Представьте: заброшенный город на краю света, где когда-то кипела жизнь, а теперь лишь ветер гуляет по пустым улицам. И среди этого безмолвия - одно-единственное светящееся окно. Что заставляет человека оставаться там, где все остальные давно сдались?
"Друзья! Чтобы оставаться в курсе выхода новых статей на канале, вы можете подписаться на наш телеграм канал"
В семитысячном некогда Иультине на Чукотке сегодня живет всего один человек. 69-летний Андрей Дананай - последний обитатель города-призрака, единственный хранитель его истории.
Каждую ночь в его охотничьем домике горит свет - маленький маяк посреди заброшенного поселка, где после закрытия горно-обогатительного комбината в 1994 году не осталось никого. До ближайшего населенного пункта - двенадцать часов тряски на "Урале" и лодке. Связь с миром - только через дорогущий спутниковый телефон. И все же Андрей Андреевич настаивает: ему здесь хорошо.
Когда твои соседи - медведи
Утро в Иультине начинается с ритуала: Андрей выпускает на улицу своего верного пса Черныша. Собака - не просто компаньон, а настоящий страж. Она чует хищников за десятки метров и предупреждает хозяина громким лаем.
А предупреждать есть о чем. Медведи давно считают пятиэтажки своей территорией. Они бродят по лестничным клеткам, заглядывают в брошенные квартиры, словно осматривая свои владения. Кто теперь настоящий хозяин этих мест - большой вопрос.
"Без свистка из дома не выхожу," - говорит Дананай, показывая висящий на шее простой инструмент выживания. Перед каждым входом в подъезд - обязательный ритуал: крикнуть или свистнуть. Громкие звуки отпугивают косолапых. Но система не идеальна.
"Помню, вышел как-то утром и обомлел - в пяти метрах огромная мохнатая морда. Ему до меня - максимум два прыжка. Я попятился назад, каким-то чудом успел захлопнуть дверь. Медведь еще с полчаса караулил и только потом ушел," - рассказывает отшельник, и в его немногословности чувствуется привычка к одиночеству.
В его распоряжении - целый город. Сотня домов, несколько улиц. Выбирай любую квартиру! Но Андрей Андреевич предпочитает скромный охотничий домик. Практичность превыше всего: его проще отопить.
"Да и безопаснее так. В заброшенных подъездах лисы часто прячутся. А бешеная лиса - это вам не шутки. На людей кидается без страха. Хотя хуже всего встретить росомаху. Их даже медведи стороной обходят," - в его голосе слышится уважение к диким соседям.
Золотой век шахтерского городка
Трудно поверить, но когда-то Иультин был местом, куда стремились попасть. Местный горно-обогатительный комбинат снабжал страну оловом, вольфрамом и молибденом. А поселок вокруг него стал настоящей витриной советского благополучия - с инфраструктурой и снабжением, которым завидовали даже в столице.
"Знаете, в наших магазинах лежали вещи, которых в Москве днем с огнем не сыщешь. Кожаные куртки, например. В центральных регионах за ними охотились, а у нас они спокойно пылились на прилавках," - в глазах Андрея Андреевича мелькает ностальгический блеск.
Горняки жили на широкую ногу: магнитофоны, мотоциклы, фотоаппараты - все это было доступно. "С машинами вообще смешно получалось. Мне лично три раза предлагали - и "Жигули", и "Волгу". Правда, с условием: сначала сам пригони с завода. Такие правила были."
Ездить в самом поселке было особо некуда, поэтому автомобили использовали в основном во время отпусков, которые длились по полгода. "Уезжали домой на несколько месяцев, катались там королями на своих машинах, а потом продавали чуть дороже," - усмехается Дананай.
Зарплаты с северными надбавками достигали тысячи рублей - в те времена это было целое состояние, в 6-7 раз больше, чем получали шахтеры в центральных регионах. Неудивительно, что сюда стремились образованные люди.
"Представляете, восемь из десяти наших шахтеров имели высшее образование! Некоторые даже по два диплома. В забое работали бывшие врачи, учителя. И никто не жалел о смене профессии.
Да, трудно было, климат суровый. Зато в отпуске чувствовали себя людьми. На отпускные шахтер мог "Жигули" купить. А кто деньги не транжирил, те по сто тысяч накапливали," - с гордостью вспоминает он.
Сам Андрей переехал из Харькова с женой и четырьмя детьми. Работал водителем БелАЗа и вахтового автобуса. "У всех были грандиозные планы, большие семьи. На севере ведь ночи долгие, темные - демографии способствуют," - неожиданно шутит он, и эта искра юмора показывает, что годы изоляции не убили в нем человечность.
Как умирал город
Всё рухнуло в 1994-м. Комбинат закрыли - добычу руды признали нерентабельной. Несколько тысяч человек в один момент остались без работы и будущего. На воротах одного из цехов кто-то вывел электросваркой горькую эпитафию: "Ушли, не став богатыми".
