Часть 4: Конец спектакля
Предыдущие части:
Несколько мгновений Ирина просто смотрела на него, не веря, что всё это происходит наяву.
— Развод, — повторила Ирина шёпотом, будто это слово только сейчас обрело форму и смысл. Она знала, чувствовала, но услышать это — из его уст, на глазах у всех — оказалось невыносимо больно.
— Три месяца… — выдохнула она, глядя на него, как будто впервые. — Три месяца ты возвращался домой после встреч с ней. Смотрел мне в глаза, целовал, говорил, что устал. И всё это время врал. Почему ты не сказал правду? Почему просто не ушёл по-человечески?
— Я не хотел причинить тебе боль, — пробормотал Алексей, и в голосе его прозвучала жалкая нотка оправдания. — Ты всегда была такой… ранимой, такой чувствительной. Я боялся, что ты не выдержишь.
Эти слова окончательно сбросили с Ирины пелену горечи. В ней закипела ярость, выжегавшая последние капли жалости.
— Ты думаешь, я слабая? — её голос стал тихим, но отчётливым. — Ты правда думаешь, что я не справлюсь без тебя? Я подняла бизнес с нуля, похоронила родителей и осталась на ногах. Я сильнее, чем ты можешь себе представить, Алексей.
Григорий Степанович положил ей руку на плечо.
— Она права, — твёрдо сказал он. — Моя внучка всегда была лучше тебя. Слишком хороша, чтобы делить жизнь с таким, как ты.
Алексей сверкнул на него злобным взглядом:
— Не вмешивайтесь, Григорий Степанович. Это между мной и моей женой.
— Бывшей, — спокойно произнесла Ирина. — Я больше не хочу быть с мужчиной, который не уважает ни меня, ни нашу семью.
Рита, молча следившая за сценой, внезапно подняла голову.
— Алексей, ты обещал уладить всё ещё до нашей поездки в Сочи. Ты сказал, что Ирина уже в курсе. Ты лгал и мне?
Ирина обернулась к ней.
— Какой поездки?
— Мы должны были уехать на следующей неделе, — призналась Рита. — Алексей получил предложение от международной компании. Мы собирались начать новую жизнь.
Ирина почувствовала, как внутри всё сжалось. Значит, он просто хотел исчезнуть. Уехать. Увезти любовницу — и оставить её в прошлом. Без объяснений, без признаний.
— Ты — жалкий трус, — сказала она, глядя ему в лицо. — Ни достоинства, ни мужества. Ты даже уйти по-человечески не способен.
Алексей вскочил, перевернув бокал. Красное вино растеклось по белоснежной скатерти, как кровь.
— Хватит! — закричал он. — Я не позволю тебе оскорблять меня в моём доме!
— В твоём доме? — Ирина рассмеялась с горечью. — Этот дом куплен на деньги моих родителей. Ты не вложил в него ни рубля.
— Потому что ты никогда не позволяла мне забыть, что всё это — твоё, — рявкнул Алексей. — Твой дед, твои деньги, твой бизнес. Ты всегда доминировала, всегда решала за нас обоих!
— Это ложь, — сказала Ирина устало. — Я поддерживала тебя с самого начала. Я поверила в тебя, когда никто не верил. Я помогла тебе открыть твою компанию. Или ты забыл?
— Ты стала скучной, Ирина! — выкрикнул он, глаза налились бешенством. — Тебе тридцать пять, а ты уже как бабка! А Рита — молодая, страстная, у неё глаза горят!
Ирина побледнела. Эти слова пронзили, как нож.
Таня вскочила со стула.
— Алексей, ты пьян. Ты даже не понимаешь, что несёшь. Извинись немедленно!
— За что? За правду? — Алексей повернулся к ней. — Это всё она виновата! Она стала другой! Я полюбил другую, потому что Ирина — больше не та женщина, которую я знал.
Григорий Степанович подошёл ближе, его взгляд стал ледяным:
— Довольно, Алексей. Ты перешёл все границы.
