Исканян Жорж
Загружаясь в Люксембурге международной компанией Панальпина, мы уже знали конечный маршрут каждой партии груза. Хорошо если весь груз был до Москвы, но часто его приходилось развозить по нескольким направлениям. Первая посадка всегда была в родном Домодедово, потому что нам закидывали попутно и почту UPS, и груз до Москвы. А дальше обычно: Усинск, Радужный, Нижневартовск... Чаще, только в Усинск или в Радужный.
В тот раз, о котором я вам расскажу, мы, выгрузив почту и несколько ящиков на своей стоянке и прихватив сопровождающего выставочного груза до Нижневартовска, взлетели из Домодедово и взяли курс на Усинск. Груз при загрузке старались скомпоновать так, чтобы выгрузка, в каждом аэропорту назначения, прошла быстро и желательно без перераспределения нагрузки в самолете.
В Усинске сняли груз с рампы, он был для них, быстро закрылись и взлетели на Радужный. Было обидно. Дело в том, что весь оставшийся груз предназначался для следующего пункта посадки, и только три небольших ящика, с экспонатами для какой-то выставки, для Нижневартовска. От Радужного до него рукой подать, но заказчик оплатил доставку, поэтому его экспонаты мы обязаны доставить.
Прилетели в Радужный. Была середина осени и дыхание приближающейся зимы уже чувствовалось. Выгрузили нас быстро и от того, что оставался один прыжок, после которого домой, настроение было приподнятое. Закрылись, заняли свои места. Проверяющий, как обычно, поперся в кабину пилотов (чаще всего к штурману), поглазеть на взлет. И поверьте, оно того стоило! Из штурманской кабины, прозрачной и застекленной со всех сторон, ты смотришь на внешний мир примерно, как аквариумная рыбка смотрит на все через стекло, ужасно интересно, но все это уже где-то там, и оно чужое. Ты понимаешь, что через какие-то секунды, вот этот камешек, лежащий прямо перед тобой, внизу, в расщелине между бетонных плит полосы, навсегда уйдет из твоей жизни, а ты понесешься, все быстрее и быстрее, к чему-то новому, еще неизвестному. Наблюдая за взлетом из штурманской, ощущаешь себя птицей, летящей в небо. При посадке все положительные эмоции утраиваются. Незабываемое впечатление! И такие удовольствия много, много лет! И после этого некоторые утверждают, что нет романтики... Для меня романтика, это когда есть разнообразие, непредсказуемость, новизна!
Когда любишь свою работу до такой степени, что ночные вылеты, долгие бессонные загрузки, перелёты из лета в зиму и обратно, стрессы и приколы - все в кайф! Когда заруливаешь на родную стоянку, прилетев из Эмиратов и думаешь, как будешь отдыхать с друзьями на шашлыках, но подбегает диспетчер, Серега Зарубаев, и кричит тебе, открывшему дверь и спустившему стремянку: - Жора! Берёшь вещи и переходишь на 802-ую машину, через два часа вылет на Дели с Жуковым...
И это романтика!
Мы запустились и порулили к полосе. Оставался еще один перелет и домой! Непривычно пустая грузовая кабина, только три одиноких ящика на рампе. Вырулили на полосу и покатили к месту старта.
Внезапно что-то изменилось. Я стал ясно ощущать резкие толчки точно под моим креслом, как будто кто-то часто бил меня кувалдой по заднице. Доложил командиру, Сереге Чернышову. Он ответил, что у них, в кабине, все нормально, ничего не ощущают. Самолет остановился, готовый к взлету.
- Серега, - обратился я к командиру, - попробуй еще проехать немного и пусть Бурик (инженер) спустится ко мне, послушает.
Так и сделали. Инженер спустился вниз и сел на мое место.
- Трогай! - скомандовал Шурик.
Взревели двигатели и самолет тронулся с места. Резкие удары стали еще громче и ощутимее.
- Стоп! - крикнул инженер командиру.
Машина остановилась.
- Попробуй поуправлять передней ногой! - дал команду Бурик.
- Не управляется! - ответил через полминуты командир.
Я открыл дверь, грохот работающих турбин ворвался вовнутрь самолета. Выбросил стремянку (не на помойку, а опустил вниз, закрепив в специальных пазах), Шурик и второй механик спустились вниз для визуального осмотра. Бурик через второго механика командовал, когда командиру пытаться поворачивать шасси влево и вправо.
Все стало ясно. Передняя нога вышла из строя. Заглушили двигатели, вызвали тягач. Аэропорт закрылся.
