Флуоресцентные лампы детской поликлиники освещали кабинет Ольги Ковалёвой мягким белым светом. Она закрывала амбулаторную карту последнего маленького пациента, когда на столе зазвонил телефон.
— Солнышко, не забудь про корпоратив сегодня, — голос Дмитрия звучал бодро и уверенно. — В восемь в «Метрополе». Надень красное платье, которое я тебе купил.
Ольга машинально коснулась живота — привычка, которая появилась после очередной неудачной попытки ЭКО.
— Дима, может, не пойдём? Я устала, да и настроение не очень...
— Брось, Оля. Ты врач, тебе полезно отвлечься. К тому же мои партнёры хотят познакомиться с женой.
После разговора она убрала документы в сейф. Каждый день она помогала детям, лечила их, но своего ребёнка у неё не было. Врачи разводили руками — анализы показывали необъяснимое бесплодие. Уже три года она винила себя, ходила по специалистам, принимала гормональные препараты, но результата не было.
Дома Ольга долго стояла перед зеркалом, примеряя красное платье. Оно было красивым, дорогим, но почему-то казалось ей чужим. Как и многие вещи в их совместной жизни. Дмитрий часто покупал ей подарки, но редко спрашивал, что ей действительно нравится. Он выбирал то, что считал подходящим для жены успешного бизнесмена.
— Готова? — Дмитрий появился в дверях спальни, поправляя запонки на рубашке. — Отлично выглядишь. Мои партнёры оценят.
Ольга заметила, как он сказал «мои партнёры оценят», а не «ты прекрасно выглядишь». Мелочь, но почему-то больно кольнула.
***
Банкетный зал гостиницы «Метрополь» сверкал хрусталём и позолотой. Дмитрий представлял Ольгу своим партнёрам, она вежливо улыбалась и отвечала на стандартные вопросы о работе. Разговоры крутились вокруг бизнеса, недвижимости и планов на отпуск.
— Какая красивая пара, — услышала она чей-то комплимент. — А детки у вас есть?
Этот вопрос Ольгу преследовал её повсюду.
— Пока нет, — ответил за неё Дмитрий, обнимая за плечи. — Но мы работаем над этим.
Его рука показалась ей тяжёлой и холодной.
— Пойду освежусь, — сказала она мужу и направилась к дамской комнате.
По дороге она услышала знакомый голос из полуоткрытой двери курительной комнаты. Дмитрий разговаривал с кем-то из своих приятелей.
— ...женился по залёту, думал, хоть красавица родит наследника, — его слова заставили Ольгу замереть у стены. — А она бракованная оказалась. Детей родить не может, как корова бесплодная.
Грубый смех собеседников эхом отдавался в коридоре. Ольга прислонилась к холодной стене.
— И что теперь делать будешь, Дим?
— Да что делать... На стороне ищу здоровую самку для продолжения рода. Жена-то красивая, для статуса сойдёт. А детей заведу с другой. Уже присмотрел одну, молодая, здоровая.
— Офигеть, и она не подозревает?
— Ты её видел? Врач-педиатр, умная вроде, а поверила, что сама виновата в бесплодии. Хотя я ещё в институте свинкой переболел, врач тогда предупреждал, что могут быть проблемы с детьми.
Ольга ощутила, как холод пробирает до костей. Три года она винила себя, мучилась, страдала.
— Ты ей правду не говоришь?
— Зачем? Пусть думает, что сама виновата. Удобно же — не пристаёт с расспросами о командировках. А я спокойно ищу здоровую женщину для наследника.
Ольга едва добралась до туалета. Руки тряслись так сильно, что она не могла открыть сумочку. В зеркале отражалось бледное лицо с огромными глазами. Три года она считала себя неполноценной женщиной. Три года принимала гормоны, которые разрушали её организм. Три года слушала его утешения и поддержку, которые оказались ложью.
***
Остаток вечера прошёл как в тумане. Ольга механически улыбалась, отвечала на вопросы, но внутри бушевала буря. Она смотрела на Дмитрия и не понимала, как не замечала раньше этой фальши в его поведении.
