- Нить, что не держит никого. Глава 22.
Начало Глава 1.
Люба медленно подошла к Наташе и села рядом на болтающееся сиденье из коротких деревянных досочек.
- Конфету не надо, я такие не люблю, - примирительно сказала она. - Я бы лучше пирожок съела. С яблоками.
- Можно и пирожок, - согласилась Наташа. - Только я с курагой больше люблю. Пошли?
- Пойдём, - молодые женщины, обременённые незаметными ещё животами, побрели по двору.
- В кафешку? - спросила Люба.
- Нет, давай в столовку. Там подешевле, и нисколько не хуже.
Люба мимоходом посмотрела на новую знакомую. Непослушные лёгкие волосы окружали её голову светлым нимбом, нос был чуть приплюснутый и, как послушный пластилин, чуть размазан по лицу. Брови и ресницы были тоже светлыми. Губы пухлыми и будто немного вывернутыми наружу. Не будь девчонка такой улыбчивой, её можно было бы считать первостатейной страхолюдиной. Наташа крутила головой по сторонам, будто тем самым заряжая свою неиссякаемую батарейку.
- Кошка, - удивлённо сказала она. - Трёхцветная! Загадывай желание быстрее!
Люба нехотя улыбнулась. Такой наивной она была классе в третьем.
- Ты что, правда веришь в приметы?
- Конечно, а ты разве нет? - Наташа не переставала глядеть вытаращенными глазами на кошку. Её губы чуть заметно зашевелились, как у бабушек в церкви, что перед иконой повторяют молитву на память. - Ну и зря не веришь, - выпустив кошку из поля зрения, она переключилась на Любу. - И в чёрную кошку тоже не веришь?
- Вот в это почему-то верю. Но это же просто совпадение, - пожала плечами девушка.
- И я верю. Только по-другому, потому что я - козерог. А для нас, в отличие от других людей, чёрная кошка приносит деньги.
Люба покачала головой. Большим ребёнком казалась стоящая напротив неё беременная женщина.
- Расскажи тогда, как часто тебе магическая чёрная кошка деньги приносит?
- Ой, да всё время! Однажды «сотку» нашла около магазина. А так - по мелочи часто, то рубль, то «десятку». Знаешь, как приятно? Идёшь себе, бредёшь, и вдруг в пыли что-то блеснёт. Или в луже. Или в сугробе.
Тут Люба подумала, что она никогда бы не смогла найти такие лёгкие деньги, потому что никогда не искала их ни в осенних лужам, ни в зимних сугробах.
За такими странными разговорами девушки дошли до белого здания, в котором соседствовали хлебозаводские столовая и магазин. Слушая весёлую трескотню этой «сороки», Люба отвлеклась от своих обычно мрачных мыслей о несправедливости окружающего мира. Она медленно оглядывалась вокруг, будто только сейчас протёрла запылившееся окно, из которого раньше были видны только серость и мрак.
- А что вечером делаешь? - спросила Наташа.
- Не знаю... Телевизор посмотрю, полежу. Что ещё можно делать?
Наташа хлопнула перед собой ладонями, и с жалостью поссмотрела на новую знакомую.
- Как ты не скисла ещё с такой унылой жизненной позицией! - удивилась она.
- Нормальная у меня позиция. Работа - дом, дом - работа, - оправдывалась Люба. - Что прикажешь, с парашютом прыгать или на лошади скакать?
- Пока нет, надо потерпеть до родов, - серьёзно ответила девушка. - А вот после родов - обязательно! Эту мысль надо записать.
- Чего? - спросила Люба. - Что за бред вообще ты несёшь?
Дед, стоявший перед ними в очереди, оглянулся и с удивлением посмотрел на Наташу.
- Да-да, - сказала она, и для Любы, и для незнакомого деда тоже. - Жизнь, между прочим, проходит. Ты хоть раз задумывалась об этом?
- Как бы, все об этом знают. Жизнь быстротечна, так часто говорят, - ответила Люба так, будто её спросили дату начала Первой Мировой войны.