— А ты… — прошипел Алексей, — всегда совал нос не в своё дело. Думаешь, я не знаю, что ты с самого начала считал меня недостойным?
— Потому что ты и был недостойным, — спокойно ответил старик. — И сейчас сам доказал это всем.
Ирина подняла руку, призывая к тишине. Голос её дрожал, но звучал уверенно:
— Всё. Уходите. Ты и твоя подруга — сейчас же.
— С удовольствием, — процедил Алексей, хватая Риту за руку. — Пошли. Нам здесь делать нечего.
Они уже были у выхода, когда Алексей обернулся. Его лицо исказила злоба и алкоголь.
— Знаешь, Ирина? Я рад, что всё закончилось. Рад, что мне больше не надо притворяться, будто я тебя люблю.
Он снял обручальное кольцо и с силой бросил его в неё. Кольцо ударилось о плечо и покатилось по полу, звеня, как последний аккорд в разрушенной симфонии.
— Вон из моего дома! — крикнул Ирина напоследок.
Никто не шелохнулся.
Ирина стояла, не двигаясь, глядя на кольцо у своих ног — символ того, что должно было быть навсегда, а оказалось обманом.
Григорий Степанович встал из-за стола, выпрямился. Медленно, со всем величием своего возраста и достоинства, подошёл и посмотрел Алексею в глаза:
— Ты не должен был так поступать, — голос Григория Степановича, хотя и звучал тихо, прозвучал так, что в зале мгновенно повисла напряжённая тишина, — Теперь ты потеряешь всё.
Алексей усмехнулся — презрительно, дерзко:
— Пустые угрозы, старика. Ты что, забыл, кто я? Думаешь, меня можно так просто напугать?
Григорий Степанович подошёл ближе. Его взгляд стал стальным.
— Это ты забыл, кто дал тебе первые контракты. Кто привёл за руку в этот бизнес. Кто превратил тебя из никого в человека, к которому начали прислушиваться.
Алексей побледнел. До него наконец дошло: перед ним стоял не просто уважаемый пенсионер, а бывший глава администрации, человек, за словом которого когда-то стояли решения, связи, репутация. И если он захочет...
— Это угроза? — попытался сохранить достоинство Алексей, но в голосе дрогнула нотка страха.
— Нет, — сдержанно произнёс Григорий Степанович. — Это обещание.
Он повернулся к Ирине:
— Поехали, милая. Здесь тебе больше нечего делать.
Ирина кивнула, ощутив странное облегчение. Всё закончилось. Больше не нужно притворяться, улыбаться, ждать, надеяться. Ложь осталась в прошлом. Она оглянулась на гостей:
— Простите за такой конец вечера. Благодарю всех, кто пришёл.
Таня подошла первой, крепко обняла её:
— Я позвоню завтра. Ты справишься, я с тобой.
Гости стали расходиться. Никто не знал, что сказать, но в глазах каждого отражались сочувствие и шок. Алексей с Ритой всё ещё стояли у входа, не решаясь уйти. Они ждали, как будто что-то ещё должно произойти.
— Пошли, — бросил наконец Алексей, беря Риту за руку.
Дверь захлопнулась с глухим стуком, будто подвела черту.
Ирина медленно поднялась в спальню. Всё происходящее казалось ей сном, затянутым, гулким, в котором звуки приглушены, как будто время замедлилось, а звуки доносились издалека. Она открыла шкаф, достала чемодан и начала складывать вещи: пару смен одежды, любимые кремы, документы, несколько украшений. Больше ничего и не нужно, остальное — позже, когда уляжется пыль.
В дверь мягко постучали.
— Ирина, — позвал дед.
— Почти готова, — отозвалась она, застёгивая молнию. Ещё минуту постояла, оглядывая комнату, в которой прошло восемь лет её жизни. Здесь были и радость, и боль, и вечерние разговоры, и утренние поцелуи. А теперь — пустота. Как будто всё это было не с ней, а с кем-то другим.
