Глава 1
Глава 27
Солнце над деревней Пыжово уже клонилось к закату, раскрашивая небо багровыми и золотыми мазками, словно кистью гигантского художника. На окраине деревни, у самой кромки леса, где начинались поля, раскинулась поляна, ставшая неофициальным местом сбора для местной молодёжи. Здесь, на утоптанной земле, покрытой редкими клочками пожухлой травы, собралось десятка два мотоциклов. Моторы гудели низким, утробным басом, как будто ругались между собой, словно нетерпеливые звери, готовые сорваться с места. Воздух был пропитан запахом бензина, машинного масла и лёгким, терпким ароматом полыни. Парни, рассевшись на сиденьях своих железных коней или прислонившись к ним, курили, перебрасывались короткими фразами. Все ждали, когда придёт Ясмина.
Наконец, вдали показались две женские фигуры, медленно идущие по пыльной дороге от деревни. При их приближении разговоры стихли, мотоциклы замерли, лишь лёгкий шелест ветра в листве нарушал тишину. Впереди шла Ясмина. На ней были обтягивающие чёрные джинсы, которые подчеркивали стройность её ног, и такая же обтягивающая чёрная водолазка, заправленная в джинсы, что акцентировало её тонкую талию. Поверх водолазки – кожаная куртка, которую пожертвовала Алевтина из своего гардероба. «Круто дополняет образ!» – так сказала Алька, когда отдавала её Ясе. Куртка сидела на Ясмине как влитая, придавая ей дерзкий, но в то же время загадочный вид. Волосы были собраны в высокий, тугой хвост, открывая изящную шею. На ногах – тёмные кеды, уже немного запыленные от деревенских дорог. С ее восточными чертами лица, пронзительным взглядом и решительной походкой, Яся была похожа на героиню из старых гонконгских боевиков с Джеки Чаном, которая не побоится бросить вызов целой банде.
Её сопровождала Алевтина, которая шла чуть позади, словно телохранительница или, скорее, личный юрист. Алька была одета в строгий брючный костюм тёмно-синего цвета, который придавал ей деловой и серьезный вид. Её волосы были аккуратно заплетены в тугую косу, а на носу поблёскивали тонкие очки.
На лицах ребят, до этого мрачных и сосредоточенных, сначала появились улыбки. Многие из них впервые видели Ясмину в таком, непривычном для неё образе. Но, когда все увидели серьезное, почти каменное лицо Ясмины, которая несла в себе всю тяжесть сложившейся ситуации, улыбок как ни бывало. Атмосфера вновь стала напряжённой.
— Ну, что, Яся, — начал Борис, шагнув вперёд, его рыжие волосы слегка растрепались на ветру. — Нашёлся человечек, который встретит в Караваевке, и даже сопроводит к его важнейшеству Щепе. Но, — его голос стал чуть тише, — там уже самим говорить придётся. Он только дорогу покажет.
— Отлично! — кивнула Ясмина. Она была рада, что их усилия не прошли даром. — Откуда взялся такой смельчак?
— Так это Савелий, раньше у нас в Пыжово жил, — пояснил Константин, стоящий рядом с Борисом, его крепкие руки удерживали мощный мотоцикл, не давая ему упасть. — В школу с нами ходил, потом годам к пятнадцати родители развелись, и он с мамкой на её родину в Караваевку уехал. Вот, оказалось, не забыл земляков, вызвался помочь.
— Вот видите, как важно хранить старые связи! — Ясмина улыбнулась.
Она оглядела ребят, стоявших перед ней плотной стеной, и задала вопрос, которого, казалось, никто не хотел слышать.
— Ну что, решили, кто с Щепой говорить будет? — спросила Ясмина. Её взгляд скользил по лицам, но парни прятали глаза. Кто-то смотрел в землю, кто-то изучал свои мотоциклы, кто-то делал вид, что поправляет куртку.
— Я не понимаю, почему все так бояться? — Ясмина пожала плечами, в её голосе прозвучало искреннее недоумение. — Это же просто разговор! Человек с человеком! Можно же всё объяснить, поговорить.
На этих словах Игорь издал короткий, нервный смешок.
— Ага, просто разговор, — сказал он с улыбкой, которая означала скорее страх, чем весёлость. Его губы растянулись в гримасе, а глаза оставались напряжёнными. — Те, кто базарил с Щепой, не дадут соврать…
— Что? – Ясмина непонимающе смотрела на Игоря.