Дома они ехали молча. Дмитрий напевал какую-то мелодию, явно довольный прошедшим вечером. Ольга смотрела в окно на ночную Москву и пыталась переварить услышанное.
— Хороший был вечер, правда? — Дмитрий припарковал машину у их дома. — Кстати, на следующей неделе улетаю в Сочи. Там новый санаторий открывается, хочу посмотреть.
— Один? — голос Ольги прозвучал ровнее, чем она ожидала.
— Конечно, один. Это работа, Оль. Ты же понимаешь.
Ложь лилась из него так естественно, словно он рассказывал о погоде. Теперь она знала, что никакого санатория нет. Есть только «здоровая самка для продолжения рода».
— Сколько дней будешь отсутствовать?
— Неделю, может, десять дней. Зависит от того, как пойдут переговоры.
Дома Дмитрий сразу пошёл в душ, а Ольга села на кровать и попыталась собраться с мыслями. Вся их совместная жизнь предстала перед ней в новом свете. Его равнодушие к её страданиям, постоянные командировки, телефонные звонки, которые он принимал в другой комнате. Как она могла быть такой слепой?
🌞 Рекомендую читайте: Раз родственник, два родственник и все хотят жить в твоей квартире, но без тебя
В телефоне мужа, который он забыл на тумбочке, пришло сообщение. Экран высветился автоматически: «Дима, жду не дождусь нашей поездки в Сочи. Купила красивые купальники ❤️ Твоя Катя».
Ольга поставила телефон обратно. Больше никаких доказательств ей не требовалось.
***
Следующие дни Ольга провела в лихорадочных поисках истины. Она обратилась к знакомому лаборанту в клинике, где они с Дмитрием сдавали анализы три года назад. Воспоминания об этом времени всплывали болезненными обрывками — как она винила себя, как изводила организм бесконечными обследованиями, как плакала по ночам, считая себя неполноценной женщиной.
— Ольга Михайловна, я не имею права... — Светлана Петровна нервно перебирала бумаги, избегая прямого взгляда.
— Света, пожалуйста. Я подозреваю, что результаты были подделаны, — голос Ольги дрогнул. — Мне нужна правда. Я имею право знать, что происходило с моей жизнью.
Пауза затянулась. Лаборант смотрела в окно, явно борясь с собой. Наконец Светлана Петровна тихо произнесла:
— Ваш муж приходил после обследования. Предлагал деньги за... корректировку результатов. Много денег.
— Сколько? — прошептала Ольга.
— Пять тысяч долларов. Тогда это были очень большие деньги. Мне нужно было лечить мать... — женщина всхлипнула. — Простите меня. Я не знала, что это так разрушит вашу жизнь.
Мир вокруг Ольги качнулся. Стены кабинета словно сдвинулись, воздух стал густым и трудным для дыхания. Значит, проблема была у Дмитрия, а не у неё. Три года самобичевания, три года считать себя бракованной...
— А почему тогда я не могу забеременеть? — голос её звучал как будто из далёкого колодца.
— Помните, три года назад у вас была внематочная беременность? Вы лечились от воспалительного процесса... — Светлана Петровна говорила всё тише.
Ольга вспомнила. Тогда Дмитрий как раз вернулся из долгой командировки в Германию. Врачи говорили о скрытой инфекции, которая привела к серьёзным осложнениям. Её положили в больницу на две недели, она едва не умерла от сепсиса.
— Инфекция была венерической природы, — тихо добавила Светлана Петровна, наконец подняв глаза. — Извините. Я должна была тогда сказать, но он угрожал...
— Угрожал? — Ольга вцепилась в край стола.
— Сказал, что если я проговорюсь, то меня уволят, а его связи в медицине помогут сделать так, что я никогда больше не найду работу. А у меня больная мать на руках была...
Картина складывалась всё более чудовищная. Дмитрий не просто скрыл свою болезнь — он заразил её, едва не убил, а потом заставил молчать свидетелей.
