Валентина Николаевна сидела перед компьютером уже час. Экран светился. Курсор мигал в пустой строке объявления. А слова не шли.
Как написать: «Продаю кота»? Просто так? Без объяснений?
Миша лежал на подоконнике — серый, пушистый, с белыми носочками на лапках. Спал спокойно. Не знал, что хозяйка... что хозяйка его...
— Господи, — прошептала она, — как же это всё получилось?
Три месяца назад — инсульт. Лёгкий, говорили врачи. Лёгкий! А она с тех пор ложку толком удержать не может. Левая рука не слушается, в голове туман, а про работу и речи нет.
Пенсия — двенадцать тысяч. За квартиру — пять. Остается семь тысяч на всё.
— Мишенька, — позвала она кота тихонько.
Тот поднял голову, потянулся и прыгнул к ней на колени. Замурчал — довольно, по-хозяйски.
— Прости меня, мальчик...
А что ещё делать? Корм закончился вчера. Сама уже третий день на хлебе с чаем. Лекарства кончились неделю назад — те, что после больницы прописали.
Соседка, тётя Люся, иногда борщом угостит. Но у неё самой трое внуков, муж болеет.
«Продам кота. Британец, 2 года, кастрирован, к лотку приучен. Очень ласковый».
Всё. Написала.
Цену поставила — пять тысяч. Хотя Миша дороже стоит. Но где сейчас таких денег взять людям?
Нажала «Опубликовать».
И заплакала.
Комментарии посыпались уже через час:
«Как не стыдно! Животное — не вещь!»
«Взяли кошку, а теперь выбрасываете!»
«Таких хозяев надо в чёрный список!»
Валентина читала и молчала. Не отвечала ничего. А что ответишь? Что пенсии не хватает даже на хлеб? Что после инсульта лоток еле убирает — руки трясутся? Что кота любит больше себя, но накормить нечем?
Скажешь — ещё больше осудят: «Зачем тогда заводила?»
Не поймут.
Ночью не спала. Гладила Мишу и тихонько разговаривала с ним:
— Ты не бойся. Найдем тебе хороших хозяев... Молодых... У них и корм хороший будет, и игрушки. И к ветеринару съездят, если что...
Кот мурчал, тыкался мордочкой в её руку.
— А я как-нибудь. Главное, чтобы ты был сыт и здоров...
К утру позвонили. Женский голос — вежливый, спокойный:
— Здравствуйте! Я по поводу котика звоню. Можно сегодня посмотреть?
— Можно, — еле выдавила Валентина. — А вы с животными умеете обращаться?
— Умею. У меня раньше кот был... Недавно умер. Скучаю очень.
— Понятно. Тогда приезжайте.
Трубку положила — и снова слёзы. Вот оно. Началось.
Через два часа звонок в дверь.
На пороге стояла женщина лет тридцати пяти — в джинсах, с доброй улыбкой и большими глазами.
— Инна меня зовут, — представилась она. — А где наш красавец?
Миша, как нарочно, выбежал в прихожую. Увидел незнакомку — и сразу к ней. Потёрся о ноги, замурчал.
— Ой, какой ласковый! — Инна присела, погладила кота. — И правда британец. Красивый какой!
Валентина стояла рядом и чувствовала: сердце разрывается.
— Проходите, — прошептала она. — Чай будете?
— Спасибо, не откажусь.
На кухне Инна внимательно оглядывалась. Заметила пустые полки. Одинокую пачку чая. Отсутствие еды.
И поняла.
— Валентина Николаевна, — сказала она осторожно, — а вы точно хотите Мишу продать?
Валентина Николаевна замерла с чашкой в руках.
— Что вы имеете в виду?
— Ну, — Инна помолчала, выбирая слова. — Видно же, что вы его любите. И он вас. Посмотрите, как к вам жмётся.
Миша и правда не отходил от хозяйки. Тёрся о её ноги, мурчал.
— Любовь, — горько усмехнулась Валентина. — Любовью сыт не будешь.
— А что случилось? Можно узнать?
Инна говорила так мягко, так участливо, что Валентина вдруг почувствовала: хочется рассказать. Выговориться. Три месяца молчала, а тут...
— Заболела я. Инсульт был. Работать больше не могу, а пенсия, — она махнула рукой. — Сами видите.
— А родственники?
— Нет у меня никого. Сын в Германии живёт, внуков не видела ни разу. Звонит раз в год — на день рождения. И то через раз.
Инна кивнула. Не стала причитать, жалеть, говорить дежурные фразы. Просто кивнула.
— Понятно. А корм для Миши сколько стоит?
— Да тысячи полторы в месяц выходит. Хороший корм. А ещё лоток убирать надо, наполнитель. У меня рука левая плохо работает, тяжело стало.
— Тысяча пятьсот, — повторила Инна задумчиво.
Помолчала. Попила чай.
— Валентина Николаевна, а давайте так: я Мишу беру. Но не сегодня. Мне в ветклинику нужно с ним съездить — осмотр сделать, прививки проверить. Можно я завтра заберу?