Она подошла к прикроватной тумбе и открыла коробочку с подаренными утром изумрудами. Камни сверкнули в мягком свете, но вместо восторга вызвали лишь горькую усмешку. Ирина аккуратно закрыла коробочку и оставила её на месте. Этот подарок больше не имел значения.
Внизу, в коридоре, её ждали Григорий Степанович.
— Всё собрала? — тихо спросил он.
— Всё нужное, — кивнула она. — Остальное заберу позже.
— Конечно, — сказал он. — А теперь — домой.
Первые дни в доме деда прошли как в тумане. Ирина много спала, почти не ела, часами сидела в библиотеке у окна, глядя на сад, тонущий в весенней листве. Григорий Степанович не лез с расспросами. Он просто был рядом — тихий, надёжный, несгибаемый, с ним было спокойно.
На четвёртое утро Ирина спустилась на завтрак раньше обычного. Дед сидел за столом с газетой в руках, сосредоточенно скользя взглядом по строчкам.
— Доброе утро, — сказала она, садясь напротив.
— Доброе утро, — ответил он, откладывая газету и внимательно её разглядывая. — Уже лучше выглядишь.
— И чувствую себя лучше, — подтвердила Ирина. — Думаю, пора возвращаться к работе. Сколько можно прятаться.
— Никто и не говорит, что ты прячешься, — возразил он спокойно. — Прошло всего несколько дней.
— Я знаю, — она налила себе кофе. — Но у меня накопилось дел в бутике. Работа поможет отвлечься.
— Как скажешь.
Она кивнула, но перед тем как отпить первый глоток, вдруг спросила:
— Дедуш... Ты действительно собираешься что-то делать с Алексеем? С его фирмой?
Григорий Степанович медленно поставил чашку и посмотрел ей прямо в глаза.
— Он тебя предал. Оскорбил. Выставил на посмешище в твоём же доме. Думаешь, я просто так это оставлю?
— Я не хочу мстить, — сказала Ирина тихо.
— Это не месть, — покачал головой он. — Это — справедливость. И не волнуйся. Всё будет в рамках закона. Просто кое-кому стоит напомнить, кто ему действительно помог подняться — и что бывает, когда забывают об этом.
Ирина знала: переубеждать деда бессмысленно. Если он решил, то пойдёт до конца. И где-то глубоко внутри, сквозь усталость и боль, она ощущала... облегчение.
Она не хотела себе в этом признаваться, но часть её души всё-таки жаждала, чтобы Алексей заплатил за всё. Не месть — нет. Скорее справедливость, необходимость восстановить равновесие, которое он разрушил своей ложью.
После завтрака Ирина поехала на работу. Она, ловила себя на мысли, что всё время ждёт чужих взглядов. Возможно, это было лишь её воображение — но после недавнего скандала ей казалось, что о ней уже шепчутся. Даже в большом городе слухи умеют разлетаться быстро.
Бэлла встретила её у двери с тревогой в глазах:
— Ирина Павловна, мы не думали, что вы придёте так скоро…
Ирина остановилась, посмотрела на неё спокойно:
— Всё в порядке. Называй меня просто Ирина.
Лиза подошла сзади, переглянувшись с Бэллой:
— Мы… слышали. Очень жаль.
— Спасибо, — коротко кивнула Ирина. — Сейчас мне важно сосредоточиться на работе. Как дела с новой линией?
Работа действительно помогала. Ирина целыми днями погружалась в дела — проверяла поставки, тестировала пробники, уточняла рецептуры, согласовывала запуск рекламной кампании. К вечеру у неё не оставалось ни капли сил — но именно физическая усталость притупляла боль, которая иначе разрывала бы изнутри.
По пути домой Ирина смотрела на знакомые улицы. Вот и то самое здание с зеркальными окнами, где находился офис Алексея. Сердце сжалось. Сколько воспоминаний было связано с этим местом...
Когда она вошла в особняк, то сразу заметила, что у деда — гости. В библиотеке за столом сидели двое мужчин в строгих тёмных костюмах. Одного она узнала сразу — это был Эдуард Никитин, управляющий филиалом банка, где Алексей получал кредиты. Второй — Роберт Сергеевич Назаров из департамента цифрового развития области, курирующий распределение госконтрактов.