- Пирожок с черносливом! - торжественно объявила Наташа, звякнув монетами о пластиковую подставку с изображением зелёного доллара.
Вслед за ней купила пирожок и Люба.
- Ты же вроде с курагой хотела? - спросила она.
- Так это когда было, минут десять назад. Считай, целую вечность, - с готовностью ответила Наташа, вцепившись зубами в полупрозрачный пирожковый бок.
- Почему с середины ешь? - спросила Люба, улыбаясь детской непосредственности знакомой.
- Вкуснее же так, сразу самое сладкое в рот попадает, - не успев прожевать, промямлила Наташа.
Девушка посмотрела на неё, и повторила только что увиденное.
- Так что насчёт вечера? - снова спросила Наташа. - Можем на стадион сходить, там ребята в футбол играют. Быстрые такие, шустрые, - она повращала глазами направо - налево, будто наблюдая за одним ей видимым мячом.
- А муж как же? - Люба смотрела на кольцо на безымянном пальце знакомой. - Он тебя одну разве отпускает?
- Ты чего? Как он может меня отпустить или не отпустить? - доедая пышный пирожок, спросила та. - Я же замужем, а не в рабстве... И потом, он у меня домосед. Поесть, поспать, и ещё телик, как тебе, посмотреть. Вот все его развлечения. Знаешь, Люба, мы вообще с ним разные...
- Зачем тогда поженились? - спросила Люба, для которой такие отношения казались странными.
- Кое в чём мы очень даже похожи, - Наташа показала глазами на живот, который только начинал появляться. - Это нас и объединяет, - весело добавила она. - А ты?
- Ну... - задумалась на мгновение Люба, - нас тоже многое объединяло. Он заботливый, внимательный. Вообще очень хороший. Был. Потом сердечный приступ, и всё... - не моргнув глазом, соврала она, даже пытаясь представить свежую могилку на тенистом спокойном кладбище. Сказать правду молодая женщина не решилась, зная, что за ней последует град вопросов, отвечать на которые она не хотела.
- Слуша-а-ай, - сказала Люба, - такая история у тебя, прямо как в кино...
- Пока на кино больше ваша походит. Остаётся только добавить, и жили они долго и счастливо...
- Ой, это точно не про нас, - уверенно заявила Наташа. - Мы так ругаемся, бывает, что соседи ножницами по батарее стучат. Или плоскогубцами, не знаю. Мой такой зануда! Денежки любят счёт, копейка рубль бережёт. Ребёнок первое слово скажет не мама и не папа, а деньги!
Люба в который раз за день улыбнулась.
- Да мне у него даже на карманные расходы постоянно просить приходится. Жадный он, конечно, зато заначка всегда есть. Были б деньги в моём кармане, точно бы от зарплаты до зарплаты не хватило, - Наташа выпятила и без того пухлую нижнюю губу. - Так что мы нашли друг друга, можно сказать. И это здорово!
Люба только усмехнулась. Можно ли надеяться на постоянство в мире, который движется только благодаря ветру перемен?
***
Лидия Аркадьевна смотрела на накрытые столы, соединённые длинной белой скатертью с чёрной траурной дорожкой посередине. Пришедшие ели рассыпчатые пироги с рыбой и калиной, окунали тонкие кружевные блины в варенье густого бордового цвета и прозрачный жёлтый мёд. Челюсти усиленно жевали, руки не уставали накладывать добавку. Плоские тарелки в центре стола пустели, компоты и морсы в графинах мелели, как летняя река во время отлива. Она невольно стала поглядывать через распахнутые двери в коридор, ожидая появления в нём единственного человека, который понимал сейчас её горе. Мужчина с растерянным лицом появился не скоро, и широкими шагами решительно направился во второй зал. Лидия Аркадьевна, ни секунды не сомневаясь, встала и пошла ему на встречу.
