Валентина стояла у окна своей комнаты и смотрела на летний двор, где соседские дети играли в футбол. Солнце садилось, окрашивая небо в розовые тона, а где-то в глубине души шевелилось странное чувство — смесь тревоги и предвкушения. Завтра она должна была дать ответ Игорю.
— Валя! — крикнула из кухни тётка Зина. — Иди сюда, нужно поговорить!
Валентина вздохнула и пошла на кухню. Тётка сидела за столом с серьёзным лицом, рядом пристроилась её дочь Светлана, двоюродная сестра Вали. На столе лежали какие-то бумаги и калькулятор.
— Садись, — кивнула Зина на стул. — Мы тут с Светкой посчитали. Коммуналка в этом месяце выросла, плюс Серёжке на учёбу нужно, плюс машину в ремонт сдать надо. Короче, нам ещё пятнадцать тысяч сверху нужно.
Валентина устало опустилась на стул. Эти разговоры повторялись каждый месяц, словно заезженная пластинка. С тех пор как три года назад она переехала к тёте после смерти родителей, её зарплата бухгалтера стала общим семейным бюджетом.
— Тёть Зин, я уже даю тридцать тысяч в месяц, — тихо сказала Валентина. — Это больше половины моей зарплаты.
— А что такого? — Светлана подняла бровь. — Ты же здесь живёшь, кушаешь наше, пользуешься всем. Или ты считаешь, что мы тебе должны?
— Я не это имею в виду...
— Вот именно, что не то, — перебила Зина. — Мы тебя приютили, когда ты осталась одна. Дали крышу над головой, еду, заботу. А теперь жалуешься на деньги?
Валентина сжала руки в кулаки под столом. Три года она слышала эти слова. "Приютили", "дали крышу", "должна быть благодарна". Но что-то в последние месяцы изменилось. Появился Игорь, и с ним — понимание того, что жизнь может быть другой.
— Я не жалуюсь, — сказала она. — Просто у меня самой расходы есть.
— Какие расходы? — фыркнула Светлана. — На тряпки? На косметику? Валя, ты же не подросток, пора понимать приоритеты.
Валентине было двадцать шесть лет. В её "приоритетах" последние три года не было места ни для новой одежды, ни для отпуска, ни для личной жизни. Всё уходило на содержание тёткиной семьи: коммуналка, продукты, учёба Серёжки, ремонт машины Светланы, лекарства для тёти Зины.
— Хорошо, — тихо сказала Валентина. — Дам пятнадцать тысяч. Но это последний раз.
— Как это последний раз? — Зина насторожилась.
— А так. Я собираюсь съезжать.
Тишина повисла над кухней как грозовая туча. Зина и Светлана переглянулись, потом тётка медленно положила калькулятор на стол.
— Ты что, серьёзно собралась нас бросить? — голос Зины стал холодным. — Мы же семья!
— Именно поэтому я и говорю заранее, — Валентина встала со стула. — Чтобы вы могли подготовиться.
— Подготовиться? — взвилась Светлана. — Валя, ты понимаешь, что говоришь? У нас ипотека, учёба, расходы! Мы на твою зарплату рассчитываем!
— А мне кто-нибудь когда-нибудь предлагал рассчитывать на вашу помощь? — спросила Валентина, чувствуя, как внутри поднимается давно подавляемая злость. — Когда я хотела поступить на курсы повышения квалификации, кто сказал, что это трата денег? Когда я хотела взять отпуск, кто сказал, что сейчас не время?
— Мы же о твоём благе думали! — возмутилась Зина. — Какие курсы, какой отпуск, когда семье помощь нужна!
— Семье или вам? — тихо спросила Валентина.
В кухню вошёл Серёжка, племянник Вали, семнадцатилетний парень с наглым выражением лица.
— О чём тут базар? — он открыл холодильник и достал йогурт.
— Валя говорит, что съезжает, — мрачно сообщила Светлана.
— Серьёзно? — Серёжка оторвался от йогурта. — А кто тогда за мою учёбу платить будет? У меня же экзамены в институт на носу, репетиторы нужны.
— Вот видишь? — Зина показала на сына. — Ребёнок на тебя рассчитывает! Как ты можешь его подвести?
Валентина посмотрела на "ребёнка", который спокойно ел дорогой йогурт и при этом говорил о том, что кто-то должен оплачивать его учёбу. Серёжка никогда не работал, даже летом. Зачем, если есть тётя Валя, которая всё обеспечит?
— Серёжа, тебе семнадцать лет, — сказала она. — Ты можешь подрабатывать. А репетиторов может оплачивать твоя мама.