Люди потянулись на Большую землю. Кто-то на сбережения купил квартиру в Магадане, кому-то выделили жилье в соседнем Эгвекиноте. Иультин пустел на глазах.
"Уезжали целыми подъездами. За неделю могли исчезнуть жители всего дома," - вспоминает Дананай. "Некоторые грузили мебель в контейнеры. Но большинство просто всё бросали - посуду, технику, одежду. Понимали, что до материка многое не довезти: шкафы превратятся в щепки, тарелки разобьются."
Многие квартиры так и застыли во времени - с засохшими цветами на подоконниках, пластинками и книгами в шкафах. Люди оставляли даже мотоциклы, лодки и снегоходы. "Первые годы техника была на ходу - заливай бензин и уезжай. Сейчас уже всё растащили - мимо проходят пастухи-чукчи, разбирают на запчасти," - с легкой досадой отмечает Андрей Андреевич.
В 1996-м город окончательно погрузился во тьму - электричество отключили, обрезав провода. К тому времени в Иультине оставалось не больше сотни человек - сотрудники местной золотодобывающей артели, которые еще надеялись на возрождение поселка.
"Батареи в домах полопались, котельная не работала. Люди прямо в квартирах ставили буржуйки, выводили трубы в окна - так и грелись," - рассказывает Дананай. Пять лет назад в бывшем семитысячном городе жили всего двое: он и еще один бывший рабочий, Виктор Холод.
"Виктор приехал в Иультин раньше меня. Когда соседи разъехались, занял весь барак. От медведей отбивался - они в кладовые залезали, еду воровали. Потом он уехал на материк брата хоронить и не вернулся. Осел где-то в Воронежской области."
Один в городе-призраке
Так Андрей Дананай стал единственным жителем отрезанного от мира поселка. Но он не просто живет здесь - он работает, охраняя технику, которую дорожники оставляют после прокладки зимника.
Условия жизни, по его словам, вполне сносные. Электричество дают два генератора - дизельный и бензиновый. Холодильником служит одна из штолен. Есть DVD-плеер, электрочайник - минимальные удобства цивилизации.
С родными связывается по спутниковому телефону несколько раз в неделю. Правда, разговоры короткие - слишком дорого. "Минута, думаю, доллара четыре стоит. На три месяца кладу 30 тысяч рублей - мне хватает," - поясняет он.
В Эгвекинот, ближайший населенный пункт, выбирается раз в полгода. Казалось бы, всего двести километров, но это настоящее путешествие - не меньше двенадцати часов в пути. "Дорога идет по руслу реки. Там даже летом лед лежит. Только на "Урале" проехать можно, да и то не всегда получается," - объясняет отшельник.
Продукты и топливо закупает с солидным запасом - тонну дизеля, десятки буханок хлеба (хранит в той же штольне-холодильнике), конфеты пакетами, крупы мешками. Через несколько месяцев такой жизни начинают мучить гастрономические фантазии.
"Иногда так хочется арбуз съесть! А на Чукотке это почти деликатес. Сейчас один стоит тысяч девять. К осени, правда, подешевеет - до двух," - мечтательно говорит он.
Раз в два-три месяца к нему заглядывают чукчи-оленеводы. Обычно просят починить снегоходы, а взамен приносят мясо. Сам Андрей Андреевич не охотится - не любит это дело.
Страшно ли жить одному в заброшенном городе? Дананай только пожимает плечами: "А чего бояться? Людей нет, а от животных можно отбиться. Лекарства у меня есть. Если что-то серьезное случится, могу санавиацию вызвать."
Но иногда тоска все же накатывает: "Особенно в пургу тяжко - снег валит по несколько дней, ветер такой, что с ног сдувает. В Иультине ветра особенные - на потоке можно лежать."
Когда одиночество становится невыносимым, идет в поселковую библиотеку за книгой или включает фильм. "Конечно, иногда хочется с кем-то поговорить. Тут пес выручает. Мне кажется, он меня уже понимать начал," - улыбается Андрей Андреевич.
Каждый день он обходит поселок, заглядывает в дома, на склады. "Не из-за ностальгии. Просто когда шумишь, медведи перестают нагло разгуливать - чувствуют, что есть хозяин."
Несмотря на долгие годы в изоляции, в Эгвекиноте ему все-таки комфортнее. Не переезжает только из-за работы. Впрочем, через пару лет планирует все же перебраться туда - там его ждет семья.
Может, тогда в Иультине погаснет последнее окно, и город окончательно станет достоянием медведей и северных ветров. Но пока Андрей Дананай остается - последний хранитель памяти о месте, где когда-то кипела жизнь и строились большие планы.
Хотите узнать больше о необычных уголках планеты и погрузиться в традиции далеких народов? Подписывайтесь на канал, чтобы отправиться в захватывающее путешествие по культуре, обычаям и самым удивительным историям! 🌍
Друзья, если вы хотите поддержать наш канал, вы сможете сделать это по специальной ссылке! Это помогает каналу расти и публиковать для вас больше увлекательных, интересных и невыдуманных историй.
Возможно, вам будет интересно⬇️