Мужчины быстро поднялись, когда увидели Ирину. Они обменялись вежливыми репликами, и дед проводил их до двери. Вернувшись в библиотеку, он встретил взгляд внучки с мягкой улыбкой.
— Ну, как день?
— Насыщенный, — Ирина опустилась в кресло. — Много дел, но работа приносит удовлетворение. А у тебя, смотрю, тоже день не из лёгких?
— Да так... старые друзья заехали на стопочку чая, — пожал плечами дед.
Ирина внимательно посмотрела на него:
— Дедуш... я же всё понимаю. Эдуард из банка, Роберт из министерства. Ты хочешь разрушить бизнес Алексея?
Григорий Степанович не стал отнекиваться:
— Я просто напомнил им некоторые детали: что кредиты Алексей получил под моё личное поручительство. Что контракты были подписаны по моей рекомендации. И что семья Лукиных очень серьёзно относится к таким понятиям, как честь и доверие.
— И что они ответили?
— Поняли, — просто ответил он. — Эдуард уже начал внутреннюю проверку условий кредитования. А Роберт рассматривает вопрос о передаче контракта другому подрядчику — в связи с сомнительными обстоятельствами и выявленными нарушениями.
Ирина тяжело вздохнула:
— Это слишком... Ты его уничтожишь.
— Он сам выбрал этот путь, — спокойно сказал дед. — Когда предал тебя, унизил, заставил уйти из собственного дома, как будто ты была там никем. Пускай теперь ощутит последствия.
Ирина не стала спорить. Сил не было. И, что бы она себе ни говорила — про прощение, про движение вперёд — внутри всё же теплилось чувство удовлетворения. Алексей не уйдёт сухим из воды.
Неделя прошла в делах. Ирина снова и снова возвращалась в бутик, погружалась в текучку, отвечала на письма, встречалась с поставщиками. А по вечерам она ужинала с дедом — говорили о бизнесе, о развитии, о новых рынках. Он слушал, советовал, поддерживал.
Никаких новостей от Алексея. Она знала, что пора бы уже заняться разводом. Но не могла. Ещё не могла. Дед не торопил, он всё понимал.
Однажды вечером они с дедом играли в шахматы в библиотеке, и вдруг в комнату вошёл Василич. Лицо его было взволнованным:
— Григорий Степанович, у ворот Алексей. Говорит, что ему срочно нужно поговорить с Ириной. Очень настаивает.
Ирина застыла, с ладьёй в руке. Сердце ухнуло.
— Что ему нужно? — нахмурился дед.
— Говорит, что дело срочное. И выглядит... ну, не лучшим образом.
Ирина поставила фигуру на доску, сделала глубокий вдох.
— Я поговорю с ним.
— Ты уверена? — спросил дед, тревожно глядя на неё. — Я могу его прогнать.
— Нет, — покачала головой Ирина. — С этим надо покончить.
— Хорошо, — кивнул Григорий Степанович. — Василич, проводи Алексея и останься поблизости, на всякий случай.
Ирина прошла в небольшую гостиную — в этой комнате обычно принимали неофициальных гостей. Она села в кресло, скрестила руки на коленях и попыталась справиться с внезапным холодом, пробежавшим по спине. Мысль о встрече с Алексеем вызывала в ней вихрь чувств: злость, боль, страх — и, странным образом, любопытство. Что привело его сюда? Что он скажет?
Дверь приоткрылась, и Алексей вошёл. Ирине потребовалось несколько секунд, чтобы узнать в этом помятом человеке своего мужа. Раньше он всегда был собран, выглажен, сдержан — сейчас же в нём не осталось и тени прежнего достоинства: мятый костюм, небритое лицо, серые тени под глазами, сутулые плечи. Он замер у входа, как будто боялся сделать лишний шаг.
— Ира… — голос его был хриплым, усталым. — Спасибо, что согласилась выслушать.
