Высоко в Зубчатых горах, там, где небо вечно свинцовое, а воздух режет лицо ледяными осколками, стоял замок. Неприступный, высеченный из чёрного обсидиана, он был лишь тенью на фоне вечных снегов, костяком древнего хищника, вросшим в скалу. В его стенах жила Госпожа Паучиха – существо столь же древнее, сколь и сами горы, опасное по своей сути и бесконечно притягательное.
Её истинная форма была воплощением кошмара и грации: исполинский паук, чей хитиновый панцирь мерцал угольно-чёрным, а восемь глаз, словно отполированные драгоценные камни, отражали мрак мира. Лапы, покрытые жёсткими волосками, бесшумно скользили по холодным камням замка, а из желез, скрытых под брюшком, тянулись нити – прочные, липкие, невидимые для обычного глаза.
Но истинная сила крылась в трансформации. С едва уловимым шелестом, словно тысячи шёлковых нитей распускались в воздухе, и еле слышным скрежетом, как будто кости перестраивались под кожей, восьминогий хищник превращался в женщину. И не просто женщину, а воплощение всех тайных желаний, всех запретных фантазий.
Её звали Лиана.
Лиана была совершенна. Высокая, с длинными, волнистыми волосами цвета воронова крыла, что каскадом спадали на плечи. Кожа была бледной, словно лунный камень, а губы – полными и алыми, как спелая вишня. Но самым завораживающим были её глаза – глубокие, бездонные, цвета обсидиана, в которых плясали искорки древнего знания и холодной страсти. Голос был низким, бархатным, способным убаюкать и заманить в самые потаённые уголки души.
Она не охотилась на невинных. Её добычей были «искушённые души» – те, кто уже потерял свой свет, кто променял честь на власть, любовь на деньги, сострадание на цинизм. Политики, чьи обещания были пусты, как их сердца;
магнаты, чьи руки были запятнаны бесчисленными сделками и чужими слезами;
художники и музыканты, что продали свой талант за славу, а душу – за порок.
Они были испорчены, и именно их гнилая энергия питала Госпожу Паучиху.
Охота начиналась издалека. Лиана не выходила в мир, она вплеталась в него, используя невидимые нити своего влияния. Через экраны мониторов, страницы глянцевых журналов, шёпот слухов, она создавала образ, который был идеальным отражением самых потаённых желаний жертвы. Она являлась им во снах, в мимолётных видениях, в случайных встречах. Она была воплощением их греховных стремлений, обещанием всего, что они когда-либо желали, но боялись признаться.
Её очередной целью был Виктор Шарн, магнат, чья империя была построена на обломках чужих судеб. Его душа была черна, как смоль, пропитана алчностью и высокомерием.
Лиана явилась ему на благотворительном балу, где он, окруженный фальшивым блеском, чувствовал лишь пресыщение. Она была в струящемся чёрном платье, которое облегало фигуру, как вторая кожа, а взгляд, казалось, проникал сквозь все его защитные барьеры, обещая нечто большее, чем просто плотское наслаждение.
Шарн, привыкший брать всё, что ему хочется, был заинтригован. Лиана не льстила, не заискивала. Она смотрела на него с вызовом, с пониманием, которое одновременно пугало и притягивало. Она говорила о вещах, которые он считал своими тайными мыслями, о пустоте, которую он чувствовал, несмотря на всё своё богатство. Она предложила ему «истинное понимание», «освобождение от бремени бытия» и «бесконечное счастье».
Он последовал за ней без колебаний. Дорога в Зубчатые горы была долгой, извилистой, всё более пустынной. Шарн сидел за рулём своей новенькой дорогушей спортивной машины, беспрекословно следуя указаниям своей Госпожи. Чем выше они поднимались, тем холоднее становился воздух, тем мрачнее – пейзаж. Замок появился внезапно, словно выросший из скалы, его чёрные башни пронзали свинцовое небо.
Шарн почувствовал лёгкое беспокойство, но любопытство и желание обладать этой загадочной женщиной были сильнее.
Внутри замок был лабиринтом из тёмных камней, освещенных лишь редкими факелами, чье пламя плясало на стенах, отбрасывая причудливые тени. Воздух был наполнен запахом древности, камня и чего-то неуловимо сладковатого.
Лиана вела его по бесконечным коридорам, её шаги были бесшумны, а улыбка – всё более хищной.
Они оказались в огромном зале, где в центре возвышался гигантский, замысловатый трон, сотканный из того же чёрного камня.
Здесь не было ничего, кроме этого трона, и еле слышиного, пульсирующего звука, словно где-то глубоко в стенах билось огромное сердце.
Шарн наконец почувствовал настоящий страх. Он попытался отступить, но его ноги словно приросли к полу.
Лиана повернулась к нему. Глаза вспыхнули нечеловеческим светом.
— Ты искал освобождение, Виктор, – прошептала она, и голос стал глубже, обрёл низкие, вибрирующие ноты, от которых дрожали кости. - И ты его получишь. От всего, что тебя тяготит. От твоей жадности, от твоей лжи, от твоей прогнившей души.
Её лицо начало меняться, черты заострялись, кожа тускнела, а зрачки расширялись, заполняя радужку. Шарн хотел кричать, но его голосовые связки онемели. Он увидел, как её пальцы удлиняются, чернеют, покрываются хитином, как из спины проступают новые конечности, словно тени, обретающие форму.