Валентина почувствовала, как что-то оборвалось внутри. Всё. Решено.
— Конечно. Конечно можно.
— Отлично! — Инна достала кошелёк. — Вот, возьмите деньги. Договорились же — пять тысяч.
— Нет, нет, не надо сейчас. Когда заберёте, тогда и...
— Да что вы! — Инна протянула купюры. — Берите. Мне же спокойнее будет — значит, точно завтра приеду.
Валентина взяла деньги дрожащими руками. Впервые за месяц — такая сумма! Можно хлеба купить, молока. Лекарства.
— Спасибо, — прошептала она.
Инна погладила Мишу напоследок:
— До свидания, красавец. Завтра увидимся.
И ушла.
А Валентина осталась с котом и с деньгами в руках.
И с пустотой в груди.
Два дня Миша не ел. Ходил и мяукал — тихо, жалобно.
— Что ты, мальчик? — гладила его Валентина. — Что случилось?
А сама понимала. Кот чувствовал. Животные всегда чувствуют.
Инна действительно пришла на следующий день с переноской, и все — квартира опустела без Миши.
У Валентины все валилось из рук, места себе не находила. От Инны не было никаких известий.
На третий день в дверь позвонили.
Валентина открыла — и ахнула.
На пороге стояла Инна. С огромными пакетами. С переноской.
В переноске сидел её кот. Живой, здоровый, с новым ошейником.
— Миша?!
— Валентина Николаевна, — сказала Инна, заходя в прихожую, — я не могу забрать Мишу.
— Как... как не можете?!
— Ну не могу и всё! — Инна поставила пакеты на пол. — Видите, что с ним творится? Два дня у меня провёл — не ел, не пил. Врач в ветклинике говорит: «В депрессии ваш кот. По хозяйке скучает».
Миша вылез из переноски и кинулся к Валентине. Мяукал, тёрся, мурчал так громко, что соседи, наверное, слышали.
— Мишенька! — заплакала Валентина. — Мой мальчик!
— Вот видите? — улыбнулась Инна. — А я что — разлучница какая? Нет уж.
— Но... но я же деньги взяла... Верну сейчас...
— Не надо. — Инна достала из пакетов корм, наполнитель, лекарства. — Вот тут всего на два месяца. А это, — она протянула ещё один пакет, — это вам. Продукты.
Валентина смотрела и не понимала:
— Что это значит?
— А это значит, — Инна присела рядом с котом, — что у меня предложение есть. Можно я буду к вам в гости приходить? Раз в неделю? Мишу проведать, с вами поговорить.
— Но зачем вам это?
— А затем, что мне одиноко. Работа, дом, работа, дом. А тут — живое общение. Кот хороший, хозяйка умная. Что ещё нужно?
Валентина молчала. Не верила.
— И ещё, — продолжала Инна, — у меня мама была... очень похожая на вас. Добрая, гордая. Умерла пять лет назад. А я так и не успела ей помочь. Всё работала, работала. Теперь жалею.
— Мне милостыни не нужно...
— А кто говорит про милостыню? — удивилась Инна. — Вы мне про Мишу будете рассказывать, как ухаживать. Рецепты научите готовить — у вас, поди, золотые руки? А я буду помогать с кормом и лекарствами. По-честному!
Валентина погладила Мишу. Кот мурчал, жмурился от счастья.
— А если я снова заболею? Если совсем плохо станет?
— Тогда заберу вас обоих, — просто сказала Инна. — И вас, и Мишу. У меня дом большой.
Валентина посмотрела на эту молодую женщину. В её глазах была такая искренность.
— Вы серьёзно?
— Абсолютно серьёзно.
Валентина Николаевна отвернулась к окну.
Плечи напряглись. Лицо закаменело.
— Нет.
— Что нет? — не поняла Инна.
— Всё нет. — Валентина резко встала, зашагала по кухне. — Спасибо, конечно, за доброту. Но я не могу.
— Почему?
— А потому! — вспыхнула Валентина. — Потому что я не попрошайка! Семьдесят два года прожила своим трудом, никого не просила, не клянчила!
Миша испуганно метнулся под стол. Таким тоном хозяйка с ним никогда не говорила.
— Валентина Николаевна…
— Не надо! — Валентина замахала руками. — Знаю я эти жалости! Сегодня поможете, завтра — надоест. А я что? Привыкну? И что потом?
Инна попыталась возразить, но Валентина не слушала:
— Думаете, я не понимаю? Старая дурочка, да? Кота продать не может, деньги взять стесняется. Ну так вот: могу! И не стесняюсь!
— Вы неправильно поняли.
— Правильно! Очень правильно! — Валентина схватила пакеты с кормом. — Забирайте всё это. И кота забирайте. Договорились же!
Она потащила пакеты к двери. Инна кинулась следом:
— Постойте! Послушайте меня!
— Не буду слушать! Наслушалась уже! — Валентина толкнула дверь. — Идите! И кота берите!
— А если я не возьму?
— Как — не возьмёте?! — Валентина обернулась. — Деньги же взяли! Договор!