— На что оплачивать? — закричала Светлана. — У меня зарплата копеечная!
— А у меня, по-вашему, королевская? — Валентина почувствовала, как терпение лопается. — Я работаю обычным бухгалтером! И мне надоело быть вашей дойной коровой!
— Валя! — Зина встала, лицо её покраснело. — Как ты смеешь! После всего, что мы для тебя сделали!
— Что именно вы для меня сделали? — Валентина тоже встала. — Дали мне жить в комнате, которая раньше была кладовкой? Позволили покупать продукты для всей семьи? Великодушно разрешили оплачивать ваши счета?
— Мы тебя как родную приняли!
— Родную? — Валентина горько усмехнулась. — Родные друг друга поддерживают, а не используют. За три года никто из вас не спросил, чего хочу я. Все только требовали, требовали, требовали.
История началась три года назад, когда родители Валентины погибли в автокатастрофе. Она осталась одна в съёмной квартире, с долгами по кредиту, который брали родители, и с зарплатой, которой едва хватало на жизнь. Тётя Зина тогда казалась спасением.
— Иди к нам жить, — сказала она на поминках. — Зачем тебе мучиться одной? Мы же семья.
Валентина согласилась. Тогда это казалось разумным решением — экономия на съёме жилья, поддержка родственников, общий быт. Но очень быстро выяснилось, что "поддержка" — это односторонний процесс.
Сначала были мелочи. "Валечка, ты же не будешь возражать, если мы твою зарплату на общие нужды потратим?" "Валечка, у тебя же деньги есть, купи продуктов на неделю." "Валечка, Серёжке учебники нужны, ты поможешь?"
Потом мелочи превратились в систему. Валентина получала зарплату, отдавала почти всё на семейные нужды, а себе оставляла минимум. Когда она пыталась возражать, включались рычаги давления: "Мы тебя приютили", "Ты нам должна", "Неблагодарная".
Её комната действительно была бывшей кладовкой — узкая, без окна, с тонкими стенами. Она просыпалась от того, что Серёжка до ночи играл в компьютерные игры, а Светлана громко разговаривала по телефону. Личной жизни не было в принципе — куда привести парня в такую комнату? Да и на что его пригласить, если все деньги уходят семье?
Три года Валентина жила как робот: работа — дом — работа. Без отпуска, без развлечений, без планов на будущее. Она начала думать, что так и проведёт всю жизнь — обслуживая чужие потребности.
Всё изменилось два месяца назад, когда в их компанию пришёл новый системный администратор — Игорь. Тридцати лет, спокойный, с добрыми глазами и тихим чувством юмора. Он не пытался флиртовать или произвести впечатление — просто был рядом.
Сначала они просто разговаривали во время обеденных перерывов. Игорь рассказывал о своём хобби — фотографии, о поездках на природу, о планах купить домик за городом. Валентина слушала, как сказку — его жизнь казалась ей фантастически свободной.
— А ты что любишь делать в свободное время? — спросил он однажды.
— Свободного времени у меня нет, — честно ответила Валентина.
— Как это нет? Вечера, выходные...
— Я живу с семьёй тёти. Там всегда есть дела.
Игорь внимательно посмотрел на неё, и в его взгляде было понимание.
— Знаешь, — сказал он, — жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на чужие дела.
Эта фраза засела в голове Валентины. Постепенно Игорь стал рассказывать ей о том, какой может быть жизнь. О маленьких радостях, о планах, о мечтах. Он показывал фотографии своих поездок, и Валентина впервые за годы почувствовала зависть — не злую, а светлую. Ей тоже хотелось увидеть те места, почувствовать ту свободу.
— Валя, — сказал он на прошлой неделе, когда они шли с работы. — У меня есть предложение. Я нашёл хорошую двухкомнатную квартиру в аренду. Не хочешь снимать её вместе со мной?
Валентина остановилась как вкопанная.
— Вместе?
— Ну да. Платить пополам, жить каждый в своей комнате. Просто... соседи. Пока не поймём, что хотим большего, — он улыбнулся. — Если поймём, конечно.
— А если не поймём?
— Тогда будем хорошими соседями. В любом случае, ты освободишься от семейного гнёта, а я — от одиночества. Думай.
Валентина думала неделю. Это был шанс начать жить для себя. Но это также означало разрыв с единственными родственниками, которые у неё остались.
— Валя, опомнись! — Зина схватила её за руку. — Ты что, из-за какого-то мужика готова семью бросить?
