Начало здесь:
Психолог
Вера получила результаты ПЭТ, побеседовала со своим лечащим врачом и отправилась на сеанс психотерапии, который тоже был назначен на этот день.
Она сидела в кресле напротив Анжелики Альбертовны и смотрела мимо нее куда-то в стену. Со стороны могло показаться, что она любуется постером с изображением мирно пасущихся на альпийском лугу упитанных пестрых коров. Где-то жизнь текла красиво и безмятежно, как в рекламе молочного шоколада.
Но конечно же молодая женщина не видела ни этой пасторали, ни даже самой стены, выкрашенной в нейтрально-бежевый цвет.
-Я умираю? - прошелестела она одними губами.
-Да, такое возможно, - кивнула психолог. - Я же вам говорила, что эта болезнь коварна и непредсказуема. И надо быть готовым к любому исходу.
-Но у меня был благоприятный прогноз. И об этом твердили все врачи. Как могло получиться, что болезнь дала рецидив?
-Ну во-первых, рак - это не просто опухоль, а злокачественный процесс, в который вовлечен весь организм. Химия и лучевая убивает уже имеющиеся чужеродные клетки, но при этом ослабляет организм в целом и он уже не может сопротивляться охватившему его процессу мутации. Понимаете? Ну а если вернуться к психологическому аспекту, то вы и здесь не слишком-то преуспели. Вы так и не сепарировались от матери, зачем-то поехали ее навещать, заведомо понимая, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но это еще полбеды. Вы все это время, вместо того, чтобы позаботиться о себе, думали о ней и о том, как ей плохо без вас, а не о том, как вам хорошо без нее. Далее. Вы зачем-то впустили обратно в свое пространство подругу, которая пользовалась вашей добротой всю жизнь и которая предала вас в один момент, как только доброта и забота понадобилась вам самой. Как только вы сместили фокус внимания с нее, такой сильной, талантливой и прекрасной на себя - больную, одинокую, несчастную. Извините, что называю вещи своими именами! Но уж приходится, раз вы сами не видите, какую вакханалию устроили ваши близкие под самым вашим носом! И если рассматривать болезнь,как работу над ошибками, которую благосклонно предоставила вам жизнь за плохо усвоенные уроки, то вы, моя дорогая, просто круглая двоечница, уж извините еще раз!
-Уроки? - все так же едва слышно прошелестела Вера. - Какие уроки? Что я делала не так? С кем поступила низко или жестоко? В чем я была неправа? Скорее наоборот - это до болезни я жила, как порядочный человек, а вот после...все пошло прахом!
-Ах, Верочка! Если бы понятия порядочность и здоровье были синонимами! Тогда бы мы с вами жили в поистине идеальном мире! Но правда ведь в том, что долго и здорОво живет тот, кто плюет на порядочность! Тот, для кого Я не последняя, а первая буква в алфавите. Такие, как ваша подруга Марина, например. Да и ваша матушка, как ни странно, тоже. А порядочность - есть ни что иное, как застарелая психологическая травма. Вот представьте: у вас нарывает палец, вы его забинтовали, но любое прикосновение к нему прошибает все ваше тело, как электрическим током. И вы этот палец конечно же стараетесь беречь и поменьше этой рукой(или ногой) пользоваться. Вот так и человек, получивший когда -то психологическую травму, становится не просто хорошим, а еще и удобным для окружающих, лишь бы только его болячку случайно не задели! Как с больной рукой не будешь расталкивать окружающих, чтобы урвать что-то первым, так и и с раненой душой на конфликт по собственной инициативе не пойдешь, а вдруг опять прилетит по уху!
Вера вздрогнула, услышав слова про ухо. Сразу вспомнился и разговор с матерью, и тот гипнотический сон.
-Но я ведь не помнила тот случай с куклой! Он никак не мог повлиять на мою жизнь! А мама меня никогда не била, она вообще всегда была очень сдержанной в своих эмоциональных проявлениях.
-Да, - кивнула Анжелика Альбертовна, - Наше сознание забывает, вытесняет травмирующую информацию, но куда? Не во внешний же мир! А в наше собственное подсознание и тело. Там эта информация и копится годами, чтобы потом, когда мы наиболее уязвимы, взять и рвануть со всей мощью. Вы были уязвимы из-за своей влюбленности. Любящий человек всегда безоружен. Та давняя история и стала спусковым механизмом, запустившим болезнь. И вы этот механизм всю жизнь обслуживали.
-Что же мне делать сейчас? - Вера наконец-то перевела взгляд со стены на сидевшую напротив нее женщину.
-Ровно то, о чем я говорила ранее. Позаботьтесь о себе. А это гораздо сложнее, чем забота о других. Хватит ли у вас сил?
Вера молчала.
Вера
По иронии судьбы ее положили в ту же самую палату. Сразу нахлынули воспоминания. Конец лета, солнечные лучи на стенах, Оксана с краснобоким яблоком в руке, Баба Маша с неизменной кружкой чая.
Все познается в сравнении. Именно тогда она была счастлива, а ей казалось, что нет на свете более несчастного человека...
А сейчас палата встретила Веру стерильным холодом. Белые стены, белые простыни, даже свет, льющийся из-под плафонов, казался безжизненно белым. Запах антисептика въелся в кожу, в волосы, в мысли.
Операция прошла успешно — так сказали врачи. Теперь грудь была плоской, перетянутой тугими бинтами, под которыми пульсировала глухая боль. Каждый вдох отдавался жжением, каждый поворот тела напоминал: что-то важное вырвано, отрезано, потеряно.
И это "что-что" не только грудь...
Соседей в палате на этот раз не было, никто не отвлекал ее от боли в груди, в прямом и переносном смысле, никто не мешал ей думать.
Вера лежала в тишине, и мысли, как осенние листья, кружились в её голове. «Что значит — жить для себя?» — этот теперь не давал ей покоя, ведь, если верить Анжелике, именно от ответа на него зависела ее жизнь.
Разве не для себя она любила Михаила — так, что готова была сгореть в этом пламени? Разве не для себя обнимала Марину и Никитку, чувствуя, как её сердце расширяется от нежности? Даже забота о маме — разве не в ней Вера находила тот самый свет, что согревал её саму?
И вдруг — озарение: а если это не жертва, а наоборот?.. Если, отдавая любовь, она не теряла, а обретала себя?
Но почему же она не смогла примирить самых близких ей людей? Неужели прежде чем что-то обрести обязательно надо что-то потерять?
"Я не хотела пожертвовать чем-то одним и в результате кажется потеряла все!" - мысль пронзила насквозь все ее тело, словно удар молнии. Так вот оказывается в чем дело!
... Или это просто обезболивающее перестало действовать?
"Нет-нет! У меня есть Миша, а это уже очень много! Вместе мы что-нибудь обязательно придумаем, как-нибудь справимся!"
Вера лежала неподвижно, стараясь не шевелиться — но во рту пересохло, губы потрескались. Она потянулась к кружке на тумбочке - той самой счастливой кружке с неприличной надписью, осторожно, по сантиметру. Еще чуть-чуть — и пальцы уже обхватили ручку...
Резкая боль ударила в грудь, будто ножом рванули по свежему шву. Рука дернулась сама собой — кружка грохнулась на пол, разлетелась на осколки. Вода растеклась по линолеуму темной лужей.
"Знак?"— мелькнуло в голове.
Продолжение следует.🤍