— Любовь, Данечка, нужно удобрять. Как орхидею. Иначе она чахнет.
Алина произнесла это, лениво помешивая коктейль соломинкой. Они сидели на веранде модного ресторана, и закатное солнце золотило её безупречно уложенные волосы. Ей было тридцать три, и она была красива той отточенной, дорогой красотой, которая требует постоянных инвестиций.
Даниил, её муж, усмехнулся. Ему было сорок два, и он смотрел на жену с обожанием, смешанным с лёгкой усталостью. Он был её садовником. Человеком, который без устали подвозил к её орхидее самые лучшие удобрения: поездки на Мальдивы, сумки из последних коллекций, бриллианты «просто так».
— А чем сегодня будем удобрять? — спросил он, поймав её руку и поцеловав тонкие пальцы.
— Я видела колье... — начала она, и её глаза заблестели.
Он нашёл её пять лет назад. Успешный владелец строительной фирмы, разведённый, с уже взрослой дочерью от первого брака. Он был поглощён работой, цифрами, бетоном и арматурой. Алина ворвалась в его упорядоченный мир как фейерверк. Она была искусствоведом по образованию и гедонистом по призванию. Она научила его отличать шардоне от совиньона, показала, что ужин может быть не просто едой, а событием, а жизнь — не только достижением целей, но и процессом наслаждения. Он влюбился без памяти. И с радостью взял на себя роль волшебника, исполняющего любые её желания.
Его бизнес шёл в гору. Он строил, продавал, заключал сделки. А Алина строила их жизнь — красивую, глянцевую, как обложка журнала. Она была его витриной, его главным достижением, доказательством его успеха. И его это полностью устраивало. До поры до времени.
***
Первая трещина появилась через год после того памятного ужина. Мир слегка качнулся, экономика пошатнулась. Один из крупнейших проектов Даниила, на который он делал ставку, заморозили на неопределённый срок. Это не было крахом, но ощутимым ударом — точно. Впервые за много лет ему пришлось затянуть пояс.
Вечером он сел рядом с Алиной на их огромный диван из белой кожи. Она листала каталог с мебелью для загородного дома.
— Алин, послушай, — начал он осторожно. — Нам придётся немного притормозить. С домом, с поездкой на Сицилию... Временно, конечно. Просто сейчас сложный период.
Она оторвала взгляд от глянцевой страницы. В её глазах не было ни сочувствия, ни тревоги. Только холодное недоумение. Словно он сказал ей, что солнце завтра взойдёт на западе.
— В смысле, притормозить? — она отложила каталог. — Мы же уже выбрали ландшафтного дизайнера. И я заказала билеты.
— Я всё отменю. Деньги вернут. Алин, пойми, у меня проблемы на работе.
— У тебя не может быть проблем, — отрезала она с детской уверенностью. — Ты же Big Boss. Большой начальник. Ты всё решаешь.
Он провёл рукой по лицу. Усталость, которую он гнал от себя весь день, навалилась разом.
— В этот раз я не могу решить это щелчком пальцев. Нужно время. Нужно перегруппироваться. Возможно, на год-полтора придётся сократить расходы.
Алина встала и прошлась по комнате. Остановилась у окна, глядя на огни города. Её силуэт в шёлковом халате был воплощением изящества.
— Я не понимаю, что значит «сократить расходы». Это как? Не ходить в рестораны? Перейти на гречку? Не покупать одежду? Ездить на метро?
— Ну, не до такой степени, конечно, — он пытался говорить мягко. — Но отпуск на Алтае вместо Сицилии. Платье от российского дизайнера, а не из Милана. Пока так.
Она резко повернулась. Её лицо было капризным и обиженным, как у ребёнка, у которого отняли любимую игрушку.
— Послушай меня, Даня. Я не для того выходила за тебя замуж, чтобы отдыхать на Алтае. Я привыкла к определённому уровню. К роскошной жизни. И я не собираюсь от неё отказываться. Поэтому тебе придётся что-то придумать. Лучше работать. Больше зарабатывать. Я не знаю. Но это твоя задача.
Она сказала это и вышла из комнаты, оставив его одного в оглушительной тишине. Даниил сидел на белом диване и впервые почувствовал, что удобрения, которыми он так щедро поливал свою орхидею, дали странный, ядовитый плод. Он любил её. Но сейчас, в эту минуту, он не был уверен, кого именно она любит в ответ: его или тот «уровень», который он обеспечивал.
***
Он выбрал работу. Он должен был доказать — ей и самому себе, — что он по-прежнему тот самый Big Boss, который всё решает. Он впрягся с удвоенной силой. Брал новые, менее выгодные, но быстрые проекты. Работал по выходным. Ночами сидел над сметами и чертежами.
Он стал реже бывать дома. Их ужины в ресторанах сменились его поздними возвращениями, когда Алина уже спала. Он тихо заходил в спальню, смотрел на её безмятежное лицо и чувствовал себя шахтёром, который из последних сил добывает в тёмной шахте алмазы, чтобы его принцесса могла ими любоваться при свете дня.
Деньги снова потекли. Не так бурно, как раньше, но достаточно, чтобы Алина могла не отказываться от своих привычек. Поездка на Сицилию состоялась. Загородный дом был достроен. Новые платья и украшения регулярно появлялись в её гардеробной.