- Вы извините меня, - вошедший виновато склонил голову, - наверное, это покажется странным. Сам не знаю, что такое... - он закрыл ладонью глаза, прежде чем посмотреть на неё. - Мне кажется, Вы одна меня понимаете! - мужчина видел перед собой лицо с тонкими морщинками вокруг глаз; губы, тронутые глубокой печалью; с волосами, цвета которых не было видно надо лбом из-за чёрного кружева.
- Не поверите, я тоже об этом думала, - сказала Лидия Аркадьевна. - просто ужасный обычай, поминки...
- Да-да, - быстро подтвердил мужчина. - Кусок в горло не лезет. Гроб, кладбище... А жена ведь молодая совсем была! Не знаю, как теперь жить без неё!
- И я... Не представляю, как войду в пустую квартиру. Что с вещами делать? Раздать? Выкинуть? Как дальше жить?
Старший сын с сочувствием смотрел на мать, которая выглядела как раненая птица, обречённая на погибель.
«- Похоже, мужик - вдовец из зала напротив. Конечно, им сейчас есть о чём поговорить, - подумал он. - Ну и ладно, может, так проще будет. Увидит, что горе не у неё одной.»
Он глубоко переживал потерю отца, и сейчас свыкнуться с этой мыслью не мог. Вот и батюшка в церкви сказал, что печалиться не нужно. Отец теперь в лучшем мире. Что ему нужно прожить достойную жизнь, оправдав надежды и ожидания родителей. Игорь сжимал в левой руке металлический крестик, который непонятно как оказался там. Острые концы впивались в ладонь, напоминая о том, что он не смотрит страшный фильм. Что теперь это его новая жизнь, которую ему предстоит учиться жить.
Лидия Аркадьевна изо всех сил старалась меньше времени проводить в опустевшей квартире. Ей казалось, что муж подсматривает из каждого угла, проверяя, достаточно ли она горюет о нём. Просыпаясь ночью без пяти минут два, она чувствовала, как затекла её нога от тяжести мужниной ноги, который так и не избавился от привычки обнимать её ногу своей во сне. То женщине снилось, что он сидит на кровати около неё, улыбаясь, и пытаясь обнять.
- Уходи, - говорила она вслух, чтобы услышать собственный голос, - ты же умер.
- Да что ты, Лидушка, это врачи всё напутали. Ты же знаешь, как у нас. Я живой, вот, потрогай, - и снова тянул к ней руки.
Она просыпалась расстроенной и сердитой на себя. Почему прогоняла мужа во сне? Может, если бы решилась обнять своего Гошу, он бы больше не пришёл? Или женщине было стыдно по другому поводу? Из-за того, например, что она пыталась разделить своё горе с другим мужчиной, с которым познакомилась на похоронах любимого мужа? Из-за того, что с ним теперь гуляет осенними вечерами по аллеям их любимого парка, слушая о том, как счастлив был нечаянный знакомый со своей ушедшей женой?
Люди, которые встречали их на длинных улицах и в парке, освещёнными стройными заплаканными фонарями, наверняка думали, что они оплакивают одного близкого им обоим родственника. Ведь то, что женщина в чёрном платке гораздо старше своего спутника, было заметно даже в плотных влажных сумерках.
***
Мысли Сергея путались, опережая одна другую. Что теперь делать, где работать и как жить, когда «священное братство» раскололось. Как избавиться от воспоминаний о Полине, которая всем своим существом вросла в него, как гибкая берёза врастает стволом в проволоку забора. Как быть с Любой? Позволить ей жить, как она хочет, а это значит, что мать с отцом будут и дальше волноваться о её судьбе. Парень пил уже третью кружку кофе, закидывая одну за другой крохотные хрустящие сушки. Пока решения ни на один вопрос он не нашёл.
- Что же, начнём с малого, навещу Любу, - решил он, и сполоснул кружку, устроив в ней мутный коричневатый водоворот.