— Щепа, он не может просто так говорить, — говорил Игорь, оглядываясь по сторонам, как будто этот самый Щепа мог быть где-то рядом, в кустах, и прекрасно его слышал. — Он гасит! Он закапывает! Он из тебя душу высосет, а потом, когда уходить от него будешь, ещё должен ему останешься. Он манипулятор. Он так тебя заговорит, что ты сам поверишь, что ты ему что-то должен, что ты виноват, и будешь готов на всё, лишь бы от него отделаться. Он давит морально, выворачивает наизнанку. Это будет не разговор, а психологическая пытка.
У Ясмины по коже пробежали мурашки. Она взглянула на Алевтину, которая стояла рядом, её лицо было бледным, но в глазах читалась сосредоточенность.
— Так, понятно, — сказала Ясмина. — Деревенские легенды рулят. Понятно, почему никто не хочет идти. Придётся нам самим с ним говорить. — Она повернулась к Алевтине. — Да, Алька? Ты готова?
Алевтина, хоть и выглядела напряжённой, кивнула. Она, судя по выражению её лица, тоже была напугана рассказами о Щепе. Но солидарность с Ясминой, готовой пойти на риск ради спасения её брата, была сильнее страха.
— Эх, рисковые вы девчонки, — покачал головой Костя, его голос звучал скорее с восхищением, чем с осуждением. — Хотя, может это и правильно – девчонок Щепа грузить не станет. Хотя, кто его знает? От него всего можно ожидать.
— Ну всё, на этом и решили, — сказала Яся, понимая, что времени на сомнения у них. — Осталось определиться, кто поедет сопровождать нас?
— Савелий сказал, чтобы толпу не создавали, иначе нарвёмся на неприятности, — пояснил Борис, перехватывая инициативу. — Сказал, если нас будет слишком много, караваевские могут воспринять это как угрозу. И до Щепы не доедем, а ляжем где-нибудь в кювете. Предлагаю поехать на трёх мотоциклах: я, Костян и Игорёк. Вы с нами. — Он окинул взглядом парней, которые уже были готовы к поездке.
— А как же Егор? — удивлённо спросила Аля, она окинула взглядом группу парней, словно только сейчас заметив, что Егора с ними не было.
Игорёк, услышав это, ехидно улыбнулся, и его улыбка была полна презрения. Он театрально огляделся по сторонам, заглядывая под мотоцикл, словно Егор мог спрятаться там. — А где Егор? — протянул он, имитируя детский голосок. — Не вижу я его? Егор, ау! Надо же, нет его! — В его словах было столько сарказма, столько невысказанного осуждения, что Алевтина сразу всё поняла. Егора в этой компании больше не воспринимали всерьёз.
Ясмина тут же перевела тему разговора, не желая тратить время на выяснение отношений. Сейчас было не до этого.
— Все готовы ехать? — она посмотрела на парней, вызвавшихся на поездку в Караваевку.
— Всегда готовы! — по-пионерски, с весёлой бравадой ответил Борька.
Девушки заняли свои места. Ясмина села к Борису на мотоцикл. Алевтина, немного поколебавшись, села к Косте. Всё же, его спокойствие и невозмутимость внушали ей большее доверие. Игорёк поехал один, замыкая колонну, его мотоцикл, более шумный, чем остальные, казался злой сторожевой собакой.
Колонна из трёх мотоциклов тронулась с места, поднимая за собой густой шлейф пыли, который окрасился в оранжевые тона заходящего солнца. Они выехали на разбитую грунтовую дорогу, что вела из Пыжово. Дорога до Караваевки была испытанием. Сначала они ехали по знакомым местам: мимо полей, мимо редких полуразрушенных изб, мимо старых водонапорных башен, ржавеющих под небом. Запах скошенной травы и влажной земли сменялся ароматом соснового бора, когда они въезжали в лес. Ветер свистел в ушах, трепал волосы, забирался под одежду, заставляя ёжиться. Ясмина крепко прижималась к Борису. Каждый поворот, каждая колдобина на дороге отзывались в её теле. По мере того, как они удалялись от Пыжово, знакомый пейзаж медленно сменялся на чужой, всё более дикий и неприветливый. Лес становился гуще, деревья выше, тени длиннее. Дорога уходила в низины, где воздух становился прохладным и сырым, а потом вновь поднималась на холмы, откуда открывался вид на бескрайние просторы, уходящие за горизонт.
Моторы гудели ровно, монотонно, сливаясь в единый, убаюкивающий звук, который, тем не менее, не давал расслабиться. Ясмина смотрела вперёд, на едва различимую вдали полоску света, которая означала, что скоро они доберутся до Караваевки. Деревня показалась из-за поворота, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом. Она выглядела мрачнее, чем Пыжово, с более старыми, поникшими домами и редкими, тусклыми огнями в окнах. Воздух здесь казался тяжелее, словно пропитанный чужой историей, чужими правилами.
