда это ты последний раз на дачу приезжала? Два года назад? Три? А я каждые выходные там одна батрачила. Грядки полола, крыльцо красила, дорожки чинила.
— Ну так мы же с работой загружены! У нас ипотека, дети...
— А у меня что? Курорт? — Валентина села на кровать рядом с чемоданом. — Тридцать лет я мечтала о море. Каждый отпуск откладывала. То ты маленькая была, то учиться надо помочь, то свадьба твоя, то внуки пошли.
Оксана фыркнула:
— Море! В твоем-то возрасте! Мам, тебе почти шестьдесят. Какое море? Ты подумай лучше о здоровье. О том, что нам квартиру расширять надо. Дети растут, им комнаты отдельные нужны.
— А мне что нужно?
— Тебе? — Дочь растерялась от такого вопроса. — Ну... внуков воспитывать. Нам помогать. Ты же бабушка!
Валентина медленно кивнула. Да, бабушка. Удобная бабушка. Которая всегда дома, всегда готова, всегда рада.
— Знаешь что, — голос Оксаны стал жестким. — Выбирай. Либо отменяешь эту дурацкую поездку и живешь как нормальный человек. Помогаешь семье. Либо... либо считай, что дочери у тебя больше нет.
— Что?
— Все просто. Хочешь играть в эгоистку — играй. Но тогда не проси нас на помощь приходить. И внуков не увидишь больше.
Валентина почувствовала, как екнуло сердце. Максимка и Варюшка... Как же без них? Максим уже читать учится, все время бежит к бабуле показать новые слова. А Варя такая смешная, вечно что-то лепечет на своем детском языке.
— Ты серьезно?
— Да. Время определиться, кто для тебя важнее — семья или твои глупые фантазии.
Оксана развернулась и ушла. Хлопнула дверью.
Валентина села на диван. В руках — билеты на поезд. Завтра утром. Анапа. Санаторий у самого моря. Две недели только для себя.
А рядом на столе — фотография. Максим и Варя в обнимку с бабулей. Внук ей доверительно шепчет что-то на ухо, а внучка тянет ручонки к объективу.
Кубик подброшен. Какой стороной упадет?
Она взяла телефон. Начала набирать номер турагентства. Отменить поездку. Вернуть деньги. Остаться удобной мамой и бабушкой.
Но палец остановился над экраном.
А что если не отменять?
В голове всплыли слова мужа. Он говорил это за неделю до того, как ушел из жизни. Когда понял, что времени осталось мало:
— Валюша, я только одного боюсь. Что ты после меня разрешишь всем на себе ездить. Ты слишком добрая. Обещай мне — научись говорить "нет". Поживи для себя. Хоть немножко.
Валентина убрала телефон. Достала из шкафа красивый купальник.
Утром она стояла на перроне с небольшим чемоданом. Поезд уже подавали. Сердце колотилось как бешеное.
Телефон зазвонил. Оксана.
— Мам, ты где? Нужно Максима в садик отвести, а у меня срочная встреча!
— Я на вокзале.
— Что? Мам, не дури! Возвращайся немедленно! Я же сказала...
— А я подумала. И решила. Выбираю море.
— Мама!
— Две недели, Оксан. Всего две недели из шестидесяти лет. Неужели это слишком много?
— Ты с ума сошла! А как же дети? Как же я?
— А как же я, Оксан? Этот вопрос ты себе никогда не задавала?
Валентина отключила телефон. Села в вагон. Поезд тронулся.
В купе попалась соседка — женщина примерно ее возраста, веселая и разговорчивая.
— Надежда я, — представилась она. — Первый раз на море еду. Представляете? В пятьдесят семь лет!
— А я Валентина. Тоже первый раз.
— А что нас раньше-то удерживало? — засмеялась Надежда. — Все думали — вот дети подрастут, вот еще чуть-чуть, вот когда внуки... А жизнь-то проходит!
Валентина кивнула. Да, проходит. Незаметно.
— А знаете, что меня подтолкнуло? — продолжала Надежда. — Дочка моя заявила: мол, мама, хватит о себе думать, пора внукам жизнь посвятить. И тут меня как током ударило. А я когда о себе-то думала? В двадцать работала сутками, чтобы дочку поднять. В тридцать — ей институт оплачивала. В сорок — свадьбу справляла. В пятьдесят — внуков нянчила. А когда же я-то жила?
Эти слова отзывались в душе Валентины болью и пониманием. Да, когда же она жила? Для себя?
Море встретило ее теплым ветром и запахом соли. Валентина стояла на берегу и чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. От красоты. От счастья. От того, что наконец-то случилось.
В санатории она познакомилась с удивительными женщинами. Тамара из Воронежа — в шестьдесят два года училась танцевать танго. Елена из Казани — впервые в жизни села за руль в пятьдесят пять и теперь мечтала доехать на машине до Байкала. Галина из Новосибирска — открыла свой магазинчик рукоделия после того, как проводила последнего ребенка в самостоятельную жизнь.
