Радостная новость и напутственные слова.
Накануне Любаша с Иваном заглянули к Аглае на чай. И вот, когда аромат травяного настоя наполнил комнату, они объявили радостную новость:
– Женимся мы, Аглая, – промолвила Любаша, и голос ее звучал как тихий звон колокольчика. – Будешь моей посаженной подружкой на свадьбе? – предложила она так просто, будто и не было ничего.
И не было для Аглаи большей благодати, чем услышать в голосе Любаши отголоски прощения.
– Только вот, возьми свои серьги, – Любаша протянула ей украшение, – ты, верно, в забытьи решила мне их отдать. Ни к чему они мне теперь. Детство отшумело, развеялись по ветру и наши наивные мечты о добрых феях.
– Нет, Любашенька, так не годится. Я вместе с ними передала тебе искру своего дара и Кота в придачу. Не отвергай его, прошу. Пусть это будет моим свадебным даром, – взмолилась Аглая, заглядывая подруге в самые глаза, в которых плескалась надежда. – А потом подумай, кто же людям в деревне в болезнях помогать и проблемы их разрешать будет? Кто, если не ты?
– Да какая из меня колдунья? – сокрушалась Любаша, в голосе звенела растерянность. – Я ведь и знать не знаю никаких ритуалов и заклинаний, не говоря уж о травах целебных. Да я от ромашки крапиву не отличу!
— Не тревожься, — проворковала Аглая, успокаивая встревоженную Любашу. — Скоро к тебе наведается Кот. Он станет твоим проводником в мир колдовского мастерства. Он и учитель и наставник в миг научит тебя всему. Он не плохой малый, но бывает уж ворчлив до мозга костей. Только смотри, не балуй его чересчур, а то повадится днями и ночами читать свои нудные нотации. Такой уж у него нрав — словоохотливый до невозможности. Не пугайся его, он, несмотря на всю свою ворчливость, в душе добрейшей души человек… то есть, Кот.
И не забывай оставлять ему угощение на ночь. Сметанку он обожает, блины, оладушки — от курочки тоже нос не воротит. Не то чтобы он был обжорой, но аппетит у него, скажу я тебе, отменный.
— А как я узнаю Кота? — с тревогой спросила Любаша.
— Да не бойся ты, — успокоила её Аглая. — Обыкновенный кот, каких свет повидал, только ростом повыше будет. Черный, словно сама ночь, с глазами, как два изумруда. А уж как замурлычет, сразу поймешь, это он. Мурлычет он не просто так, а словно говорит с тобой по-человечески. Только помни, Любашенька, никому, кроме тебя, он не покажется. Ты одна его видеть будешь. Он не только наставником твоим будет, но и защитником от разного зла.
— Ох, а мне вчерась померещилось мурлыканье тихое, словно сквозь сон. Я, как угорелая, по дому носиться давай. Думала, кошка дворовая прошмыгнула, да где-то затаилась. Искала, искала — не нашла. А потом и мурлыканье то смолкло, будто и не было вовсе, — Любаша вздрогнула, словно ледяной волной окатило.
– Так это наш Кот к тебе приглядывается, – прощебетала Аглая, в голосе ее звучала бодрая уверенность. – Стеснительный он, ужас какой, несмотря на весь свой мудрый жизненный опыт. Знакомиться, значит, приходил. Вчера, как из баньки выскочил, распаренный, и снова куда-то удрал. Знать, к тебе наведался, окаянный. Переживает, конечно. Еще не знает тебя толком. Но я уверена, вы друг друга полюбите!
– Вот еще чего! – вспыхнул Иван. – Жена мужа должна любить, а не этих… котов! Это даже не обсуждается!
– Ну всё, сдаюсь! – Любаша залилась серебристым смехом. – Иванушка, сокол мой, люблю тебя больше жизни и любить буду, – проворковала она, прильнув к плечу жениха, словно голубка.
– Вот и ладненько, – пролепетала Аглая, обнимая Любашу за плечи и прижимаясь щекой к её нежной щеке.
– Ну, когда же свадьба? – с лукавой улыбкой спросила Меланья, водружая на стол дымящийся пирог, щедро начиненный лесными грибами, а другой с ароматной смородиной, чей аромат дурманил предвкушением торжества.
– А когда ж еще свадьбу играть, как не в конце августа? Самая благодать! Земля-матушка щедрой рукой одаривает за крестьянский труд. Пора золотая – и урожай собирать, и свадьбы играть. Вот и мы с родителями потолковали, решили на конец августа свадьбу назначить, – рассудительно молвил Иван.
Прошел месяц. Будто бы крылом быстролетной птицы перевернув листы календаря. Еще заря не до конца рассеяла ночную мглу, а солнце уже золотило крыши родной деревни.
У дома Любаши, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, стояла тройка гнедых коней, запряженных в расписную повозку, украшенную лентами и бубенцами. Звонкие колокольчики вторили радостному настроению дня. Вокруг, словно в праздничном хороводе, теснилась ликующая толпа сельчан. Гармонь разливалась веселыми переливами, подхватывая шутливые песни, что неслись над околицей.
Все замерли в ожидании, предвкушая появление жениха и невесты.
И вот на пороге дома словно сотканное из света и чистоты, появилась Любаша. В белом платье, словно облако, с венком из белоснежных лилий, из-под которого трепетала на ветру тончайшая фата, она казалась ангелом, сошедшим с небес.
Счастье, подобно заре, алело на ее нежном лице. За руку она держала Ивана, облаченного в белую рубаху и черные широкие брюки, заправленные в начищенные до блеска сапоги.
Колокольчики на сбруе коней весело зазвенели, вторя ее радости, и понесли их навстречу судьбе, к белокаменной церкви.
Три дня и три ночи гудела, плясала и пела деревня, захлебываясь счастьем, словно медовухой, празднуя союз Ивана и Любаши.
Спасибо за внимание. 🤗🌼💖🌼
Продолжение здесь 👇