— Умеет же твоя мама… устраивать веселье, — мрачно проговорила Вера, садясь напротив своего мужа - Романа.
Мужчина лишь пожал плечами:
— Она всегда была такая. Родителей не выбирают, сама знаешь.
Татьяна Гавриловна, мать Ромы, была до жути странной. Однажды женщина подарила керамическую кружку-кофеварку своему свату. Причем поднесла ее с самым торжественным видом, зная, что он с сердцем мается вот уже много лет.
— Сватушка, клин клином, как говорится. Знатную пивную кружку я вам выбрала, согласны?
Даниил Олегович, отец Веры, только растерянно хлопал глазами:
— Премного благодарен за заботу, любезная Татьяна Гавриловна. Право же, не стоило так беспокоиться…
А сам ничего не понимающим взглядом смотрел на дочь, которая вынужденно улыбалась, чтобы сохранить дружески-родственную атмосферу при гостях. Хотя в мыслях Вера хотела запустить этой самой кофеваркой в голову любимой свекрови. У которой день прожит зря, если она чего-нибудь не отчебучит…
***
Вера росла в вполне обычной семье, где непредсказуемые и малоприятные шутки над другими считались дурным тоном. Если девочка позволяла себе пошутить над кем-то, то отец уводил ее в комнату и строго отчитывал, чтобы дочь не смела вести себя настолько грубо с посторонними.
Однако, когда она выросла и вышла замуж, заметила, что ее свекровь абсолютно другая и поступает с точностью до наоборот. Выкинуть фортель, когда этого никто не ждал, было обычным явлением для Татьяны Гавриловны.
— Испортит все, что только можно, — подумала Вера, услышав очередную историю про подвиги свекрови в молодости. Похоже, это был очень бурный период. Потому что все, кто был знаком с Татьяной Гавриловной, в один голос твердили, что лучше пережить торнадо или землетрясение, чем оказаться жертвой ее внезапной перемены планов или настроения.
— Танька была та еще оторва, — рассказывала пожилая двоюродная тетя свекрови, бабушка Аня. — Натворит делов и сидит. Как будто ничего не было, или так и должно было быть.
Когда Татьяне было одиннадцать, ее отправили на каникулы в село, где жила бабушка Аня. На тот момент она даже не была еще бабушкой. Так, крепкая бабенка предпенсионного возраста, готовившаяся выдать дочку замуж.
Женщина вовсю хлопотала над приданым дочери, когда Таня незаметно для всех закрылась в доме. Потом оттуда повалил густой дым. Баба Аня схватилась за сердце:
— Да что там происходит? Неужели пожар? Говорила ведь Фоме, чтобы дымоход прочистил… что там? Кто там? Все вышли? Не угорел кто?
Выяснилось, что Тани среди гуляющей детворы нет. Нет ее и дома. По крайней мере, так всем показалось. Потом, когда удалось избавиться от задымления, оказалось, что в печку засунули сырую тряпку, которая немилосердно чадила. Единственный человек, который мог так сделать, Таня. Кроме нее, никто в дом в тот день не заходил.
Бабушка Аня не на шутку рассердилась. Она искала племянницу, чтобы поучить её прутом уму-разуму, но так и не нашла. Поиски с соседями по улице также не привели ни к каким результатам. Татьяна как в воду канула, и от этой мысли бабе Ане стало плохо с сердцем.
— Да что я им скажу? Не успела принять девку, как потеряла ее? Господи, что же с ней могло случиться?
Отчаянию женщины не было предела. Она бегала по дворам, несколько раз допрашивала соседских детей, не видел ли кто племянницу, и всё было безрезультатно. Ночью девчонку тоже никто не видел, а Анна просидела так до утра возле окошка с красными глазами. Под утро женщину сморил сон. Проснулась она оттого, что послышался тихий скрип половицы.
— Танька! Где ты была? — сон мгновенно исчез, а Анна не могла поверить своим глазам, рассматривая невесть откуда взявшуюся Татьяну. Та решила еще и попугать: закатила глаза и вытянула руки перед собой:
— Отдай мне свою жизнь!
— Отдам, ещё как отдам. Догоню и добавлю, чтобы неповадно было так меня пугать, —вскипела от гнева женщина. Схватив племянницу за руку, потащила ее во двор:
— Розгами давно не получала? Или в первый раз? Ну ничего, тебе понравится!
Ох и крепко влетело Татьяне за ту шутку. Досталось еще и за причину дыма. Оказывается, не поделила с другой девочкой новый платочек, забрала и бросила его в лужу. Потом передумала, хотела постирать. Да только платок так вымазался, что больше был похож на бесполезную ветошь, из-за чего девочка решила его сжечь в печке.
