Игорь оказался замечательным человеком, добрым, отзывчивым, работящим. После свадьбы, приезжая по выходным с Анютой в Романовку, он не сидел без дела, не шатался праздно по улице села. Подремонтировал забор и сараюшки, привёл в порядок старый сад, выпилил весь сухостой. На весну запланировал привести в порядок дом.
— Ну как тебе живётся дочка? — спрашивала Татьяна Нюту, тревожно заглядывая ей в глаза.
— Всё хорошо мам, не переживай, — отвечала дочь.
— Как с Игорем, ладите?
— Конечно ладим, разве с ним можно не поладить, смотри он какой. Каждый вечер цветы мне дарит, и разные безделушки. Но денег на это у родителей не берёт, устроился подрабатывать. Рефераты нашим балбесам из группы пишет, тем кому это лень самим сделать.
Татьяна смотрела на дочь с сомнением. Сердце матери чуяло неладное, хоть Анюта и старалась казаться счастливой. Слишком уж показным было это счастье. Татьяна помнила, как Анюта страдала после предательства Сашки. Нельзя разлюбить одного человека, и полюбить другого за такой короткий срок. Однажды, когда Игорь что-то мастерил во дворе, а они с Нютой были в доме, Татьяна решила поговорить с дочерью откровенно. Она осторожно завела разговор об Игоре, и их отношениях. Анюта сначала отшучивалась, но потом, не выдержав, расплакалась. Призналась матери, что всё ещё не может забыть Свиридова.
— Мам, он этой Катьке из параллельной группы пишет, она недавно девчонкам хвасталась.
— Ну пишет и пишет, выбрось его из головы, успокойся. Ты теперь замужняя женщина, и других мужчин в твоей жизни быть не должно, — наставляла дочь Татьяна.
— Мам, я всё понимаю, но вот тут, — она прижала ладонь к груди, — такая тяжесть. Игоря обманываю, себя обманываю. Не думала что это так нелегко будет пережить.
Татьяна обняла дочь, прижала к себе.
— Всё перемелется, дочка, мука будет. А Игорю ты не говори ничего, не рань его. Хороший он парень, таких поискать еще нужно. Постарайся, Анюта. Дай ему шанс, и себе тоже.
После этого разговора Анюта как будто повзрослела. Стала внимательнее к Игорю, старалась не показывать своей тоски по-прошлому. Замечала каждую мелочь, которую он для нее делал, и искренне благодарила, но забыть Сашку, всё ещё не могла. Игорь, казалось, ничего не замечал. Он любил Анюту всем сердцем, окружал ее заботой и вниманием. Но иногда в его глазах мелькала тень грусти, как будто он чувствовал, что между ними что-то не так. Однажды вечером, когда они прогуливались по парку, он взял Анюту за руку и сказал.
— Нют, я знаю, что тебе тяжело. Знаю, что ты еще не забыла Свиридова. Но я люблю тебя, и хочу быть с тобой. Пожалуйста, дай мне шанс доказать тебе, что я могу сделать тебя счастливой.
Анюта посмотрела в его глаза и увидела в них столько любви и искренности, что не смогла сдержать слез. Она обняла Игоря и прошептала.
— Я попробую, Игорь. Я очень постараюсь.
Пролетел учебный год, когда молодые приехали в деревню на каникулы, то сообщили Татьяне новость, она скоро станет бабушкой. А как-то к концу лета, в соседнем доме напротив, появилось какое-то движение, по вечерам там горел свет, но со двора на улицу никто не выходил.
— Соседи у нас какие-то нелюдимые, — сказала однажды Татьяна, накрывая на стол ужин, в саду под яблоней.
— Я недавно там во дворе мужчину видел, — проговорил Игорь, вытирая полотенцем руки, — по-моему он был нетрезвый.
Татьяна вздохнула. Она всегда старалась поддерживать хорошие отношения с соседями, но эти новые жильцы словно избегали любого контакта. Вечерами, когда солнце начинало садиться за горизонт, в их окнах загорался тусклый свет, отбрасывая зловещие тени на заросший сад. Однажды, когда дочь с зятем уже уехали в город, возвращаясь из магазина, Татьяна заметила, как у калитки соседнего дома стояла высокая мужская фигура, и держалась за столб не в силах от него оторваться.
— Мужчина, вам плохо, — спросила она подходя поближе.
— Отвали, — грубо ответил сосед и посмотрел на неё исподлобья.
Таню словно током ударило: “Господи, как на Антона похож”, промелькнуло в голове. Наверное муж сейчас выглядел бы так же, если дожил до этих дней. Татьяна не испугалась грубости, привыкла. В деревне всякое бывало, особенно когда люди с выпивкой не дружили. Подошла ближе, разглядела. И правда, соседу совсем плохо. Лицо красное, глаза мутные, дышит тяжело.
— Давайте я помогу вам дойти до дома, — предложила она, стараясь говорить мягко.
