- Ты сама виновата, - сказал он, даже не глядя на меня. - Надела эту майку, вечно с ним болтаешь. Он, может, и подумал...
Я сидела на кухне, прижав к щеке лед. Лицо пульсировало.
- Ты серьёзно сейчас? - прошептала я.
- Не оправдываю, - пожал плечами Женя. - Но всё не так однозначно. Сосед - мужик горячий. Ты ведь не дура - знала, как на него действуешь.
Я молчала. Потому что если бы заговорила - началась бы истерика. А я её себе не разрешала. Не в этом доме.
Началось всё просто. Мы жили в панельной девятиэтажке, третьем подъезде. Слева - старики, справа - семья с двумя детьми. Напротив - Володя. Одинокий. За пятьдесят. Лицо мятое, волосы сальные, курит в подъезде. Но тихий. Приветливый. Даже Жене нравился.
- С нормальными мужиками надо дружить, - говорил он. - А то вон у Машки с пятого какой сосед - в полицию ходит, если стирку поздно включишь.
Мы с Володей действительно общались. Иногда перехватывала его у магазина - "возьми хлеб, а я пока детей заберу". Он помогал донести мешки с картошкой.
Я не флиртовала. Я просто вежливо улыбалась.
Первый раз мне стало не по себе, когда он сказал:
- У тебя фигура - огонь. Уж Женя-то, небось, не жалуется.
Я промолчала. Он улыбнулся:
- Да не злись. Сказал бы, что у тебя глаза красивые - была бы довольна. А фигура - это комплимент. У нас, мужиков, не принято юлить.
Я рассказала Жене. Он только хмыкнул:
- Да ну, чего ты? Он так, по-соседски. Мы с ним сто раз в гараже бухали - нормальный мужик.
Потом были ещё слова. Жаркие взгляды в лифте. Один раз он схватил меня за талию, будто подшутил.
Я уже избегала его. Ходила с детьми, с пакетами, с кем угодно - лишь бы не оставаться рядом.
Женя всё сводил к шутке.
- Ну не истери. Ну просто дядька - без тормозов.
- Он лезет ко мне.
- А может, ты себя накручиваешь?
И вот - та самая пятница. Возвращалась домой поздно. Лифт не работал. Поднималась пешком.
Он вышел из квартиры как раз, когда я проходила его этаж.
- О, Маринка! - усмехнулся. - Опять с работы одна? Женя, значит, снова в танках?
- Пропусти, Володя.
- Да ладно, чё ты, - он схватил меня за руку.
- Володя, пусти.
Он не пустил. Рванул ближе, уткнулся носом в шею.
- Всегда хотел узнать, чем ты пахнешь...
Я толкнула его, побежала. На ступеньке оступилась - упала. Локоть в кровь.
Дверь открыл Женя. Посмотрел - и сразу:
- Ты что, с лестницы навернулась?
- Это Володя. Он меня схватил. Прямо у двери.
- Ты с ума сошла? Да он пьяный, наверное, был. Или ты чего сказала?
- Я сказала: "пусти". А он - не пустил.
И вот теперь я сижу, с льдом у щеки, а муж говорит:
- Сама виновата. Наверное, он подумал, что ты не против.
Наутро я проснулась в той же одежде. Женя спал на диване, уткнувшись в пульт. Как будто ничего не случилось.
Я тихо зашла в ванную. Синяк под глазом был небольшой, но заметный. Локоть распух.
Смотрела в зеркало и думала: если бы дочь пришла домой и сказала: "Мужик схватил меня за грудь в подъезде", - что бы я сделала?
А со мной - можно. Я взрослая. Я сильная. Я могу потерпеть.
Женя вёл себя так, как будто всё было в пределах нормы.
- Сосед потом спрашивал, всё ли с тобой в порядке, - бросил он, подливая себе чай.
- Спрашивал?
- Ну да. Говорит, ты упала, он помочь хотел.
- Помочь? Он меня прижал к стене.
- Да он бы тебя пальцем не тронул. Ты же не ребёнок, Марин. Могла и сама разрулить.
- Ты вообще слышишь, что говоришь?
- Я говорю, что ты слишком остро всё воспринимаешь.
Я пошла к участковому.
На ресепшене смотрели с подозрением. Девочка лет двадцати спросила:
- У вас побои?
- Да.
- Заявление писать будете?
- А если он мстить начнёт? Мы в одном подъезде.
- Тогда вам решать. Но пока вы не напишете, у нас даже бумажки нет.
Я написала. Подробно.
Сказала детям, что всё в порядке, и не говорила Жене ничего. Он бы снова сказал: "Ты перегибаешь".
Через два дня участковый пришёл. Позвонил мне на мобильный:
- Вы можете выйти? Разговаривал с Володиным. Он утверждает, что вы поскользнулись, он хотел помочь.
- Он врет.
- У вас есть свидетели?
- Нет. Только синяк.
- Понимаете, такие дела без показаний и камер - почти не расследуются.
- Зато если он завтра кому-то ножом в бок - вы скажете, что "не было свидетелей".
Женя узнал про заявление от Володиного. Пришёл домой злой.
- Ты что натворила? Он теперь по всему двору орёт, что ты больная!
- Пусть орёт. Это всё, что он умеет.
- А мне теперь с ним как? Мы в одном гараже, ты понимаешь? Ты хоть думаешь о последствиях?
- А ты думал обо мне, когда сказал, что я сама виновата?
Он замолчал. Потом взял куртку.
- Я поеду к матери. Там хоть мозги есть.
Осталась одна.