Но что-то неуловимо изменилось. Он перестал смеяться. Раньше у него была привычка — по вечерам он собирал сложные модели парусников. Крошечные детали, тонкая работа. Это его успокаивало. Теперь недостроенный фрегат «Паллада» пылился на полке в его кабинете. На него не было ни времени, ни сил.
Их диалоги превратились в отчёты и запросы.
— Я перевёл деньги на карту, — говорил он по телефону.
— Хорошо. Я записалась на новую процедуру для волос, — отвечала она.
— Ты что-то хотела? — спрашивал он, когда она звонила днём.
— Да. У меня лимит закончился.
Он видел её в основном в соцсетях. Вот она с подругами в новом баре. Вот она демонстрирует новые туфли. Вот она на фоне моря. Красивая, беззаботная, далёкая. Как картинка. Он ставил лайк и открывал очередной чертёж.
Прошло три года. Даниилу исполнилось сорок пять. Он выглядел старше. В волосах пробилась седина, под глазами залегли тени. Он похудел. Врач на плановом осмотре что-то говорил про стресс, давление и необходимость отдыха, но Даниил только отмахнулся. Отдых — это роскошь, которую он не мог себе позволить.
В день его рождения Алина решила устроить сюрприз. Грандиозную вечеринку в загородном доме. «Чтобы все видели, как у нас всё великолепно», — объясняла она по телефону подруге.
Даниил в тот день уехал с объекта раньше. Он чувствовал себя совершенно разбитым. Ему хотелось только одного — тишины. Заехать в магазин, купить бутылку хорошего виски и до ночи собирать свой парусник. В тишине. В одиночестве.
Когда он подъехал к дому, то не поверил своим глазам. Парковка была заставлена дорогими машинами. Из дома гремела музыка. Он вошёл внутрь. Гости, шампанское, смех, нанятые официанты. А в центре, сияющая, как звезда, — Алина в платье, стоимость которого равнялась месячной зарплате его прораба.
Она подбежала к нему, обвила шею руками.
— Сюрприз! С днём рождения, любимый!
Он стоял посреди этого праздника жизни, пахнущего чужими духами и дорогим алкоголем, и чувствовал себя посторонним. Он смотрел на смеющуюся жену, на десятки гостей, которых видел впервые, и понимал, что его просто нет. Есть его деньги. Есть его статус. А его самого, Даниила, который любит тишину и модели парусников, здесь нет.
Он мягко отстранил её.
— Алина, можно тебя на минуту?
Он отвёл её в свой кабинет. Тот самый, где пылился корабль.
— Что это всё значит? — спросил он тихо.
— Это твой день рождения! Я хотела сделать тебе приятно!
— Приятно? — он горько усмехнулся. — Ты хоть раз спросила меня, чего я хочу? Алин, я устал. Я просто чертовски устал.
— Все устают, Даня. Это жизнь.
— Нет. Это не жизнь. Это гонка. Гонка, в которой я должен постоянно бежать, чтобы ты могла не скучать. Я превратился в банкомат. В функцию.
— Не говори так! — её глаза наполнились слезами. — Я тебя люблю!
— Ты любишь, когда я могу купить тебе колье. А когда я говорю, что у меня проблемы, ты отвечаешь, что мне просто придётся больше работать. Ты помнишь?
Она молчала, кусая губу.
— Я больше не могу, — сказал он, и в его голосе не было ни злости, ни обиды. Только глухая, смертельная усталость. — Я больше так не хочу. Надо что-то менять…
Он вышел из кабинета, прошёл мимо удивлённых гостей, сел в машину и уехал. Куда — он и сам не знал. Просто подальше от этого «великолепия».
***
Он не возвращался неделю. Жил у друга на даче. Телефон был выключен. Впервые за много лет он спал по десять часов. Гулял по лесу. И ничего не делал.
Алина осталась одна в их огромном, гулком доме. Гости разъехались, музыка стихла. Тишина, о которой он мечтал, теперь давила на неё, хотя Алина к тишине никогда и не стремилась.
Она ходила из комнаты в комнату, прикасаясь к дорогим вещам. Шёлковые подушки, хрустальные вазы, картины на стенах. Всё это казалось безжизненным и холодным. Она поняла, что все эти годы удобряла не любовь. Она удобряла пустоту.
Через неделю Даниил вернулся. Тихий, спокойный. Он прошёл мимо неё в свой кабинет и закрыл дверь. Алина слышала, как он передвигает что-то на столе.
Она набралась смелости и вошла. Он сидел за столом и аккуратно протирал от пыли детали своего недостроенного парусника. Он не поднял головы.
Алина подошла и остановилась рядом. Она смотрела на его руки — руки, которые построили ей дворец, но разучились её обнимать.
Она молчала долго, подбирая слова. А потом сказала тихо, совсем не так, как тогда, в ресторане.
— Её, наверное, тоже нужно удобрять... — прошептала она, глядя на хрупкую модель корабля. — Только я не знаю, чем. Подскажешь?
Даниил медленно поднял на неё глаза. В них не было ответа. Только вопрос. И будет ли у них когда-нибудь общий ответ на него, не знал никто.
🎀Подписывайтесь на канал💕