Приветствую всех, кто следит за событиями в жизни Леонида, студента-биофизика на излёте 1989 года, который, кажется, все-таки принял решение. И ему вроде как стало полегче…
Пятая часть здесь.
На следующее утро он с трудом проснулся, дважды проигнорировав будильник, разлепил глаза и, наскоро хлебнув воды и одевшись, выскочил в неприютную серость двора.
Леонид опоздал. Извинившись, он пробежал глазами по рядам однокурсников. Инны не было.
*
В тот день он еле высидел две пары, ничего не соображая. И еще он все время смотрел на дверь. Спохватывался, от злости на себя с силой сжимал зубы, заставлял себя отворачиваться к окну. Но ничего не помогало. Леонид ждал Инну, и его мутило, как перед сложным экзаменом.
Следующим был семинар, но преподаватель вгляделся в лицо Леонида и покачал головой:
–Я не могу вас допустить к занятию. Вы серый весь. Идите домой, а лучше – сразу в поликлинику.
Он только кивнул: благодарить заботливого пожилого профессора сил не было. Вышел на воздух, дошел до развилки дороги. Домой или в поликлинику? Представил, что сейчас придется стоять у регистратуры, потом сидеть под кабинетом… Скривился и пошел к дому. Ничего, сегодня он отлежится, а завтра всё будет в порядке. «Уголь… побольше, а там посмотрим».
Чем ближе Леонид подходил к дому, тем медленнее шел.
Ему ясно представилось, как он сейчас ляжет на диван, и снова в голове начнут роиться одни и те же мысли. Инна… Решение принято, и решение правильное. «Я выбрал свою жизнь». Ему внезапно вспомнилась строчка из маминой любимой песни Градского: «Постарайся себя не терять…» Но всё же, всё же…
«Не хочу домой. А куда? В котодом?» Он остановился. Достать из шкафа рыжее верблюжье одеяло, лечь на бабушкину кровать, укрыться так, чтобы только макушка торчала, подождать, пока в ногах и по бокам улягутся коты, закрыть глаза…
Нет, там он снова будет гонять мысли по кругу.
Серёга! Точно! Он ведь еще на больничном. «Заодно узнаю новости про их «барабашку», колдуна этого. Что-то шеф не звонит…».
Свежий воздух и принятое решение подействовали бодряще, и до метро Леонид дошел довольно бойко. Вспомнил о пакетике сока, который так и таскал в сумке, и с удовольствием его выпил на эскалаторе. Поймал себя на том, что глаза сами смотрят на соседний, пытаясь в потоке поднимающийся людей узнать Инну, и сердито смял пустую пёструю коробочку.
К концу поездки его снова замутило. «Хорошо бы Серёга дома был, – с беспокойством подумал он».
Леонид кое-как доплёлся до дома друга. Домофона не было, поэтому он сразу поднялся по лестнице с выщербленными от старости ступеньками и позвонил в обитую черным дерматином дверь, надеясь, что друг все-таки дома. Тащиться обратно ему совсем не хотелось, да и сил не было.
Серёга сначала удивился, потом обрадовался, но, вглядевшись в его лицо, встревоженно воскликнул:
–Что с тобой? Выглядишь как зомбак какой-то. Да проходи, я уже не заразный, сказали. Но не выписали еще, прикинь? Чаю хочешь?
Леонид молча кивнул. Он почувствовал, как проголодался.
Весь день они болтали, слушали музыку, Леонид даже проспал пару часов. Его накормили куриной лапшой, напоили чаем с солеными крекерами. Нашелся в коробке с лекарствами и уголь. Идею расстаться с Инной Серёга одобрил:
–Я так и думал почему-то. Не пара она тебе, правда. Так что лучше сейчас…
–Похоже на то, – согласился Леонид, который чувствовал себя уже почти как обычно.
–Значит, наши планы на айкидо в силе? Ты как, не передумал? Я-то железно организую свою секцию, с тобой или без тебя. Но лучше с тобой.
–Со мной, – рассмеялся Леонид. Ему вдруг стало легко на душе. Ну уж нет, чтобы такое дело – да без него?
–Ну, и супер тогда! – довольно улыбаясь, кивнул Серёга.
