Первый Атомный… Балетная картина для большого симфонического оркестра и солирующего шаманского бубна. Наконец-то я его завершил. Вернее, завершил партитуру. Но самому произведению пока не удалось увидеть свет. Хотя, я уверен, оно его ещё увидет и не раз. Как минимум потому, что мне самому оно очень нравится. Трудно сказать, когда началась история его зарождения…
11 марта 2022-го года я попал на одну из самых впечатляющих выстовок в моей жизни. Это была выставка “Ф-1: феноменально первый. Атомный проект, который изменил мир”. Выстовка проходила на ВДНХ в павильоне “Рабочий и колхозница”. На выставке рассказывалась история изучения атомной энергетики в Советском Союзе, с экспонатами, подленными рассекреченными документами, а также фото и кинохрониками. Эта выставка заставила меня увлечься атомной энергетикой и её историей. Ричард Фейнман и Игорь Курчатов стали для меня своего рода кумирами. Я не математик, не физик, никогда им не был, но с тех пор и по сей день я люблю читать тематическую литературу. Саму же выставку я посетил ещё пару раз после этого, к сожалению, закрытие её уже было скоро.
Тогда же у меня появилась мечта — попасть на экскурсию в Обнинскую АЭС, первую в мире (!) атомную электростанцию, построенную под руководством Игоря Васильевича Курчатова. Я звонил туда каждый день — безуспешно. Однажды даже приехал в Обнинск в надежде хотя бы увидеть её. Но увы: объект оказался очень режимным — с многослойной защитой, вооружёнными охранниками и колючей проволокой. В итоге мне всё же удалось туда попасть, но это случилось гораздо позже.
Музыкой же моя любовь к атомной энергетике тогда ещё не становилась.
Первые ноты будущего произведения начали появляться лишь спустя время — в черновиках сонаты для фортепиано в четыре руки. Вы ведь знаете, что я, прежде чем начать сочинять музыкальное произведение, всегда создаю для него особый мир? Со своей физикой, своими законами и атмосферой… На своём опыте я убедился: чем больше проработана вселенная сочинения, тем более жизнеспособным оно становится.
Эти черновики сохранились — они стали первыми ростками «Первого Атомного». Соната была написана очень быстро, в июле 2023 года.
Соната была дописана. Получилось хорошее произведение — но я бы не сказал, что выдающееся. Оно было не об атоме, нет! Оно было о смерти и перерождении. Одновременно — и человека, и мира, в котором он обитает. И это не так важно: у сонаты не было программы. Работа была сдана, но вселенная, в которой она родилась, продолжала пульсировать во мне. То и дело я слышал отзвуки этой сонаты в повседневных явлениях — и не понимал, почему. Произведение завершено, гармонично, цельно. Его не нужно было дописывать или переписывать.
Ноябрь 2024 года. Я начинаю работать с ансамблем «Яруга» — ансамблем старинных народных инструментов из Тулы. Пишу для них аранжировки, свожу треки. И вдруг понимаю: их звучание — по вайбу, по атмосфере — удивительно совпадает с той самой вселенной, которая была заложена в моей сонате. Той вселенной, которая всё ещё пульсирует у меня в груди.
В следующем году у меня должен был состояться дипломный концерт ассистентов-стажёров. И я подумал, что это было бы отличной идеей: написать крупное симфоническое произведение для «Яруги» и симфонического оркестра!
Я хотел, чтобы это было чем-то большим — мистерией с актёрской игрой, с чтецом, с ритуалом.
Я поехал в Тулу к Денису, руководителю ансамбля, чтобы обсудить это. Там он познакомил меня с удивительным древним инструментом — Карниксом.
С Денисом мы нащупали почву, на которой можно было построить это произведение: инициация через смерть. Когда очищается память, стирается туман войны, и это позволяет идти дальше — уже в облике нового человека.
В моём случае речь шла об инициации целой вселенной. Возможно, от лица четырёх мёртвых шаманов, которые при жизни были одним человеком. Они разговаривают друг с другом, собирая в воспоминаниях истину — чтобы, вновь соединившись и переродившись, идти дальше.
Шаманами этими должны были выступить Карниксы — они в посмертии вспоминают, кем были при жизни: один — птичьей стаей, второй — океаном, третий — ветром, четвёртый — лесом.
Мы с Денисом придумали создать альбом-мистерию — большое сочинение на 45 минут. Но позже, по условиям дипломного концерта, мне пришлось сократить его до 15 минут.
13-го декабря, когда я ехал из Тулы в Москву, у меня родились первые ноты произведения, которые в дальнейшем станут Первым Атомным.