— Какой договор? — спокойно спросила Инна. — Я кота не покупала. Я его взяла временно. На передержку. А сейчас привезла обратно.
— Что за чушь?!
— Никакая не чушь. — Инна села на табуретку, посмотрела Валентине в глаза. — Знаете, что мне ветеринар сказал? «Этот кот умрёт без своей хозяйки. Медленно, от тоски».
Валентина замерла.
— Умрёт, — повторила Инна. — Вот так просто. Перестанет есть, пить... И всё.
— Не может быть...
— Может. Бывает у кошек такое. Особенно у домашних, которые всю жизнь с одним человеком.
Инна встала, подошла ближе:
— Поэтому я и вернула его. Не могу же я кота убивать, правда?
Валентина медленно опустилась на стул. Руки тряслись.
— А если я его кормить не смогу?
— Сможете. С моей помощью.
— Я же сказала — не хочу помощи!
— А Миша хочет жить, — тихо сказала Инна. — И вас видеть.
Как по команде, кот вылез из-под стола. Подошёл к Валентине, запрыгнул на колени. Посмотрел ей в глаза — долго, внимательно.
И тихонько мяукнул.
Один раз.
Как будто сказал: «Не отдавай меня».
У Валентины подкосились ноги. Она прижала кота к груди, уткнулась лицом в его шерсть.
— Мишенька... — прошептала она. — Мой мальчик...
И заплакала. Так, как не плакала уже очень давно. Навзрыд, без удержу.
Инна тихонько присела рядом. Положила руку на плечо.
— Валентина Николаевна... Вы думаете, мне легко одной? Думаете, я из благотворительности к вам пришла?
Валентина подняла заплаканные глаза:
— А разве нет?
— Да нет же! — Инна рассмеялась. — Мне самой помощь нужна!
— Какая помощь?
— Душевная. — Инна села на пол, погладила Мишу. — Работаю как проклятая, денег полно, а счастья — ноль. Друзей нет, семьи нет. Один только офис да пустая квартира.
Она помолчала:
— А у вас тут тепло. Уютно. И Миша замечательный. И вы добрая очень.
— Добрая? — удивилась Валентина. — Да я же кота продать хотела!
— От безысходности хотели. Это другое. — Инна улыбнулась. — А настоящая доброта — она в глазах. В том, как с котом разговариваете. В том, что даже голодная, а его кормили до последнего.
Валентина вытерла слёзы рукавом:
— И что вы предлагаете?
— Давайте дружить. — Инна протянула руку. — По-честному. Я помогаю с кормом и продуктами, а вы учите меня жить. Готовить, цветы выращивать, с котами общаться.
— Учить жить? — переспросила Валентина.
— Ну да! Я же ничего не умею, кроме работы. А вы — всё умеете. Дом ведёте, экономите, с соседями ладите. Это же наука целая!
Валентина посмотрела на неё долго-долго. Потом на кота. Потом снова на Инну.
— А если мы не поладим?
— Тогда разойдёмся, — честно ответила Инна. — Но попробовать стоит, как думаете?
Миша в этот момент потянулся и лизнул Валентину в щёку. Как будто сказал: «Согласен. Давайте попробуем».
И Валентина, впервые за три месяца, почувствовала:
Она не одна.
Прошло полгода.
Валентина Николаевна стояла у плиты и помешивала суп. Левая рука всё ещё слушалась плохо, но готовить она снова научилась. По-новому.
— Тётя Валя! — раздался голос из прихожей. — Я пришла!
— Иди сюда! — крикнула в ответ Валентина. — Миша тебя заждался!
Инна вошла на кухню с пакетами и улыбкой. Миша тут же обвился вокруг её ног, мурча как трактор.
— Привет, красавец! — Инна присела, погладила кота. — Как дела? Хозяйку не обижаешь?
— Да он у нас теперь барин, — смеясь, сказала Валентина. — Два кресла освоил, диван весь занял.
— Правильно! Мужчина в доме должен главным быть.
Они пили чай с пирогами — теперь Валентина опять пекла. Инна рассказывала про работу, Валентина — про соседей.
— А тётя Люся вчера спрашивала, — сказала Валентина, — откуда у меня такая заботливая племянница взялась.
— И что вы ответили?
— А что? Сказала: нашлась и нашлась. Бог послал.
Инна улыбнулась.
После чая Инна, как всегда, оставила деньги на продукты и корм. А Валентина, как всегда, поворчала для порядка, но взяла. Привыкли уже.
— Увидимся в субботу? — спросила Инна, собираясь уходить.
— А как же! Будем голубцы лепить. Обещала же научить.
— Точно! И фотографии покажете — те, что в альбоме. Я так и не досмотрела...
— Покажу, покажу.
Валентина закрыла за Инной дверь и посмотрела на Мишу. Тот лежал на подоконнике, щурился на солнце.
— Ну что, мальчик? — спросила она. — Довольны мы своей жизнью?
Миша открыл один глаз, посмотрел на хозяйку и громко мурлыкнул.
Что значило, конечно: «Очень довольны!»
И была она с ним абсолютно согласна.