Чтобы никто не вздумал её ругать, она спряталась в подполе прямо под кухонным столом. Никому в голову не пришло искать пропажу у себя под носом, и Татьяна довольно хихикала, слыша, как ее на все лады зовут домой. Ночью она аккуратно выбралась наружу, поела и спряталась уже на печи, за шторкой. Там уже давно никто не ложился спать, и девочка отлично выспалась, не обращая внимания на хождение перепуганной тётки.
После того случая баба Аня запретила Татьяне приезжать к ней, чтобы не оказаться в больнице с инфарктом.
— А то с такой оторвой не только сердце прихватит, — пыхтела женщина.
Татьяна повзрослела, остепенилась. По крайней мере, так казалось долгие годы, за которые она успела поступить в училище, получить образование и предложение руки и сердца. Даже замуж сходила, вернувшись после развода с маленьким Ромой на руках. О причинах развода она хранила глубокое молчание, говоря любопытным, что у нее были на это веские основания. Скоро все поняли, что Татьяна скорее умрет, чем скажет правду, и оставили ее в покое…
***
Время шло, потом родные стали замечать, что Танечка прекрасно сохранилась. В смысле, какая была блажь в голове в молодые годы, так и осталась. Началось с того, что женщина решила устроить маленького сына в детский сад. Попросила свою знакомую, некую Фросю, поговорить с заведующей детского сада через дорогу. Чтобы было поближе к дому и не бегать за ребенком в мороз или зной. Фрося, как добросовестный человек, всё устроила, как и обещала. Татьяне оставалось только зайти и оставить там написанное от руки заявление на имя заведующей детским садом. Однако в назначенный день она там даже не появилась.
— Танюха, это как понимать? Я все провода оборвала, пытаясь до тебя дозвониться, а тебя где носит? Почему не пришла? Теперь со мной заведующая разговаривать не хочет. Назвала меня безответственной, — возмущалась Фрося.
Татьяна посмотрела на неё как на маленького ребенка, до которого взрослый пытается донести нечто очень сложное для его уровня понимания, и раздраженно проговорила:
— Да передумала я. Разве не имею права?
— Ты меня два месяца уговаривала поговорить и внезапно передумала? — не поверила ей Фрося.
Татьяна пожала плечами:
— Не верь, если не хочешь.
Позже Фрося узнала, что в тот злополучный день Татьяна никуда не поехала, а… спала. Отвела ребенка соседке на два этажа ниже, да отправилась отсыпаться. Уж чего-чего, а спать женщина всегда любила. Ради пяти лишних минут сна могла и на работу опоздать, а по воскресеньям отрывалась на полную катушку. До нее Рома не мог достучаться полдня. Видимо, по этой причине мальчику пришлось рано становиться самостоятельным. Он научился кипятить чай, готовить яичницу и жареную картошку. Позже, когда Рома подрос, в его рационе появились макароны, тушеная капуста, пельмени (пока покупные). К вечеру, когда Татьяна возвращалась домой, её ждал готовый ужин, чему женщина была несказанно рада. Не могла налюбоваться на Рому, который терпеливо ждал ее прихода, чтобы поесть вместе с мамой, которая часто внушала сыну, что нельзя есть одному, что это будет признаком неуважения к родной матери, которая дала ему жизнь.
Послушный ребенок не спорил, а молча выполнял то, что от него требуется. Позже это качество – делать свою работу, не задавая лишних вопросов, во взрослом Романе оценят и друзья, и начальство, и будущая супруга.
Но Татьяне постепенно стало казаться, что сын у неё становится слишком уж скучным и предсказуемым. Она вспоминала, как вокруг нее бурлила жизнь, и начинала думать, что надо бы устроить Роме небольшую встряску. Долго не могла придумать, что бы такого сделать, и, когда сын ушел на дополнительные занятия, нашла:
— Сменю замок.
Вызвала мастера, сменила «начинку» замка и была такова. Пошла прогуляться после смены в парк, расположенный неподалеку – каких-то два квартала от дома.
Когда Рома через два часа вернулся домой, то попытался попасть в квартиру привычным для него способом - открыв дверной замок. Но не тут-то было. Он не смог даже ключ просунуть и испытал чувство, близкое к состоянию легкой паники.
— Спокойно… мама не могла здесь ничего поменять. Она же знает, что я приду домой, и в какое время. Да и уйти куда-то тоже не могла. Тогда где она?
Роме стало по-настоящему страшно. Подумав, постучался к соседям, а там никто не ответил. Обошел всю лестничную клетку, и все безрезультатно. Парнишка почувствовал себя неважно: он почти целый день не ел, устал и чувствовал сильную головную боль. Но никакого намека на появление матери не было.
Рома побежал к домкому - грузной женщине неопределенного возраста, которая жила на втором этаже в их подъезде. При виде взволнованного мальчишки она усмехнулась:
— Мамка забыла титьку дать? Чего расшумелся?