Мужчина промычал что-то невнятное и снова попытался оттолкнуться от столба, но ноги его совсем не держали. Татьяна вздохнула. Оставлять его так нельзя.
Ладно, пойдёмте, — сказала она, подхватывая его под руку.
Сосед оказался на удивление тяжёлым. Шаг за шагом, они медленно продвигались по тропинке заросшей бурьяном. Уже у самой двери он вдруг запнулся и чуть не упал, потянув Татьяну за собой, она еле смогла удержать его.
— Дома есть кто-нибудь? — прокричала она в открытую дверь.
Ответом была тишина. Татьяна завела мужчину в дом и осмотрелась вокруг. Стоящие в коробках не распакованные вещи, толстый слой пыли на оставшейся от Цыганковых мебели, и целая батарея пустых бутылок в углу. Похоже хозяин был в запое, и пьёт он уже довольно долго. Татьяна усадила соседа на продавленный диван, обитый дерматином, и присела рядом на краешек. Запах в доме стоял мерзкий: смесь перегара, пыли и еще чего-то затхлого. Татьяна поморщилась, но виду не подала.
— Как хоть зовут вас? — спросила она.
— Ва… Ва… Вадим, — прохрипел он, не поднимая головы.
— Я сейчас воды вам принесу, — проговорила Таня вставая с дивана.
Она огляделась в поисках подходящей посуды, но ничего не нашла. В итоге пришлось идти домой. Набрав полное ведро из своего колодца, вернулась обратно, зачерпнула большую кружку и протянула мужчине. Он жадно выпил почти до дна. Потом посмотрел мутным взглядом на Таню и спросил заплетающимся языком.
— А ты кто такая, чего припёрлась сюда?
— Я соседка ваша. Вы бросали бы пить, а то так и помереть недолго.
— Не указывай, — обозлился мужчина, — я может хочу помереть.
Татьяна покачала головой. Уговаривать его сейчас бесполезно. Надо хоть немного в чувство привести. Снова наполнила кружку и протянула Вадиму. Тот выпил, поморщился, но отдал кружку обратно.
— Может, поедите чего? — спросила Татьяна, — у меня суп дома есть.
Вадим молчал, уставившись в одну точку. Татьяна вздохнула. Похоже, говорить он сегодня больше не намерен.
— Ладно, я пойду, — сказала она, — если понадоблюсь, то дом мой через дорогу.
Выйдя на улицу, почувствовала облегчение. Свежий воздух приятно обдувал лицо. Дома включила телевизор, но мысли возвращались к Вадиму. Что-то в его взгляде зацепило Таню. То ли безысходность, то ли отчаяние. Вечером, уже лежа в кровати, она продолжала думать о нём. Она вспомнила, как сама переживала потерю мужа. Как казалось, что жизнь закончилась. Может, и у Вадима что-то случилось? Может, ему просто нужна помощь? Татьяна решила, что завтра обязательно зайдет к нему снова.
Проснувшись рано утром, она разогрела суп, отрезала кусок хлеба, и взяв в руки миску, снова пошла в дом напротив. Вадим уже не спал, сидел на крыльце и курил.
— Живы, ну слава Богу, — облегчённо вздохнула Татьяна.
Мужчина посмотрел на неё мрачным взглядом и пробурчал.
— А тебе какое дело до того, жив я или уже околел. Он отбросил в сторону окурок и поднялся.
— Я вам поесть принесла, — ответила Таня, не обращая внимание на неприветливый тон соседа, — а то похоже, вы только пьёте, а есть не едите.
— Тебе что до того, ты что сестра милосердия?
— Я не сестра, я врач. И как врач вам говорю, что пить больше не стоит. Лучше вот, покушайте.
— Мужику своему указывать будешь что ему делать, небось уже всю плешь проела, своими указаниями, врач, — зло проговорил Вадим.
— Я вдова, — ответила Таня и отвернулась.
— Извини, — попросил прощения Вадим и нехотя взял миску.
Покосившись на Таню начал есть. Татьяна молча наблюдала за ним. Ел он с каким-то остервенением, словно пытался наверстать упущенное. Когда суп был съеден, он протянул миску обратно.
— Спасибо, — буркнул Вадим, отводя взгляд.
— Не за что, — ответила Татьяна, — вы, выспались бы лучше. И пить бросайте.
Вадим ничего не ответил, лишь устало вздохнул и снова сел на крыльцо. Татьяна собралась уходить.
— Постой, — вдруг сказал Вадим, — а ты правда врач?
— Правда, — кивнула Татьяна, — здесь в местном медпункте работаю.
— И давно тут живешь?
— Всю жизнь, я местная.
— Я год назад дом этот купил, а переехал только недавно. Когда понял, что надеяться больше не на что.
— А что случилось, — осторожно спросила Татьяна, — почему пьешь?
Вадим снова замолчал, глядя куда-то вдаль. Потом, словно решившись, произнес.
— Потому что не нужен больше никому.Выбросили из жизни как старый башмак на помойку.