Марина вытерла руки о фартук и уставилась на экран телефона: опять ни одного сообщения от Андрея. Третий вечер подряд он «задерживался на планёрке». И это после того, как она приготовила его любимый ужин и написала: «Жду, не опаздывай, хочу провести вечер вдвоём».
В ответ — тишина. Ну разве не прелесть?
Она села за стол, вино в бокале, на столе остывала запеченная курица. Чуть позже Марина услышала ключ в замке. Дверь скрипнула, и в квартиру ввалился Андрей, смеясь и что-то напевая себе под нос.
— Ты это… — он замер в дверях кухни. — О, ужин? Прости, зай, опять завал на работе.
— Конечно, — Марина глотнула вина. — Я уже привычная. Еда, как и я, может подождать.
Он усмехнулся и поцеловал её в висок.
— Ты у меня золото. Понимающая. Я это ценю.
Марина ничего не ответила. Она давно заметила, что фраза «ценю» у него заменяет и благодарность, и участие, и всё остальное. Только действия — ноль.
Позже вечером, лёжа в кровати, она на автомате пролистывала соцсети, пока Андрей ворочался рядом и вяло комментировал какие-то мемы.
Её взгляд задержался на фото из корпоративной поездки: компания улыбающихся людей, Андрей в центре, рядом с ним — Вера. Молодая, блондинка, ухоженная до кончиков ногтей. Он держал руку на её спине. Дружески? Возможно. Слишком дружески.
— А у тебя с Верой что-нибудь было? — Марина не отрываясь от экрана спросила, как бы невзначай.
Андрей замер. Потом пожал плечами:
— Да ты что, Мариш. Мы коллеги. Ну пересекались пару раз. Не мой типаж.
Марина неуверенно кивнула. Но осадок остался.
На следующий день она пошла к Лене, своей подруге с работы. Им было о чём поговорить — обе были в стабильных, но странных отношениях.
— Ну и как у вас с Андреем? — Лена налила кофе. — Уже четвёртый год вместе, пора бы и кольцо.
Марина криво усмехнулась:
— Он говорит, что не верит в штампы. Что мы и так семья.
Лена фыркнула:
— Ну-ну. Обычно те, кто не верит в штампы, в итоге женятся на других. И быстро.
— Ты сейчас шутишь или…?
Лена замолчала, потом неловко сказала:
— Слушай, я случайно услышала на кофе-поинте, как Вера говорила, что Андрей ей помог с выбором ресторана… для важного события. Может, у них общие друзья, конечно, но… будь начеку, ладно?
У Марины кольнуло в животе, будто кто-то сжал её изнутри. Ресторан. Вера. Андрей. Важное событие. Она не дала волю эмоциям, только сжала чашку в пальцах так, что костяшки побелели.
— Спасибо, Лен. За заботу.
— Просто не хочу, чтобы тебя обманули. Ты же всё ради него.
Вечером Марина поставила перед Андреем ужин и села напротив.
— Ты говорил, что Вера не в твоём вкусе. Но ты ей помогаешь с рестораном?
Андрей замер, потом отложил вилку:
— Ты за мной следишь?
— Я просто слушаю, что говорят. А ты — говоришь мне совсем другое.
Он вздохнул, качая головой:
— Господи, начинается. Марина, ты такая умная, но иногда ведёшь себя, как ревнивая школьница. Там просто проектное мероприятие. Я предложил ресторан, и всё.
— А почему ты никогда не предлагаешь ресторан для нас? Ни тебе ужинов, ни тебе годовщин. Но для чужих у тебя — пожалуйста…
Он встал, не доев:
— Ты начинаешь душить. Это перебор.
Марина сжала губы и смотрела, как он уходит в ванную. И вдруг впервые за всё это время чётко поняла: если сейчас не начнёт искать правду — она потеряет не только себя, но годы своей жизни.
