— Они хотят, чтобы мы вернули им деньги. Весь миллион. За свадьбу, — голос Светланы был тихим, почти безжизненным.
Мы сидели на ее новой, еще пахнущей свежей краской кухне. За окном шел мелкий осенний дождь, и капли медленно стекали по стеклу, будто вторя слезам, которые моя подруга сдерживала с огромным трудом.
Ее муж, Кирилл, молча стоял у окна, скрестив руки на груди. Его силуэт казался напряженным до предела.
Я опустила чашку с чаем. Слова Светы повисли в воздухе, холодные и тяжелые. Вернуть деньги за собственную свадьбу. Это казалось не просто абсурдом, а каким-то изощренным унижением.
— Подожди, я не понимаю, — я постаралась говорить как можно спокойнее. — Как это, вернуть. Это же был подарок.
Светлана горько усмехнулась.
— Как оказалось, это был не подарок. Это был аванс. За наше хорошее поведение.
Золотой билет в семью
Все началось три месяца назад, когда Света и Кирилл объявили о решении пожениться. Для них обоих это был не первый брак. Свете тридцать восемь, Кириллу сорок два.
Взрослые, состоявшиеся люди, которые подошли к этому шагу осознанно, без юношеского максимализма. Они хотели просто расписаться и устроить небольшой ужин для самых близких.
Но у родителей Кирилла, Лидии Ивановны и Николая Анатольевича, были другие планы.
— Мы сидели у них в гостях, — рассказывала тогда Света, и ее глаза светились счастьем. — И тут Лидия Ивановна достает конверт. Толстый такой, белый. И говорит: «Дети, мы так за вас рады. Мы хотим, чтобы у вас была настоящая, красивая свадьба, а не эти ваши скромные посиделки. Чтобы всё было как у людей».
В конверте лежал миллион рублей. Для Светы, которая привыкла всего добиваться сама, это был ошеломляющий жест.
— Кирилл был так рад, — продолжала она. — Говорил, что его родители наконец-то приняли меня по-настоящему. Он считал, что это не просто деньги, а их благословение. И я поверила.
Я действительно поверила, что Лидия Ивановна, которая всегда смотрела на меня свысока, как на «разведенку с прошлым», наконец оттаяла.
Они решили устроить красивый праздник. Не пышный, но достойный. Арендовали уютный загородный ресторан, заказали хорошего фотографа, пригласили самых близких друзей и родственников.
Эти деньги казались им не просто суммой, а символом — символом принятия, символом новой большой семьи. Как же горько они ошибались.
Свадьба, которая пошла не по сценарию
День свадьбы начинался идеально. Солнце, улыбки, трогательная церемония. Света в элегантном платье чувствовала себя абсолютно счастливой. Кирилл не сводил с нее влюбленных глаз. Казалось, ничто не может испортить этот день.
Проблемы начались во время банкета.
— Сначала всё было хорошо, — тихо рассказывал Кирилл, впервые нарушив молчание. — Но потом что-то пошло не так.
Николай Анатольевич, свекор, всегда любил быть в центре внимания. А под действием алкоголя его желание превращалось в настоящую проблему. Он начал произносить тосты без очереди, перебивая ведущего и гостей.
— Свекор начал вслух обсуждать финансовое положение моих родителей, сравнивать их скромный подарок с их «царским даром». Говорил что-то вроде: «Ну, мы-то для сына ничего не жалеем. Главное, чтобы невестка ценила».
Гости начали неловко переглядываться. Светина мама побледнела. А Лидия Ивановна, вместо того чтобы успокоить мужа, лишь подливала масла в огонь своими язвительными комментариями в адрес нарядов родни невесты и выбранных тем для обсуждений за столом.
— Апогеем стало то, — Кирилл сжал кулаки, — когда отец подошел к диджею и потребовал включить его любимую песню семидесятых.
Громко, на весь зал. Когда ему вежливо отказали, сказав, что сейчас время для первого танца молодых, он просто вырвал у него микрофон.
Цена достоинства
Света почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Ее идеальный день, ее праздник превращался в постыдный фарс на глазах у всей ее родни. Она посмотрела на Кирилла, и в его глазах увидела ту же боль и стыд.