Она молча смотрела и ждала.
— Я… я даже не знаю, с чего начать. Всё рушится. Бизнес, репутация, связи — всё сыпется на глазах…
— Зачем ты пришёл, Лёша? — спросила она, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Он провёл рукой по волосам и криво усмехнулся.
— Банк требует вернуть кредит досрочно. Мэрия расторгла контракт. Партнёры не хотят иметь со мной дела. Говорят о какой-то "неэтичности поведения". — Он замолчал, взглянул на неё. — Я знаю, кто за этим стоит. Это твой дед. Одно его слово — и всё рухнуло. Но он тебя послушает, только ты можешь остановить всё это.
Ирина встала и скрестила руки на груди.
— А где же Рита? — произнесла она тихо. — Твоя любовь, ради которой ты был готов разрушить всё. Почему она не рядом?
Алексей опустил глаза.
— Она ушла, как только начались проблемы. Сказала, что не за этим пришла в мою жизнь. Кажется уехала в Питер… не знаю.
Ирина почувствовала, как её охватывает горькое удовлетворение. Но вместе с ним где-то глубоко внутри шевельнулась жалость.
— Чего ты хочешь от меня?
Он посмотрел на неё с потухшей надеждой.
— Поговори с Григорием Степановичем. Уговори его, чтобы он не давил. Я… я всё осознал. Рита была ошибкой. Я никогда её не любил. Всё это — глупость, слабость…
— А меня? — спросила Ирина, почти шёпотом. — Ты меня любил, Алексей? Или это тоже была ошибка? Только растянувшаяся на восемь лет?
Он опустился на колени.
— Ира, я тебя любил… и люблю. Просто… я запутался. Подумал, что по ту сторону всё ярче, свежее… А оказалось — иллюзия. Прости меня, дай мне шанс всё исправить.
Она смотрела на него, словно на призрак прежней жизни. В этом человеке ещё теплилось что-то знакомое, но всё остальное было чужим — пугающе чужим.
— Встань, Алексей, — сказала она наконец. — Не унижайся.
Он поднялся, в глазах блеснула надежда.
— Значит, ты… прощаешь?
Ирина покачала головой.
— Нет. Слишком многое произошло. Слишком больно, слишком грязно. Я не могу вернуться туда, где ничего уже нет.
— Но я изменился!
— Нет, — перебила она. — Ты просто испугался последствий. Если бы всё сложилось, ты бы сейчас был с Ритой, в другом городе, и не вспоминал бы обо мне.
Алексей не ответил — и этим признал, что она права.
— Что мне делать? — спросил он почти шёпотом. — Я потеряю всё… бизнес, будущее…
— Ты уже потерял главное, — ответила Ирина. — Моё уважение, моё доверие, мою любовь. Всё остальное — это уже последствия.
Он снова опустился на колени.
— Прошу… хотя бы ради прошлого. Поговори с дедом.
Ирина смотрела на него долго. Это был человек, которого она любила. Верила ему, жила с ним. А теперь — лишь тень того, кем он был. И именно сейчас она поняла: больше он не имел власти над её сердцем.
Вместо облегчения Ирина почувствовала лишь усталость. Хотелось, чтобы всё это просто закончилось. Она медленно сняла обручальное кольцо — тонкое, с маленьким бриллиантом. То самое, которое Алексей надел ей на палец восемь лет назад, в день их свадьбы. Всё это время она не решалась снять его. Будто пока оно на её руке — между ними всё ещё существует какая-то связь, слабая надежда. Но, глядя на этого сломленного мужчину, стоявшего перед ней, Ирина поняла: никакой надежды больше нет. Осталось только прошлое.
— Возьми, — сказала она, протянув ему кольцо. — Оно больше не имеет для меня никакого смысла.
Алексей отшатнулся, будто она держала в руке раскалённый металл.
— Ирина… не делай этого. Мы всё можем исправить.
— Нет, Алексей. Уже ничего не исправить.
И она словно внасмешку метнула кольцо ему в грудь. Оно отскочило, звонко ударилось об пол и покатилось, пока не остановилось у ножки стула.