— Знаете, — говорила Тамара вечером, когда они сидели на веранде с чаем, — я всю жизнь была удобной. Удобной женой, удобной мамой, удобной бабушкой. А потом подумала — а когда я себе удобная? Никогда!
— Точно! — подхватила Елена. — Мы думаем, что если не будем удобными, то нас перестанут любить. А оказывается, наоборот. Нас начинают уважать.
Валентина слушала и понимала — это ее люди. Наконец-то она нашла тех, кто ее понимает.
Дни летели незаметно. Утренние прогулки по берегу, бассейн, массаж, танцы по вечерам. Валентина расцветала на глазах. Казалось, с нее слетали годы.
На восьмой день позвонила Оксана. Голос у дочери был усталый и какой-то растерянный.
— Мам, как дела?
— Хорошо. Очень хорошо.
— Мы... мы тут без тебя как-то... Максим все спрашивает, где бабуля. А Варя грустит перед сном, бабулю зовет.
Валентина молчала.
— Мам, ну прости меня. Я погорячилась тогда. Конечно, ты имеешь право отдохнуть. Просто... просто мы так привыкли, что ты всегда рядом.
— А я привыкла всегда быть рядом. Но знаешь, Оксан, это оказалось не так уж полезно. Ни тебе, ни мне.
— Как это?
— Ты отвыкла справляться сама. А я отвыкла жить для себя. Это неправильно.
— Мам, когда ты вернешься?
— Еще через неделю. Но, Оксан, кое-что изменится.
— Что?
— Я буду помогать с внуками. Но не каждый день. У меня теперь есть свои планы. Я запишусь куда-нибудь. И в бассейн буду ходить. И еще хочу найти работу. Может, в библиотеке. Или в музее. Где-то, где мне будет интересно.
Оксана молчала.
— Ты злишься? — спросила Валентина.
— Нет. Просто... удивляюсь. Ты какая-то ... стала.
— Я стала собой. Настоящей собой.
Когда Валентина вернулась, встречать ее пришла вся семья. Максим бросился к бабуле с воем: "Где ты была? Я скучал!" Варя тянула ручонки и лепетала что-то радостное.
Оксана стояла в стороне. Смотрела на мать внимательно, будто видела впервые.
— Мам, ты загорела. И похудела. И... светишься как-то.
— Знаешь, Оксан, оказывается, в шестьдесят жизнь не заканчивается. Она только начинается. Если позволить себе ее жить.
Через месяц Валентина устроилась работать в детскую библиотеку. Дети ее обожали, коллеги тоже. Она придумывала удивительные мероприятия, водила экскурсии, даже начала писать сказки.
С внуками виделась два раза в неделю. И эти встречи стали гораздо более насыщенными и радостными. Потому что теперь у бабули была своя интересная жизнь, о которой можно было рассказывать.
Оксана сначала дулась. Потом привыкла. А потом как-то призналась:
— Знаешь, мам, мне нравишься такая ты. Раньше ты была как... как мебель. Всегда на месте, всегда готова к использованию. А теперь ты живая. У тебя глаза горят.
— А знаешь, что самое главное? — спросила Валентина. — Теперь и ты учишься справляться сама. И это делает тебя сильнее.
— Да, делает. Я даже на работе по-другому себя чувствую. Более уверенно.
А через полгода случилось то, чего Валентина совсем не ожидала.
На одном из мероприятий в библиотеке к ней подошел мужчина примерно ее возраста. Интеллигентный, с добрыми глазами.
— Простите, вы не Валентина Сергеевна? Мы учились в одном институте. Я Михаил. Помните?
Валентина вспомнила. Конечно помнила. Он был влюблен в нее на втором курсе. Дарил стихи, приглашал в театр. А она выбрала другого. Более надежного, как ей тогда казалось.
— Михаил! Конечно помню!
Оказалось, он овдовел два года назад. Дети взрослые, живут отдельно. И он тоже недавно решил начать жизнь заново.
Их первое свидание состоялось в том в кафе.
— Знаете, — сказал Михаил, — я всю жизнь думал, что в нашем возрасте уже поздно что-то менять. А оказывается, как раз время пришло. Дети выросли, карьера состоялась. Теперь можно жить для себя.
Валентина улыбнулась. Да, можно. И нужно.
Вечером, укладывая спать внуков, которые теперь с восторгом слушали рассказы про бабулиного друга дядю Мишу, Валентина думала о том кубике судьбы, что подбросила жизнь.
Упал он именно так, как нужно было. Показал путь к настоящей себе. К настоящей жизни.
А море... море по-прежнему ждет. В любом возрасте. В любое время. Стоит только решиться.
---
Подписывайтесь. Здесь мы говорим о том, что жизнь после пятидесяти только начинается!