Савелий не обманул. Он действительно помог своим бывшим землякам достучаться до Щепы. Это мог сделать не каждый, ведь Щепа был человеком замкнутым, не доверяющим чужакам и даже своим. Но у Савелия получилось. Он встретил гостей на въезде в деревню, его старенький «Жигулёнок» уже ждал их на обочине. Без лишних слов он махнул им, чтобы следовали за ним, и повёл их по извилистым улочкам Караваевки.
Место, где проходила встреча, оказалось придорожным кафе, стоявшем чуть в стороне от главной дороги, на окраине деревни. Выглядело оно невзрачно: одноэтажное здание из тёмного кирпича, с обшарпанной вывеской, на которой едва читалось название «Уют». Казалось бы, обычная забегаловка, но в ее облике чувствовалось что-то неуловимо зловещее. Окна были тусклыми, а изнутри пробивался лишь слабый, жёлтый свет. Запах дешёвого пива, жареного лука и застарелого табачного дыма витал в воздухе. Внутри кафе было пусто, лишь за стойкой сидел угрюмый, лысый мужчина, который безмолвно кивнул Савелию. Он явно знал, почему они здесь.
Савелий провел их через общий зал, где стояли несколько покосившихся столиков и стульев. В глубине зала, за плотной, видавшей виды шторой, скрывалась отдельная комната, которую хозяин всегда держал свободной для местного авторитета Щепы. Это была его личная территория, его логово. Входя в неё, Ясмина почувствовала, как по ее телу пробежал холодок. Комната была маленькой, душной, с одним окном, плотно занавешенным тёмными шторами, не пропускающими ни единого луча света. В центре стоял тяжёлый, лакированный стол из тёмного дерева, а вокруг него – несколько массивных стульев. На стенах висели потрепанные ковры, которые, казалось, поглощали все звуки, создавая ощущение герметичности. В воздухе витал стойкий запах сигаретного дыма, затхлости и чего-то еще, неуловимого, но давящего. Это был запах власти, страха и невысказанных угроз. В этой комнате царила своя, особенная атмосфера, и Ясмина почувствовала, что именно здесь будет решаться судьба Вадима.
На столе, словно немое свидетельство недавнего веселья, стояла наполовину опустошенная бутылка водки, пара гранёных стаканов и тарелка с легкой закуской – нарезанным солёным огурцом и кусочками сала, заветревшимися на воздухе. При девушках никто не пил, но было видно, что до их прихода ребята накатили – в воздухе витал густой водочный дух, а лица мужчин были слегка покрасневшими.
За столом сидел Щепа. Он не был тем монстром, которого рисовали в деревенских легендах, но его внешность от этого не становилась менее устрашающей. Это был мужчина лет тридцати – тридцати пяти, с лицом, словно высеченным из камня. Суровый взгляд его чёрных, глубоко посаженных глаз пронзал насквозь, заставляя внутренне сжаться. Волосы чёрные, кучерявые, непослушными прядями падали на лоб, но казалось, что они никогда не знали расчески. Нос крючком, с едва заметной горбинкой, придавал ему хищный вид. Он был немного сутулый, но в каждом его движении, даже в том, как он сидел, чувствовалась скрытая мощь, подвижность, готовность к мгновенной реакции. Одет он был в простую, но явно дорогую тёмную футболку, которая обтягивала его мускулистую грудь, и такие же тёмные брюки. Рядом с ним, за столом, сидели двое его подручных – один, с бритой головой и шрамом через всю щеку, выглядел как бывалый головорез; другой, полный мужчина с бычьей шеей, тоже явно предпочитал действовать силой. Они смотрели на девушек с нескрываемым любопытством и лёгким пренебрежением.
— Мельчают пыжовские, — ухмыльнулся Щепа, его губы растянулись в тонкой, недоброй улыбке. Голос его был низким, суровым, леденящим душу. Он был совершенно спокоен, что делало его еще более опасным. — Смотри-ка, Череп, отправили на стрелку баб. Небось, сами очканули?
Прислужники Щепы, будто по хлопку, синхронно, но без особого энтузиазма, засмеялись. Их смех был сухим и коротким, больше похожим на лай. Они явно старались угодить своему главарю.
— Мы не на стрелку пришли с тобой, Щепа, — Ясмина сделала шаг вперёд, её голос был удивительно спокойным и твёрдым, без единой дрожи. Она смотрела прямо в глаза Щепе, стараясь не отводить взгляд. — Пришли просить за близкого человека.
Щепа, прищурившись, оценивающе посмотрел на Ясмину. Его взгляд скользил по её фигуре, задерживаясь на лице, словно он пытался прочитать её мысли. — За близкого, говоришь? — Его голос был полон скепсиса. — Пацан твой, что ли?