— Уходи, — произнесла Ирина, вставая. — Навсегда.
Алексей посмотрел на неё с отчаянием.
— Я люблю тебя, Ира…
— Нет. Ты любишь себя. Своё удобство, статус, уверенность в том, что тебя всегда поддержат. А я для тебя — просто удобное дополнение, не более. Но я заслуживаю другого. Я заслуживаю любви. Настоящей.
Она открыла дверь.
— Прощай, Алексей.
Он медленно поднял с пола кольцо, сжал его в кулаке. Прошёл мимо неё, остановился, будто хотел что-то сказать. Но промолчал и вышел.
Ирина захлопнула за ним дверь и, опершись на неё спиной, позволила себе, наконец, заплакать. Не от горя. От облегчения. Словно огромный груз, который она тащила на себе все эти дни, наконец-то исчез.
В библиотеке её ждал дед. Увидев внучку, он отложил книгу и внимательно всмотрелся в её лицо.
— Всё хорошо?
— Да, — вытерла она последние слёзы. — Всё уже хорошо.
Ирина села напротив.
— Он просил, чтобы я поговорила с тобой. Чтобы ты остановил то, что происходит с его бизнесом.
Григорий Степанович поднял бровь:
— И что ты ему ответила?
— Что он это заслужил, — просто сказала Ирина, глядя ему прямо в глаза. — Но… может, уже хватит? Рита его бросила, компания на грани банкротства, репутация уничтожена.
Дед долго молчал, изучая лицо внучки.
— Ты всё ещё его любишь?
— Нет, — твёрдо ответила она. — Но я не хочу, чтобы жажда мести отравляла наши жизни. Мы не такие.
Григорий Степанович улыбнулся.
— Ты всегда была мудрее своих лет. Хорошо, на этом всё. Дальше пусть судьба сама решает его участь.
Он взял её за руку.
— А ты? Что теперь?
Ирина задумалась.
— Сосредоточусь на работе. У меня есть планы, надо развивать продажи онлайн. Может, даже открыть филиал… — она улыбнулась.
— Прекрасная идея, — кивнул дед. — А личная жизнь?
— Пока рано об этом. Мне нужно время найти себя заново. Сначала — восстановиться.
— Это правильно. — Он сжал её ладонь. — И знай, ты всегда можешь рассчитывать на меня. Этот дом — твой дом, столько, сколько тебе нужно.
— Спасибо, дедушка, — Ирина поцеловала его в щеку. — Я не знаю, как бы справилась без тебя.
— Ты бы справилась, — сказал он серьёзно. — Но я рад, что тебе не пришлось быть одной.
Они сидели в тишине библиотеки, каждый погружённый в свои мысли. За окном вечернее небо становилось сиреневым.
— Знаешь, — сказал вдруг Григорий Степанович. — Думаю, тебе стоит куда-нибудь съездить. Путешествия, новые лица… всё это помогает зажить старым ранам.
— Может быть, — кивнула Ирина. — Но пока — нет. Сейчас мне нужно быть здесь, работать, строить новую жизнь.
— Как скажешь, — улыбнулся дед. — Когда будешь готова — всё успеется.
Он посмотрел на часы:
— Поздно уже. Пойдём ужинать, Галина приготовила твой любимый салат с креветками.
— С удовольствием, — впервые за долгое время легко и искренне улыбнулась Ирина.
Они вышли вместе из библиотеки и направились в столовую. В этот вечер большой, обычно пустующий дом казался особенно тёплым. Василич зажёг свечи, их мягкий свет наполнял комнату уютом. За ужином они говорили о будущем. Григорий Степанович вспоминал свою молодость, поездки, встречи — а Ирина слушала, смеялась, задавала вопросы.
Она чувствовала себя спокойно, и даже — счастливо.
🙏 Бесплатная подписка на канал — как тёплое «спасибо» от читателя.
А я обязательно продолжу радовать вас новыми историями, которые хочется читать до самой последней строчки.