Мгновение – и перед ним был не прекрасная женщина, а гигантский паук. Его восемь глаз смотрели на него с бездонной пустотой, а челюсти медленно разжимались, обнажая острые, ядовитые клыки. Из его брюшка вытянулась тонкая, почти невидимая нить, которая с шорохом обвила Штерна, обездвиживая его.
Не было боли, лишь леденящий ужас и осознание собственной ничтожности. Он почувствовал, как что-то вытягивается из его груди, словно тёмный, вязкий дым, уносящий с собой все его воспоминания, все его пороки, всю его сущность.
Когда Госпожа Паучиха закончила, от Виктора Шарна осталась лишь пустая оболочка, лишенная искры жизни, безжизненно осевшая на холодный пол. Душа его была поглощена, растворена в древней сущности хищницы.
Так прошли столетия. Лиана охотилась, насыщалась, а её замок, казалось, рос и ширился с каждой поглощённой душой. Но с каждым веком, с каждой жертвой, росло и невыносимое одиночество. Она была единственной в своем роде, последней из древних, и эта уникальность была проклятием.
Однажды, когда Лиана, в человеческом обличье, бродила по улицам в шумном мегаполисе, выискивая новую жертву среди блестящих, но пустых душ, её взгляд скользнул по мужчине, стоящему у окна. Он был высок, с тёмными, как ночь, волосами и глазами цвета расплавленного золота. Его улыбка была лёгкой, чуть насмешливой, но в ней таилась такая глубина, такая древняя сила, что Лиана замерла.
Он почувствовал её взгляд. Медленно повернулся, и их глаза встретились. Это был не обычный взгляд – это было мгновенное узнавание. В его золотых глазах отразилась её собственная древность, её хищная природа, её одиночество.
Он подошел к ней. Его движения были грациозны, почти бесшумны, словно он скользил по воздуху.
— Госпожа, – произнёс он, и его голос был низким, обволакивающим, как шёлк, но с тем же металлическим отзвуком, что и её собственный. - Я давно ощущал твоё присутствие. Твой след в ткани этого мира.
Лиана ответила ему такой же древней улыбкой, от которой у людей по спине пробегает холодок.
— И я твой, Незнакомец. Твоя паутина тонко вплетена в мою.
Его звали Каэль. Он был таким же, как она – древним пауком, способным принимать человеческий облик. Но если Лиана была воплощением тёмной, притягательной опасности, Каэль был олицетворением изысканного, соблазнительного обаяния. Он охотился на те же души, питался теми же пороками, но делал это с артистизмом, с игривой жестокостью.
Их первая встреча была танцем взглядов, слов, недомолвок.
Они чувствовали друг друга, читали мысли, понимали каждый жест.
Это было не просто влечение, а абсолютное понимание, слияние двух идентичных, но веками разрозненных сущностей.
Лиана пригласила его в свой замок. Каэль принял приглашение с той же лёгкой улыбкой. Когда они вошли в огромный зал, где она обычно поглощала души, они остановились. Воздух между ними загустел от напряжения, от предвкушения.
— Ты знаешь, кто я, Каэль, – прошептала Лиана, и её глаза вновь вспыхнули обсидиановым светом.
— И ты знаешь, кто я, Лиана, – ответил он, и его золотые глаза замерцали в ответ.
Их человеческие маски пали. С шорохом, скрежетом, трансформацией, они предстали друг перед другом в своей истинной форме. Два гигантских паука, угольно-чёрный и бронзово-золотой, стояли в центре зала. Их восемь глаз смотрели друг на друга, без страха, без отвращения, лишь с глубоким, древним пониманием.
Это была любовь – дикая, древняя, страстная, сотканная из тьмы и хищничества. Они нашли своё отражение, свою пару, свою другую половину.
Замок, веками бывший убежищем одинокой хищницы, наполнился новым смыслом. Он стал их общим домом, их убежищем, их логовом.
Они жили как пауки в замке из чёрного камня, сплетая невидимые нити, что тянулись по всему миру, ощущая колебания испорченных душ.
И охотились как люди, в своём совершенном, притягательном облике. Лиана и Каэль – двое самых опасных хищников, что когда-либо ступали по земле. Она – воплощение тёмной страсти, он – обаятельного коварства. Вместе они стали идеальным союзом, танцующим на грани света и тьмы, искушая и поглощая тех, кто уже давно потерял себя.
И где-то в безмолвных горах, под покровом чёрного камня, две древние души продолжали свою охоту, переплетаясь в самой опасной и прекрасной паутине, которую когда-либо видел мир.
На этот рассказ натолкнула меня одна из подписчиц - В паутине лжи и порока. 😊 Поэтому посвящаю его Вам, Госпожа Паучиха. Сама я пауков 🕷️🕸️не очень люблю, а в большом количестве откровенно боюсь, попыталась отразить страх в рассказе, не знаю, получилось ли или нет.. 😁
Если Вам понравилось, пожалуйста, ставьте лайк, подписывайтесь и оставляйте комментарии. Рада услышать Ваше мнение. 😊
Спасибо за прочтение! ❤️
Предыдущий рассказ ⬇️
Другие рассказы ⬇️