Кафе у дома, где они с Сергеем часто завтракали по выходным, казалось чужим и холодным. Анна пришла заранее, выбрала столик у окна, положила перед собой салфетку и скрутила её в жгут. Сердце билось так громко, что казалось — его слышат все вокруг. Но уходить было уже нельзя. Она знала: сегодня всё решится.
Ровно в два зашли Ирина Петровна и Николай Семёнович. Оба в тёмной одежде, с холодными лицами. Без улыбки, без приветствия. Словно адвокаты, пришедшие оглашать приговор.
— Анечка, мы всё обдумали, — начала Ирина Петровна, даже не удосужившись сделать паузу для формальности. — У нас есть предложение. Ты переписываешь квартиру на нас, а мы… мы выделим тебе сумму, чтобы ты могла снять себе жильё на первое время.
Анна услышала это, как через стекло. Сумму? За их с Сергеем дом? За их стены, в которые они вложили каждую свободную копейку и надежду? Она почувствовала, как к горлу поднимается комок.
— Я тоже всё обдумала, — тихо сказала она. — И я не буду ничего переписывать.
Пауза. Секунда. Две. Ирина Петровна резко выпрямилась, голос стал высоким, пронзительным:
— После всего, что мы для вас сделали?! Мы вам на первый взнос дали!
— Который мы с Сергеем вернули, — твёрдо ответила Анна. — У меня есть банковские выписки. Всё документально.
Николай Семёнович ударил кулаком по столу:
— Не стыдно?! Наш сын умер, а ты теперь на этом наживаешься?!
Это было последней каплей. Наживаешься. Три месяца — в слезах. Три месяца — бессонных ночей. Пустой половины кровати. Шёпота к фотографии. И теперь ей говорят: наживается.
— Я бы отдала всё, что у меня есть, лишь бы он вернулся, — тихо, но чётко произнесла она. — Всё. А вы… вы даже не позвонили мне ни разу за эти месяцы. Не спросили, как я. Как я справляюсь. Только одно — квартира, квартира, квартира…
Свекровь уже собиралась что-то сказать, но Анна подняла ладонь — нет, хватит.
— Я проконсультировалась с юристом. Квартира — совместно нажитое. Мне принадлежит моя доля и часть доли Сергея. Да, вы — наследники, вы имеете право на часть… Но не на всё.
— Нам не нужны крохи! — выкрикнула Ирина Петровна. — Это должно быть нашим!
— Почему? — впервые за весь разговор Анна повысила голос. — Почему вы считаете, что имеете право требовать всё? Этот дом мы с Сергеем выбирали вместе. Мы делали ремонт, спали на матрасе, потому что не хватало на кровать! Почему вы думаете, что я — никто?!
— Потому что ты и есть никто, — выплюнула свекровь. — Без Сергея ты нам никто.
В кафе повисла тишина. Даже посторонние посетители, казалось, перестали дышать.
Анна медленно встала. Её трясло — от ярости, боли и… странного облегчения. Всё стало ясно.
— Теперь я всё понимаю, — сказала она. — Сергей часто говорил, что я слишком мягкая. Что нужно уметь отстаивать границы. Думаю, сейчас самое время.
Она достала из сумки документы, положила на стол.
— Я не отдам вам квартиру. Ни полностью, ни частично. Хотите — обращайтесь в суд. Но вы не получите её через давление и угрозы.
— Ты пожалеешь, — прошипела свекровь.
— Возможно. Но меньше, чем если бы предала нашу с Сергеем жизнь.
Анна вышла из кафе. С каждым шагом дышать становилось легче. Грудная клетка расправлялась, как после долгой простуды. Она не проиграла — не себе, не им.
Следующие недели стали настоящим адом.
Соседи рассказывали, что Николай Семёнович ходит по подъезду и всем жалуется на «жестокую невестку». Общие знакомые писали ей в мессенджерах: «Аня, может, ты просто поговоришь с ними по-доброму? Они же старики...» А однажды у двери появился Вадим — пьяный, с мутным взглядом, с фразой: «Ты разрушила мою семью».
Анна держалась. Каждый день. Засыпала в их с Сергеем постели, глядя на фоторамку с их первой поездки в Казань. Там — они, счастливые, в свитерах, на фоне храма. Сергей обнимал её за плечи и шептал, что с ней — навсегда.
Именно эта память спасала её.
А потом настал перелом.
В один из вечеров раздался звонок. На пороге стоял пожилой мужчина в вязаной шапке.
— Привет, Анюта… можно?
Это был дядя Коля — старый сосед свёкров, молчаливый и всегда приветливый.
— Конечно, проходите, — удивлённо сказала она.
Он присел на краешек дивана, долго молчал, теребя в руках шапку.
— Знаешь… я давно хотел поговорить. Иру и Колю я знаю давно, ещё когда Серёжка пацаном был. Он хороший был. Справедливый.
Анна молчала. Голос у мужчины был усталый, будто он нёс этот груз долго.
— Ты не первая, кого они так… простите… обирают. До тебя была Наташа — девушка Сергея. Купили квартиру, пожениться собирались. Потом расстались, и Ира с Николаем буквально выгнали её. Запугали судами, юристами… Она уехала, чуть не в депрессию.
Анне стало зябко. Наташа. До неё. История повторяется?
— Потом — Вадим. Женился. Родители вроде бы квартиру подарили… А через год — развод. Выяснилось: жильё оформлено только на него. Девочка с малышом — на улицу. Без вариантов. Плакала тут под дверью, никто не открыл.
— Зачем вы мне это рассказываете? — прошептала Анна.
— Потому что Сергей бы хотел, чтобы ты знала, с кем имеешь дело. Он-то всегда всё на себе тащил. А они… они считают, что всё им по праву. Только по какому — я не пойму…
Дядя Коля ушёл, а Анна долго сидела в тишине. Вот оно. Не просто алчность. Система. Стиль жизни. Повторяющийся сценарий.
И тогда она решила: больше не бояться.
На этот раз встреча состоялась у неё дома. Свекровь пришла одна — с лицом победительницы, будто уже получила то, за чем пришла.
— Я всё обдумала, — спокойно начала Анна, когда они сели на кухне. — И готова предложить вам вариант.
— Вот и умничка! — просияла Ирина Петровна. — Я знала, что ты поймёшь…
— Я не буду переписывать квартиру, — спокойно продолжила Анна. — Но я готова выплатить вам компенсацию. За вашу долю в наследстве. По рыночной стоимости.
Свекровь побледнела. Словно что-то в её расчётах дало сбой.
— Нам не нужны подачки, — процедила она. — Нам нужна вся квартира.
— Зачем? — мягко спросила Анна. — У вас есть своё жильё.
— Не твоего ума дело, — огрызнулась свекровь.
— А вот и моего, — сказала Анна и достала папку. — Я навела справки. Вы сдаёте квартиру Вадима уже пять лет. И хотите или продать мою, или сдавать её. Мне не надо за вами следить. Просто я стала задавать правильные вопросы.
Молчание. Свекровь не дышала.
— Я не отдам вам квартиру. Никогда. Если вы продолжите — я подам в суд за моральное преследование. У меня есть записи, свидетели, и я готова довести это до конца.
— Ты… — голос Ирины Петровны сорвался. — Ты…
— Я — вдова вашего сына, — твёрдо сказала Анна. — Женщина, которую он любил. И я не позволю вам отнять последнее, что от него осталось.
Свекровь ушла, хлопнув дверью. А Анна осталась стоять в прихожей — спокойно, с прямой спиной. В этот момент она поняла: ей больше нечего бояться.
Продолжение следует...
Все части:
Часть 3 - финал