Пустая квитанция лежала на столе, словно приговор. Вероника провела пальцем по холодной бумаге — за газ, за свет, за воду... Все цифры были одинаково безжалостными.
— Квартира оформлена на тебя, вот и плати за неё, — прошипел Борис, не поднимая глаз от телефона. — Я тебе не денежная кормушка.
Эти слова повисли в воздухе, как нож над горлом. Вероника медленно подняла голову. Пять лет брака... и вот оно — истинное лицо мужа.
— Борис, но мы же семья, — начала она тихо, но он уже поднимался с дивана.
— Семья? — он усмехнулся, поправляя дорогую рубашку, которую она ему не покупала. — Семья — это когда каждый за себя отвечает.
Дверь хлопнула. Вероника осталась одна с квитанциями и горьким привкусом во рту.
Что-то изменилось в Борисе за последний год. Раньше он мог быть скуповатым, но не жестоким. А теперь... Теперь на продукты выделял копейки, на коммунальные услуги денег не давал вовсе, а сам ходил в новых костюмах и менял телефоны, как перчатки.
— Лесенька, я схожу с ума, — призналась Вероника подруге по телефону. — Он стал совсем другим человеком.
— Веруня, милая, — голос Леси был полон сочувствия. — А ты не думала... ну, может быть, у него кто-то есть?
Вероника замерла. Конечно, она думала. Как можно было не думать, когда муж исчезает по вечерам, когда от него пахнет чужими духами, когда он смотрит на неё, как на помеху?
— Я боюсь это узнать, — прошептала она.
— А я боюсь, что ты этого не узнаешь, — мягко ответила Леся. — Веруня, ты имеешь право знать правду.
Частный детектив оказался обычным мужчиной средних лет с внимательными глазами.
— Виктор Вячеславович, — представился он, протягивая визитку. — Ваш случай не редкость, к сожалению.
Вероника сжала в руках сумочку. Никогда не думала, что дойдёт до этого.
— Сколько времени вам понадобится?
— Обычно хватает недели. Максимум двух.
Понадобилось четыре дня.
Фотографии лежали на столе, как осколки разбитого зеркала. Борис целует молодую женщину у входа в дорогой ресторан. Борис дарит ей украшения. Борис садит её в новенький автомобиль — тот самый, о котором Вероника мечтала, но который был "слишком дорогим для семейного бюджета".
— Кирой зовут, — пояснил детектив. — Двадцать восемь лет. Работает в салоне красоты, но, судя по её образу жизни, работа — это так, для прикрытия.
Вероника молчала, рассматривая лицо соперницы. Красивая, молодая, ухоженная. Всё то, кем она сама была когда-то.
— Квартиру он ей снимает в центре. Трёхкомнатную, — продолжал детектив. — Тратит на неё примерно... — он заглянул в блокнот, — тысяч семьдесят в месяц. Может, больше.
Семьдесят тысяч! А ей на продукты — три. "Экономить надо", говорил.
Борис вернулся домой в половине одиннадцатого, довольный и расслабленный. На нём был новый галстук — дорогой, шёлковый. Вероника сидела в кресле и ждала.
— Задержался на работе, — бросил он привычно, снимая пиджак.
— Знаю, — спокойно ответила она. — Работаешь с Кирой.
Он замер. Пиджак выскользнул из рук и упал на пол.
— О чём ты?
— О твоей работе в салоне красоты, — Вероника встала и подошла к нему. — О твоей работе в ресторанах. О твоей работе в ювелирных магазинах.
Борис попятился. Впервые за долгие годы в его глазах появился страх.
— Вероника, послушай...
— Нет, Борис. Послушай ты. — Её голос звенел, как металл. — Семьдесят тысяч в месяц на содержанку. А жене — на хлеб с маслом. Красиво, нечего сказать.
— Ты следила за мной?! — он взорвался, и в этом взрыве была не вина, а ярость от того, что его поймали.
— А ты воровал у меня! — крикнула в ответ Вероника. — Воровал мои деньги, моё время, мою жизнь!