Пока Рома пытался объяснить, что не может попасть в квартиру, и мамы нет, открылась входная дверь, и появилась Татьяна с таким видом, словно ничего особенного не случилось. Увидев остолбеневшего сына, усмехнулась:
— Ты что здесь делаешь, людям покоя не даешь? Марш домой.
— Я не могу домой попасть, уже больше часа жду, — чуть не расплакался парнишка. Мать пожала плечами:
— Нашел трагедию. Пошли, плакса.
Роме было обидно, но отправился вслед за матерью. Татьяна довольно напевала и, казалось, совершенно не замечала, что с каждым шагом Рома бледнеет и замедляет ход. Лишь открыв дверь и увидев, что рядом с ней никого нет, женщина поняла – сын куда-то делся.
— Иди сюда, — рявкнула Татьяна, но ответа не последовало. Сдвинув брови, незадачливая мать всё же соизволила спуститься.
Она увидела лежавшего без сознания сына. Он упал прямо на ступеньки, ближе к стене. Сердце Татьяны ушло в пятки.
— Рома! — закричала она так, что в подъезде зазвенели стекла. — Сынок, вставай! Что с тобой?
На её крики выскочили соседи и бросились оказывать помощь. Муж соседки выбежал из квартиры и на руках отнес мальчишку наверх, к Татьяне. По дороге женщина, рыдая, рассказывала, как ушла погулять. И сказала, что сменила замок.
— Танюха, ты с головой дружишь или как? — зло спросил мужчина. — Могла бы ключи хоть кому-то оставить, чтобы пацан с ума не сходил.
— Да чего ему с ума-то сходить? — беззаботно ответила Татьяна. Она уже успела забыть, как голосила минуту назад.
Сосед лишь покачал головой. Домкомша после этой истории пришла к Татьяне и устроила той выволочку.
— Не наигралась еще? Не дай бог, увижу Ромку расстроенным, сама вызову соцзащиту и добьюсь, чтобы у тебя забрали ребенка. Угробишь ты его своими оригинальными идеями. Гавриловна, поняла? Чтоб больше ни-ни.
— Я только хотела, чтобы Ромка научился не бояться, — со скорбной миной ответила Татьяна, поглядывая на сына, который уже очнулся.
Несмотря на то, что Татьяна не слишком часто контактировала с родственниками, те всё же узнали про происшествие с замком и почему Рома потерял сознание. На женщину посыпался шквал звонков:
— Как ты могла? Собственного ребенка так подставить?
— Вот почему ты ушла от мужа… или он тебя выбросил, чтобы ты не угробила и его?
— Тебя надо изолировать от ребенка, пока ты чего-то похуже не натворила!
Татьяна на какое-то время перестала думать о том, как встряхнуть сына. Зато решила, что ей пора устраивать личную жизнь. Рома слегка обалдел, когда мать начала покупать домой пачками газеты, чтобы найти рубрику «Знакомства». Она громко читала каждое объявление и заставляла сына комментировать:
— Ром, смотри. Высокий, симпатичный, с высшим образованием, в браке не состоял… есть своя квартира, машина… добрый, любит детей, готов заботиться об избраннице и её ребенке… Так, я не поняла? Почему ему нужны только маленькие? Что с того, что тебе пятнадцать? Ты все равно еще салага, пороха в жизни не нюхал. Есть соображения, почему мы… или ты ему не подходишь?
— Мам, ты какие-то странные вопросы задаешь, — ответил сын, с недоумением глядя на Татьяну. — Сама подумай…ты бы смогла спокойно ужиться с чужим человеком, если он привык жить по своему порядку? Я ведь уже взрослый, как я буду не пойми к кому привыкать? А он? А ты?
— Ой, да что ты в этом понимаешь? — небрежно отмахнулась Татьяна. — Нет, с таким связываться неохота. Скорее всего, зануда какой-нибудь. Мне нужен нормальный взрослый мужик, а не какой-то сопляк.
— Так и тебе не двадцать, — ответил Рома и тут же пожалел.
Татьяна покраснела, как вареный рак, и начала кричать:
— А почему, спрашивается? Я на тебя жизнь положила, всегда вокруг тебя бегаю. Состарилась, стараясь заботиться о нас, а ты смеешь говорить со мной таким тоном? Да я тебя… В детдом отдам, зараза!
Роман испугался, увидев перекошенное лицо матери. Татьяна, заметив, как сын заметался взглядом по комнате, внезапно расхохоталась:
— Ой, какой ты глупенький! Не понял, что я пошутила? Ой, не могу, ха-ха-ха!
Роман был совершенно сбит с толку. Он смотрел на мать круглыми от удивления глазами, а она смеялась так, что слезы полились из глаз. Вся красная, с покрытой пятнами шеей, Татьяна пошла в ванную, задыхаясь от смеха. Парень посмотрел ей вслед и выдохнул:
— Дура…