Сидела на кухне, слышала, как за стенкой орёт соседка с детьми. Как гремит мусоровоз. Как капает кран.
И подумала:
я тридцать шесть лет живу и всё время веду себя, как будто надо быть удобной.
Нормальной. Сдержанной. Надо "разрулить".
А может, надо было кричать?
На следующий день мне позвонили с работы.
- Марин, ты там чего? Нам Володя из дома твоего написал в приёмную, что у тебя с психикой не в порядке. Что у тебя "навязчивые обвинения".
- Что?..
- Мы, конечно, не верим. Но руководство хочет понять, не конфликт ли там какой.
Я поняла: он мстит.
Володя писал везде. В домовой чат. В ЖЭК. В мою бухгалтерию.
Что я к нему приставала. Что у меня "выпады" и "тревожное состояние". Что он, дескать, хочет "решить всё мирно", но "женщина неадекватна".
Я читала и не верила глазам. А потом в чате появились комментарии:
- Да, Маринка всегда высокомерная была.
- Она на людей смотрит, как будто ей все должны.
- Мне тоже как-то нахамила, кстати.
Я сидела на табуретке, а внутри всё будто стеклом натиралось. Я всю жизнь старалась быть удобной. Вежливой. Не выносить сор. Не скандалить. А теперь я - "сумасшедшая баба из подъезда".
Женя не звонил неделю.
А потом пришёл. Просто так.
Сел на диван, развёл руками.
- Долго ты там ещё играть в "пострадавшую" будешь?
- Ты серьёзно?
- Я не понимаю, зачем ты это всё раздула.
- Он ко мне полез.
- Может, ты не так поняла.
- Он меня тронул. Схватил. Я была одна. Я просила его отойти.
- Ну и что? Ты ж не в больнице. Значит, всё в порядке.
- А если бы дочка пришла домой в слезах и сказала, что какой-то хрен прижал её к стене? Ты бы тоже сказал: "Не в больнице - значит, всё в порядке"?
Он молчал. Потом тихо сказал:
- Ты перегибаешь. У тебя всегда с этим перегибы.
Я выгнала его. Без криков.
- Забирай всё, что твоё. Ключи оставь.
- Ты хочешь разрушить семью из-за того, что кто-то не так посмотрел?!
- Я хочу жить там, где меня уважают.
- Удачи. Посмотрим, сколько ты протянешь одна.
- Я уже протянула. Пока ты бухал с соседом, я одна детей растила. Пока ты говорил, что я виновата, я молчала. А теперь - не буду.
Он хлопнул дверью. Я не плакала.
Через пару дней пришла повестка.
Уголовного дела не будет. Отказ в возбуждении. "Недостаточно оснований".
Я принесла её в сумке в мусорный бак, положила поверх пакета с хлебными корками.
Потому что хуже этого была бы надежда, что что-то получится.
А так - ничего не будет. И я свободна.
Соседка из пятого подошла, когда я выходила в магазин.
- Держись, Марин. Я всё видела тогда. В глазок. Он правда тебя схватил.
- А почему ты не сказала?
- Боялась. Я одна с ребёнком. Он алкаш, а вдруг и ко мне потом... прости.
- Не извиняйся. Спасибо, что сказала.
- Хочешь - пойду с тобой. В суд.
- Не надо. Уже всё. Я просто хочу, чтобы он меня больше не трогал.
Она кивнула.
- Если что - я рядом.
Прошло три недели.
Сосед стал обходить меня стороной. Мы могли выходить из подъезда в одно время - и он притворялся, будто кого-то ждёт у почтовых ящиков. Глаза опускал.
И это было единственное, что мне вернуло ощущение контроля: я не забыла. И он знает это.
С работы позвонили.
- Марин, всё нормально. Мы с начальством поговорили. Там был шум, но без последствий. Ты у нас хорошая, мы тебе верим.
Я поблагодарила. У меня сжалось горло, и я вышла из кабинета - просто поплакать в туалете. Не от слабости. От облегчения.
Они мне поверили. Кто-то - поверил.
Дочка как-то спросила:
- Мама, а папа больше не придёт?
- Не знаю.
- А ты злая на него?
- Я... устала.
- Я бы тоже устала. Он всё время говорил, что ты всё не так делаешь.
Она нарисовала нас с ней на листочке: две фигурки, рядом дом, и сверху - большое солнце.
- Это мы?
- Угу. Только без плохих людей.
- Хорошо нарисовала. Спасибо.
Я повесила рисунок на холодильник.
Вечером пришла Света. Принесла две булочки и термос с чаем.
- Ну что, жить-то будешь?
- Уже начинаю.
- Слушай, я тут подумала: ты всегда была тихая. Всё тянула на себе. А когда прорвало - даже я офигела.
- Я сама офигела.
- Зато теперь ты - другая. Страшная. В хорошем смысле. Теперь никто на шею не сядет.
Мы сидели на кухне. Просто пили чай. За окном ветер гонял пакеты по двору. Где-то хлопала дверь.
Но внутри было тихо. Впервые за долгое время - по-настоящему тихо.
Через месяц мне пришло письмо.
"Здравствуйте. Вас беспокоит сотрудник прокуратуры. Мы получили жалобу на действия полиции по вашему заявлению. Оно направлено в отдел внутренней безопасности для проверки. Вас вызовут для уточнений."
Я положила письмо на стол и долго смотрела на него.
Ознакомьтесь с другими статьями моего канала:
🔹 «А как бы вы поступили? Напишите в комментариях — интересно, сколько нас с разными гранями терпения.»
🤍 Подпишитесь на канал, если такие истории не оставляют вас равнодушными.