Верхний голос здесь — английский рожок (или какой-нибудь другой этнический духовой инструмент), средний — тальхарпа, а нижний — Карниксы.
Это было в моей фантазии так — я прекрасно понимал, что по балансу без микрофонов всё полетело бы к чертям собачьим. Но для студийной записи — почему нет? И я начал работу.
31 мая должен был состояться наш дипломный концерт, где «Яруга» должна была играть вместе с оркестром «Новая Россия».
19 апреля я узнаю, что концерт переносится с 31 мая на 14 июня. Я пишу Денису, а он отвечает, что 14 июня «Яруга» выступает на фестивале, от которого отказаться они никак не могут. Партитуры же надо сдать к 1 мая. Паника. Надо что-то делать.
Я быстро переписываю партитуру — просто под симфонический оркестр, без карниксов и тальхарпы. Но форма перестаёт работать! Ведь четыре карникса — это четыре шамана, четыре стороны одной вселенной, четыре совершенно разных гармонических языка. И только сам тембр карниксов объединял их в единое целое.
А сейчас всё это разваливается… Приходится менять концепцию, от чего-то отказываться, что-то перекраивать и заново соединять.
И тут, 25 апреля, исполняется моя трёхлетняя мечта — я попадаю на экскурсию в Обнинскую АЭС!
Я переполнен эмоциями и вдохновением. Вернувшись в номер, я тем же вечером написал вальс для симфонического оркестра. Засыпая, я представлял, как под этот вальс строилась первая атомная электростанция…
И тут меня осенило! Как шаман стоит на границе между мирами — жизни и посмертия, — так и Игорь Курчатов, подобно шаману, стоит на границе между мирами необузданного и обузданного атома!
С утра я начал переписывать произведение уже под новый концепт — и оно начало складываться. Но полистилистика в нём всё ещё разваливала форму… Нужен был какой-то очень запоминающийся и устойчивый элемент.
Шаманский бубен! Он оказался как нельзя кстати. Как только мне пришла в голову эта мысль, я сразу позвонил своему знакомому барабанщику, который занимается изготовлением шаманских бубнов — Юрию Сергееву. Который, кстати говоря, обладал очень похожей на курчатовскую бородой!
К моему счастью, Юрий в тот вечер как раз давал концерт в Зеленограде, в таверне «Синий Гном». Я заглянул к нему туда, мы хорошо пообщались, а на следующий день я приехал к нему в гости, чтобы обсудить новый концепт.
И я снова — уже в n-ный раз — начал переписывать партитуру. Но с каждым разом она мне нравилась всё больше! Теперь в этом произведении было не просто программа, а целый практически балетный сюжет.
Я, конечно, немного боялся: вдруг кто-то подумает, что Курчатова с шаманским бубном я представляю как шутку, а я, ещё раз скажу, Игоря Васильевича очень уважаю. Думал, как это оправдать — и тогда мне в голову пришла ещё одна идея, которая окончательно закрепила произведение в том виде, в котором оно существует по сей день: сделать балет.
Я позвонил знакомой хореографу, Инне Берёзовой, рассказал ей об этой идее, и получил одобрение. Еду к ней — и вместе мы начинаем выстраивать хореографическую драматургию, чтобы музыка не просто звучала, а танцевалась.
И у нас получается весьма интересное симфоническое полотно, которое уже мне самому нравится так, что сердце начинает биться чаще.
6 июня. Пришло время нести партитуру и партии в оркестр.
Конечно, распечатать всё это — целое приключение: одни только партии занимают более четырёхсот листов А4! Несколько дней подряд я занимался исключительно этим — печатал, склеивал, проверял.
А уже когда вёз всё это в оркестр, случился курьёз — на некоторые партии был обрушен стакан с кофе. Пришлось их срочно ламинировать. Но теперь эти ламинированные страницы выглядят даже эффектнее — как символ того, через какие трудности пришлось пройти «Первому Атомному».
К сожалению, по техническим причинам это произведение сняли с концерта. И эти партитуры и партии (на которые ушло больше десяти тысяч рублей и страшно даже представить — сколько времени!) вернулись со мной домой.
Я не знаю, хорошо это или плохо — как в известной притче. Но мне очень хочется довести этот балет до сцены. И…
Я, на самом деле, думаю: а что, если написать мюзикл про «Первый Атомный»? Ведь там уже есть всё: и интрига, и преодоления, и подстрекательства, и даже шпионаж! Целый мир — готовый к рассказу. Да и музыки у меня написано уже минут на сорок пять, а сюжет — практически сложился.
Что вы думаете по этому поводу, друзья мои?