Она швырнула ему фотографии. Они разлетелись по полу, как листья.
— Вот твоя работа! Вот где ты пропадаешь! Пока я экономлю на лекарствах, ты покупаешь своей малышке бриллианты!
Борис смотрел на фотографии, и лицо его серело на глазах.
— Вероника, я могу всё объяснить...
— Объясняй своей Кире, — отрезала она. — А себе собирай чемодан. Сегодня же.
— Куда я пойду?
— Не знаю и знать не хочу. В общежитие, к родственникам, к любовнице — мне всё равно. Но из моего дома — вон.
Борис звонил Кире всю дорогу до общежития. Первые несколько вызовов она сбрасывала. Потом отключила телефон.
На следующий день он приехал к ней. Охранник не пустил его в дом.
— Кира Валентиновна распорядилась, — вежливо, но твёрдо сказал охранник. — Вас больше не принимают.
Борис стоял на улице, сжимая потрёпанный чемодан, и понимал: нищий мужчина средних лет никому не нужен. Особенно — молодой красивой женщине, привыкшей к роскоши.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Леся, наливая чай в красивые чашки.
Вероника задумалась. Как она себя чувствует? Больно. Пусто. Но в то же время... свободно.
— Знаешь, Лесенька, странно это говорить, но... легче. Будто гора с плеч упала.
— А жалко его?
— Было. Первые дни очень жалко. Пять лет... Но потом я посчитала, сколько денег он на неё тратил. — Вероника горько усмехнулась. — За полгода мог новую машину купить. Мне. Но предпочёл купить её — ей.
Леся кивнула.
— Справедливость восторжествовала.
— Справедливость... — повторила Вероника и вдруг засмеялась. — А знаешь, что смешно? Он думал, что я без него пропаду. А я вот живу. И даже неплохо живу.
За окном шёл дождь, но в квартире было тепло и уютно. Вероника налила себе чай и подумала: наконец-то она может не экономить на хорошей заварке.
Борис сидел в комнате общежития и считал оставшиеся деньги. Немного. Очень немного. Кира так и не ответила на звонки. Вероника подала на развод и алименты.
Он вспомнил её последние слова: "Ты выбрал. Теперь живи с этим выбором."
Выбрал... Да, выбрал он молодое тело вместо верного сердца. Выбрал страсть вместо любви. Выбрал ложь вместо правды.
И теперь остался с этим выбором наедине.
А где-то в тёплой квартире Вероника заваривала дорогой чай и не экономила на завтрашнем дне. Потому что завтрашний день теперь принадлежал только ей.
Прошло полгода
Вероника стояла перед зеркалом в шикарном красном платье. Давно уже она себе не покупала ничего стильного и дорогого. Раньше все деньги уходили на "семейные нужды", а оказалось — на Кирины прихоти.
— Божечки, Веруня, ты как будто помолодела! — восхитилась Леся, заходя в комнату. — Этот цвет тебе очень идёт.
— Спасибо, — улыбнулась Вероника, поправляя причёску. — Знаешь, я сегодня поняла: я забыла, какая я на самом деле. Столько лет играла роль экономной жены, что сама поверила в эту игру.
Они шли на выставку — что-то немыслимое во времена Бориса. "Деньги на ветер", сказал бы он. А теперь Вероника могла позволить себе культуру, красоту, общение.
— А от Бориса что-нибудь слышно? — осторожно спросила Леся.
— Звонил на прошлой неделе. Просил вернуться. — Вероника застегнула сумочку. — Сказал, что осознал ошибку, что больше так не будет.
— И что ты ответила?
— А что я могла ответить? Поздно, Борис. Поздно.
Борис действительно звонил.
— Вероника, прости меня, я изменился! Я понял, что натворил! — умолял он.
— Ты понял, что остался без денег, — спокойно ответила она. — Это не то же самое, что понять свою вину.
— Нет, ты не права! Я действительно...