— Не из-за мужика, — спокойно сказала Валентина, освобождая руку. — Из-за себя. Я хочу жить своей жизнью.
— И что ты будешь делать? — съехидничала Светлана. — Съедешь с этим... как его там... и будешь ему стирать и готовить? Из одного рабства в другое?
— Нет, — Валентина покачала головой. — Буду жить как равный человек. Делить расходы пополам, принимать решения вместе, планировать будущее.
— Будущее? — фыркнул Серёжка. — Тёть Валь, ты же понимаешь, что он тебя бросит через полгода? А мы что, должны будем тебя обратно принимать?
— Не должны, — твёрдо сказала Валентина. — Если что-то пойдёт не так, я справлюсь сама. Сниму однокомнатную квартиру, буду жить одна. Главное — не здесь.
— Почему не здесь? — голос Зины стал жалобным. — Мы же хорошо жили! Ты же не жаловалась!
— Потому что я забыла, что можно жаловаться, — сказала Валентина. — Я привыкла считать, что моё мнение не важно. Что мои деньги — не мои. Что моя жизнь — не моя.
— Валя, ну подожди хотя бы до осени, — попробовала Светлана другую тактику. — Серёжке экзамены, мне отпуск нужен, маме лечение...
— Нет. Я уже всё решила. Через неделю съезжаю.
— А квартира? — внезапно спросила Зина. — Та, что от родителей осталась? Ты же её продала, деньги нам дала на долги!
Валентина замерла. Да, она продала родительскую квартиру и отдала деньги тёте на погашение кредитов. Тогда это казалось правильным — помочь семье, которая её приютила. Сейчас она понимала, что это была ошибка.
— Продала, — согласилась она. — И не жалею. Те деньги были платой за три года жизни здесь.
— Какой платой? — возмутилась Зина. — Мы же тебя бесплатно держали!
— Бесплатно? — Валентина рассмеялась. — Тёть Зин, я три года содержала вашу семью! Тридцать тысяч в месяц — это миллион восемьсот тысяч за три года! Больше, чем стоила родительская квартира!
Цифра повисла в воздухе. Все молчали, переваривая информацию.
— Ну... это же на общие нужды шло, — растерянно сказала Светлана.
— На ваши нужды, — поправила Валентина. — Моими нуждами за три года никто не интересовался.
— А что тебе ещё нужно было? — защищался Серёжка. — Крыша есть, еда есть...
— Мне нужно было чувствовать себя человеком, а не банкоматом, — сказала Валентина и пошла к выходу из кухни. — Через неделю я съезжаю. Можете начинать искать другие источники дохода.
Следующие дни прошли в холодной войне. Зина и Светлана то пытались давить на жалость ("Как мы без тебя?"), то угрожали ("Пожалеешь!"), то обижались ("После всего, что мы для тебя сделали!"). Серёжка демонстративно изучал объявления о работе, со вздохами бросая: "Приходится самому зарабатывать, раз тётя нас бросает."
Валентина собирала вещи и чувствовала странную лёгкость. Вещей оказалось немного — за три года она почти ничего не покупала себе. Зато было много подарков, которые она дарила родственникам на их дни рождения и праздники. Дорогой телефон Серёжке, украшения Светлане, лекарства Зине...
В субботу приехал Игорь с машиной.
— Готова? — спросил он, видя её сумки.
— Больше чем готова, — улыбнулась Валентина.
Когда они выносили вещи, на пороге появилась Зина. Лицо у неё было заплаканное.
— Валечка, ну неужели ты не можешь остаться? — всхлипнула она. — Мы же как родные! Я тебя как дочку люблю!
— Если бы любили как дочку, не использовали бы как банкомат, — спокойно ответила Валентина, сдавая ключи.
— Но кто же нам поможет? — не унималась тётка.
— Та же, кто помогала вам до моего появления, — сказала Валентина. — Вы сами.
Они сели в машину Игоря. Валентина обернулась на дом, где прожила три года, и не почувствовала ностальгии. Только облегчение.
— Не жалеешь? — спросил Игорь, когда они отъехали.
— Нет, — честно ответила она. — Жалею только, что не сделала этого раньше.
Новая квартира оказалась светлой и уютной. Две комнаты, кухня, большие окна. Игорь показал ей её комнату — просторную, с видом на парк.
— Это твоё пространство, — сказал он. — Делай с ним что хочешь.
Валентина стояла посреди пустой комнаты и чувствовала себя как после долгой болезни. Словно наконец могла дышать полной грудью.
— Игорь, — сказала она. — Спасибо.
— За что?