— Я больше не мог этого терпеть, — продолжил Кирилл. — Мы со Светой подошли к ним. Я отвел отца в сторону и очень тихо, но твердо попросил его прекратить. Сказал, что он позорит и себя, и нас.
Светлана в это время подошла к свекрови.
— Лидия Ивановна, пожалуйста, давайте не будем портить всем вечер. Это наш день.
Ответ свекрови был подобен удару.
— Ваш день. А деньги чьи? Мы за этот банкет заплатили, так что имеем право и веселиться, как хотим. Не нравится — можете не смотреть.
Этот разговор слышали немногие, но холод, который от него повеял, заморозил остатки праздничного настроения. Родители Кирилла демонстративно обиделись, сели в такси и уехали, не попрощавшись.
А на следующее утро раздался звонок.
— Мама позвонила мне, — рассказывал Кирилл, и в его голосе звучал металл. — Она не спрашивала, как мы. Она не извинялась. Она начала с обвинений. Что мы их унизили. Что Света — неблагодарная, а я — подкаблучник, который пошел на поводу у жены против родной матери.
Он замолчал, посмотрел на Свету, и она продолжила за него.
— А потом Лидия Ивановна сказала главную фразу. «Раз мы вам так не угодили, раз наше присутствие и наши деньги вам не нужны, то верните их. До копейки. Мы найдем им лучшее применение».
***
…Светлана поднялась, чтобы заварить новый чай и принести вкусняшек. Когда дверь кухни за ней тихо закрылась, Кирилл тяжело опустился на стул напротив меня. Его лицо, только что бывшее просто напряженным, исказила гримаса стыда.
— Знаешь, дело не только в их поведении на банкете, — заговорил он глухо, глядя куда-то в стол. — Это лишь верхушка айсберга. Настоящая причина в другом.
Он поднял на меня тяжелый взгляд, в котором смешались гнев и бессилие.
— Когда мать позвонила на следующий день, она кричала не только про то, что мы их унизили. Оказалось, они были в шоке от Светиных родственников.
Он говорил тихо, боясь, что Света может услышать сквозь стену.
— Её слова я запомню на всю жизнь.
«Кирилл, мы, конечно, всё понимаем, но мы не ожидали… такого уровня. Твоя теща в платье с рынка, ее сестра с мужем, который двух слов связать не может… они же простые работяги. Мы тебе дали деньги на праздник для нашего круга. Мы хотели гордиться твоей свадьбой, а нам было стыдно смотреть на этот… деревенский клуб».
Я молчала, не находя слов.
— Отец потом взял трубку и добавил, — продолжал Кирилл, и его голос дрогнул.
— Мы вбухали миллион, чтобы что? Чтобы твой тесть рассказывал про свой урожай на даче, а его дружки вспоминали заводские байки? Да нас же засмеют все знакомые.
Вот так. Оказывается, они устроили нам кастинг, а Светина родня его не прошла.
Он горько усмехнулся.
— Я никогда не расскажу об этом Свете. И ты не говори. Она не должна знать, что ее самых близких людей считают вторым сортом. Пусть лучше она думает, что мои родители просто немного не в себе. С этим можно жить. А с тем, что твою семью презирают, — нет.
В этот момент вернулась Света с подносом. Она с тревогой посмотрела на потемневшее лицо мужа.
— Что-то случилось.
Кирилл поднялся, подошел к ней и крепко обнял.
— Нет, родная. Ничего нового. Я просто принял решение.
Он взял свой телефон и набрал номер матери. Его голос был спокойным и окончательным, но теперь я понимала, какая буря стоит за этим спокойствием.
— Мама, здравствуй. Мы всё решили. Деньги мы вернем. Напиши, на какой счет перевести. В течение трех дней вся сумма будет у вас. Всего доброго.
Он нажал отбой, не дожидаясь ответа.
На кухне повисла тишина, но она была совсем другой. Это была не тишина облегчения, а тишина окончательного разрыва. Они вернут им деньги, да. Но дело ведь было не в них.
Кирилл сделал свой выбор, встав на сторону жены. Он защитил ее от самой страшной правды.
Но что-то мне подсказывало, что хороших, теплых отношений с родней мужа у Светланы уже не будет. Никогда.
И всегда ли Кирилл будет на стороне жены? Как считаете?
Не забудьте подписаться, обсуждаем новые темы каждый день