***
Дмитрий вернулся из Сочи загорелый и явно довольный жизнью. В его взгляде читалось самодовольство человека, который привык всё контролировать. Ольга встретила его с бокалом дорогого виски — его любимого «Джонни Уокер Блю Лейбл».
— Как дела, солнышко? — он устроился в любимом кожаном кресле, расслабленно откинувшись и расстегнув верхние пуговицы рубашки.
— Хорошо. Расскажи, как съездил, — Ольга села напротив, стараясь держать голос ровным.
— Обычная работа. Переговоры, документы... Хотя отель был шикарный, — Дмитрий сделал большой глоток, смакуя дорогой алкоголь. — Скучно без тебя было.
Ложь. Даже сейчас, когда она уже знала правду, он продолжал врать с такой лёгкостью, словно дышал. Ольга незаметно включила диктофон в телефоне, положив его на стеклянный столик рядом с вазой орхидей.
— Дим, а ты никогда не думал, что мы зря мучаемся с детьми? Может, не судьба?
— Судьба? — он усмехнулся, алкоголь уже начинал развязывать ему язык. — Судьба тут ни при чём. Ты просто бракованная попалась. Я-то здоровый, анализы нормальные были.
Каждое слово било как пощёчина. «Бракованная»... Так он думал о ней все эти годы.
— Но анализы показывали проблемы и у тебя тоже...
— Анализы показывали то, что я хотел, — Дмитрий самодовольно откинулся в кресле, покручивая в руках бокал. — Думаешь, трудно лаборанта подкупить? Пять тысяч долларов, и готово. Дёшево за спокойную жизнь.
Ольга ощущала, как внутри всё холодеет. Руки дрожали, но она сжала их в кулаки.
— Зачем ты это сделал?
— А зачем мне было признаваться? — он пожал плечами с циничной простотой. — Лучше пусть ты виноватой будешь. Удобнее так. Ты лечишься, мучаешься, а я чистый. К тому же, я себе уже других нашёл. Молодых, здоровых. Детей наплодил уже...
— Что? — голос Ольги дрогнул.
— А что «что»? — голос Дмитрия становился всё развязнее, алкоголь окончательно развязал ему язык. — Думаешь, я три года как монах жил? У меня сейчас две любовницы беременны. Наследники будут, не волнуйся. Настоящие, от здорового отца.
Он говорил это с таким удовольствием, словно хвастался новой машиной. Ольга почувствовала, как желудок подкатывает к горлу.
— Кто они?
— А тебе зачем? — Дмитрий хмыкнул. — Одна — Лена из нашего офиса, секретарша нового директора. Двадцать три года, грудь четвёртого размера. Вторая — Катя, познакомились в спортзале. Тренер по фитнесу, двадцать пять лет. Обе уже на пятом месяце.
Ольга выключила запись дрожащими пальцами. Сказать что-то она уже не могла — слова застряли в горле, как острые осколки.
— Ты ещё долго будешь сидеть с кислой миной? — Дмитрий тяжело поднялся, пошатываясь. — Иди лучше ужин готовь. А то в Сочи кормили отлично — устрицы, икра, стейки мраморной говядины... А дома жена встречает недовольной мордой.
***
Утром Дмитрий ушёл на работу как обычно, напевая под душем и явно пребывая в прекрасном настроении. Ольга дождалась, пока его чёрный «Мерседес» скроется за поворотом, и поехала к адвокату. Руки всё ещё дрожали, когда она вела машину, а в голове крутились обрывки вчерашнего разговора.
Анна Владимировна, адвокат с двадцатилетним стажем и железной репутацией, выслушала её историю, не перебивая. Временами она делала пометки в блокноте, иногда нахмуривала брови, но ни разу не выказала удивления — видимо, за годы практики она насмотрелась всякого.
— Аудиозапись — хорошо, — подвела итог Анна Владимировна, откладывая ручку. — Медицинские документы о подделке анализов — ещё лучше. Справки о венерическом заболевании и его последствиях — отлично. Показания лаборанта — просто великолепно. У вас есть все основания не просто для развода, а для серьёзного иска о компенсации морального и физического вреда.