— За то, что показал мне, что жизнь может быть другой.
Он улыбнулся:
— Это только начало. Теперь ты можешь жить для себя.
Прошло полгода. Валентина не узнавала саму себя. Она записалась на курсы английского языка, которые всегда хотела пройти. Купила себе новую одежду — не практичную и дешёвую, а красивую и удобную. Съездила в отпуск в Прагу вместе с Игорем — первый отпуск за четыре года.
Зарплата, которой раньше едва хватало на содержание тёткиной семьи, теперь покрывала все её потребности и ещё оставалось на накопления. Оказалось, что жить самой не так дорого, как жить на пятерых.
С Игорем они постепенно стали больше чем соседями. Не торопясь, без давления, просто позволив чувствам развиваться естественно. Он оказался именно таким мужчиной, о котором она мечтала — надёжным, понимающим, с собственными интересами и планами.
— Знаешь, — сказал он однажды вечером, когда они сидели на балконе с чаем, — я думаю о покупке того домика за городом.
— Серьёзно? — Валентина отложила книгу.
— Да. И думаю, что хочу купить его не один.
Она посмотрела на него и поняла — это предложение жить вместе уже не как соседи.
— А ты уверен? — спросила она. — Я ведь сбежавшая родственница. Возможно, у меня плохая карма в семейных отношениях.
— Ты не сбежала, — серьёзно сказал Игорь. — Ты освободилась. Это разные вещи.
Тётя Зина звонила первые месяцы. Просила помочь деньгами, жаловалась на трудности, обвиняла в эгоизме. Валентина сначала чувствовала вину, но потом поняла — это попытки вернуть контроль. Она вежливо, но твёрдо отказывалась от просьб о помощи.
— Как дела у Серёжки с поступлением? — спросила она во время одного из звонков.
— Поступил, — неохотно ответила Зина. — Сам зарабатывал на репетиторов.
— Вот видишь, — сказала Валентина. — Оказывается, может, когда нужно.
— Это всё из-за тебя! — вспылила тётка. — Ты его к этому принудила!
— Я его к самостоятельности принудила. Это полезно.
Постепенно звонки стали реже, а потом прекратились вовсе. Валентина не испытывала по этому поводу сожаления. Семья — это не те, кто тебя использует, а те, кто тебя поддерживает.
Летним вечером, ровно через год после переезда, она сидела в саду возле их нового дома за городом. Игорь готовил шашлык, они ждали гостей — его друзей, которые стали и её друзьями. Жизнь была полной, интересной, своей.
Зазвонил телефон. Незнакомый номер.
— Алло? — ответила Валентина.
— Тёть Валь? — неуверенный голос Серёжки. — Это я.
— Привет, Серёжа. Как дела?
— Нормально. Учусь, работаю по выходным. Слушай... я хотел извиниться. За то, как мы с тобой обращались. Я теперь понимаю, каково это — самому зарабатывать и ни на кого не рассчитывать.
Валентина удивилась. Она не ожидала этого звонка.
— Серёжа, ты стал взрослее, — сказала она мягко. — Это хорошо.
— Да... — он помолчал. — Мам и бабушка до сих пор злятся на тебя. А я понял, что ты была права. Мы тебя эксплуатировали.
— Важно не то, что было, а то, что ты это понял.
— Тёть Валь, а можно я иногда буду тебе звонить? Не за деньгами, — быстро добавил он. — Просто... поговорить. У тебя получилось изменить жизнь. Может, дашь советы?
Валентина улыбнулась. Оказывается, что-то хорошее из тех трёх лет всё-таки вышло.
— Конечно, Серёжа. Звони.
— Спасибо. И ещё... я рад, что ты счастлива. Даже если мам с бабушкой этого не понимают.
После разговора Валентина отложила телефон и посмотрела на Игоря, который раздувал угли для шашлыка. На дом, который они купили вместе. На сад, который сажали вместе. На жизнь, которую строили вместе.
— О чём задумалась? — спросил Игорь, подойдя к ней.
— О том, как хорошо, что у людей есть вторые шансы, — сказала она. — И третьи. И сколько угодно.
— Главное — не бояться ими воспользоваться, — кивнул он и поцеловал её в макушку.
Валентина закрыла глаза, чувствуя тепло летнего вечера и уверенность в завтрашнем дне. Жизнь действительно была слишком коротка, чтобы тратить её на чужие потребности. И она наконец научилась жить для себя.
Спасибо читателям за активность! Поддержите автора лайком и подписывайтесь, будем встречаться чаще.
Ещё больше интересных историй о жизни для вас: