У меня есть такая маленькая особенность — я не умею говорить «нет». Особенно родственникам. Особенно сестре. И вот к чему это привело.
Год назад позвонила моя сестра Лена:
— Слушай, Марин, тут такое дело... Дашка поступила в университет. В твоём городе…
Я молчала. Уже догадывалась, к чему идёт разговор, но надеялась, что ошибаюсь.
— Может, она у тебя поживёт? Ну, первое время. Месяц-два, пока с общагой вопрос решится.
Я вздохнула. У меня однушка. Тридцать четыре квадрата. Я, кот и комнатные растения — нам в самый раз. А тут ещё и Дашка.
— Лен, ну тесно будет...
— Да ладно тебе! Она неприхотливая. На диване в зале поспит. Готовить умеет. Даже поможет тебе с уборкой. Ты и не заметишь её!
«Как можно не заметить человека на тридцати четырёх квадратах?» — подумала я, но вслух сказала:
— Ладно. Пусть приезжает.
Есть такие вещи, о которых сразу знаешь — потом пожалеешь. Но всё равно делаешь. Из чувства долга. Из родственных чувств. Из неумения сказать «нет».
Она приехала через неделю. С двумя огромными чемоданами. И сразу заняла ванную на полтора часа.
Я сидела на кухне и думала — может, не так всё страшно будет? Может, месяц-два пролетят незаметно?
— Тёть Марин, а у тебя фен есть? — Даша появилась в дверях, закутанная в моё полотенце.
— В верхнем ящике комода.
— А шампунь у тебя какой-то странный. У меня от него волосы путаются. Я завтра свой куплю.
«Ничего, — думала я. — Временные трудности. Притрёмся».
Через неделю я поняла, что мы не притрёмся. Никогда.
Даша не была каким-то исчадием ада. Она была обычной восемнадцатилетней девчонкой. Со всеми вытекающими…
Она разговаривала по телефону до трёх ночи. Громко смеялась. Подпевала музыке в наушниках (жутко фальшиво). Разбросанная одежда. Крошки на диване. Волосы в сливе раковины. Вечно занятая ванная по утрам.
Я молчала. Терпела. Верила, что скоро это закончится.
Прошёл месяц
— Лен, как там с общежитием? — осторожно спросила я сестру по телефону.
— Да пока никак, — беззаботно ответила она. — Обещают к концу семестра что-то решить. Но ты же не выгонишь ребёнка, правда?
«Ребёнку» восемнадцать. Она уже час сидит в ванной, а мне на работу через сорок минут.
— Конечно, не выгоню, — вздохнула я.
К концу второго месяца Даша обжилась. Окончательно и бесповоротно.
Её вещи были повсюду. Её еда в моём холодильнике. Её косметика в моей ванной. Её друзья в моей квартире.
— Тёть Марин, можно я ребят приглашу? Нам проект обсудить надо — спросила она как-то вечером.
Я кивнула. И пожалела об этом через два часа, когда в моей крохотной квартирке набилось пятеро шумных первокурсников. Они ели пиццу, пили колу и громко смеялись над чем-то в своих телефонах.
Я закрылась в ванной — единственном месте, где можно было побыть одной. Сидела на краю ванны и думала: «Это ненадолго. Скоро всё наладится».
Прошло полгода
Про общежитие никто уже не вспоминал. Лена звонила раз в неделю, спрашивала, как дела у Даши. Не у меня — у Даши.
А я всё больше чувствовала себя гостем в собственной квартире.
Как-то вечером, вернувшись с работы, я обнаружила, что мои любимые чашки стоят не там, где обычно. И вообще вся кухня как-то изменилась. По-другому стояли банки с крупами. По-другому лежали полотенца.
— Даш, ты переставила вещи?
— Ага, — беззаботно отозвалась она из комнаты. — Так удобнее. Разве нет?
Нет. Не удобнее. Это моя кухня. Моя квартира. Мои вещи.
Но я промолчала.
Знаете, как это бывает? Сначала терпишь, потому что «это ненадолго». Потом терпишь, потому что «уже полгода протерпела, ещё немного осталось». А потом просто терпишь по привычке.
Был момент, когда я почти решилась поговорить с Дашей. Сказать, что так больше не может продолжаться. Что нам нужны правила. Что это всё-таки моя квартира.
Я даже речь приготовила. Репетировала перед зеркалом в ванной.
А потом Даша пришла домой с тортом и сказала:
— Тёть Марин, спасибо тебе. Ты самая лучшая тётя на свете. Я даже не знаю, как бы я без тебя справилась.
И я растаяла. Как мороженое на солнце.
Слабая? Конечно. Но попробуйте устоять, когда вас называют лучшей тётей на свете...
А потом случилось то, что рано или поздно должно было случиться. У меня лопнуло терпение.
Был обычный день. Я вернулась с работы уставшая. Голова раскалывалась. Хотелось тишины, чая и забраться под одеяло с книжкой.
А в квартире грохотала музыка. Даша с подругой красили ногти в комнате, разложив лаки прямо на моём письменном столе. На полу валялись крошки чипсов. В раковине — гора немытой посуды.
— Даша, сделай тише, пожалуйста, — попросила я.
— Сейчас, тёть Марин, — отозвалась она, но музыка продолжала греметь.
Я подошла и выключила колонку сама.
— Эй! — возмутилась Даша. — Мы же слушали!
И тут я сорвалась.
— Это моя квартира! — сказала я. — Моя! Я тут живу! Я плачу за неё! Это мои правила! Моя музыка! Моя тишина! Моё всё!
Даша смотрела на меня округлившимися глазами. Её подруга тихонько собрала свои вещи и испарилась.
— Извини, — буркнула Даша.
Но я уже не могла остановиться.
— Почему я должна извиняться за то, что хочу тишины в своей квартире? Почему я должна терпеть беспорядок? Почему я должна ждать, пока ты освободишь ванную? Почему вообще я должна жить по твоим правилам?
Даша молчала. А потом тихо сказала:
— Я думала, тебе нормально. Ты же никогда ничего не говорила...
И это был удар под дых. Потому что она права. Я никогда ничего не говорила.
На следующий день
Даша позвонила маме. Я слышала их разговор.
— Мам, тётя Марина на меня наорала... Нет, я ничего такого не делала... Просто музыку слушала... Да, с Катей... Нет, не очень громко... Я не знаю, что на неё нашло...
Потом позвонила Лена.
— Ты что творишь? — спросила она вместо приветствия. — Ребёнка довела! Она там рыдает!
— Лен, подожди...
— Нет, это ты подожди! Мы тебя просили о помощи. По-родственному. А ты что? Срываешься на девочке! Она первый раз от дома, ей и так тяжело, а тут ты ещё!
Я пыталась объяснить. Про полгода терпения. Про то, что я тоже человек и тоже имею право на свою жизнь.
— Марина? Она твоя племянница! Родная кровь! О каком неудобстве ты говоришь? Она же не чужой человек с улицы!
И знаете, что самое обидное? Я снова почувствовала себя виноватой. Снова начала сомневаться. Может, я и правда слишком требовательна? Может, действительно не стоило так реагировать?
Вечером мы с Дашей сидели на кухне. Пили чай. Молчали.
— Прости меня, — сказала я наконец. — Я не должна была кричать.
Она пожала плечами.
— Да ладно. Мама говорит, у тебя, наверное, на работе проблемы. Или личная жизнь не складывается. Вот ты и срываешься.
Я чуть не поперхнулась чаем. Значит, я не имею права высказать недовольство, если оно у меня есть? Значит, если я что-то говорю не так. Как хочется услышать другим. Значит у меня «проблемы»?
— Дело не в работе и не в личной жизни — сказала я спокойно. — Дело в том. Мы живём вместе уже полгода, а так и не обсудили правила.
— Какие правила?
— Правила совместного проживания. Чтобы обоим было комфортно.
Она непонимающе смотрела на меня. И я поняла — для неё это всё в новинку. Для неё я просто «тётя Марина с квартирой в нужном городе». Бесплатное приложение к жилплощади.
На следующий день я составила список правил. Ничего сложного. Уборка по очереди. Мытьё посуды сразу после еды. Предупреждать о гостях заранее. Тишина после одиннадцати вечера.
— Что это? — спросила Даша, увидев листок на холодильнике.
— Наши правила, — ответила я. — Чтобы жить мирно.
Она пробежала глазами по пунктам.
— А если я не согласна?
Я глубоко вдохнула.
— Тогда тебе придётся искать другое жильё.
Она смотрела на меня так. Будто я только что предложила ей прыгнуть с парашютом.
— Ты меня выгоняешь?
— Нет, я предлагаю тебе жить по правилам. Или найти другое жильё, где правила будут другими.
Даша схватила телефон и выбежала из квартиры. Я знала, куда она звонит и что сейчас будет.
Через пятнадцать минут позвонила Лена.
— Ты совсем с ума сошла? — кричала она. — Выгнать родную племянницу? За что?!
— Я никого не выгоняю, — устало сказала я. — Я прошу соблюдать элементарные правила. Это моя квартира, Лена.
— Твоя квартира, твоя квартира! — передразнила сестра. — Ты только о себе и думаешь! А о том, что Дашке негде жить, ты подумала? Что она учится в чужом городе? Что я одна её воспитываю?
— А о том, что я работаю, устаю и имею право на отдых в своей квартире, ты подумала? — спросила я.
— Знаешь — голос Лены стал ледяным, — я не думала, что ты такая чёрствая. Родной племяннице помочь не можешь. Видеть тебя не хочу.
И отключилась.
Даша вернулась поздно вечером. Молча прошла в комнату. Начала собирать вещи.
— Ты куда? — спросила я.
— К Кате перееду, — буркнула она. — Её родители разрешили. Они, в отличие от некоторых, понимают, что такое помощь.
Я молчала. Внутри всё дрожало от обиды и бессилия. Год я терпела. Год пускала в свою жизнь, в своё пространство. Год закрывала глаза на беспорядок, шум, неудобства. А теперь я же и оказалась виноватой.
— Даша, — сказала я тихо, — ты правда не понимаешь, что была не права?
Она подняла на меня глаза.
— Это ты не права. Мама говорит, ты всегда была эгоисткой. Даже в детстве игрушками не делилась.
Я улыбнулась. Грустно так.
— Передай маме, что я помню другое. Помню, как отдавала ей свои новые джинсы, потому что у неё свидание. Помню, как сидела с тобой, когда ты болела, потому что ей надо было на работу. Помню, как отдала ей свои сбережения на первый взнос за её квартиру.
Даша застыла с футболкой в руках.
— Она... она мне не рассказывала.
— Конечно, не рассказывала, — кивнула я. — Проще считать меня эгоисткой, чем признать, что ты сама многим мне обязана.
Утром Даша ушла. Забрала свои вещи и переехала к подруге. Лена не разговаривала со мной месяц. Потом позвонила, но только чтобы сказать, что я поступила подло и она такого не ожидала.
А я... я снова поверила, что я плохая. Что я эгоистка. Что я не умею заботиться о близких.
И только спустя время, когда ко мне в гости пришла подруга и ахнула: «Как ты вообще жила тут с кем-то ещё? Тут же одному тесно!», я поняла — дело не во мне.
Дело в уважении. В том, что доброта не должна становиться слабостью. И что любовь к близким не означает позволять им вытирать о себя ноги.
Прошло ещё полгода
Звонит Лена:
— Слушай, у Дашки проблемы с квартирой у подруги. Может, она снова к тебе переедет? Всего на пару месяцев...
И знаете? В этот раз я смогла сказать «нет».
Это было непросто. Это было больно. Я знала, что снова стану «плохой тётей Мариной».
Но я также знала, что имею право на свою жизнь. На свою квартиру.
И что моя любовь к племяннице не измеряется квадратными метрами.
А ещё я поняла одну простую вещь: иногда самая большая доброта — это честность. Даже если она звучит как «нет».
Лена снова не разговаривает со мной. Даша, кажется, нашла где жить — по крайней мере, в соцсетях у неё всё хорошо.
А я... я пью чай на своей маленькой кухне. В тишине. С книжкой. Мой кот спит на подоконнике. За окном идёт дождь.
И знаете, что я чувствую?
Не вину. Не сожаление. Не стыд.
Я чувствую покой. Потому что наконец научилась говорить «нет». И поняла, что это не делает меня плохим человеком.
Это просто делает меня... собой.
С правом на собственное пространство. С правом на собственную жизнь.
Даже если кому-то это не нравится.
Особенно если кому-то это не нравится.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
Пишите комментарии 👇, ставьте лайки 👍