— Мне не нужны его деньги, — Ольга покачала головой.
— Ольга Михайловна, вам нужна справедливость, — адвокат наклонилась вперёд, глядя на неё серьёзно. — Этот человек сознательно разрушил вашу жизнь. Он заразил вас венерической болезнью, которая лишила возможности иметь детей. Он подделал медицинские документы, чтобы переложить вину на вас. Он три года наблюдал, как вы мучаетесь, и получал от этого удовольствие. Он должен ответить по полной программе.
— Что вы предлагаете?
— Развод по его вине с разделом имущества в вашу пользу. Плюс компенсация морального вреда — не меньше пятнадцати миллионов рублей. Плюс возмещение всех расходов на лечение за эти три года. И это только начало, — глаза адвоката блеснули стальным блеском. — Подделка медицинских документов — уголовная статья. Умышленное заражение венерической болезнью — тоже уголовная статья. Мы можем похоронить его карьеру и репутацию окончательно.
***
Дмитрий вернулся домой поздним вечером, устало сбросил пиджак в прихожей и прошёл в гостиную. На журнальном столике его ждал аккуратно сложенный пакет документов с печатью адвокатской конторы. Ольга сидела в кресле у окна, спокойная и собранная, словно готовилась к этому моменту долгие месяцы.
— Что за чушь? — он схватил документы, пробежал глазами первые строки и швырнул бумаги на пол. — Какой ещё развод? Ты что, совсем с ума сошла?
— Тот развод, который ты заслужил за эти восемь лет брака, — Ольга не повысила голос, но каждое слово прозвучало чётко и веско.
— Из-за чего вдруг? — Дмитрий растерянно развёл руками. — Я же хороший муж, обеспечиваю тебя, квартира, машина, отпуска... Чего тебе ещё надо?
— Хороший муж не подделывает медицинские анализы восемь лет подряд, — голос Ольги звучал ровно, без эмоций. — Хороший муж не называет жену бракованной коровой за её спиной. И уж точно хороший муж не заводит детей на стороне, пока его жена мучается от бесплодия.
🌞 Рекомендую читайте: Жених посчитал себя мужем, дал ключи золовке, а та решила выселить невесту из спальни
Лицо Дмитрия медленно побелело, и он опустился в кресло напротив.
— Ты... ты подслушивала? Когда? — в его голосе появились нотки паники.
— Я узнала правду. Наконец-то. После восьми лет унижений, обследований, процедур и твоих насмешек.
— Да какая, к чёрту, разница! — он вскочил и начал ходить по комнате. — Результат один — детей у нас всё равно нет! И не будет!
— Детей нет из-за тебя, Дмитрий. Из-за твоих бесконечных измен и тех инфекций, которыми ты щедро меня наградил, думая, что я никогда не узнаю правду.
— Докажи! — Дмитрий резко обернулся, его лицо исказилось от злобы. — Ничего ты не докажешь! Это всё домыслы и подозрения!
Ольга молча достала телефон и включила аудиозапись. Пьяный голос Дмитрия заполнил комнату: «Анализы всегда показывали то, что я хотел... лаборанта легко подкупить за пару тысяч... А что ей знать-то? Пусть думает, что сама виновата... У меня сейчас две любовницы беременны, представляешь? А эта дура всё по врачам ходит...»
Дмитрий рывком остановил запись дрожащей рукой.
— Ты... ты записывала меня! Как ты посмела?
— Да, записывала. И завтра утром эта запись, вместе с остальными доказательствами, будет лежать на столе у моего адвоката. А послезавтра — у следователя.
— Стерва! — Дмитрий замахнулся, но Ольга даже не вздрогнула.
— Не стоит усугублять своё положение рукоприкладством. У меня есть ещё одна запись — с твоими угрозами в мой адрес.