***
Марина не спала почти всю ночь. Перебирала в голове их разговор, выражение лица Андрея, его тон — тот самый, в котором пряталась снисходительность. Будто она не женщина, которой он обязан честностью, а комар, надоедливый, жужжащий над ухом.
Утром он ушёл на работу раньше обычного. Без поцелуя, без «пока, зай». Просто щёлкнул дверью, оставив за собой аромат лосьона и ощущение пустоты.
Она встала, налила кофе, села за ноутбук и открыла мессенджер. Вбила: «Вера Колосова». Профиль был публичным. Идеальная глянцевая жизнь: фотографии у бассейна, stories с бокалами, фитнес, корпоративы.
На одном фото — поздравительная открытка с надписью: «Готовимся к главному дню». В комментах — поздравления, смайлы, сердечки. Один из них: «А Андрей уже выбрал костюм?» И ответ: «Пока в раздумьях. Мужчины, как всегда, тянут до последнего 😅»
Марина почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Вот оно. Безусловно. Не перепутать.
Андрей готовится к свадьбе. Только не с ней.
Марина собрала себя в кулак, как умела — сухо, рационально, до ледяного спокойствия. Открыла папку с документами на квартиру — всё по-прежнему числилось на неё. И это спасение.
Андрей ничего не подписывал, не вкладывался, кроме покупки микроволновки и пары ящиков для балкона. Но за эти годы он прочно прирос к её пространству: вещи, техника, удобства. Мужчина с полным пакетом привилегий, без единого обязательства.
Вечером она смотрела, как он перекидывается шутками в телефоне. Видимо, с Верой. Лёгкая ухмылка на губах, короткие смешки.
— Устал? — спросила она буднично, ставя перед ним чай.
— Угу. На работе завал, сама знаешь… проект… Вера, кстати, снова косякнула с презентацией, я сегодня всё переделывал за неё…
Он заговорился. Привык, что она не слушает. Или что делает вид, что не слышит.
— Ты сказал «переделывал за неё»? Это та, с которой ты ресторан подбираешь для проекта? — она смотрела прямо, не моргая.
Он нахмурился.
— Мариш, ну ты чего? Ты снова начинаешь? Я с Верой — чисто рабочие отношения. Хочешь — приходи в офис, посмотри сама.
Марина улыбнулась.
— Отлично. Я приду. Может, она и подскажет, какой ресторан для «проекта» вы в итоге выбрали.
Андрей осёкся. Глаза сузились. Но сказать было нечего.
***
На следующий день Марина приехала в его офис в обед. Купила два кофе, как бы просто «заскочить по пути». Поднялась на третий этаж, тихо ступая по коридору.
И остановилась. У кулера стояли Вера и Андрей. Он держал её за запястье, смеялся, а она шептала что-то на ухо. Они были слишком близко. Не по-деловому. Не как коллеги.
Марина выдохнула. Подошла.
— Привет. — голос вышел спокойным, почти будничным. Вера вздрогнула. Андрей резко отпустил её руку.
— Марина… Ты что тут…
— Мимо шла. Решила кофе принести. У вас, я смотрю, «завал»… — она поставила стакан на ближайшую стойку. — А вы, Вера, поздравляю. Говорят, готовитесь к свадьбе.
Та побледнела. Андрей побагровел.
— Это недоразумение! — выдавила Вера. — Я… мне надо идти.
Она сбежала в коридор, оставив Марину и Андрея наедине. Тишина. Только капала вода в кулере.
— Ты что себе позволяешь? — зашипел Андрей. — Ты ставишь меня в идиотское положение перед коллегами!
— А ты что позволяешь? — Марина смотрела на него холодно. — Три года жил в моей квартире, ел мою еду, спал в моей постели, обещал быть со мной. А теперь — свадьба с другой?
— Это… это ещё не решено…
— Всё уже решено. Только ты забыл сообщить мне.
Она развернулась и ушла, чувствуя, как плечи становятся легче с каждым шагом.
