"Я - православный". Что это значит?
9 июня ВЦИОМ сообщил данные исследования на тему "Религия и российское общество". Две трети граждан РФ сохраняют приверженность православной вере. Однако за высоким уровнем декларативной религиозности скрывается разнообразие смыслов, которые каждый вкладывает в суждение «я – православный».
"Сегодня религия для россиян — это прежде всего национальная традиция и следование нравственным нормам. Несколько реже она воспринимается как личное спасение и часть мировой культуры, истории. Лишь немногие отождествляют религию с участием в церковной жизни, - говорится в сообщении ВЦИОМ. - Изменения в общественном восприятии религии за последние 17 лет отражают процесс индивидуализации и десакрализации религиозного опыта. Акцент смещается с коллективных обрядов и формального следования догмам на самостоятельный духовный поиск".
Клуб по интересам, инструмент утешения
Люди в большинстве своём больше не хотят коллективизма в религии. Это не значит, что запрос на общинность пропал, просто он сильно трансформировался. На первый план выходят ценности самореализации и личного спасения. Община больше не воспринимается большинством людей с религиозными запросами как органическое единство, скорее – как сообщество объединённых общим интересом и эстетикой индивидов.
Совет священнослужителям: если вы хотите привлечь людей в церковь, придумайте как реализовать их запрос на индивидуализм и самореализацию. Можно, конечно, надеяться на людей, которые идут в церковь в момент жизненного кризиса или катастрофы. Но я бы не рассматривал этот утилитаризм всерьёз. Такой человек воспринимает церковь как инструмент облегчения своего состояния (что в общем тоже – форма индивидуализма). Как только ему станет легче, он уйдёт, если не найдёт там никакой индивидуальной реализации.
О поиске "духовных состояний"
Когда-то я пробовал пожить в монастыре, даже двух – на подворье Троице-Сергиевой лавры в Москве и в Соловецком монастыре. В общей сложности я провёл в монашеской общине больше года. Изучал (под присмотром духовника) монашескую литературу и пытался применить на практике, что советовали отцы-пустынники, исихасты и другие подвижники. Оглядываясь почти на 20 лет назад, я понимаю, насколько многие вещи были наивны и глупы, но вспоминаю о них с теплотой, поскольку они стали частью моего религиозного опыта.
Вокруг меня было немало религиозных энтузиастов, которые искали “духовных состояний” – ощущения теплоты от непрестанной Иисусовой молитвы, световых явлений, умиления от дара покаянных слёз, чувства бесстрастности, особого состояния лёгкости от ежедневного причащения. Делали они это для того, чтобы найти подтверждение правильности своего духовного пути. Ведь если ты испытываешь “состояния”, то находишься в непосредственном общении с Богом, а значит знаешь, как правильно.
Тупик "чувственного" и открытие "философского"
Однако поиск “духовных состояний” заводит богопознание в тупик. Ведь, когда эти “состояния”, возникающие в сфере чувственного опыта и испытывающие на себе всю мощь влияния культурных факторов (переживаемые состояния, как правило, соответствуют тем, что описаны в прочитанных книжках – форма их переживания тем самым практически предопределена), воспринимаются как непосредственный контакт с божественным в реальности, ничего сверх того уже и не нужно. На самом же деле это одна из самых грубых и далёких от реальности форм богопознания, в ней нет никакого прорыва к реальности.
Наиболее продвинутая христианская мистика настаивает на без'образном созерцании Бога, которое по сути – ни что иное как последовательное восхождение к максимальной абстракции, то есть разновидность философского размышления. Таким образом, философия позволяет нам продвинуться на пути богопознания дальше, чем переживание “духовных состояний”.