***
Бракоразводный процесс растянулся на четыре месяца. Дмитрий отчаянно пытался бороться, нанял одного из самых дорогих адвокатов города, пытался дискредитировать Ольгу, обвинял её в фальсификации доказательств. Но факты говорили сами за себя. Аудиозапись его пьяных откровений, показания подкупленного лаборанта, который в итоге сознался под давлением улик, медицинские документы, подтверждающие инфекции, которыми он наградил жену — всё это складывалось в неопровержимую картину восьмилетнего обмана и предательства.
Суд также установил, что Дмитрий действительно имел длительные отношения с двумя женщинами, от которых у него родились дети. Более того, выяснилось, что он финансово поддерживал своих любовниц, тратя на них семейные средства.
— Принимая во внимание особо циничный характер действий ответчика и моральный ущерб, нанесённый истице в течение восьми лет совместной жизни, — судья зачитывала решение в тишине переполненного зала, — суд обязывает ответчика выплатить истице компенсацию морального вреда в размере двенадцати миллионов рублей, а также передать ей в собственность совместно нажитую квартиру, автомобиль и пятьдесят процентов средств с депозитных счетов.
Дмитрий сидел бледный как полотно, сжав челюсти так сильно, что скрипели зубы. После оглашения решения он дождался, пока зал опустеет, и подошёл к Ольге:
— Ты думаешь, это конец? Я найду способ обжаловать решение, найду другого адвоката...
— Дима, — Ольга посмотрела на него с тем же спокойствием, которое не покидало её все эти месяцы. — Ты уже нашёл всё, что искал. Ты собственными руками разрушил нашу семью, унизил меня, украл у меня лучшие годы жизни и возможность стать матерью. Теперь занимайся своими любовницами и внебрачными детьми. Это твой выбор, и это твоя жизнь.
— А как же восемь лет? Неужели они ничего для тебя не значили?
— Значили. Они научили меня никогда больше не доверять таким, как ты.
***
Полтора года спустя Ольга стояла в длинном коридоре областного детского дома. Солнечный свет проникал через высокие окна, освещая стены, украшенные детскими рисунками. Рядом с ней неуверенно переминалась с ноги на ногу восьмилетняя Катя — девочка с большими серыми глазами и русыми косичками.
— А вы точно-точно хотите меня забрать? — спросила Катя в который раз за эту неделю. — А если я вам не понравлюсь дома?
— Катюша, — Ольга присела на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с девочкой, — я хочу тебя забрать больше всего на свете. И дома ты мне понравишься ещё больше, чем здесь.
— А папа у меня будет? Только честно скажите, — девочка внимательно смотрела в глаза.
— Пока нет, солнышко. Но у тебя будет мама, которая будет любить тебя сильнее всех на свете и никогда тебя не оставит.
— А можно я сразу буду называть вас мамой? Или надо сначала как-то по-другому?
— Можно, — Ольга почувствовала, как к горлу подступают слёзы. — Конечно, можно. Я буду очень счастлива, если ты будешь звать меня мамой.
Катя осторожно взяла её за руку и крепко сжала.
— Мама, а у меня теперь будет своя комната? И игрушки? И мы будем читать сказки перед сном?
— Да, дочка. У тебя будет всё это и даже больше.
Они медленно шли по длинному коридору детского дома к выходу, где их ждала машина, которая отвезёт их в новую жизнь. Ольга поняла, что счастье материнства совершенно не зависит от того, течёт ли в жилах ребёнка твоя кровь. Главное — это любовь, которую ты готов дать, и готовность разделить с маленьким человеком все радости и трудности жизни.
У выхода к ним подошла директор детского дома — пожилая женщина.
— Катюша у нас особенная девочка, — сказала она Ольге. — Очень умная, начитанная, но после всего пережитого ей нужно много терпения и любви.
— Она получит и то, и другое, — пообещала Ольга. — И даже больше.
За окном светило весеннее солнце, птицы пели на деревьях, и впереди у них обеих открывалась дорога домой — в их общий дом, где начиналась настоящая семья.
Автор: Владимир Шорохов © Книги автора на ЛитРес
Загляните в нашу рубрику «Самые читаемые рассказы на ДЗЕН»