***
В тот вечер Андрей не пришёл домой. Не позвонил, не написал. Телефон был вне зоны, как будто он растворился в воздухе. Марина лежала в тишине, прислушиваясь к каждой тени, к звуку холодильника, к собственным мыслям, которые кружились в голове, как сломанная пластинка:
«Живём вместе… обещал… я ему ничего не должна…»
Утром он появился, будто ничего не случилось. С хмурым лицом, но без капли раскаяния.
— Ты где был? — её голос был ровным.
— На даче у коллег. Без связи. Нужно было проветриться.
— Проветриться от чего? От меня?
Он вздохнул, будто усталый бог, которому опять предъявляют счета за молнии.
— Слушай, ты себя слышишь? Ты устроила спектакль в офисе, унизила меня перед всеми! И ещё спрашиваешь, где я был?!
— Андрей, ты готовишься к свадьбе с другой женщиной. Как бы тебе ни хотелось вывернуть это в свою пользу — виновата не я.
Он раздражённо махнул рукой:
— Я ничего тебе не обещал!
Марина замерла.
— Как это? А «мы поженимся следующим летом (очередным)»? А «детей я хочу, только нужно немного подождать»? Это что, просто… красивые слова?
Он не смотрел ей в глаза. Только прошёл мимо, сбросил куртку на стул, потянулся к холодильнику.
— Я просто не готов. Может, никогда не был готов. Но ты же знала, на что шла. Ты сильная, ты не из тех, кто будет ныть из-за мелочей.
Марина вдруг поняла, в чём всё дело.
Он не видел в ней женщину, которую можно потерять. Он видел удобство. Стойкость. Надёжную опору, на которую можно опереться и при этом — никогда не выбирать.
И в этот момент она перестала его жалеть. И себя — тоже.
На следующее утро, когда Андрей ушёл на работу, она села за стол и написала список. Сначала — список его вещей. Потом — контакты замочника. Потом — заявление в полицию на случай, если он решит «ломиться».
Днём позвонила в ЗАГС. Притворилась Верой. Узнала дату. Подтвердилось: регистрация назначена на 15 июля. Это был их день. Та самая дата, в которую они впервые поехали вместе на море.
Позже, когда Андрей вернулся, он застал накрытый стол. Запечённая рыба, салат, свечи. Она встретила его в платье, которое он однажды назвал «слишком красивым, чтобы носить при других».
— Ух ты. Что за праздник? — спросил он, подозрительно прищурившись.
— Разговор, — сказала она, усаживая его за стол. — У нас сегодня решающий момент.
Он ел молча, явно насторожённый. Потом поставил вилку.
— Ну, давай. Говори. Что ты решила?
Марина взглянула на него спокойно, почти ласково.
— У тебя есть два варианта, Андрей. Первый — ты честно признаёшь, что любишь Верочку, и собираешь вещи. Второй — ты отменяешь всё это, мы ставим точку, расходимся, и ты возвращаешь мне три года жизни, которые я потратила зря.
— Ты с ума сошла? — он вскочил. — Я что, в суде? Что за идиотизм?
— Нет, Андрей. Это моя последняя сцена в спектакле под названием «Женщина, которая ждёт». И я устала быть героиней в пьесе, где ты режиссёр.
Он выдохнул, сел.
— Слушай… я могу отменить всё. Правда. Только давай без истерик. Без этого пафоса. Просто живи рядом, как раньше.
— Как удобно, да? Чтобы всё, как раньше. Только я уже — не та.
Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но Марина уже встала из-за стола.
— Завтра тебя не будет. Замки я поменяю. Вещи сложу. Хочешь — забери. Не хочешь — выкину. Всё просто.
— Ты не можешь так!
— Могу. И уже делаю.
***
На следующее утро Марина проснулась раньше. В доме было непривычно тихо. Андрей ещё спал, свернувшись калачиком на диване — после разговора он так и не осмелился лечь в общую кровать.