Я вам не смогу точно сказать, что сломалось в стойке, специалисты наверняка мне подскажут, но самое неприятное было в том, что передняя нога стала абсолютно неуправляемой. Тягач мудохался с нами битых три часа, чтобы довезти до стоянки. Стоило ему тронуться с места, как колеса самопроизвольно поворачивались вправо и проехав так метров пять, вдруг поворачивались влево. И так бесконечно. Тягач тащил нас какими-то синусоидами, выделывая пируэты и сам тоже. Водитель был весь в мыле и местные техники тоже. Когда встали на стоянку, перекрестились. Аэропорт открылся, а Сергей пошел звонить на базу.
Гостиница в Радужном представляла из себя двухэтажный барак со столовой на первом этаже. Комнаты в ней были, как палаты в пионерском лагере, на шесть, семь человек, но очень теплые, очевидно поэтому, а еще из-за столовой, тараканов в ней было просто чудовищно много. Но эти твари были умными, они не появлялись днем и когда горел свет. Стоило свет выключить и начиналось нашествие рыжей Орды. Пробовали оставлять свет включенным, но рыжим скотам очевидно нравилось общение с людьми, поэтому они лезли и в постель, и на постель, и даже на голову спящим. Дежурная нас успокоила, что ничего страшного, они безобидные и неприятностей от них не было, кроме одной, недавней, когда таракан залез спящей женщине, постоялице, в ухо и когда его попытались достать, он стал лезть еще дальше и в результате застрял. Вызывали скорую, отвезли женщину в больницу и там почти как репку в сказке вытаскивали эту мерзость.
После этого веселого рассказа дежурной мы стали затыкать уши перед сном ватными тампонами и на всякий случай носы тоже. Оставался рот, особенно у храпящих, но тут уж на свой страх и риск. Я посоветовал радисту Игорю Балашко, завязывать рот полотенцем или намазать губы ДДТ - средством от тараканов.
После такого стресса с шасси мы пошли прогуляться. Рядом было небольшое озерцо. У Игоря оказался моток лески с крючком и поплавком. Решили попробовать половить на хлеб, единственную приманку, которую смогли придумать и достать. И о чудо! Поплавок резко нырнул под воду, и Игорь вытащил большого окуня. Все удивились, как это окунь, хищник, клюнул на хлеб. Пришли к всеобщему мнению, что дела тут у них хреновые, даже у рыб, если хищники и те стали веганами.
Пришел командир и сказал, что завтра будут указания, а пока ждать.
На автобусе мы поехали в город и затарились и тем и другим. Сопровождающий Гена активно участвовал.
Дружно собрались в номере и хорошо посидели. Сошлись во мнении, что я достиг настоящего мастерства в своей летной профессии, потому как уже стал самолет ж.. ой чувствовать. За это и выпили. А еще выпили за то, что я очень своевременно этим местом все почувствовал, очень удачно! А если бы начали взлет? Шасси самопроизвольно, в самый неподходящий момент, резко повернулось в какую-нибудь сторону. Если влево, то покатились бы прямиком в бетонный забор ограждения территории, а если вправо, то аккурат на стоянки самолетов. В любом случае хорошего мало.
На следующий день пришло указание с базы: экипажу возвращаться домой пассажирами, оставив одного оператора для ожидания стойки шасси, контроля груза и контакта с тех службами. Вторым оператором был Серега Третьяков. Он сразу заныл, что через день у его жены круглая дата дня рождения и что если его не будет там, то развод. По идее я мог бы спокойно его оставить и улететь, но его жена мне была знакома, поэтому сказав ему:
- Ладно, Серега, черт с тобой, лети ты! - Я остался.
И остались мы с Геной одни. Единственно, что меня обнадеживало в этой жуткой дыре, это то, что выставка должна была начаться через семь дней, т. е. по любому ящики должны были забрать, а без них мне тут и делать нечего. Но я не учел, что сутки, проведенные в этом тараканнике, приравнивались к неделе, проведенной на фронте, на передовой.
Каждый вечер Гена приносил литр водки, и мы ужинали. Львиную долю он выпивал сам и уходил в астрал, ничего не чувствуя и не соображая в своем одноместном, дорогущем номере. Только тараканов там было не меньше, чем в моем шестиместном. Ночью я проснулся от того, что по моему лицу разгуливали эти твари, как по Тверской. С ужасом вскочив с кровати, я открыл все окна, решив избавится от этой нечисти холодом. Собрав все одеяла и закутавшись в них, я уснул. На улице был уже твердый минус в градусов пять. Помогло. Через три дня я уже искал веревку покрепче. Тоска галимая! Водка не радовала. Звонил на базу, узнать, когда привезут стойку. Чумак сказал, что ищут и найти ее большая проблема. Стоявший рядом с ним Раненый слон стал орать:
- Чего он звонит? Сказали ему сидеть и пусть сидит, сколько нужно!