— Считайте, что брат мой, — отвечала Ясмина, не дрогнув. Она решила быть максимально честной. — Его семья меня приютила, дала кров, когда я была совсем одна. Я в неоплатном долгу перед ними. А рядом со мной – родная сестра этого парня.
— Я тебя услышал, — кивнул Щепа, его взгляд задержался на Алевтине, которая стояла чуть позади Ясмины. — Что за пацан? Что за дела вообще? Введи меня в курс дела? А то мне тут всякую ерунду рассказывают.
— Брата зовут Вадим, — говорила Ясмина. – Ваши ребята его знают.
Щепа усмехнулся, в его глазах блеснул огонёк.
— Я тебе больше скажу, я тоже его знаю. Дерзкий пацан. Тот ещё Вадик! — Он наклонился вперёд, опершись локтями о стол, и его голос стал ниже, проникновеннее. — Ты мне лучше скажи, что такого натворил ваш Вадим, что ваши же пацаны сами попросили его прессануть?
Ясмина и Алька замерли. В их глазах отразился шок. Эта информация была как удар обухом по голове.
— Прессануть? Вадима? — выдохнула Яся, не веря услышанному.
— Ну да, — небрежно бросил Щепа, откидываясь на спинку стула. — Попросили хорошенько отмудохать, чтобы неповадно было. Ещё и наводку дали, где и во сколько встретить.
— Наши пацаны? — переспросила Алька, её голос был полон возмущения. — Вы ничего не путаете?
Щепа поднял одну бровь, его взгляд стал ледяным.
— Я похож на того, кто постоянно что-то путает?
Ясмина прекрасно понимала, о ком идёт речь. Алевтина тоже, видимо, догадалась, её лицо стало еще более бледным. Спросить напрямую имя жалобщика они не решались – не для того они сюда пришли, чтобы разжигать новую вражду, и уходить от темы, которая могла решить судьбу Вадима. Щепа, казалось, понял это без слов, словно прочитал их мысли, и сам перешёл к делу, отбросив ненужные подробности.
— От меня-то вы чего хотите? — он поглядывал на часы, висевшие на стене. Явно спешил поскорее закончить разговор, не любил тратить время на пустые беседы.
— Поговорите с вашими ребятами, — попросила Ясмина. — Пусть заберут заявление. Вадим ни в чём не виновен. Если надо, пусть на меня напишут. Это я тогда… Это самое… — она запнулась, пытаясь подобрать слова. — Это я зачинщик. Я их провоцировала. Я дралась.
Щепа выпучил глаза на Ясмину, словно не веря своим ушам, а затем захохотал.
— Так это ты та таинственная амазонка? — Он бил себя по бедру, его смех становился всё громче. – А я думаю, что за байки мне Щербатый травит? Про то, как ты пятерых мужиков размотала, как вихрь, как фурия! Не поверил, думал, выдумали, байки деревенские! А ты вот какая, оказывается? Существуешь!
Лицо Ясмины мгновенно покрылось пунцовым румянцем. Она чувствовала себя неловко, когда её подвиги так открыто обсуждались, да ещё и в такой манере.
— Ты смелая! — подвёл итог Щепа, внезапно перестав смеяться. Его лицо снова стало суровым, но в его глазах читалось некое уважение, даже восхищение. — Не каждый мужик на такое пойдёт, а тут – девка. — Он внимательно посмотрел на нее, словно принимая окончательное решение. — Считай, что тебе повезло. Свистну своим хлопчикам. Заберут заявление.
На лицах Ясмины и Альки появилась ни с чем не сравнимая радость. Это было такое облегчение, такой мощный выдох после долгого, мучительного затаённого дыхания, что они едва могли сдержать слёзы. Глаза Ясмины заблестели, а на лице Алевтины расплылась счастливая, обессиленная улыбка. Они чувствовали, как с их плеч свалился огромный камень. Они поблагодарили Щепу, их голоса дрожали от эмоций, и собирались было уходить, но тот остановил Ясмину, подняв руку.
— Ты приведи ко мне этого вашего Вадима, когда его отпустят, — строго сказал он, его взгляд снова стал серьёзным. — Мне побазарить с ним надо.
Ясмина кивнула в ответ. Она понимала, что это не просьба, а приказ. И что это была цена за свободу Вадима. Но сейчас она была готова на всё. Они вместе с Алевтиной вышли на улицу, где уже сгустились сумерки. Там их ждали ребята на мотоциклах, которые уже не ожидали хороших новостей, их лица были мрачными и напряжёнными. Но девушки их обрадовали – переговоры прошли успешно. Радостный крик пронесся над деревней. Они обнимали Ясмину и Алевтину, их лица светились от облегчения. Они верили – Вадим будет свободен.