— Борис, — перебила его Вероника. — Помнишь, что ты мне сказал про денежную кормушку? Так вот: кормушка закрыта. Навсегда.
Она положила трубку и больше не поднимала его звонки.
Детектив встретил её случайно в торговом центре. Вероника выбирала новый телевизор — большой, современный, с хорошим звуком.
— Вероника Сергеевна! — обрадовался он. — Как дела? Как жизнь устраивается?
— Хорошо, спасибо, — улыбнулась Вероника. — А что слышно про... ну, вы понимаете.
Детектив усмехнулся.
— Про вашего бывшего? Да ничего хорошего. Кира его, конечно, бросила, как только деньги кончились. Теперь он пытается найти работу, но в его возрасте и без связей... Живёт в общежитии, подрабатывает где придётся.
Вероника кивнула. Ей не было его жалко. Совсем.
— А Кира?
— А Кира уже нашла нового спонсора. Побогаче будет, чем ваш Борис.
Вечером Вероника сидела в своём обновлённом доме и читала книгу. Давно не читала художественную литературу — всё времени не хватало. А оказалось, времени полно, когда не нужно обслуживать чужой эгоизм.
Телефон зазвонил. Незнакомый номер.
— Алло?
— Вероника Сергеевна? — незнакомый женский голос. — Меня зовут Марина. Я... я жена Игоря Петровича. Вы его не знаете, но он работает с вашим... с Борисом.
Вероника насторожилась.
— Слушаю вас.
— Я знаю, что вы недавно развелись. И я хотела спросить... как вы решились? Как набрались смелости?
В голосе женщины звучала такая боль, такая усталость, что Вероника сразу всё поняла.
— У вас тоже есть подозрения?
— Не подозрения. Я знаю точно. Уже полгода знаю. Но не могу решиться. Страшно... А вдруг не справлюсь одна?
Вероника закрыла книгу.
— Марина, а можно мы встретимся? Поговорим по душам. Есть вещи, которые лучше обсуждать при встрече.
Они встретились в кафе. Марина оказалась женщиной лет пятидесяти, измученной, с потухшими глазами. Очень похожей на ту Веронику, которая полгода назад сидела дома с квитанциями.
— Я боюсь остаться ни с чем, — призналась Марина. — Он говорит, что без него я пропаду.
— Знаете, что самое страшное остаться с тем человеком, который тебя не ценит! — тихо сказала Вероника. — Я пять лет жила в страхе потерять его. А когда потеряла, поняла: я ничего не потеряла. Я освободилась.
Марина слушала, затаив дыхание.
— Вы не жалеете?
— О чём жалеть? О том, что больше не экономлю на себе ради чужой любовницы? О том, что не выслушиваю упрёки за каждую потраченную копейку? О том, что сплю спокойно и не жду, когда он придёт домой с чужим запахом?
Марина заплакала.
— Я так устала... Так устала притворяться, что ничего не знаю.
— Тогда хватит притворяться, — мягко сказала Вероника и протянула ей визитку детектива. — Сначала узнайте правду. А потом решайте, что с ней делать.
Через месяц Марина позвонила снова..
— Вероника, спасибо вам огромное! Вы открыли мне глаза. Я подала на развод.
— Как себя чувствуете?
— Знаете... впервые за много лет — живой. По-настоящему живой.
Год спустя Вероника получила приглашение на свадьбу. От Марины. Та выходила замуж за хорошего человека, который ценил её и не заставлял экономить на собственной жизни.
"Спасибо вам за то, что показали: жизнь не заканчивается после предательства. Она начинается заново", — было написано в открытке.
Вероника улыбнулась и отложила приглашение. Завтра нужно будет купить подарок. Хороший, дорогой подарок. Она теперь могла себе это позволить.
А Борис... Борис так и остался в своём общежитии, с горьким пониманием того, что за всё в жизни приходится платить. И цена его обмана оказалась гораздо выше, чем он думал.
Справедливость не всегда приходит быстро. Но она приходит обязательно.