Денег в чёрном кошельке на кнопке было не густо, и перспектив на их прибавление в ближайшее время тоже. Серёга поскрёб ногтями подбородок, сожалея, что нет бороды, как у старика Хоттабыча, и, сменив тапки на не менее удобные, порядком растоптанные кроссовки, вышел на улицу. Воздух стал прохладнее, чем днём, и наполнился седым дымом от сгорающих листьев, собранных по бесчисленным тропинкам и дворам. Парень зашёл в магазин, и купил пару пачек печенья, чай и сгущёнку. Яблоки и бананы, а тем более груши были ему сегодня не по карману, но это не могло его огорчить. Люба - кровная сестра, а это значит, что деньги для неё не главное. Он шагал, не обращая внимания на заинтересованные взгляды молодых девчонок, которые, несмотря на наступление грустной осени вовсю продолжали демонстрировать загорелые ноги. Подходя к «дому козла», как он называл про себя дом номер шестьдесят восемь по улице имени Вождя всех времён и народов, он поднял глаза, чтобы убедиться, что свет в окнах горит. Будто почувствовав его настойчивый взгляд, окна в ответ погрузились в темноту.
- Интересно, - подумал Сергей, и стал гипнотизировать подъездную дверь, ожидая появления сестры. Металлическая дверь открылась на треть, выпуская миниатюрную девушку в джинсовке и странной юбке, вслед за которой появилась и Люба.
- Привет, - сказал парень, направляясь к сестре. Незнакомая девчушка прошла мимо него, не обращая внимания.
- Привет, - улыбнулась Люба. - Наташа, подожди! Не торопись, это мой брат. Сергей, - представила она его, - знакомься с моей... подружкой.
- Наташа, - сказала та, как обычно крутя по сторонам головой, угрожая поломкой невидимым шарнирам.
- Приятно, - сказал Сергей, не глядя на Наташу. -Люб, я тебе тут принёс кое-что. Давай ключи, я быстренько сгоняю?
- Наверное, сгоняй. А то я не знаю, когда домой вернусь, - она пошарила по карманам в поисках связки, украшенной брелоком в виде плоской красной кошечки.
Запыхавшийся парень через минуту снова стоял рядом, поглядывая то на одну, то на другую девушку.
- Вы, вообще, куда собрались на ночь глядя? - обеспокоенно спросил Сергей. - И вообще, я не знал, что у тебя есть подружка.
- Да я сама не знала, что так бывает. Просто Наташа, она такая необычная...
- Между прочим, я всё сслы-ышу, - проговорила та, сосредоточившись на лице парня. - Потом меня обсудите, без меня, хорошо? - непринуждённо улыбнулась она. - Да ладно вам, все люди одинаково любопытны и болтливы, - Наташа говорила так, будто каждый человек, встреченный на жизненном пути, имел возможность доказать её теорему. - Мы на футбол пошли, поболеть. Такие переживания там случаются, что никакой телик не даст. Вот, прямо у тебя на глазах всё случается, - она показала ладони, в которые, казалось, вместился весь футбольный мир с командами и болельщиками заодно.
- Смешная ты, - сказал Сергей, удивляясь её способности откровенничать с малознакомым человеком. «Полина никогда бы так себя не повела, - подумал он, и в следующую секунду неприятная мысль родилась в его сознании. - Не знаю даже, хорошо это или плохо?» - Давайте я тоже с вами схожу, сто лет не был на игре.
Стадион был заполнен болельщиками на четверть, как грядка экономной хозяйки - редко взошедшей морковью. На удивление пришедших, свет прожекторов был ярким, и упирался широкими лучами в ещё зелёный газон. Команды играли с пылом, будто от исхода этого матча зависело их будущее. Вскоре парень перестал следить за игрой. Он смотрел на Наташу, которая сидела так, будто это по её воле двигаются по полю игроки. Будто она знает, чем закончится опасная передача, и за долю секунды до этого вскакивала с места, вскидывая маленькие кулачки высоко в воздух.
- Го-о-о-ол, - кричала она, становясь частью дружно болеющей семьи, заражённой тяжёлой формой распространённого заболевания, что именуется футболом.
- Продолжение следует.
- Путеводитель здесь.