Она встала, заварила себе кофе, достала чемодан и начала складывать его вещи. Холодно, методично, как бухгалтер, закрывающий убыточный счёт.
Когда Андрей проснулся, чемодан уже стоял у двери, а замочник устанавливал новые личинки.
Он подошёл к Марине, которая молча сидела за столом, скрестив руки.
— Это что, шутка? — он кивнул на сумки. — Или я что-то пропустил?
— Ты ничего не пропустил. Просто я устала. От всего этого.
Он хмыкнул, развёл руками.
— Слушай, ну ты даёшь. Из-за какой-то дурацкой ревности, что ли? Всё же нормально у нас. Зачем портить?
— Нормально? — Марина резко встала. — У тебя всё нормально, да. Просторная квартира, ужин на столе, стиранные рубашки, никаких ипотек, никаких обязательств. Просто живи и кайфуй. Как гостиница с бесконечным сервисом.
— А что, я просил? — Андрей поднял брови. — Ты сама всё предлагала, я и не отказывался.
— Вот именно. Ты ничего и не предлагал.
Он усмехнулся, но в глазах мелькнуло раздражение.
— Да хватит. Все эти разговоры про семью, про детей… Я работаю, зарабатываю. Я не готов!
— Ты не готов уже четвёртый год. А на стороне уже другую выбираешь. Тоже «не готов»?
Он замялся, сжал губы. Марина шагнула ближе, в упор глядя ему в лицо.
— Или, может, Вера поставила условие? Свадьба — или до свидания? И ты теперь опять не хочешь — потому что со съёмной квартиры в мою возвращаться приятнее, да?
Андрей резко отвернулся. Он злился — на неё, на себя, на Веру.
"Да, Вера красивая. Да, с ней острые ощущения, в постели она огонь. Но она хочет свадьбу, хочет детей, хочет статус. И живёт в съёмной однушке с кошкой и чаем в пакетиках. Её нельзя просто использовать. Она требует.
А Марина? У Марины всё есть. Дом, порядок, карьера. С ней спокойно. И удобно. Даже слишком."
Он провёл рукой по лицу, пытаясь собраться.
— Слушай, давай всё по новой. Без ультиматумов. Дай мне время. Мы же нормально жили…
— Нет, Андрей. Мы жили, как тебе было удобно. А я выживала между надеждой и реальностью. Но всё. Я больше не гостиница. И не запасной аэродром.
Он открыл рот, потом закрыл. У него не осталось слов.
Она указала на дверь:
— Давай. Пока это ещё по-человечески.
Он взял чемодан, и, не оборачиваясь, вышел, не хлопнув дверью. Чемодан громко простучал по лестничным ступеням. За ним — тишина.
Марина не плакала. Не звонила подругам. Она включила музыку, прибрала кухню и выбросила старую кружку с надписью «Лучший мужчина». Потом взяла ноутбук, открыла сайт по поиску работы в другом городе.
Она чувствовала себя, как человек, который после долгой болезни впервые выходит на улицу. Свежий воздух щипал, но был живым.
В течение следующей недели Андрей писал. Сначала — коротко:
«Ты правда всё закончила?»
Потом — обвинительно:
«Ты сломала всё, что мы строили!»
Затем — слащаво:
«Давай просто встретимся, поговорим. Я всё понял…»
Но она уже не отвечала.
15 июля она пришла в кафе, где они когда-то отмечали первую годовщину. Заказала себе десерт и бокал вина. На улице шумел город, смеялись пары, дети ели мороженое.
Она смотрела на них с лёгкой грустью, но без зависти. Потому что теперь знала: в жизни можно многое потерять — время, усилия, иллюзии. Но если не потеряешь себя — всё ещё можно начать заново.
— Всё, что было, было не зря, — сказала она вслух. — Просто больше этого не будет.
И, сделав глоток вина, улыбнулась впервые за долгое время — по-настоящему.
***