За разговорами Леонид чуть не забыл выяснить, не успокоился ли уже мёртвый колдун. Серёга, почему-то снова улыбаясь, сразу же доложил обстановку: нет, стало даже ещё хуже. Соседка через стенку слышала какой-то жуткий утробный вой, и будто что-то роняют там, в квартире. Они забежали к старшей по дому, и та обрадованно сказала, что сегодня ходила в милицию, где потратила кучу времени, чтобы найти кого-то, кто согласился бы взять на себя ответственность и послать участкового. «Там ведь опечатано», – развела она руками. Участкового обещали прислать послезавтра. Леонид дал ей телефон Петра Валентиновича и сам обещал ему передать информацию.
Незаметно стемнело, и Леонид засобирался домой. Друг вызвался его проводить до метро, и они вышли в холодный тёмный вечер. Дождя не было, но в воздухе стояла мелкая водяная взвесь, кончики веток каштанов были все в крупных каплях, которые вяло подрагивали, отражая фонари. Было пусто, только пожилой мужчина в старомодном плаще с широким поясом, сгорбившись, торопливо вытягивал за невидимый в темноте поводок собаку – Агату, как стало ясно из его жалобного призыва. Не сговариваясь, друзья невольно замедлили шаг, чтобы посмотреть на нее. Агатой оказалась довольно крупная такса, которая смилостивилась над старым хозяином и выскочила из-за дерева с чем-то круглым в зубах.
–Ну, что ты опять нарыла? – устало, но ласково спросил старик и подвёл таксу к ближайшему фонарю. Парни невольно ускорили шаг и поравнялись с ними. Человек наклонился к собаке и попросил отдать ему находку. Та, виляя длинным хвостом, охотно положила в протянутую ладонь что-то круглое и лохматое. Старик, еще больше нагнувшись, повернул это что-то другой стороной и резко отшатнулся с коротким вскриком. Он даже покачнулся от неожиданности, и Леонид в два шага оказался рядом и придержал его за плечо.
–Что там? – спросил Серёга, поравнявшись с ними. Такса слабо зарычала.
–Тихо, Агата… Вот, глядите… Это… как? – голос у старика был растерянный, но не испуганный, а скорее возмущённый.
Они всмотрелись в находку. Это была голова куклы размером примерно с апельсин. Ее личико было страшно изуродовано: щеки в шрамах оплавленного пластика, вместо глаз чернели обугленные вмятины. Только серый от земли лоб остался ровным. На нем черной ручкой было крупно выведено: ОКСАНА. Выше лба торчали сожженные черные пеньки, и только от макушки до конца затылка сохранились черные волосы, спутанные в паклю.
Все молча смотрели на то, что осталось от куклы. Наконец Серёга откашлялся:
–Простите, а вы случайно не Герман… – он замялся, вспоминая отчество нового жильца из четвертого подъезда.
–Александрович, – тоже как-то хрипло ответил тот. – Летом переехал к дочке. Мы переехали, – кивнул он на таксу. Из Ленинграда.
–И что вы про это думаете? – спросил Леонид, кивнув в сторону головы куклы.
–Я слышал про этого вашего мёртвого колдуна, дочка рассказала. И соседка, и старшая по дому… Мол, хулиганит, не успокоится… Но я как-то не придал значения. Думал – ну, городской фольклор.
–А что вы теперь думаете?
–Я… не знаю. Но это просто ужасно, – он снова взглянул на голову и поморщился. – Что с ней делать-то?
–Давайте мне, – вдруг предложил Леонид. – Я ее покажу кому надо.
Старик с явным облегчением передал парню находку и, неловко наклонившись, попытался промыть руку в маленькой лужице. По ее поверхности разбежалась неровная рябь, заметался свет фонаря.
–Этот ваш колдун, – вдруг с чувством произнёс старик, выпрямляясь, – просто негодяй!
–Это точно, – кивнул Серёга. – Гад тот ещё! Чтоб ему на том свете также башку открутили!
Фонарь погас. Все замерли, в растерянности глядя друг на друга. А тут еще и такса, подскуливая, ткнулась в ноги хозяина.
Всем хорошего дня! ❤️
Вот вам Барсика. Наверное, хотел спортом позаниматься, но сон сморил:
Следующая часть здесь.