Тут уже и я не выдержал: - Артемьич! Передай этому горлопану, что, если он и дальше будет только орать и ни хрена не делать, я брошу все к чертовой матери и улечу! Пусть сам сюда прилетает и сидит хоть до майских праздников, хороводы с тараканами водит!
Артемьич спокойно сказал:
- Жорж, ты там на месте сориентируйся и держи меня в курсе. Для нас главное, чтобы груз был цел и по возможности доставлен.
И я начал думать, согласно поставленной задаче.
Питались мы с Геной в столовой, где вместо стаканов были поллитровые банки, а ложки и вилки гибкими, алюминиевыми. В зале все время крутился темно бурого цвета кудлатый пес с густой челкой на глазах. Все почему-то звали его Тампик. Я спросил у работяг, обедавших за соседним столом, что за кликуха странная?
А его зовут вообще то Тампакс, потому что он вообще то белого цвета.
Вечером третьего дня я придумал, что нужно сделать.
Необходимо избавиться от груза, потому что иначе самолет являлся складом для хранения ящиков.
За традиционной бутылкой я начал осторожно уговаривать Гену сдать его груз на местный склад, мол так ему будет удобней, как не крути.
- Почему? - насторожился он.
- Потому что представь, приедет машина из Нижневартовска за грузом (он уже связался с начальством и машину ему обещали) и тебе срочно нужно ее загрузить и отправить, а самолет закрыт! А чтобы его открыть, нужна таможня, потому как груз таможенный. А где ты найдешь таможенника ночью? А если суббота или воскресенье?
Гена подозрительно промямлил: - Я знаю, что как только я выгружу ящики, ты сразу улетишь и я останусь один.
Я, конечно, стал божиться и говорить, что это не так, что готов вместе с ним хоть в Магадан с ящиками его на машине ехать. Поверил, но с условием, что два дня подождем. Подождали.
На следующее утро мы выгрузили ящики на таможенный склад. Позвонил Чумаку. Стойку не нашли.
- Дождись хотя бы машины, - сказал Артемьич, - и прилетай.
Рядом с ним заорал коммерческий директор: - Какое прилетай? Пусть сидит!
Чумак спокойно сказал:
- Действуй, как договорились.
На следующий день, когда я уже отчаялся в успехе моего мероприятия, в гостиницу вошли два модно одетых, оба в кожаных пальто, симпатичных высоких молодца. Увидев меня, они спросили: - Простите, а вы не знаете, где здесь проживает Геннадий? Знаю, - ответил я, насторожившись, - а вы, собственно, кто?
- А мы из Нижневартовска приехали за грузом.
Гульбанили мы всю ночь. Все были счастливы.
Утром я сдал ключи от самолета на хранение и на Ту-134 вылетел пассажиром (бесплатно) в Домодедово.
Пришел в отряд и доложил Чумаку, как все обстоит. Он похвалил и сказал: - Сдай все квитанции и чеки Тамаре для оплаты и командировочные оформи, кстати получишь премию за хорошо проделанную работу.
Я зашел к Тамаре и выложил ей чеки из столовой, которых хватило бы на роту солдат (я их забирал из коробки для использованных чеков), а также телефонные квитанции за переговоры с Москвой и с заказчиками груза (тоже из коробки на телефонном пункте).
После разбора встретился с моим экипажем около кабинета Тамары при получении зарплаты. Мужики так никуда и не слетали, и получили только суточные за Радужный. Каково было их удивление, когда я получил причитающиеся мне деньги. Особенно был расстроен Серега Третьяков.
Раненый слон при встрече со мной отворачивался и делал вид, что не замечал.
Да и хрен с тобой! - весело думал я.
Продолжение следует.
----------------
P.S. Уважаемый читатель! Буду благодарен любой помощи моему проекту в издании новой книги. Обещаю выслать каждому эл. вариант моей книги "Чудеса залетной жизни".
Просьба указывать свой эл. адрес.
Мои реквизиты: Карта Мир, Сбер N 2202 2036 5920 7973 Тел. +79104442019 Эл. почта: zhorzhi2009@yandex. ru
Спасибо! С уважением, Жорж Исканян.
Предыдущая часть:
Продолжение: