Ходил Афанасий так:
Шабат - город язычников, как описывает его русский путешественник к евреям никакого отношения не имеет.
Это пристанище (порт) великое всего моря Ындискаго, и всякому хоросанцу дают аламу (содержание) - по тенке в день, а если женится хоросанец, то князь дает тысячу тенек на жертву и алафу пятьдесят тенек на месяц.
Далее наш герой направился в Пегу, великое пристанище моря Индийского, где каменья драгоценные - маник, яхут и кирпук, а продают их дервиши (мусульманские нищенствующие монахи) и это тоже загадка. Зачем юродьевым деньги?
А маник - рубин, и кирпук рубин, яхут (яхонт) тоже рубин. Думаю правильный перевод не сохранился, а речь идет и о сапфирах, и об изумрудах.
Дальше раб божий Афанасий (так он себя в рукописи часто величает) оказался в дивных местах: Чина и Мачина. Местные белых людей поят, кормят и в доме держат, чтобы с женами их спали. Если родится белое дитя, платят триста тенек. Если черное, что ел-пил бесплатно, а любят белых людей.
В земле же Ындийской позвали нашего Юсуфа Никитина в Парвати. То их Иерусалим или Мекка, там идол (бут) огромный - Шива с быком. Индусы никакого мяса не ели, и прятались, когда готовили пищу от иноверцев, и употребляли свои каши, накинув на голову платок.
Возле бутхана все индияне брились: "и головы, и подмышки, и хвосты". А буты были вырезаны так: главный бут с обезьяньей головой, вокруг бабы его вырезаны нагими, и сором у бутов изображен сообразно полу и детишки каменные вокруг. Если кто умрет сжигают, а пеплом головы посыпают. При встрече и расставании кланяются "по-чернецки": обеими руками касаются земли, ничего не говорят при этом. Сами индеяне нагие приходят в Парват, но в ожерельях богатых, из драгоценных камней. И волов белых приводят, рога их серебром и золотом украшают, медью подковывают, на шею по триста Колокольцев вешают.
Но, перед Афанасием индийцы не таились, вкушали при нем явства и жен не прятали. Все же у нашего героя был особый дар располагать к себе людей.
После паломничества в бутхан (храм с идолами) и сексуального путешествия в Чину и Мачину (Южный Китай, Северный к слову называли Хатай) решил Никитин возвращаться домой, на Русь.
Пошел через череду городов-портов и центров торговли.
Судя по тому, что Афанасий стал часто упоминать драгоценные камни и цены на них, можно предположить, что на Русь он решил везти именно сапфиры, рубины и прочие всякие изумруды с сердоликами и алмазами.
И в таве шел по морю месяц, ко господу взывая, в том числе и на тюркском. В Эфиопии много хлеба и перцу, и брынцу (рису) раздал, чтобы судно не разграбили. И пустили их африканцы дальше, не тронули, что снова указывает на способности Афанасия договариваться.
И снова Маскат, и снова Гурмыз, и снова орда Асан-бека.
И тут война с турками началась, похоже с Ширваном. Афанасия турки взяли и ограбили, мелочь оставили, а поклажу всю выгребли, и пошел Никитин через третье море - Черное, а по персидски дарья Стамбульская. В Кафе пробыл 9 дней, здесь рабов продавали, и стоили они чем белее и больше, тем дешевле, а чем чернее и меньше, тем дороже - ценности поменялись от Ындийской земли.
Оттуда в Тверь родную собрался не забывая в дневнике своем взывать к Аллаху, но к несчастью заболел и в Смоленске умер.
Так завершил свой путь великий путешественник и писатель Афанасий Никитин, один из первых белых людей, посетивших Китай и Индию.
Помним тебя!